Начистоту – о рассказах А. И. Куприна.
Я понимаю, конечно, что своей ехидной и пристрастной статейкой наступаю на множество мозолей и плюю в душу многим поколениям критиков, как времён Первой Мировой войны, так и эпохи так называемого соцреализма, но! Почему я, как читатель, должен руководствоваться при оценке впечатления, произведённого на меня конкретным произведением, чьим-то, пусть и весьма авторитетного специалиста-литературоведа, мнением? У меня что, своего нет?!
Потому что литература и эмоции, вызываемые ею – личное дело каждого. У кого-то эти эмоции и ощущения от какого-то произведения одни, у другого – совершенно другие. Вот я своё мнение и собираюсь высказать. Абсолютно не призывая разделять его, или присоединяться. Каждый пусть решает сам за себя! Но – к делу.
В этом году случилось мне участвовать в вебинаре, посвящённом юбилею, и творчеству А. И. Куприна. Литературоведы и писатели разбирали его произведения и рассказывали о занимательных фактах из биографии. Со стыдом я вынужден был признать, что почти ничего из его творчества не помню. Только те смутные намёки и тени, которые остались после изучения «Гранатового браслета» в школьные годы – т.е. 40 лет назад!
Что странно: например, произведения Шекспира, или Джека Лондона, или, скажем, современного автора, работающего в жанре «бытоописательства», Дины Рубиной, засели в памяти накрепко: пусть и не дословно, но все перипетии приключений героев этих авторов я помню!
Решил выяснить. Почему – так.
Пришлось самое знаменитое произведение Куприна перечитать.
И вот что я могу сказать в результате действительно внимательного прочтения, и оценки, явившейся результатом моего подправленного возрастом и новым взглядом на «реалии современного общества», мировоззрения.
Так вот: всё, что нам внушали в школе по поводу творчества уважаемого Куприна, уважаемого Бунина, уважаемого Чехова, 90% произведений Льва Николаевича (Он накропал почти девяносто томов «полного собрания»!) и некоторых других авторов, чьи произведения входили в программу обязательного чтения по литературе – чушь.
Попробую пояснить. Во-первых, столь превозносимая коммунистическим режимом пропаганда образа «маленького человека» и его жизненных ценностей, и жизненных установок, и «гуманного» и уважительного к ним отношения, достойны сожаления.
Да, коммунистическому режиму было очень выгодно, чтоб все люди и ощущали, и стремились быть «маленькими», и стать просто «винтиками и безотказными исполнителями» в Машине построения светлого Коммунистического Будущего. (Достаточно как хрестоматийный пример привести старый мультфильм «Снеговик-почтовик»: там в финале вокруг доставленной с невероятными приключениями этим самым снеговиком ёлочки, танцуют одинаковые до дрожи, в стандартизированных костюмчиках, и даже с одинаковым выражением на улыбчивых личиках, детишки.) То есть – идеалом Сталинской и пост-сталинской идеологии, насаждаемой партаппаратом, долгое время оставался постулат о том, что «Все в нашей стране и обществе – равны! Нет никого ни лучше, ни хуже!»
Потому в том числе при режиме коммунистов никто не стремился как-то особо «выделиться», вознестись над толпой, над средним уровнем того серого стада баранов, в которых любой тоталитарный режим пытается превратить людей: нет индивидуальностей, которые что-то своё, отличное от нужд и стремлений «винтиков», заполучить – нет и проблем! И для Власти такое положение, когда все равны, и хотят только то, что им приказывают, или навязывают, через СМИ, или ту же литературу, просто великолепно.
Никто не «умничает», не возмущается, не жалуется. Не пеняет, что, дескать, на «загнивающем» Западе и уровень жизни лучше, и средняя продолжительность этой самой жизни, несмотря на «жестокую» эксплуатацию человека человеком – больше!
И огромной лавиной все прилавки заполняли произведения лауреатов всяческих премий о счастливых буднях патриотичных строителей коммунистического Общества, борющихся за рекордные надои и повышение производительности труда. (Интересно, кстати: где сейчас все эти «бессмертные» произведения и их творцы?!) И везде красной нитью проходила мысль о руководящей роли всевидящей и всезнающей Партии…
Поэтому литература и проходила не по ведомству культуры, а по ведомству Идеологии и Пропаганды. Её обучающая, наставляющая, творящая мировоззрение функция для высшего Партийного аппарата была кристально ясна. И значение её воспитующего влияния на юные умы школьников трудно было переоценить!
Ну а во-вторых всячески насаждалась идея жертвенности – мол, для идеалов партии и нужд Родины любой человек буквально обязан жертвовать всем! Даже и жизнью! (Фильм «Коммунист», и многие, многие другие фильмы и книги…)
Но что же со всем этим стало сейчас? Неужели руководству России, или других стран пост-советского пространства не нужны покорные и рабски послушные рабы-винтики, обеспечивающие стабильность в социуме и Обществе?
