Дневник ведьмы. Повесть.

лабораторкой,  на  них  мало  кто  обратил  внимание.
     Кроме  меня,  в  моей  группе  оказалось  еще  два  человека  (Ольга,  как  и  обещала,  не  пришла  на  занятия):  Андрей  Криворучко  по  кличке  «Рука»  -  для  него  химия,  как,  впрочем,  и  все  другие  предметы,  была  настоящей  китайской  грамотой  -  и  Ленка  Фатьянова  («Фотя»),  толстая  рябая  девчонка  с  вечно  сонными  глазами,  по  знаниям  не  намного  опережающая  своего  соседа  по  столу.  Таким  образом,  мне,  как  самой  умной  в  команде,  предстояла  наиболее  трудная  часть  работы  -  оформить  результаты  нашего  эксперимента  на  бумаге  в  виде  формул  и  уравнений,  чтобы  мои  напарники  могли  потом  все  это  преспокойно  «слизать»  себе  в  тетради.  
     Впрочем,  меня  это  мало  беспокоило,  потому  что,  во-первых,  задания  оказались  в  общем  несложные,  а  во-вторых,  я  теперь  могла  свободно  понукать  этими  лохами,  заставляя  их  цедить,  смешивать,  подогревать,  и  им  оставалось  лишь  безропотно  выполнять  мои  приказы.
     Было  еще  и  в-третьих:  занимаясь  одними  подсчетами,  мне  было  легче  наблюдать  за  моими  соседями:  Алкой,  Борисом  и  еще  двумя  девчонками,  оказавшимися  с  ними  в  одной  группе, -  Светкой  Щегловой  и  Лариской  Тимошенко.  В  классе  они  считаются  подругами,  хотя  более  непохожих  людей  трудно  себе  представить.  Лариска  всегда  медлительная,  неповоротливая,  туго соображающая  (у  нее  и  прозвище  подходящее  -  «Тимоха»).  Светка  же,  напротив,  егоза,  непоседа,  но  при  этом  ужасно  неловкая:  вечно  у  нее  все  падает,  гремит,  вечно  она  кого-то  или  что-то  задевает  своими  непомерно  длинными  руками  и  ногами.  В  классе  за  ней  закрепилась  кличка  «Косая».
     В  моей  операции  Светке  отводилась  самая  главная  роль.  То,  что  она  окажется  в  одной  компании  с  Алкой  и  во  время  лабораторки  будет  сидеть  напротив  нее,  я  просекла  еще  вчера,  порадовавшись  в  душе  такому  удачному  стечению  обстоятельств.  
     Второе,  что  могло  сыграть  мне  на  руку:  Мониной,  поскольку  она  много  пропустила  из-за  болезни,  поручили  практическую  часть  задания.  Ей  отчасти  помогала  (но  больше,  конечно,  мешала)  «Косая»,  «Тимоха»  же  просто  тупо  наблюдала  за  происходящим.  Что  касается  Бориса,  он,  так  же  как  и  я,  всю  основную  работу  взял  на  себя  и  что-то  сосредоточенно  строчил  в  тетради,  лишь  изредка  отвлекаясь  на  то,  чтобы  отдать  Алке  какое-нибудь  распоряжение.
     Да,  чуть  не  забыла!  Неожиданно  возникло  еще  одно  обстоятельство,  о  котором  я  вчера  даже  не  подумала:  Ангидридовна  по  рассеянности  предложила  команде  Бориса  тот  же  самый  вариант,  что  и  нам.  Не  воспользоваться  этим  с  моей  стороны  было  бы  просто  глупостью.  Что  я  потом  и  сделала…
     Но  обо  всем  по  порядку.  С  заданием  я  справилась  довольно  быстро.  Помню,  там  было  что-то  про  объемы  разных  растворов  с  массовыми  долями    такой-то    и    такой-то,    которые    нужно  было  соединить, чтобы  получить  необходимый  результат.  Пока  моя  напарница  Ленка  «Фотя»  по  моей  команде  занималась  взвешиванием  этих  самых  долей  на  маленьких  пластмассовых  весах,  а  другой  мой  напарник  «Рука»,  от  усердия  высунув  язык,  рисовал  на  вырванном  тетрадном  листке  мужские  гениталии,  я  все  свое  внимание  сосредоточила  на  Алке  и  на  примостившемся  с  краю  ее  стола  маленьком  пузырьке,  на  котором  синим  фломастером  было  аккуратно  выведено  H 2 SO 4 .  Я  знала,  что  рано  или  поздно  Монина  возьмет  его  в  руки.  Обязательно  возьмет,  потому  что  это  нужно  по  условию  задачи.  И  даже  если  она  этого  не  сделает,  я  просто  заставлю  ее  взять…
     К  счастью,  мне  не  пришлось  лишний  раз  напрягаться,  потому  что  через  минуту  все  пошло  как  по  нотам.  Так,  как  я  и  рассчитывала.
