Восемнадцатое Царство.

поразила заинтересованность, появившаяся во взгляде. Вот, значит, как: убей чёртовы твари хоть весь персонал и спасателей, «учёные» мозги интересует только одно – что распланировано и сделано «не так»? Почему и как удалось пристукнуть «драгоценное» детище?!
Толик гордо предъявил обрез:
– Двенадцатый калибр. В одном стволе был «жакан», в другом – картечь. Попал в грудь. Тварь сдохла меньше, чем за минуту. А, ну ещё – семь пуль из «ГШ». Бронебойные.
– Тэ-эк-с. Понятно… Единственное уязвимое у хоссы место – головогрудь с человеческими лёгкими. Мы… То есть, наши генетики вынуждены были дать хоссам другую систему дыхания. Иначе не удалось бы сделать этих полунасекомых настолько большими и сильными. Похоже, вы, молодой человек (Колян приподнял бровь – похоже, их имена не отложились в «узкоспециализированных» мозгах!), картечью пробили-таки хитин: наверное, хосса стояла прямо! Когда она пригибается к земле, выстрелы приходятся в голову. Ну, в макушку. А это – самое крепкое место. Череп плюс хитин. Ну ещё бы – там же мозг!
– А мозг – вы тоже взяли от человека? – сержант спросил нарочито спокойно. Колян понял, что быть беде – так же сержант говорил перед тем, как они с ним сцепились!
– Нет, мозг – «родной». То есть – от норной осы. Насекомое оказалось весьма умным и так. Здесь «подправлять» ничего не пришлось. А инстинкты… Куда кровожадней!
Сержант сделал шаг к Григорию:
– Ах, не пришлось?! Ах, «весьма умным»?! И ещё и  – «кровожадней»?! Ну ещё не хватало, чтоб вы и правда – дали этим мозги человека – вот тогда мы, так называемые «Хомо сапиенс», полностью сдали бы «жалкую планетенку под названием Земля» тем, кто для этого куда больше подходит! А сами… Вымерли! Как динозавры! Или… Кто там ещё вымер?!
– Трилобиты. – подсказал Толик, нахмурившись.
– Вот-вот! Трилобиты, будь они неладны! Да чтоб чёрт побрал всю эту вашу биологию! Что же вы за сволочи – учёные?! Почему нужно так издеваться над Природой?! Почему потом из-за вас должно гибнуть СТОЛЬКО  ХОРОШИХ  ПАРНЕЙ?!
Колян быстро подошёл, и придержал руку сержанта, уже почти вынувшую из кобуры пистолет:
– Владислав! Да Владислав же, чтоб тебя!.. Очнись! Этот – обычный завхоз! А такие Решения, сам знаешь, принимают только… Там! – он поднял палец кверху.
Сержант повернул побелевшее лицо к подростку. Колян вдруг понял, насколько на самом деле глубоко переживает этот взрослый мужчина потерю друзей, боевых товарищей…
И верно: такие взаимоотношения складываются годами: ты знаешь, что тебе в случае чего прикроют спину. А, если нужно будет, – то и ценой своей жизни…
Из глаз сержанта вдруг исчез лихорадочный блеск. Коляна проняло до самого сердца: в глазах Владислава он увидал слёзы.
Коляну стало так стыдно, словно это он лично послал этих несчастных почти на верную смерть… Теперь он первым опустил взгляд. Уши горели.
Сержант опустил руку:
– Прости, Колян… И – спасибо. Вот теперь я понимаю, почему вы до сих пор живы: ты… И твой друг. Вы мыслите… Трезво. Реалисты.
– Прости и ты, Влад. Мы… Понимаем, каково это – терять близких. Говорю же: у нас в деревне других и нет. Восемнадцать…
– …старух, инвалид, и три пацана… – докончил сержант. – Спасибо ещё раз. А то я чуть было… – он протянул ладонь.
Колян пожал её. Подошёл и Толик – и тоже пожал. Григорий предпочёл не вмешиваться, и помолчать. Но то, что только подросток сейчас фактически спас его жизнь, он наверняка отлично понимал – лоб и виски покрылись крохотными бисеринками пота.
Сержант вдохнул поглубже, и выдохнул. Снова повернулся к учёному:
– Значит так, Григорий-как-тебя-там-по-батюшке. Прямо сейчас выкладывай всё. Что знаешь об этих… Тварях. Всё, что может нам пригодиться: уязвимые места, повадки, время сна, приёма пищи… Ну и так далее. Приступай!
– Сержант! Мне кажется, вы превышаете свои полномочия… Да я и не имею права раскрывать вам, простому (Уж простите!) солдафону – стратегические секреты Министерства Обороны и сверхсекретных Почтовых Ящиков!
– Да? – тон сержанта снова стал нарочито спокойным, – Ну хорошо. Толик. Я разрешаю тебе прострелить ему ногу. Только – давай уж картечью. Чтоб ощутимей… А не поможет – и вторую. Чтоб эта… Этот выродок уж точно не спасся.
Толик на всякий случай переломил ствол:
– Ага. Оба как раз такие, значит. Сейчас, сержант. – он шагнул вперёд.
