– Эмма приняла решение.
***
– Здравствуйте. Чем помочь?
Эмма только что перешагнула порог музыкального магазина и остановилась.
– Чем могу помочь?
– Здравствуйте. Мне струна нужна.
Продавец с любопытством посмотрел на Эмму. Обе его руки и шея были забиты татуировками, ярко-красная борода, заплетенная в три косы и серьги в ушах… Он профессионально оценил стоявшую перед ним девушку и спросил, уже не сдерживая улыбку.
– Какая струна?
– Я не знаю. Первая, наверное. Или последняя… Я не знаю, откуда считать… Для гитары…
Продавец облокотился на прилавок, приготовившись к длинному интересному диалогу.
– Какая гитара?
Эмма собралась уже окончательно впасть в ступор, но тут сообразила:
– Давайте я вам нарисую.
Продавец без вопросов положил перед ней лист бумаги и карандаш. Эмма, хмурилась и вспоминала, а на бумагу ложились штрихи.
– Вот… Так… Да, здесь так, а вот здесь буквы или знаки… Вот такие… А струна вот тут была.
Продавец уже без всяких улыбок смотрел то на рисунок, то на Эмму. Потом подошёл к двери, закрыл её на ключ, перевернув табличку на «закрыто».
Эмма напряглась.
– Это от случайных свидетелей, – объяснил продавец, чем ещё больше смутил Эмму. – Не беспокойтесь, я вас не обижу – я не самоубийца, если что…
На последней фразе продавец рассмеялся как-то нервозно и исчез в подсобке. Оттуда он вернулся с небольшим пакетом из плотной чёрной бумаги. Он аккуратно его открыл, потом откуда-то достал пинцет и вытянул им содержимое пакетика на свет – это была свернутая в кольцо тонкая струна.
– Во-о-т, – сказал продавец, как бы ожидая, что Эмма должна в чем-то убедиться. – Как есть! – и засунул струну обратно в пакет, запечатав его клейкой биркой.
Эмма не знала, в чем ей надо убеждаться, поэтому просто доверилась продавцу и спросила о цене.
Тот сделал испуганное лицо и замахал руками, чураясь.
– Какие деньги, сударыня! Препочтейнейше рад помочь, без малейшей корысти!
– Спасибо…
Удивлённая Эмма вышла из магазина. Куда же дальше? Она прислушалась к своей интуиции и просто шла по улице, даже не думая, а просто чувствуя, куда её потянет.
– Тёть Люся. Точно!
И потянуло её к тёте Люсе. Которая, как ни странно, всю неделю вела себя подозрительно тихо, позвонив только один раз.
Открывшая дверь тётя Люся выглядела ужасно, с синяками под глазами, припухшим лицом и без малейшего намека на всегда брызжущий оптимизм.
– Э-м-моч-каа… – тётя Люся прильнула к племяннице и подняла на неё мокрые глаза.
– Тёть Люсь, вы чего? Кто-то умер?!
– Надежда умерла.
– Какая Надежда?!
– Надежда на светлое будущее!
– Ой, тьфу на вас, мне и так паршиво, – Эмма отлепилась от тётушки и пошла мыть руки. – Ставьте кофе, тёть Люсь…
– Конечно, солнышко, конечно…
Тётя Люся, причитая, пошла на кухню.
– Эммочка! Я всё знаю. Мне было видение. Обратилась ты белой голубицей, взмыла в самую высь и там тебя стрелой и пронзило… упала ты, значит, оземь, и – вдребезги! Ну, как из стекла! Осколки во все стороны! А потом, вижу – стоишь ты целехонькая, только руки в кровище… И платье на тебе такое… Длинное, со шлейфом. Ну, как раньше носили…
– Тёть, кофе сбежит!
– Да, да, да… Ах, поди ж ты!.. Сейчас всё посмотрим… Всё посмотрим, деточка!
Эмма пила горячий горький кофе и готовилась задать вопрос, который даже такого экзальтированного человека как тётушка, мягко говоря, поставит в тупик. Но, за спрос денег не берут, так что:
– Тёть Люсь, мне надо в королевство попасть. И там принца найти. Вы знаете, как это сделать?
Тётушка забрала пустую чашку с блюдцем и совершено без всякого удивления ответила:
– Не знаю, детка. Не знаю. Будем смотреть.