Нужны, конечно.
Но! (Всегда есть эти «но!»)
Но реалии развития этого самого пост-советского Социума сейчас говорят даже самому необразованному человеку о том, что поменялись, как это принято говорить, жизненные приоритеты. И теперь не «Все люди братья!», а – «Каждый сам за себя!» И пусть этот лозунг принадлежит презренному шакалу из книги «Маугли», махрового, кстати, расиста Редъярда Киплинга, это не отменяет его сермяжной и глобальной справедливости в условиях рыночных отношений. То есть – банальной действительности наших дней.
И если на пространстве бывшего СССР коммунисты пытались с помощью литературы воспитать в людях привычки и традиции рабской покорности существующему режиму, и готовности приносить себя в жертву ради Страны и Партии, и всячески преследовали и гнобили непокорных духом, и инакомыслящих, стремясь подвести всех к общему знаменателю, то в литературе «гнилого» Запада таких традиций к двадцатому веку не имелось. К счастью.
То есть – не имелось в художественной, так называемой, светской, литературе, а не в Библии. Главной книге эпохи древнего мира и средневековья в Европе. В которой конкретно говорится о необходимости «подставить другую щёку», и терпеливо дожидаться смерти, когда «воздастся по их делам всем праведникам, и по их грехам – грешникам».
Революцию отрыва и расхождения светского мировоззрения от библейского, первыми произвели, насколько я знаю – Галилео Галилей, и Джордано Бруно, посмевшие утверждать, что Земля – отнюдь не центр мироздания. За что и поплатились.
А в конкретно литературе – провозвестником эпохи Перемен выступил Рабле.
Своей сразу преданной анафеме и запрещённой официальной Церковью книгой «Гаргантюа и Пантагрюэль». Где откровенно и конкретно прославляются плотские утехи, и говорится открытым текстом о том, что можно жить и свиньёй, при этом наслаждаясь не «возвышенным и духовным», а плотским, и даже скотским, но зато – так человеческому телу приятным…
Не будем подробно рассматривать все этапы отрыва художественной литературы от церковной, но результат сейчас виден чётко. И он свидетельствует лишь об одном: поскольку читатель однозначно голосует рублём (Ну, или долларом!), те книги, которые не заинтересуют такого «потребителя книжной продукции», просто останутся нераскупленными. Следовательно, издательство, выпустившее их, прогорит.
А поскольку этого не хочет ни одно издательство, его руководители и служащие чётко просекают потребности рынка. А они сейчас, когда каждый волен выбирать именно то, что ему по душе, и нравится, – однозначны.
Никому сейчас, как на Западе, так и у нас – не интересно читать про «маленьких людей». С их маленькими запросиками и премудропескарской идеологией. Всем подай – героя! Храброго, сильного, харизматичного! (Ну, или набирающего эти качества в процессе прохождения квестов или приключений, или даже интриг.) То есть – наглядный пример, как нужно устраиваться, и всего добиваться в этой жизни!
Вот выдержка из требований одного из солидных издательств, размещённая на его официальном сайте: «Язык произведения – современный, русский, без архаизмов, диалектизмов и злоупотребления любой терминологией. (…) Крайне не приветствуются подробные описания, не имеющие решающего значения для сюжета. Роман должен иметь только одну сюжетную линию, и линейную структуру. Больше действия, меньше рассуждений. Ретроспектива возможна, если является сильным драматургическим приёмом, либо сюжетообразующим элементом, но лучше обойтись без неё. (…) Только один главный герой – в крайнем случае с одним-двумя спутниками. Главный герой не погибает. (Выделено мной.) Подругу героя могут убить, но не должны мучить и насиловать. Наш герой – настоящий мужчина, решительный, уверенный в себе, харизматичный победитель. Произведения о неудачниках не принимаются. (Выделено мной.) Роман, претендующий на публикацию, должен иметь следующую структуру: в первой главе происходит знакомство с главным героем (и его спутниками). Обосновывается способность ГГ разрешить возникающие проблемы и решительно действовать в острой ситуации. Персонаж должен быть психологически достоверным (т.е. никаких студентов, внезапно становящихся великими воинами, и могучими магами). Действие разворачивается динамично, с резкими сюжетными поворотами через каждые 1,5 – 2 авт. листа. В каждой главе герой выпутывается из очередной переделки, и тут же попадает в следующую. Из которой ему предстоит найти выход в следующей главе. (См. классику приключенческой литературы: «Остров сокровищ» Стивенсона, романы В. Скотта, А. Дюма, Ф. Купера и т.д.) По ходу действия герой наращивает экспириенс: концентрирует ресурсы, развивает способности, утверждает или повышает свой статус в социальной среде, в которой оказался. Он заметно эволюционирует к финалу, приключения накладывают на него отпечаток, как внутренний, так и внешний. Финал – оптимистический, на грани с хэппи-эндом:
