Восемнадцатое Царство.

пробка из сетки с мелкими ячейками, заполненными не то стекловатой, не то – просто ватой, или ватином, занимал в длину шага три. Далее шла метровая вставка с гигантским вентилятором-пропеллером. С другой стороны фильтра нашёлся точно такой же люк. Ствол воздухопровода снова повёл наверх. Лесенка, по счастью, имелась и в нём.
Наверху оказалась решётка из секций, как от гигантского ставня. Вот только толщиной «ставни» были в добрый сантиметр, и сделаны из бронелиста. Сержант буркнул:
– Жаль, не догадался… Ломик бы сюда!
– Вот он. – Колян нашёл ломик тут же, на выступе у железной рамы «ставня».
– Точно. Так они здесь и обходились, когда питание отключали. – сержант пыхтел, засунув ломик в коробку передач у мотора, – Поможешь?
Совместными усилиями удалось провернуть шестерни. Правда, толку от этого оказалось немного – в образовавшиеся щели шириной в ладонь пролезть смогла бы только кошка. Колян тихо чертыхнулся:
– Сюда даже мне не пролезть! Даже голым. Не говоря уже о «разбухшей» девушке Толика…
– Придётся демонтировать. – сержант потыкал ломиком в основание одной из лопастей, – ось из прутка с мой большой палец. Болты, похоже, на двадцать четыре…
– У нас инструментов нет.
– Чёрт побери! Уж не хочешь ли ты сказать, что придётся за гаечными ключами спускаться снова в подвал – в каптёрку?..
– Да нет, не придётся, если вы не боитесь немного пошуметь.
– ?!
– Я у Толяна забрал одну гранату. Так, на всякий случай. Вдруг пригодится. Вот и пригодится. Рванём?
– Рванём. Погоди-ка: у меня даже специальный скотч есть. И шнур.
Сержант быстро справился с минированием оси одной из планок. Затем оба спустились вниз, и зашли за фильтровую. Сержант, оглянувшись на чуть дрожащего Коляна, буркнул: «Не дрейфь! Не в первый раз!», и дёрнул шнур, привязанный к кольцу гранаты. Колян открыл рот – чтоб не повредило перепонки.
Взрыв прозвучал на фоне ожиданий слабовато – похоже, часть энергии унесло-таки наверх! Зато когда они вернулись к оголовку, ставень свисал книзу, как перебитое крыло некоей гигантской птицы… Или, скорей, птеродактиля. Сержант довольно крякнул:
– Порядок. Сейчас довыломаем.
Они действительно «довыломали» ставень из второго крепления без труда. В образовавшуюся щель уже можно было пролезть. Что Колян и сделал.
– Здесь тоже лестница. – он глядел не на неё, а наверх – туда, где в десяти шагах в слабом мареве выделялись блики и полосы чего-то мощного и яркого, похожего на… Луч прожектора!
И прожектор этот двигался, светя всё ярче, на фоне гула из явно – голосов и отрывистых команд! А вот и головы людей замелькали вокруг скоса колодца! Колян нагнулся:
– Слышь, Влад! Нас тут уже ждут! – после чего голову уже задрал:
– Эй! Мы – выжившие! Спустите нам сюда хотя бы трос с носилками! У нас есть, – Колян задумался, как бы назвать неходящую, и всё ещё «разбухшую» Татьяну. Ничего оригинального в голову не пришло, – Раненные!..
Наверху появилась явно начальственная голова в фуражке:
– Назовите себя. Сколько вас?
– Мы – сотрудники Кухни! Ну, Ящика восемьдесят пять! И бойцы подразделения «Криптон». Нас – пятеро!
Ответ, вроде, удовлетворил начальственную личность. Её голова исчезла, зато зазвучали отрывистые и чёткие распоряжения и приказы, над отверстием колодца появилась некая тренога, на блок в её центре навесили карабин со шкивом. И вскоре к Коляну и правда, спустились… Настоящие носилки!
– Отлично! Подождите, не поднимайте пока! Сейчас мы раненную доставим!
Узнав, что наверху их уже ждут, Татьяна снова расплакалась – причём теперь на плече Толика. Тот играл желваками, вздыхал, но терпел, стараясь только нести её осторожней.
Чтоб притащить зав. лаба к решётке, пропихнуть в щель и погрузить на носилки, ушло минут десять. Затем по лестнице сбоку колодца выбрались и сами: первым – сержант, сразу попавший в крепкие объятия старшего по операции спасения, оказывается, отлично его знавшего, и сразу поразившего до глубины души «откровением»:
– Чертяка живучий! И здесь вывернулся!..
Что ответил сержант, они не расслышали, но тон показался не слишком радостным… Поздравления утихли, улыбочка с лица слиняла.
Затем вылезли Толик, Григорий, и последним – Колян.
Оголовок над шахтой, оказывается, располагался в «уцелевшей» бетонной «бане» Лагеря… И внутри она казалась сохранившейся куда лучше, чем выглядела снаружи.
