Сфайрос.

проблем мало? Выберемся на трассу и поедем дальше, мы ничего не видели. А эти трое пусть делают, чего хотят.

- Именно это меня и парит. Причем сильно так. До жести.

Они взглянули друг на друга, потом – на идущий позади внедорожник. Массивный джип сейчас казался им испуганной собакой-переростком, впритирку увивающейся за хозяином. Подростки послушно следовали за ними, выдерживая дистанцию с десяток метров.

- Срать мне на деревню, на дядю Прокопа и тетку Матильду. Зато меня сильно беспокоит Полтора-Ивана. Или как там его, Бахтаров-младший.

- Он Женек…

- Хоть Санек!

Мила угрюмо отхлебнула коньяк. Стас догадывался, что она имеет в виду, но молчал, ожидая продолжения и тем самым уважая ее лидерство. Для себя в мыслях он прозвал такую тему «теорией клеток». Это когда Мила начинала мысленно погружаться в схемозы и выстраивать на доске партию. В «теории клеток» она явно шарила больше, и Стас редко пытался внедрить в этот ровный строй свою малохольную мыслишку.

Панорама, тем временем, стала меняться. У горизонта набежали облака и уверенно понижали цвет и градус, а истеричное солнце рвалось погрузиться в эту прохладную кучу, как дачник в море. Возникли полутона. Усилился ветер, жара мученически отползала. Лесополоса справа закончилась, теперь повсюду красовались одни неудобья, но далеко впереди начали вырисовываться какие-то смутные постройки.

- Представь расклад,- продолжила Мила минуту спустя.- Эта троица ползет в ментовку и дает показания. Менты вызывают нас как свидетелей. Все фиксируется на бумажках, с нашими подписями. И трындец! Мы везде засветились по полной! А я не для того столько времени тихарилась со строительством, чтобы теперь из-за каких-то бакланов подставиться.

- Ментам мы насвистим,- тут же нашелся Стас.- Мало ли, куда мы едем. Может, мы просто гоняем ради кайфа, как в молодости. Мы же заблудились. С курса сошли, забурились вообще не туда. С домом твоим как свяжут?

- С нашим, Стасик. С нашим домом.

- Премного благодарен.

Если Мила и заметила сарказм, то не подала виду.

- Но это в лучшем случае. А прикинь так: эти трое начнут кивать на нас. Типа, они приехали, а мы уже там были, и кровь везде. А менты что, искать кого-то будут? Да и кого тут искать, Пустошь она и есть Пустошь. Проще нас с тобой прессануть. Присядем с тобой в обезьянник до выяснения. И тогда поездкой ради кайфа мы не отделаемся. Придется объяснять, что да как, куда путь держали, все по минутам расписывать.

Стас коротко обдумал, потом возразил:

- Нам с тобой впервые с органами договариваться, что ли? У нас так-то и связи, и деньги. Надавим.

- Так-то оно так,- скривилась Мила.- Но уж больно ненадежно все получается. Я, знаешь, привыкла наверняка. Чтобы с подстраховками и все такое.- Она помолчала.- Надо было все-таки пальнуть в них, пока была возможность.

И Стас понятия не имел, действительно ли его жена способна хладнокровно завалить трех случайных свидетелей, или это просто эмоции.

- Они сейчас наверняка твой ствол обсуждают,- только и сказал он.

- И это еще один повод волноваться и не считать их друзьями,- заключила Мила.

Сзади них ожил клаксон. Водитель «Патрола» выдал серию коротких морзянок, прозвучавших неуместно в этой пустыне. Стас высунул в окно левую руку и помахал кистью, давая знать, что понял сигнал.

- Что у них там?

- Деревня впереди.

- А…- И Мила вновь с головой погрузилась в «теорию клеток».

Деревня – это он ей польстил, понял Стас на подъезде. Предыдущая еще походила хоть как-то; даже несмотря на заброшки, по-человечески она согревала. Здесь наблюдалась совсем уж аварийная ситуация, сходни Чернобылю, и Стас решил, что вряд ли они тут кого-то встретят. Деревня казалась вымершей и истлевшей.