      Картина  эта  до  сих  пор  стоит  у  меня  перед  глазами.      
     Оторвавшись  на  секунду  от  своих  записей,  Борис  что-то  коротко  бросает  Алке,  после  чего  она,  близоруко  щурясь  (видимо,  со  зрением  у  нее  тоже  не  все  в  порядке),  находит  среди  выстроившихся  на  столе  пузырьков  нужный  и,  подняв  его  на  уровень  глаз,  начинает  откручивать  крышку.
     В  этот  самый  момент  я  обращаюсь  к  сидящему  напротив  меня  Андрею:
     -  Слышь,  «Рука»,  что-то  у  меня  тут  не  сходится.  Ну-ка  спроси  ответ  у  «Косой»  -  у  них  тот  же  самый  вариант.
     «Рука»  нехотя  отрывается  от  своих  художеств  и,  бросив  беглый  взгляд  в  сторону  Ангидридовны    (в  это  время  она  как  раз  находится  в  другом  конце  кабинета),  громким  шепотом  окликает  Щеглову.  Светка  резко  оборачивается.  При  этом  она  нечаянно  толкает  стол  с  приборами  и  задевает  локтем  штатив,  который  с  грохотом  обрушивается  перед  самым  Алкиным  носом.  Та  от  неожиданности  вскрикивает.  Флакончик,  содержимое  которого  она  уже  начала  переливать  в  колбу,  подпрыгивает  у  нее  в  руке,  и  довольно  значительная  порция  кислоты  с  каким-то  неестественным  чмокающим  звуком  выплескивается  из  него,  веером  разбрызгиваясь  по  лицу  и  рукам  Мониной…
     Вообще,  в  этой  сцене  многое  теперь  видится  мне  неестественным.  И  то,  как  близко  поднесла  Алка  флакон  к  своему  лицу.  И  то,  как  бурно  отреагировала  Светка  на  шепот  «Руки»,  и  как  далеко  отставила  локоть,  когда  поворачивалась.  Словно  они  играли  роли  в  какой-то  не  очень  хорошей  пьесе,  смысла  которой  им  так  и  не  удосужились  объяснить...    
     Ощущение  игры  исчезло,  как  только Монина  начала  орать.  Она  орала,  словно  резаная,  громким  визгливым  голосом,  закрыв  руками  лицо  и  раскачиваясь  из  стороны  в  сторону.  Среди  мгновенно  наступившей  тишины  ее  крик  выделялся  особенно  резко.
     -  Что  здесь  происходит?  -  услышала  я  откуда-то  из-за  спины  голос  Ангидридовны.
      Алка  все  так  же  продолжала  вопить,  не  отнимая  рук  от  лица,  а  потом  вдруг  стала  медленно  сползать  под  стол.
     -  Алла,  Аллочка,  что  с  тобой?  -  химичка  уже  бежала  к  ней  между  рядами.  Лицо  Ангидридовны,  и  без  того  бледное,  приобрело  какой-то  сероватый  оттенок,  глаза  ввалились,  парик  съехал  на  сторону  -  ну  точь-в-точь  ожившая  мумия  из  известного  «фильма  ужасов».
     А  с  Мониной  в  это  время  творилось  что-то  невообразимое:  ни  на  секунду  не  замолкая,  она  вытянулась  в  проходе  прямо  на  полу,  засучила  ногами,  задергалась,  затряслась,  словно  в  приступе  падучей.  В  общем,  зрелище  было  еще  похлеще  Ольгиного  полета  с  лестницы.
     Все,  конечно,  тут  же  повскакивали  со  своих  мест,  образовав  вокруг  Алки  такое  плотное  кольцо,  что  Ангидридовна  с  трудом  сквозь  него  протиснулась.  Когда  же  ей  это,  наконец,  удалось,  минут  пять,  если  не  больше,  насмерть  перепуганная  химичка  пыталась  привести  Монину  в  чувство.  Чуть  ли  не  насильно  уложив  ее  голову  себе  на  колени,  одной  рукой  неловко  гладила  Алку  по  судорожно  вздрагивающим  плечам,    другой  же  все  силилась  отодрать  от  лица  побелевшие  от  напряжения  ладони  пострадавшей…  
     В  какую-то  секунду  я  все-таки  смогла  разглядеть,  во  что  превратилась  физиономия  моей  соперницы  после  взбрызгивания  серной  кислотой.  Это  было  что-то  до  неузнаваемости  раздутое,  бесформенное,  сильно  напоминающее  плохо  прожаренную  отбивную.        
     Боюсь,  мне  так  и  не  удалось  сдержать  торжествующей  улыбки.  Я  быстро  отвернулась  и  в  этот  момент  неожиданно  встретилась  со  взглядом  Бориса.  Он  смотрел  прямо  на  меня,  и  в  его  глазах  были  одновременно  испуг  и  удивление…
     