Она уткнулась в чашку и тихонечко мычала.
– М-м-м… Вот оно что… М-м-м…
– Что там?!
– Я не смогу тебе помочь, Эммочка. Но я знаю, к кому надо обратиться. Тебе нужна Сцилла.
– Сцилла? С Харибдой?
– Нет, без Харибды. Но с гипертонией. Сцилла Альбертовна. Невероятная женщина! Она на Фрунзе живёт.
– Тёть Люсь… вы с Мишкой присматривайте за бабулей, пока я не вернусь, хорошо?
– Ах, девочка, моя девочка!..
Тётя Люся затянулась воем, обнимая Эмму:
– Пиши, тёть Люсь, адрес Сциллы Альбертовны…
Глава 10
Сцилла Альбертовна вовсе не выглядела чудовищем из морских глубин, как могло бы показаться. Напротив, это была красивая женщина в сочном возрасте, с неплоскими картинными формами, смуглая, крашенная в баклажан, с греческим профилем и выразительными глазами. Её голос был низким ровно настолько, чтобы этим голосом вводить собеседников в транс, но при этом без малейшего намека на мужиковатость.
– Да-а? – Сцилла Альбертовна, приподняв свои изогнутые художественной волной брови, смотрела на Эмму, которая стояла на пороге её квартиры и думала, как начать разговор. Но, к счастью для Эммы, невероятная женщина сама быстро просекла ситуацию. – Вы от Людмилы Михаллны? – спросила она, заранее зная ответ. – Проходите!
Квартиру Сциллы Альбертовны можно было бы назвать уютной, если бы не странные предметы в ней изобилующие. Через коридор тянулись верёвки, на которых обычно сушат бельё, только вместо белья на них сохли жабы, летучие мыши, пучки какой-то травы и ещё что-то непонятное, а на полках стояли банки с плавающим в различных жидкостях подозрительным содержимым.
Эмма, так и не придумав адекватное начало разговора, сказала:
– Мне надо в королевство попасть…
– Надо – значит, попадешь, – просто ответила Сцилла Альбертовна, накрывая чёрной тканью небольшой круглый столик в центре комнаты и расставляя на нём всё необходимое. – Присаживайся.
Эмма присела на плюшевый пуфик возле столика.
– Я не сказала, в какое королевство… Кажется Эрхейм… Ирхейм… Я не помню точно, – Эмма говорила и понимала, что начинает выглядеть глупо, придя к такой серьёзной женщине и не зная толком, куда ей надо.
Сцилла Альбертовна махнула рукой.
– Куда надо, туда и попадёшь. Если, конечно там тебя ждут.
– Ждут?
– Если хотя бы одна живая душа тебя там ждёт, то ты туда попадешь.
– Я… Я надеюсь, что ждёт. Очень бы хотелось верить…
Серьезная женщина меж тем взяла три тонких красных свечи и, скрутив их жгутом, зажгла и перевернула горящим фитилем вниз. Свет от ламп в комнате погас сам собой.
– Смотри на свечи, – сказала Сцилла Альбертовна своим гипнотическим голосом.
И Эмма смотрела.
Она смотрела как навзрыд, с треском плачут красные свечи, как в трепещущих бликах багровеет лицо Сциллы Альбертовны, как её чувственные губы покрываются пеной и сморщиваются, обнажая две пары длинных острых клыков, как лопается её кожа между бровей, выпрастывая кровавую рану, и как из этой раны всплывает третий глаз.
– Мне нужно немного твоей крови, – сказала Сцилла Альбертовна. Мягкая глубина её голоса не давала никаких шансов на сопротивление.
Эмма протянула ей руку. Сцилла Альбертовна взяла эту хрупкую, почти детскую ручку и вонзила в неё, чуть ниже запястья, свои зубищи. Эмма не почувствовала боли, она только почувствовала что её сейчас стошнит и прикрыла рот другой рукой. Невероятная женщина не зверствовала – она сцедила всего две капли крови в серебряное блюдечко и вернула Эмме руку.
Далее в руках Сциллы Альбертовны появилась банка, заросшая внутри сине-зеленой плесенью, в которой что-то булькало. Она открыла банку и сделала глоток. После чего закрыла два глаза, оставив открытым только третий, по центру. Не открывая рот, она издала стон и в экстазе откинула голову. Потом плюнула в серебряное блюдечко, и, с хрипом выдыхая, утопила в этом блюдечке спичку.