– Погодите! Я… Я передумал! Я… – завхоз сглотнул, подняв ладонь, – Готов поделиться: всё-таки, мы же теперь вместе, в одной, как говорится, упряжке, и мы – люди! Мы должны держаться вместе! Ведь тогда у нас больше шансов выбраться отсюда! – было очень даже заметно, что учёный ни на миг не усомнился, что ему прострелят. И одну и другую. И, конечно, ему ну очень хотелось выжить. И выбраться.
Колян дёрнул щекой. В интеллигентное, продвинуто-учёное ничтожество, сидящее перед ним, хотелось плюнуть! Толик оказался самым несдержанным из них троих:
– Гриша, друг. Если попробуешь соврать, и мы это позже выясним, последняя пуля из моего любимого пистолетика, – он похлопал по торчащему за поясом ГШ, – тебе.
Сержант кивнул:
– О,кей, Толик. Я, если что, подстрахую! – и, к учёному, – Ну, давай. Рассказывай, мил-друг Гриша!
Григорий уже не порывался, как минуту назад, встать. Покачал головой:
– Я… Как мне кажется, вполне понимаю ваши чувства. Ну правильно: у нас в России два основных вопроса: «Что делать?», и «Кто виноват?». А здесь так легко найти крайнего – это, разумеется, единственный выживший «яйцеголовый». То есть, я. – желчи и горечи в его голосе позавидовала бы и гюрза, – Ладно, – он поднял руку, предваряя фразу, готовую сорваться с губ сержанта, – я не в претензии. «Кончаю демагогию. И перехожу к фактам».
Хосс создали, насколько я знаю, только год назад. До этого проект «Кухня» приносил только годовые Отчёты о том, на какие исследования сколько денег потрачено, и научно обоснованные пояснения, почему ничего не получилось… И сколько ещё денег надо.
Министерство обороны при Горбатом и Ельцине захирело. Денег выделяли… Только на зарплату. Тут уж не до нового оборудования. Одно время мы даже думали, что Объект закроют. Совсем. Не «заморозят», а именно – закроют.
Но вот, года четыре назад, когда стало ясно, что технологии «врага номер один»… Да и «номер два», ушли далеко вперёд, наши стали чухаться.
Персонал увеличили в пять раз. Ассигнования – в двенадцать. А ещё понакупили разного продвинутого оборудования, и не знаю уж как – новые технологии работы… С клеткой. С её геномом, стало быть. Может, промышленный шпионаж. Может… Просто подкуп. Впрочем – не это главное.
Главное – что очень как-то быстро всё завертелось!..
Ну, я-то, как завхоз, всё это отлично видел: потому что всю документацию вёл так, как положено: как говаривал предыдущий завхоз – чтоб комар носа не подточил!
Принимал технику, следил, чтобы правильно расставили, подключили. Все эти автоклавы, барокамеры, электронно-ионные микроскопы и томографы… Всё на балансе, всё оприходовано-запротоколировано. Бухгалтерия-с! Правда, тут-то случаев хищения не замечалось до сих пор. Да и куда потащишь? В тундру? Вот именно. Хм. Но хоссы…
Нет, начну с самого начала.
У нас тут ходила одна байка – откуда у Главного (Царствие ему Небесное! Не дожил до момента триумфа своей Идеи!) появилась эта самая Идея создать их.
Он в детстве прочитал один рассказ. Фантастический. Тот назывался «Восемнадцатое царство». Это по старой классификации – название царства насекомых. Так вот там один учёный, которого во время войны эвакуировали из Питера в Казахстан, овладел методикой управления стадными и отдельными насекомыми. Построил некий излучатель, генерировавший разные команды, и направлял излучение куда угодно. И с его помощью управлял поведением муравьёв, комаров, ос, и так далее. Те могли построить мощённую дорогу в песках, собрать урожай зерна, зажалить насмерть намеченную жертву…
Нет, Главный понимал, конечно, что всё это – чушь. Никакими излучениями ни на каких частотах невозможно перенастроить внутреннюю программу ни одного насекомого… Но сама Идея!..
Вот, когда Лысенко попёрли, и генетика снова стала Наукой, он своё и пробил.
Объект начали строить ещё при Хрущёве. Хоть тот и делал упор на ракеты, но радиоактивное заражение всей планеты и ему не нравилось…
А тут – красота! Выпусти на территории врага одну такую хоссу, (хорошо бы – вначале в пустынной ненаселенной местности!) – и порядок! Они ж – гермафродиты! То есть – сами себя и оплодотворяют, если не найдут пары! И через пару сезонов они так расплодятся, что уничтожить станет невозможно! А жрут они всё – хоть скот, хоть птицу, хоть… Да, людей. Отличные диверсанты в тылу! И уж тут врагу будет не до противника!
Правда, проблемы с методологией и слабое материальное оснащение не позволяли достичь практически ничего тридцать с чем-то лет… Уж каких только дискуссий и скандалов тут на Учёном Совете не было! Я иногда почитывал их Протоколы – ну, так, чисто для себя… Чтобы знать, чего мне положено знать по снабжению. И откуда тут взялся тот или иной очередной громоздкий простаивающий электрический ящик, и можно ли уже его списывать… Да и – интересно.
Увидев, что сержант сделал нетерпеливое движение, Григорий поспешил продолжить:
– Хосса