"Никаких компромиссов!"

их крохотная Община. Нет, конечно, те, первые старожилы, кто её организовал, предвидели такую ситуацию. И озаботились набрать для команды фрегата и шахтёров – женщин. Носительниц «свежей крови». Молодых и здоровых. Из ближайшего монастыря на континенте. Пока туда ещё не добралась радиация…
«Моральные» проблемы, которые при этом возникли, решались просто: не хочешь помочь Общине, родив ей детей, и помогая их растить и воспитывать – пошла прочь!
Всегда найдётся другая женщина в «половозрелом» возрасте: готовая за сравнительно сытное и – главное! – защищённое существование «помочь» Общине, как угодно!!!
Потому что уже вовсю сновали по континенту банды мародёров, бандитов, да и просто – озверевших семей и одиночек. Ищущих еду. Ищущих женщин. Ищущих сообщников – чтобы нападать на такие, как у них, крупные, Общины. Что смогли сделать кое-какие запасы, и пытаются выжить. И жить так, как подобает цивилизованным людям…
Потому что некому стало навести в заражённой и перепуганной Европе Порядок и поддержать Закон: оба противостоящих суперблока истратили ядерные арсеналы только друг против друга, посчитав, что Европа-то им – не угроза.
Особенно – сотрясаемая внутренними «расистско-шовинистическими разборками», как их называл дядя Михаил, преподававший историю и Валду, и населённая теперь в-основном потомками тех самых бобаров, что плодятся, словно саранча…
Так что никого они теперь ни из Китая, ни из России, и уж тем более – из Соединённых Штатов Америки, никогда не увидят. Потому что пленные, которых допрашивали, рассказывали лишь о светящихся по ночам пустошах на месте их городов, мёртвых опустевших лесах, и почерневших полях. Даже без следов зверей и птиц…
Нет, конечно, в этом плане их Общине повезло: среди образовавших её Патриархов нашлись и дальновидные и решительные личности. Которые сразу решили, какой линии поведения нужно держаться. Чтобы выжить. Чтобы выжить в ядерную зиму. И не позволить поглотить себя пиратам, бандитам, и чужеродцам!..
Община образовалась из трёх основных групп: норвежцев – жителей города Лонгйяр. Шахтёров-россиян, работавших посезонно в шахте на Шпицбергене. И сотрудников Фонда Макариуса – того самого, где хранились генетические запасы Мирового зерна…
Ну, плюс ещё к ним потом добавился экипаж Фрегата. И, позже, монахини-норвежки.
Вхождение в Общину русских шахтёров было ещё и тем хорошо, что всю проходческую технику и запасы взрывчатых веществ, с помощью которых те добывали уголь, позже удалось задействовать на строительстве Крепости.
А в том, что её построить просто необходимо, сказали первые же два набега пиратов, и банд мародёров с континента.
Ну а спасло Колонию тогда только то, что Русское Правительство послало, после того, как всё началось, фрегат – для срочной эвакуации своих.
Однако командир фрегата оказался реалистом: после сброса бомб и потери связи со Штабом решил, что возвращаться на поражённую и заражённую территорию смысла нет… Да и хорошо, что он так решил.
Потому что только пушки этого самого корабля и позволили потопить буксиры и траулеры, на которых систематически плыли к ним пираты-бандиты. А затем эти же пушки установили и в фортах неправильного шестиугольника возведённой Крепости. На стороне, обращённой к морю. А вот со стороны суши остальные четыре башни-форта оснастили крупнокалиберными пулемётами.
И их оказалось вполне достаточно. Потому что, конечно, ни танков, ни бронированной техники у тех, кто пытался высаживать десанты вне пределов досягаемости их пушек, не имелось. Имелись лишь наглость, стрелковое оружие, да ручные гранатомёты. Которые крепостным стенам были нипочём.
Нет, пятиметровые крупноблоковые стены крепости отлично защищали их Общину. Но всё равно – Чрезвычайный Комитет, взявший руководство колонией на себя, признал, и принял резолюцию, что воинская дисциплина – единственный способ удержать ситуацию в Общине под контролем. Сохранить Общину так, чтоб не было внутренних склок и разногласий. И не позволить проводить – уже внешнюю, трусливую и гибельную, политику «толерантности». Довольно этого лицемерия, что «все люди равны!»
Не равны люди – и точка! Да это видно и всем: одни, как вот они здесь, пытаются дисциплинированно и кропотливо трудиться и обеспечивать себе и пищу, и одежду, и всё остальное.
Другие – хотят просто прийти нахаляву на всё готовое. Или ещё круче: отвоевать с оружием то, что создали другие. Вот такие, как они.
Собственно, в утрированно-жёсткой манере это утверждала и недоброй памяти проповедница, сестра Кайса – Бог так захотел! Чтоб одни – работали и процветали! А другие – лентяи! – влачили жалкое существование! Бог и сделал поэтому всех разными: белыми, красными и чёрными! Умными и глупыми! Похотливыми и Праведниками!