     Пятница,  8  октября

     Вчера  перед  сном  я  долго  думала  о  том,  почему  Борис  так  странно    посмотрел  на  меня  тогда.  Может  быть,  он  о  чем-то  догадывается?  Но  ведь  это  просто  невозможно.  Если,  конечно,  он  не  какой-нибудь  тайный  экстрасенс,  способный  читать  мысли  на  расстоянии…  А,  ерунда  все  это!  Две  неординарные  личности  на  один  квадратный  метр  -  это  что-то  из  области  фантастики,  причем  самого  плохого  пошиба.
     С  этими  мыслями  я  и  уснула.  
     А  ночью  мне  опять  привиделась  бабка.  Нет,  это  просто    издевательство  с  ее  стороны  -  появляться  уже  после  того,  как  все  случилось,  и  никакой  помощи  не  требуется!  Хотя  толку  от нее все  равно что   от    козла   молока.  Только   и   знает,  что  глазами  сверкать  да  брови  хмурить.  
     Впрочем,  в  этот  раз  бабка,  кажется,  пыталась  мне  что-то  сказать,  но  я  не  разобрала  ни  слова…



     В  школе  только  и  разговоров,  что  о  вчерашнем  случае  на  химии.  На  каждой  перемене  тут  и  там  можно  увидеть  группы  возбужденно    обсуждающих  что-то  учеников,  и  в  центре  каждой  такой  группы  обязательно  оказывается  кто-нибудь  из  нашего  класса.  
     Больше  всех,  конечно,  старается  Ольга.  Она,  хоть  и  не  была  вчера  в  школе,  но  о  происшествии  знает  почти  все  и  даже  немного  больше.  Между  прочим,  она  сообщила  мне,  что  Ангидридовна  полдня  провела  в  кабинете  директора  и  вышла  оттуда  на  заплетающихся  ногах.
     Да,  не  повезло  нашей  химичке!  Это  уже  второй  ее  вызов  на  ковер.  Вчера  Ангидридовна  побывала  там  вместе  со  Светкой  Щегловой.  Сразу  после  того  как  обезображенную  Алку  увезли  на  машине  «скорой  помощи».  Через  несколько  минут  «Косая»  выскочила  оттуда  вся  в  слезах,  схватила  свою  сумку  и  дёру.  Никто  даже  не  успел  ее  остановить.
     А  сегодня  в  школе  появилась  мать  Алки,  бледная  как  смерть,  с  зареванными  глазами,  но  очень  решительно  настроенная.  Наши  видели,  как  она  что-то  гневно  высказывала  Анаконде,  а  потом  они  вдвоем  скрылись  в  директорском  кабинете.  Вскоре  туда  вызвали  Ангидридовну,  но  уже  без  Светки  (тем  более  что  на  занятия  она  не  явилась).  О  чем  они  там  говорили,  никто  толком  не  знает,  но  Алкина  мать  вышла  оттуда  красная  от  возмущения,  крича,  что  она  этого  так  не  оставит.  
     Все  это  я  опять  же  узнала  от  Ольги,  которая,  по-моему,  ужасно  жалеет  о  том,  что  прогуляла  вчерашний  день.  Еще  она  сообщила  мне,  что  Алку,  оказывается,  уже  выписали  из  больницы.  Врачи  сначала  боялись,  что  она  ослепнет,  но  кислота,  к  счастью,  не  попала  в  глаза  и  все  обошлось.  Зато  теперь  ее  физиономия  похожа  на  омлет,  и  говорят,  что  такой  она  останется  на  всю  жизнь.  
     Кстати,  пересказывая  мне  все  эти  новости,  Ольга  как-то  странно  на  меня  посматривала,  словно  хотела  о  чем-то  спросить  и  не  решалась.
     И  таким  же  точно  взглядом  посмотрел  на  меня  Борис,  когда  мы  случайно  столкнулись  с  ним  в  коридоре.  Или  мне  это  только  показалось?  
     

     
     
      Суббота,  9  октября

     Наверно,  сегодняшний  день  навсегда  останется  для  меня  самым  черным  днем  моей  жизни.
     Дурные  предчувствия  преследовали  меня  с  самого  утра.  Во  всем  был  виноват  сон,  увиденный  мной  этой  ночью.
     Снова  я  сидела  в  кресле  в  своем  нелепом  одеянии,  и  снова  передо  мной  стоял  Борис  с  огромным  яблоком  в  руке.  В  общем,  все  то  же  самое,  причем  действие,  как  мне  кажется,  возобновилось  с  того    момента,  на  котором  прервалось  в  прошлый  раз.  
     Борис  как  раз  протягивал  мне  знак  моей  избранности,  и  в  это  время  кто-то  окликнул  его  из  соседнего  кресла.  Нет,  теперь  уже  не  «кто-то».  Теперь  я  ясно  видела,