Унылые, заросшие бурьяном, кособокие домики. Завалившиеся набок, похмельные заборы, кучи досок и камней то тут, то там, повсюду мусор и старая пружинная кровать, вставшая «раком» на обочине. Беда-беда. Так и придется гнать вслепую по щебенке, покуда не упрутся в тупик или чудом не выйдут на оживленную трассу. Впрочем, в следующую секунду Стас завидел дымок. Он даже не знал, как на него реагировать в такой драматической обстановке. Пока он раздумывал, газануть дальше или устроить еще один пробник, ребята сзади тоже разглядели дым, и водитель снова дал короткий сигнал, призывая к остановке.

- Что за мухосрань?- встрепенулась Мила.- Ты знак рассмотрел?

- Здесь и знака, кажись, не было…

Стас притормозил напротив калитки. «Ниссан» объехал его справа и припарковался впереди в нескольких метрах. Некоторое время все участники сохраняли свои безопасные позиции, кумекая, откуда можно ждать подвоха. Потом одновременно двери на обеих машинах распахнулись.

- Чет нет опять никого!- возвестил Виталик. Сбившись в кучу возле калитки, они хмуро оглядывали бедственное жилище. Но хотя бы по внешнему виду грядок чувствовалось, что к ним регулярно прикладываются ручным инструментом. Все хозяйство состояло из одноэтажного дома с чердаком, неожиданно вместительного сарая и бревенчатого колодца на средневековый манер. Дом без крыльца, как и предыдущие, с навесом над входом и мутными, грязными окнами. Свет в доме не просматривался, и сейчас Стас обратил внимание, как их длинные тени перечеркивают дорогу,- близился вечер. Куча облаков на горизонте набирала вес и лезла вширь, как в клипе «Пинк Флойд».

- Походу хлеб-соль и здесь отменяется,- сказала Мила.- Все на фронте.

Молодняк с опаской на нее покосился и промолчал. Видимо, Стас был прав, и тема с оружием у нее в сумочке мусолилась активно.

- И опять собак нет,- заметил Стас.

- Да ну, фигня какая-то!- психанул вдруг Женька.- Какой нафиг фронт, Чечня тут что ли! Просто внутри сидят. Они, наверное, нас не меньше боятся, чем мы их.

Мила попыталась лениво зевнуть, но вместо этого икнула.

- Всяко-разно, братан, так и есть,- ухмыльнулась она.- Иди пока, поспрашивай дорогу, мы тут постоим. Только стучись назойливо.

Женька недружелюбно зыркнул на нее, но вместе с тем в его глазах на секунду что-то вспыхнуло, что-то сродни восхищению, и Стасу это было уже привычнее. Женек смолчал и остался на месте. Виталик мстительно осклабился.

- Ладно, я пойду!- вызвалась Юлька.

- Все пойдем!- возразил Стас и первым взялся за калитку.

Пока все тупили перед входом, пропуская друг друга и по очереди ступая на чужую территорию, Мила метнулась в машину и прихватила сумочку с оружием, а потом пристроилась в хвост процессии. Их гильдия напоминала космонавтов на чужой планете из какого-то советского фильма, и Мила фыркнула, а идущий впереди нее Виталик оглянулся опасливо. Стас вышагивал первым, за что Миле хотелось его пристрелить. Нашел время понтоваться. Ветер играл вершками, шевеля и пригибая к земле. Небольшой пучок соломы оторвался от стрехи сарая и покатился по грядкам. Дымок над домом выплясывал свой танец одиночества, то струясь вертикально вверх, то мечась из стороны в сторону. Стас неаккуратно придавил подошвой саженцы, но ему было плевать на чужое горе: он пристально вглядывался во входную дверь дома. Никаких дыр. Никаких следов от пуль или снарядов. Никаких боевых рисунков кровью или свастики. Это, по крайней мере, воодушевляло.

По закону жанра в этом накаленном тревогой пространстве должна была случиться вспышка; и она случилась. Леденящий душу звук перечеркнул относительную тишину и уполовинил смелости у группы. За исключением Милы разве что, с ее алкогольным дозняком. Чьи-то пальцы клешнями сдавили бицепс Стаса. Мила стиснула рукоять нагана, запустив в сумочку руку. Виталик уже наполовину развернулся, готовый драпать. Юля часто-часто задышала, словно перевозбудилась.

