Свет двух миров

Заодно Майю навестите ещё разок. Жду обеих завтра.
Гайя в изумлении воззрилась на Зельмана. Она слышала частично его речь и сообразила опять, как себя вести.
–А он зачем? – возмутилась она так, чтобы у Владимира Николаевича не осталось никаких сомнений в том, что она и Софья темнят.
О том, что Зельман темнит не хуже речь пока не шла.
–Ты против? – возмутился Зельман, перехватывая игру. – Или я там не к месту? Я не могу съездить с тобой к своей коллеге?
Гайя изобразила настоящее представление. Она сначала поморщилась чуть заметно, но чтобы это было заметно, затем изобразила нервность, потом нарочито фальшиво воскликнула:
–Нет, почему. Нам скрывать нечего.
Альцер смотрел на неё с удивлением. Он чувствовал фальшь и видел, что скрывать есть чего.
–Поезжайте, – сухо велел Владимир Николаевич. – Гайя, Зельман, у кого-нибудь из вас есть номер…
Произнести это имя было тяжело. Но сейчас это было хорошим решением.
–Филиппа.
–Есть, – Зельман быстро переписал цифры на листочек. – Вот.
Он не был удивлён. Как и Гайя. Как и Альцер.
–Доложите мне насчёт наших дев, – мрачно попросил Владимир Николаевич, провожая Зельмана и Гайю. Он не сомневался в том, что Зельман вытряхнет из этих дамочек все тайны.
Альцер вот, проводив парочку задумчивым взглядом, сообразил иное. Он воспроизвёл в уме с въедливостью, что эти двое что-то видели, потом…
Он не знал Гайю так долго, как Зельман или Владимир Николаевич. Альцер был человеком недавним, но он успел понять, что Гайя не такая уж и нервная. Обычно.
Что-то её взволновало!
Он подошёл к компьютеру, за которым до того эти двое сидели. Посмотрел последние файлы. Они смотрели видео о Нине. Альцер тоже посмотрел. Ничего не увидел, пожал плечами, открыл другой вариант видео, снова ничего. А вот в третий раз…
Альцер уже хотел сказать Владимиру Николаевичу о том, что ждало его в третьей версии видео, замедленной, увеличенной в одном кадре, сохранённой Зельманом. Но Владимир Николаевич бранился. Бранился с телефонной трубкой, которая упорно твердила о том, что номер абонента (и не надо было догадываться и уточнять какого) не действителен.
–Зельман дал мне неправильный номер! – возмущался Владимир Николаевич. – Вот подлюга!
–Дайте мне, – попросил Альцер, закрывая видео. Это он оставит на потом. Потом спросит.
Альцер взял листок с номером Филиппа, пересел к компьютеру. Знал он такие места и базы, где можно было узнать без труда за пару минут действителен ли номер. Владимир Николаевич, привлечённый его действиями, склонился над ним.
Альцер ввёл номер. Ответ появился сразу же. Номер зарегистрирован на инициалы Г.Ф.Р. – инициалы Филиппа, уже пять лет, как зарегистрирован, обслуживается действующим оператором…
Номер был действителен.
–А что ж он тогда не берёт?! – возмутился Владимир Николаевич. Альцер не ответил. Он сопоставлял. Гайя сказала о Филиппе в разговоре с Софьей. Как она сказала? Сказала…
Он вспоминал. Его цепкая память выхватила дословно: «Филипп – это не самый лучший вариант, но пусть лучше он, чем никого». Как это понимать? он был там? С нею? разумно. Тогда что же? Они поехали…куда?
Софья… Альцер видел Софью на видео. Да, она была в образе тени, и имела прозрачность, словно призрак, но это была она. Или не она? Они увидели то же, что и он. И сорвались. Знали? Предполагали? Испугались?
Не поделились информацией. Как, собственно, и сам Альцер сейчас, но ему простительно. Он вообще не знал до этой минуты ничего подобного.
–Да почему же он не берёт? – возмущался Владимир Николаевич.
–А вам он зачем? – они остались один на один. Оба с тайнами, с догадками, подозрениями.