– Дорога, – заговорила Сцилла Альбертовна. – Дорога твоя недалека… Не к свету идёшь, в сумрак идешь… Боль вижу. Пойдешь туда – счастья не найдешь. Не пойдешь – всю душу твою измотает, изорвет, как флаг на пиратской шхуне… Но, скажу: ждут тебя там. Ждут… – Сцилла Альбертовна выдержала необходимую паузу. – Пойдешь?
– Да. Пойду.
Сцилла Альбертовна, удовлетворённо кивнув, взяла граненый шкалик с чьей-то кровью и вылила её себе на левую ладонь, после чего хлопнула ей по груди Эммы, оставив на её коже пахнущий железом отпечаток.
– Это печать. С ней дойдешь. С ней и вернёшься, – сказала Сцилла Альбертовна, выловив из блюдечка спичку, которая будучи мокрой, тем не менее, загорелась ярко без каких-либо манипуляций. – Смотри на спичку! Смотри! Не моргай!
Эмма смотрела на спичку, которая всё не сгорала, хотя и должна была уже давным-давно сгореть, и очень старалась не моргать. От напряжения у неё заболели глаза и потекли слёзы.
– Смотри!
Голос Сциллы Альбертовны начал уходить куда-то в вату, и уже был еле слышен.
– Смотри!
Эмма не видела ничего, кроме маленького дергающегося пламени.
Внезапно вместо спички возникла рыжая с белым пятном морда лошади. Кто-то толкнул Эмму в спину:
– Ёрш твою медь, барышня, уйдите с дороги!
Глава 11
– Уйдите с дороги!
Сцилла Альбертовна исчезла, а вместе с ней, собственно, исчезло и всё остальное.
Эмма стояла на незнакомой шумной улице, похожей на иллюстрацию к какому-нибудь историческому роману…
– Получилось… Получилось, – Эмма бормотала, ещё не совсем понимая, что произошло.
Проколыхавшая мимо повозка обдала Эмму грязью. Она прижалась ближе к стене дома, что было тоже не лучшим решением – сверху, за малым не на голову, кто-то вылил грязную воду на дорогу. Из дома вышел, пыхтя перегаром, мужик и тут же отвратно ей улыбнулся, демонстрируя редкие кривые зубы.
– Маде…муазель?
Эмма напряжённо прижалась к стене, соображая как ей реагировать на мужика. Тот подкатил ближе и начал ползать глазами по её груди, остановился там и вдруг замер с открытым ртом.
Алкогольные пары не смогли затмить чувства самосохранения – мужик ретировался, испуганно матерясь.
А вокруг кипела жизнь: дамы в чепцах и передничках, в платьях красивых и не очень, мужчины при шпагах и шляпах, кто-то в одежде попроще, кто-то в совсем непотребном рванье; одни – куда-то спешащие, другие – праздно шатающиеся; важные матроны, лоточники, семейные пары…
Вдоль стеночки на Эмму медленно шла старушка.
Старушка остановилась буквально в шаге от неё, разглядывая эту странно одетую девушку. На Эмме была футболка с достаточно большим вырезом, который открывал не только грудь в рамках дозволенного, но и красующийся там с недавних пор кровавый отпечаток руки. Нет, в отличие от мужика старушка не убежала, но явно сделала какие-то то выводы.
– Ты оттудава? – спросила старушка.
– Откудава? Извините, я не знаю, о чем вы говорите, – Эмма старалась быть вежливой.
– Оттудава, – подтвердила свои догадки старушка. – Я же вижу! Заплутала? Куда путь держишь?
– Мне надо принца найти, – ответила Эмма, понимая, что при любом ответе на вопросы, она вряд ли будет выглядеть более ненормальной, чем не отвечая на эти вопросы.
– Принц во дворце живёт. Это далековато, но ничего, доскачешь. Я тебе помогу, внучка своего дам, провожатым. Фердина-а-анд!
Из-за угла, вытирая рукавом сопли, появился Фердинанд: пацан лет семи, с россыпью веснушек, над которыми моргали большие зелёные глаза.
– Проводи барышню до дворца, – попросила старушка, ласково гладя внучка по голове.
Внучок деловито посмотрел на неё, никак не