Справа от них на ржавых петлях колыхалась дверь сарая. На мгновение она приоткрывала сумрачный зев и тут же захлопывалась, издавая тот самый скрип. Болтающаяся дверь была вырезана в воротах, как у гаражей, сами ворота были надежно заперты. Стас обнаружил, что пальцы, сжимающие его руку, принадлежат Юльке, и твердо отцепил ее хватку, пока Мила не разъярилась. И тут же подумал, что это действительно классика жанра. Когда вокруг – уныние и одичалость, остается для полноты картины не смазывать гребаную дверь, чтобы та елозила и елозила по нервам, навевая суицид.

- Ветер!- тупо констатировал Женьтос.

Стас взбесился, ему надоело дергаться каждый раз от теней и звуков. Он решительно подошел к двери и заколотил кулаком.

- Есть кто дома?- крикнул он.- Эй, народ! Отоприся-отворися! Нам бы дорогу спросить, больше ничего. Денег дам!

Деньги остались в машине, но никто ж не знал! Кстати, у Милы есть - целая пачка баксов рядом с пестиком в сумочке. Денежный посул, однако, никаких невидимых рычагов не сдвинул: дверь как была захлопнутой, так и оставалась. Никакого шевеления внутри или намека. Стас стукнул еще раз, потом еще.

- Все понятно,- смирился он.- Ладно, погнали. Будем держать прямо, к ночи всяко куда-нибудь выедем. Назад возвращаться смысла уже нет.

- Но дым идет!- напомнила Юлька.

- И хрен с ним! Идет и идет. Что ты предлагаешь, дверь вышибить?

- Можно и вышибить.- Женька повел плечами. Так-то он бы, наверное, смог.

- Мы можем пригрозить им спалить дом,- подкинула идею Мила.- Или сарай. Хрена ли он скрипит!

Стас на миг задумался о вариациях на тему мародерства и хотел уже что-то ответить, но не успел.

Дверь дома с треском распахнулась, ударившись о перила навеса, и если бы Стас к тому времени уже не отошел на пару шагов, ему бы здорово прилетело по тыкве. Юля взвизгнула и отскочила за спину непомерному Евгению. Виталик молниеносно оказался на полпути к машине, чуть не снеся Милу. Мила же, покачнувшись, выхватила ствол и прищурилась, фокусируясь на выборе жертв.

Старые петли сарая отчаянно выводили кошачью симфонию.

В дверях сформировалось некое припадочное чудо-юдо, сиречь – страстотерпец. Одетый в допотопный балахон наподобие византийских монахов, старчище выглядел ожившей иллюстрацией из книжки по истории.

- Изыди, сатано!- завизжало явление, выставив перед собой правую руку в отлучающем от благодати жесте.- Именем Господа нашего, изыди!

«Кажется, у дедка нет пальцев!» - только и успел подумать Стас.

Невозможно было приписать этому чертофану из табакерки какой-то определенный возраст – он был ветхим, и был стародавним. Длинные волосы подразумевались седыми, но не выглядели так из-за грязи и, возможно, блошек. Косматая борода вихлялась до пояса гаражной ветошью. Лицо изъездили морщины, похожие на шрамы от когтей. На правой руке недоставало трех пальцев – безымянного, мизинца и большого,- так что с правосторонним онанизмом у человече имелись явные проблемы. Глаза старца полыхали совсем уж не стариковским огнем, как будто перед схваткой с варягами.

- Мы пришли с миром!- неожиданно заблеял Витальджан с середины огорода, куда он сдриснул подобру-поздорову.- Мы только дорогу спросить.

- Прочь, сатано!- изрыгнул старец.- Истинно глаголю, изыди прочь в геенну!

- Сейчас у нас кто-то сам нырнет в геенну!- рявкнула Мила.- Дай только прицелиться.

- Мила, погоди!- Стас поднял руку.- Он просто чокнутый.

- Тогда пусть не дергается, если жить хочет.

Позади старика из темноты возникли две руки, словно там прятался кукловод, и обхватили расстроенного с