Владимир Николаевич глянул на Альцера так. словно впервые его увидел. в сущности, так и было. Раньше Альцер был одним из его подчинённых, а сейчас остался как бы равным ему.
–Мне нужны его связи, – с неохотой признал Владимир Николаевич, – он влиятельный, хоть и подлец. Много кому помог.
–У нас проблемы? – Альцер намеренно употребил «у нас», хотя ещё недавно заметил, что проблемы у начальства, а не у сотрудников.
–Проблемы, – подтвердил Владимир Николаевич. – Смерть Павла…это что-то не то, неладное, дурное.
Но Альцер смотрел прямо. Владимир Николаевич понимал – Альцер чувствует ложь. Он мог, конечно, не отвечать ему, но как и всякий человек в минуту слабости, нуждался хоть в какой-то поддержке. А эти, все эти его подчинённые, усвистели! И даже мирная Ружинская взбрыкнула.
–Ну, может быть, у нас ещё проблемы с отчётностью, – признал Владимир Николаевич. – Небольшие проблемы.
Для Альцера отчёты были фундаментом, тем, что нельзя обманывать и подделывать. Впрочем, он так относился ко всем бумагам.
Но сейчас не подал и вида, спросил только:
–Может быть, мне позвонить Софье? Спросить у нее насчёт номера Филиппа?
Владимир Николаевич задумался. Это Софья должна была быть в образе просителя, а не он! Но Филипп ему всё-таки был нужен. И чем раньше, тем лучше.
Камень преткновения! Предложение Альцера на этом фоне было спасением. Если Альцер не скажет для кого номер Филиппа, да, это может помочь!
–Только не говори ей для кого, – попросил Владимир Николаевич примирительно. – У меня нет оснований верить Ружинской так, как раньше. Да и Филипп хорош, и Гайя…
Зельмана он почему-то так и не замечал как лжеца. Альцер же видел картину теперь яснее.
–Минуту, – Альцер взял свой телефон, нашёл номер Софьи, набрал, и…
Настоящая растерянность, уже не притворная, охватила его. Он услышал равнодушный механический приговор: «Номер абонента недействителен». Владимир Николаевич это тоже услышал и побелел. Он медленно поднялся из кресла, глядя на Альцера с ужасом. Какое странное это было совпадение! Настолько странное, что он, вообще-то много знавший из теории о паранормальном, понял – дело нечисто.
–Может со связью что-то? – Альцер в этом случае был большим рационалистом. Он знал, что есть разные явления в этом мире, но не мог допустить мысли о том, что эти явления коснулись технологии. Да, он верил в призраков, он знал, что они есть. Но он не верил, что они могут влиять и понимать современные технологии: связь, интернет…
И даже то, что он вообще-то видел Софью не убеждало его. видео! Подумаешь! Может это призрак шутит. Может это не она. Может это какая-то её проекция. Или ещё чего.
–Позвони-ка мне, – Владимир Николаевич взял свой телефон, – а я тебе.
Обменялись. Мрачно посмотрели друг на друга. Звонки проходили. Значит, не проходили звонки только для двоих?
–Может они номера сменили? Ну…заблокировали, или…– Владимир Николаевич тщетно пытался найти объяснение,  и не мог.
Альцер решился.
–Владимир Николаевич, простите, но я думаю, вам надо на это взглянуть…
И он повёл своего ошалевшего за день от пережитого ужаса начальника к компьютеру, поставил самое медленное видео с увеличенным кадром на месте появления «Софьи».
–Что за чёрт…– Владимир Николаевич отшатнулся от стола. Он не был готов к этому! К этому нельзя было быть готовым. – Звони! Звони им! Всем им!
Альцер потянулся к телефону…
Между тем Софья Ружинская и Филипп даже не предполагали о том, что происходит. Они сидели вдвоём, мирно пили чай так, словно это было самым важным на свете. Софья успокоилась. С Филиппом ей стало комфортно, но уже не так, как было когда-то. Она всё-таки увидела в нём ту сторону, которую никак не могла забыть.
