широко раскрыты, и взгляд бегал по комнате. Наконец, боль немного отпустила, и он ухватил мою руку. Я сжимала его горячую ладонь и с какой-то грустью сознавала, как он мне не безразличен.
- Прости меня, дорогая!
- За что, Мигус?
- Меня могли ведь убить, а я еще так и не позаботился о тебе!
Он дернул за шнурок и велел немедленно привести нужных людей. И эти люди приехали очень быстро. Они писали много и долго на очень красивом большом листе бумаги. Я слушала то, что Мигус обсуждал с ними, и у меня стыло все внутри. Потом вдруг возник спор о том, что Мигус сейчас пьян и болен. Но он заставил проверить себя и на все вопросы отвечал быстро и правильно.
От завещал мне в случае его смерти все, что имел безраздельно. И только если у нас будут дети... Вот тут и начинались все сложности.
Я сидела рядом и держала его за руку, пока он не заснул.
Я легла в постель в своей комнате, впервые за все время пока была в этом доме, и не торопилась открыться далекому зову Девена, хотя чувствовала его. Я не могла понять себя, и мне было очень неуютно.
Но потом, почти не сознавая, поддалась желанию и ответила.
- Дебра! С тобой что-то происходит?!
- О да, Девен! Со мной все время что-то происходит, и я начинаю сходить с ума от этого.
- Расскажи, милая, может быть я смогу помочь!
Он сказал милая так естественно. Я знала, что это вполне обосновано теми чувствами, что мы испытывали друг к другу, и совсем не удивилась.
- Моего мужа ранили сегодня стрелой. Хоть врач и сказал, что ничего страшного, но было так страшно. И мне было очень жаль его, Девен.
- Конечно, Дебра, я понимаю тебя.
- Ты прав, Девен, мы чувствуем друг к другу большую симпатию...
- Это называется любовь, Дебра...
- Может быть... но... Девен! Пока тебя не было...
- Что, милая?
- Мой муж мне тоже очень дорог...
Некоторое время он молчал.
- Так бывает, я знаю. Не нужно пытаться делать какой-то болезненный выбор, Дебра. Все само решится вполне определенным образом.
- Ты понимаешь... когда тебя не было, я все время была с ним.
- Понимаю, милая...
- А я не понимаю, как мне теперь поступать дальше...
- Скажи, нам ведь хорошо вместе?
- Да, Девен!
- Но и с Мигусом тебе хорошо, только совсем по-другому?
- Да...
- Никто не властен над такими чувствами, Дебра. То, что происходит с нами, часто мало от нас зависит. Это и называется судьбой. И то, что произойдет дальше должно случиться естественно, без насилия. Не мучь себя. То, что ты испытываешь к Мигусу естественно, и тебе остается только следовать этому. Но это же касается и нас с тобой.
- Девен, но тебе будет, наверное, неприятно думать, что...
- Нет, Дебра, не так. Мы сейчас настолько полно можем понимать друг друга, что между нами уже нет таких барьеров. Я вижу все твои переживания и разделяю их. Все будет хорошо, Дебра.
- Да, Девен, так полно я еще никого не понимала, и меня никто не понимал!
- О, Дебра, это еще не все, что мы с тобой умеем! Я хочу показать тебе свою нежность так, чтобы не только твой разум, но и тело почувствовало ее. Я хочу доставить тебе это удовольствие. Ты позволишь?
- Я не знаю, Девен...
И я почувствовала не только то, что заставляло нас с волнением и нежностью говорить друг с другом. Эта его нежность вдруг стала такой большой и осязаемой, что я невольно закрыла глаза от счастья. Меня окутала горячая волна его любви, и все внутри начало откликаться на этот зов. В благодарном восторге я собрала свою нежность и любовь, которые казались мне огромным розовым цветком переливающегося пламени, и послала это Девену. И он принял. Его восторг переполнил меня до краев, горячее пламя захватило меня и заставило застонать от неги, наполнившей мои груди и лоно. Мы горели в этом пламени вместе с Девеном, уже не в силах его погасить и мне никогда еще не было так хорошо.