Оценив деловитую суету, царившую наверху, и всех этих бойцов с спецкомбезах и противогазах, Колян попросился наружу – «на травку». Полковник, свирепое лицо которого стало ещё свирепей, когда он увидал Толика и Коляна, немного смягчилось, когда сержант уверенно заявил, что «без помощи случайно оказавшихся на Объекте гражданских, консервация Объекта и спасение выживших оказались бы абсолютно невозможными!».
– Ладно. Можете пройти в госпиталь. Ваша Надежда уже там!
– Так она вам всё рассказала?
– Ну, всё – не всё… Только то, что знала. Про вашу разухабистую смелость. Не одобряю. Ладно: «разнос» отложим до лучших времён. – полковник чуть расслабился, – А пока отдыхайте. Наши умники, – лицо полковника снова скривилось, словно он надкусил лимон, – всё равно захотят поговорить с вами. Ну, потом, после того, как «пройдёт шок»!
Толик и Колян, пошатываясь, (вот уж правду говорят – воздух здесь, на родной поверхности, «и сладок и приятен!») двинулись к большой палатке, над которой висел огромный плакат: «Мобильный госпиталь. МЧС России».
Вокруг госпиталя образовался настоящий лагерь: ряды палаток на возвышенности, два вертолёта невдалеке, полевая кухня, три «Барса», два «Уазика», вагончик КПП, откуда доносились переговоры радистов… Всё жило напряжённой, деловой жизнью, и странный полумрак из-за низко стоящего летнего полярного солнца нисколько этой атмосферы не портил.
Колян, улучив момент, когда на него никто не смотрел, уронил под ноги плоскую коробочку с наклейкой от спичечного коробка, и аккуратно вдавил её подошвой в грязь.
Толик, шедший чуть впереди, ничего не заметил. Тогда Колян оторвал и выбросил в кусты вторую сверху пуговицу рубахи. После чего догнал друга:
– Пожрать бы чего… К нашему-то… «пайку»… Даже не притронулись!
– Точно. Да не до него было. – Толик с тоской наблюдал, как Уазик с намалёванным на белом борту красным крестом отъезжает, подпрыгивая на кочках и проламывая кусты, – Увезли… А я даже не попрощался!
– Толик! Ба-а!.. Что я скажу бабе Моте? Что ты втюрился в учёный синий чулок, да ещё годящийся тебе в бабушки?! – Колян приобнял друга за плечи.
– Ничего смешного! Вот хочешь верь – хочешь – не верь, а когда я её впервые услышал… А потом – и увидел… Вот точно – что-то такое есть: «с первого взгляда!»
– Да, твоя правда… Смотрелась она в том баке отпадно! Кстати, ты не спросил, почему она разделать?
– Гриша спросил. Она объяснила, что намокшая одежда слишком сильно тянула её на дно! А она ослабла… Бедняжка.
– Ну, так уж и бедняжка… – Колян не переставал удивляться Толику, – Но вот тебе крест: зрелище было… Незабываемым!
– Точно. Вот хочешь – смейся, но у меня, как только я увидел… Всё встало!
– Ха! Смеяться не собираюсь. Потому что у меня – тоже!
Толик сердито взглянул на друга:
– Ты всё прикалываешься?!
– И не думаю! Вот уж реально – возбуждающая старушка!.. Повезло тебе, балбесу, можно сказать… И помни – между, скажем, Бапкиной и еёнским хахалем – тридцать лет разницы! А Гадкин со своей? И – ничего! Им не мешает! – за разговором почти дошли.
Из палатки госпиталя выскочила Надюха – выскочила и врезалась в Коляна:
– Колька, Господи! Скотина ты вонючая: если б ты погиб там – я б тебе этого никогда б не простила! А я тут сижу, как на иголках вся – слышу – ваши голоса! Привет, Толик! – голова со всё ещё торчащими косичками повернулась и к Толику.
– Привет, Надюха! Молодец! Справилась с Заданием!
– Да, я-то справилась… А вы – скоты подлые! Вот я тогда что подумала – хитро же вы от меня отделались! – нижняя губа сердито отклячилась, показывая, что её обладательница действительно обижалась.
Колян с Толиком переглянулись. Снова заржали.
– Хватит ржать, придурки! Я… Я, знаете, как потом волновалась?! Особенно, когда прилетело пять вертушек, и «Мрия» сбросила на парашютах с хлопушками два танка и БТР: вон они – «охраняют»!
Хотя чего тут охранять, если сейчас пустят газ… А ещё скажите спасибо: это я вылезла из кустов вовремя, и не дала идиоту-полковнику начать пускать газ сразу же!..
– Ух ты… Ну-ка расскажи подробней! – к этому моменту они зашли в палатку, и попали… Прямиком к плотоядно потиравшему руки огромному врачу в белом халате.
Чем-то он напоминал одновременно и тираннозавра (возможно, крупными, явно своими, крупными зубами, хищно поблёскивающими сквозь растянутый в ухмылочке рот), а чем-то – Германа Ишаевича из передачи «Здорово