–Агнешка уйдёт, как думаешь? – спросила Софья. Она не могла отойти от этой мысли. Она сама уже не в первый раз убеждала и разубеждала себя. Агнешка не может уйти, потому что она, по её собственным словам, привязалась к Софье. Да и вздорный характер был у этого полтергейста. Она часто обижалась и делала громкие заявления…
–Думаю нет, – Филипп терпеливо сносил эти размышления.
–А если уйдёт? – Софья не унималась.
Филипп хотел было ответить, но тут ему показалось, что вздрогнул его телефон. Он извинился, сунул руку в карман, достал его. Пусто. Ни звонка, ни сообщения, ни какого привета в мессенджерах, кроме тех, что уже давно висели непрочитанными.
–Показалось, – Филипп слабо улыбнулся, – представляешь? Наверное, я совсем псих.
–Ты не псих, – возразила Софья, – просто…просто мы с тобой ввязались во что-то не то.
Она замолчала. Филипп уже предлагал ей сегодня «отвязаться». Но она не могла. Умерла Нина. Умер Павел. А потом вернулся, чтобы попасться ей на глаза. это было уже слишком подло, чтобы отвязаться, чтобы отстать.
–Ребята приедут вечером, – сказала Софья, чтобы как-то разбить их неловкую паузу. – Гайя и Зельман. Они хорошие, правда. И нам нужна помощь, понимаешь?
Филипп кивнул. Он понимал Софью и не знал, что его номер и её признаны недействительными. Никто не звонил, они и не тревожились. Телефоны-то работали вроде бы, а углубляться, проверять им и не пришло в голову.
17.
–Знаешь, когда я тебя первый раз увидел, то решил, что ты какая-то нелепая…– Филипп  улыбнулся, вспоминая тот день. Он пришёл на Кафедру раньше, чем Софья, и помнил её первые дни. Он вообще был из первых реальных сотрудников Кафедры, раньше него были лишь Зельман и Гайя, а уж кто среди них был раньше – Филиппа не интересовало.
Софья усмехнулась:
–С тех пор ничего не изменилось.
В голосе она пыталась скрыть тоску. У Филиппа было такое вдохновенное лицо, что ей показалось, что он хочет сказать ей что-то хорошее, что-то очень важное и главное, а он сказала что она нелепая!
–Изменилось, – возразил Филипп и взглянул ей прямо в глаза, – изменилось, Софья. Ты замечательный человек. И ещё – ты очаровательна.
Софья почувствовала что краснеет. Она представила как выглядит со стороны – растрёпанная, в растянутом свитере и джинсах, испачканных зимней грязью, ещё и раскраснелась! – и с трудом удержалась от тихого смешка:
–Этот замечательный человек, похоже, утратил кое-кого важного в своей жизни. Опять.
Отца Софья помнить не могла – он вышел в магазин за хлебом и не вернулся, когда она ещё лежала в колыбели, мать помнилась хорошо – печальная, усталая, порою чуть раздражённая на жизнь свою проклятую…
Её Софья потеряла уже в юности. Переживала потерю тяжело, и может быть совсем бы не пережила, если бы не Агнешка, а теперь и Агнешка собралась её бросить. Может быть она уже далеко-далеко?
–Она привязалась к тебе, – уверенно сказал Филипп. Он видел все мысли в глазах Софьи, угадывал их безо всякого труда, да и не надо было быть гением, чтобы угадать их. – Она пыталась тебя отговорить, но неужели она тебя покинет, если ты не уговоришься и не пойдёшь по её…
Употреблять слово «шантаж» было совершенно неправильно, и Филипп угадал это заранее, но слово, даже невысказанное, это уже сформированная мысль, и Софья перехватила  эту мысль, кивнула:
–Это не ново.
Ей вспомнились приступы драмы, затеянные Агнешкой из-за пустяков, вспомнились похожие переживания в детстве, в школьном возрасте и уже старше, когда они также ругались с Агнешкой, когда своевольный полтергейст покидала её на несколько дней, обидевшись на что-то совершенно пустяковое, и появлялась опять так, будто бы ничего и не было.
Предчувствие подсказывало Софье, что Агнешка на этот раз ушла. Разум возражал: разве такого, уже похожего не было? Разве она не устраивала сцен, разве не бросалась громкими фразами?
Было, бросалась, уходила,