Утром я проснулась с необыкновенно ясной головой и ощущением счастья. У меня исчезла эта неприятная двойственность и чувство вины. И отношение к Мигусу как бы заняло свое истинное место в моем сознании. Вообще, мне казалось, что все нашло свое место. Я попробовала взлететь прямо из кровати, и у меня это получилось!
Не дожидаясь Стелы, сама привела себя в порядок и пошла к Мигусу.
Я вышла из-за поворота коридора. К дверям Мигуса угрюмо прислонился совсем еще молодой стражник, который в унылой тоске занимался тем, что по очереди отрывал длинные лапки у несчастного паучка. Увидев меня, он тут же неуловимым движением подтянулся и, ни о чем не спрашивая, бесшумным движением приоткрыл дверь. Я вошла и сморщила нос от застоялого воздуха. Так пахнет в комнате, где лежит больной. Я уже знала запах болезни.
Мигус не спал. Его лоб опять был потным, а лицо бледным. Он улыбнулся мне.
- Здравствуй, Мигус!
- Здравствуй, дорогая!
Я вытерла ему лоб и села рядом.
- Мне кажется, что тебе стало хуже.
- Голова болит с ночи и знобит, - признался Мигус.
- Врач не говорил про это. Нужно вызвать его.
- Да, ты права. Сейчас распоряжусь. Как ты провела ночь, дорогая?
Я широко раскрыла глаза, не находя слов.
- Понимаю, извини. Ты волнуешься за меня, дорогая...
Он потянулся к шнурку.
Заспанный врач недовольно прошагал в дверь, тут же изобразил приличествующую любезность и попросил всех выйти. Даже меня.
- Оставь меня ненадолго, дорогая, - улыбнулся мне Мигус, - не думаю, что тебе понравится, как доктор будет осматривать меня.
Я встала у двери рядом с молчаливым стражем. Тот по началу стоял навытяжку, неподвижно уставившись перед собой. Потом понял, что я не собираюсь уходить и слегка расслабился. Его глаза принялись блуждать по давно изученным маршрутам, пока на свою беду не попался еще один паучок на длинных лапках. Это какие-то ненормальные паучки. Я знала их с детства. Они не плетут паутину, и, кажется, не ловят мух. А мальчишки любят отрывать у них лапки и смотреть, как они дергаются сами по себе.
Стражник ловко поймал паучка.
- Зачем ты это делаешь? - спросила я возмущенно.
- Он удивленно посмотрел на меня.
- Что?
- Зачем ты отрываешь ему лапки?
Парень смутился и щелчком отбросил бедное насекомое от себя.
- Прости, я больше не буду.
После этого мы долго стояли молча, и парень недовольно сопел носом.
Дверь распахнулась, вышел врач, заметил меня, но только молча кивнул и быстро ушел.
Я вошла в комнату, уже пахнущую лекарствами.
- Доктор сказал, что у меня началось нагноение в ране, - грустно сообщил Мигус, - он прочистил ее и наполнил бальзамом. И еще вот, - он кивнул на столик со стоящей склянкой, - мне нужно пить это лекарство. Он говорит, что пока держится жар, болезнь может стать опасной.
- Как жаль, Мигус, - только и промолвила я с искренним сочувствием.
- Дебра!
Я невольно вздрогнула. Он ведь всегда называл меня дорогой.
- Что Мигус?
- Посмотри мне в глаза!
Я легко выполнила его желание.
- Да. Ты действительно похожа на...
Он замолк в нерешительности.
- На кого, Мигус?
- Врач сказал, что хорошо знает этих существ. Ну, которые летают. Он был среди тех, кто изучал их.
- Я похожа на них?!
Мое лицо потемнело и стало жарко.
- Извини, дорогая! - Мигус сморщился от боли в голове, - Я не хотел обидеть тебя сравнением с этими тварями. Просто это заметил врач и совершенно уверенно поинтересовался, почему я держу тебя, не оповестив власти об этом как это положено.
Ноги уже не держали меня, и я безвольно присела на край постели.
- Мне пришлось большими деньгами убедить его молчать. А большие деньги - это намек на смерть в случае невыполнения обещания.
Мигус снова поморщился и даже закрыл глаза.
- Ты веришь ему, Мигус?
Он снова с интересом посмотрел на меня.
- Дебра! А ведь твоя подруга Дика утверждает, что видела, как ты летаешь!