Угодными Богу, и – неугодными.
И главное, что должны теперь делать они, будущие праведники Лонгйяра, чтобы быть угодными – больше молиться! И истреблять тех инакомыслящих и неверных, что не захотят приобщиться к Свету Истинной Веры!..
Вот за эти самые утверждения, да ещё за призывы всем слушать только указания этого самого Бога, передаваемого, якобы, напрямую через её «пророческие» уста, и всячески смирять плоть, и заниматься продолжением рода лишь тогда, когда это надо Общине, а не тогда, когда секса требует похотливое тело, Полковник наконец и велел излишне экзальтированную и брызжущую пеной изо рта старуху попросту… Расстрелять.
В назидание. И для того, чтоб у остальных членов Колонии твёрдо засело осознание: никакого раскола в веру и идеологию Общины, её руководство вносить не позволит! Даже если идеологическое обоснование этого раскола базируется на призывах к аскетизму и строгому соблюдению религиозных Догматов.
Валд отлично запомнил слова, сказанные Полковником на Суде:
– «Никуда и никому мы «Свет истинной Веры» не понесём. Мы – не миссионеры, и не крестоносцы. И нам здесь фанатики, религиозные экстремисты, и уж тем более – «пророки» – без надобности!
Я, пока работаю на этом месте, не допущу ни раскола Общины на «верных и праведных» и остальных, «заблудших», ни наглого искажения того, что написано в Библии. Не будет у нас повторения Варфоломеевской ночи! Нас и так слишком мало. И проблем у нас хватает. Мы все – Христиане – и точка!
И Святое Писание для нас теперь – одно.
Это – Устав Колонии! А он гласит, что любого, сеющего смуту, и стравливающего людей – на любой почве! – надлежит немедленно уничтожить. Как язву на теле Общины. Объявляю решение суда: расстрелять спятившую старуху!»
Устав… Да, Устав – сейчас он регламентирует все нормы поведения, и обстоятельства их жизни здесь, в Общине.
И Первым пунктом Устава закреплено навечно: никаких больше смешанных браков!!! Только – те, кто оказался рождён в Общине. И – только с теми, кто рождён в ней же.
Валд прислушался к храпу отца, посапыванию малышки-Лизы, и к чмоканью Алекса – похоже, он один не спит. А надо бы – завтра, и правда, дел невпроворот. Как, впрочем, и всегда. Но…
Заснуть не давала вторая мысль – об Анни.
Сегодня в утреннем полумраке он почему-то снова видел её. Когда выворачивал в приёмный лоток, ведущий к загружаемой дежурной секции отстойника Фермы, свой вонючий бак.
Анни, по-идее, на три года его старше. Значит, вроде, не должна вызывать в нём никаких эротических мечтаний – ему будет разрешено жениться лишь через два года! Именно этот возраст врачи Колонии признали уже не опасным для подростков, желающих начать «пополнение Общины». Да и отдадут девушку только тому, кто на пару-тройку лет старше её… Опять-таки, для получения «полноценного потомства».
Но почему-то он подсознательно, даже когда пялился на улицу через подвальные окошки их пекарни, всё надеялся отыскать взглядом именно её. А ведь знал – она тоже днём работает. Причём – даже в той же пошивочной мастерской, что и его мать. Но расспрашивать…
И вот сейчас его больше всего настораживало то, что она… Вроде бы смущалась, когда видела его. Но…
Но посматривала-то она – не на него!
А на раба Иброхима. Для чего, похоже, и слонялась столь рано вокруг Фермы.
Да, Валд мог себе честно признаться: он пока и ростом не вышел, и фигурой. И лицом.
А у Иброхима как раз всего этого-то… Вот только воняет от него!
Но, похоже, Анни это почему-то не смущает и не останавливает. Странно.
Рассказать о ней? Отцу? Полковнику? Или… Это будет подло?!
Или подлостью будет как раз то, что он, Валд, видя, как нарушается Устав, и уклад жизни его Общины, молчит?! Как сказал отец – они должны беспощадно изгонять тех, кто позволит себе «смешанные браки». Или даже – мысль о них!..
Браки-то – браки… Ну а как – насчёт Любви?!
Может ли Закон, воплощённый в Устав Колонии, запретить… Любовь?
Так и не найдя удовлетворительных ответов на эти мысли, он незаметно уснул.
 
Утром проснулся раньше обычного – даже до звонка будильника.
Но лежал.
Думал.
Поутру думается всегда лучше – нет усталости, и мешающих сосредоточиться эмоций. А уж этого добра у него вчера!..
Затем, когда по сигналу встали все, поднялся и он. Да, чёрт его задери, он сделает это – он должен точно