Я жалобно смотрела на него, чувствуя себя совершенно беззащитной. Он все прекрасно понимал.
- Поверь, дорогая, я люблю тебя. И это не оттолкнет меня. Я только еще больше буду любить тебя.
- Да, Мигус, я должна была это скрывать, но это правда...
- Ты, знаешь, Дебра, - печально сказал он, - это значит, что у нас не будет детей... Что у меня не будет наследника...
Я закрыла лицо ладонями скорее потому, что мне не хотелось быть настолько открытой и беззащитной. Мне стало все равно.
- Прошу, дорогая, только не плачь! Я не выношу этого! Все хорошо! Я люблю тебя!
Я заставила себя опустить руки и улыбнуться ему.
- Только тебе нужно быть осторожной. Нельзя одной без меня выходить в город. Мало кто знает так этих существ как этот врач, но такие есть.
- А ты, Мигус, теперь веришь, что в этой клетке был человек, а не глупая тварь?
Мигус вздохнул и, закрыв глаза на мгновение, ответил.
- Да... И мне стыдно за это...
Наконец-то у меня появился настоящий наставник-учитель. Его звали Шекол. Он поселился в нашем доме и почти все время занимался со мной. И, конечно, я с удовольствием узнавала все больше нового.
Мигус продолжал оставаться в постели. Жар не отпускал его. И я чувствовала какой-то стыд и раскаяние, за то, что это позволило мне ночами общаться с Девеном. Но я с нетерпением дожидалась ночи и жадно впитывала все, чем делился со мной мой любимый. Я боялась теперь даже думать о том, что будет, когда Мигус снова поправится. Но приходило утро и я, раздираемая беспокойством, бежала к Мигусу.
Вскоре я заметила, что на занятиях наставник начал с любопытством присматриваться ко мне. Я было испугалась, но причина оказалась не в том, чего я опасалась.
- Ты, Дебра, очень быстро все схватываешь! - как-то не удержался он от восклицания, - Нехорошо хвалить учеников, да это и не похвала твоему старанию. Ты как будто уже знаешь даже то, что я еще сказать не успел! Так мы управимся гораздо быстрее, чем ожидал Мигус!
Тут он слегка помрачнел, вспомнив и о своем интересе.
- Даже слишком быстро...
- О, не беспокойся, Шекол! - схватила я суть и этой мысли, - Я буду рада учиться и после того, как мы пройдем намеченное.
Открылась дверь и вошел, чуть пошатываясь, бледный Мигус.
- Дебра, дорогая! - он подошел ко мне, а я испуганно смотрела в его почти безумные глаза.
- Кажется, этот врач влил в мою рану расплавленный свинец!
Он тяжело сел на стул рядом и опустил голову, прислушиваясь к своей боли.
- Мигус! Зачем же ты встал с постели?! Ты мог позвать меня!
- Нет, дорогая, я хотел сам... - он помолчал, - Кажется, я не протяну и до конца недели. У меня кончаются силы, я чувствую это...
- Нет, Мигус! - я вскочила, и порывисто прижала его голову к себе, - Пойдем!
Я помогла ему подняться и, обнимая его, повела в его комнату.
С омерзением я отбросила мокрую от пота подушку в сторону, дернула шнур так, что он оборвался и приказала испуганному стражнику распорядиться принести новое белье и подушки.
Я усадила обессилевшего Мигуса в глубокое кресло и уселась напротив.
- Мигус! Я сейчас буду лечить тебя. Мне нечего скрывать от тебя. Я никогда не пробовала, но знаю, как это делается. Доверься мне и просто закрой глаза.
На мгновение удивление оживило его лицо, он слабо улыбнулся мне и охотно закрыл глаза. Не сразу, но я нашла слабые отзвуки его чувств и соединилась с ними. И тяжелая волна крутящего изнеможения чуть не захлестнула меня. Но у меня уже был наготове широкий сноп теплого света. Я не задумывалась, где находится его неиссякаемый источник. Девен как-то показал мне его и научил пользоваться. И я принялась разгонять болезненный мрак и согревать тело Мигуса, вливая потоки жизненной силы. Я делала это снова и снова, удивляясь как неохотно отпускает болезнь его тело. И
