моего лба.
Стук колес нашего экипажа, его скрип и запахи показались мне слишком сильными. Небо было голубым, и прохладный воздух врывался в открытое окно. Солнце стояло уже довольно высоко и быстро прогревало все вокруг. Мигус заметил мои развевающиеся волосы и заботливо прикрыл ставню.
Сначала мы приехали в парк, где жило множество необыкновенных животных. Невиданные мной птицы летали в огромных проволочных сетках, по дорожкам прямо среди гуляющих людей бродили странные чудовища, а в прочных бронзовых клетках сидели страшные и грациозные хищники. В других клетках были звери, очень похожие на людей, только обросшие шерстью.
Мигус посадил меня на удивительное животное с двумя большими горбами на спине. Сидеть было очень удобно, а животное передвигалось размеренно и плавно.
Потом мы ходили в лабиринтах густых зарослей среди свисающих ленивых от непривычной прохлады толстых змей, кричащих и резво прыгающих по веткам зверушек, пока не оказались около еще одного птичьего вольера.
Сначала мне показалось, что он пуст, но вдруг откуда-то сверху прилетело небольшое гибкое и голое существо. Оно плавно опустилось на грязный от мусора и объедков пол. Я замерла, взглянув в большие желтые глаза. Крыльев у него не было. Он летал так же как я. Только почему это ему удавалось делать в клетке? Неужели настолько смирился с этим?
Я схватила Мигуса за руку и сжала его изо всех сил.
- Мигус, кто это?!
- Да, дорогая, это действительно очень необычная тварь. Представляешь, оно летает без крыльев!
- Но это же человек!
- Ну, что ты, дорогая! Оно похоже на тех забавных обезьян и говорить совсем не умеет. Только издает довольно неприятные звуки.
Я отчаянно настроилась и мысленно позвала этого человека. Тот сильно вздрогнул и в немом изумлении уставился на меня.
- Ты??? - раздался почти непереносимый крик в моей голове, - Кто ты? И почему их не боишься?
Мигус удивленно смотрел, как мы оцепенело уставились друг на друга. Потом у меня все поплыло перед глазами, и я очнулась на руках у Мигуса.
- Дорогая, наконец-то! Сейчас все будет хорошо! Он внес меня в небольшую комнату и осторожно посадил на диван.
- Тебя почему-то так сильно взволновала эта тварь!
- Мигус, это человек! - слабо сказала я.
- Ты ошибаешься, дорогая! Наши ученые давно уже знают этот вид и хорошо его исследовали. Я, правда, не очень-то разбираюсь в этом, но читал. Эти твари не стесняются своей наготы, не разговаривают, на них все заживает как на собаках.
Я помолчала, и мне стало страшно. Что если какой-то знаток опознает во мне этот вид? Лучше ничего больше не говорить. И я сдерживала свои мысли, чтобы снова не оказаться с этим человеком. Мне было невыносимо жалко его.
- По правде говоря, - продолжал Мигус, - я сам в первый раз его вижу. Оно очень редко появляется на людях. Не проголодалась ли ты, дорогая? Здесь рядом одно из моих лучших заведений.
И вскоре мы оказались в очень уютном трактире, поднялись наверх в отдельную комнату, нам тут же зажгли две высокие свечи и подали еду. Мигус, как я заметила, очень любил сидеть при свечах, даже если освещения было достаточно. Таких вкусных блюд я никогда еще не пробовала.
Потом Мигус привез меня на ярмарку. Мы долго ходили и смотрели на товары. Мигус покупал все, что вызывало у меня интерес. Казалось, что все продавцы знают его, они даже не спрашивали, куда нужно отвезти купленное.
Рядом стоял цирк и Мигус купил билет на представление. Это оказалось необыкновенно здорово. Я забыла все, что печалило меня, с замиранием, невольно вскрикивая, смотрела на трюки акробатов и смеялась над проделками клоунов. Вдруг клоун увидел Мигуса и бесцеремонно вытащил его на сцену. Я с удивлением и с восторгом смотрела, что Мигус ведет себя нисколько не менее артистично, чем сам клоун и у него получались веселые импровизации. Я чувствовала гордость за своего мужа и нежность к нему. И он это почувствовал, как только увидел меня, вернувшись на свое место. Его лицо осветилась неподдельным счастьем.
Поздно вечером мы вернулись в дом, и Стела искупала меня перед ужином.
Свежий и веселый Мигус влетел ко мне, и мы пошли ужинать в ту самую комнату. Я попросила его не зажигать палочки с удушливым дымом. У меня не осталось и следа скованности в его присутствии, но предстоявшее все еще пугало меня, хотя и волновало тоже, и я старалась выпить как можно больше медового напитка. Потом, когда я начала глупо хихикать над всем, что Мигус говорил мне, хотя полностью осознавала нелепость такого поведения, он обнял меня, и повторилось то же, что было вчера.
Это повторялось каждый вечер. Я просыпалась рано, но чувствовала усталость, которая накапливалась во мне. Я с тоской вспоминала прошлое, вспоминала море и как я летала. А сейчас я казалась себе тяжелой и неуклюжей. Много раз я отчаянно пыталась взлететь, но, как в детстве после счастливых снов, только напрасно подгибала коленки.
И однажды я сказала Мигусу, что больше не могу. Он озадачено посмотрел на меня, не веря ушам. Потом чуть улыбнулся и осторожно взял мой подбородок двумя пальцами.
- Но почему, дорогая?
- Я устала, Мигус. Это постепенно убивает меня...
- А я-то воображал, что тебе нравится быть со мной!
Он резко убрал руку, повернулся спиной и обижено замолчал, совсем как мальчишка.
- Мигус, прости меня, ты не сделал мне ничего плохого, но ведь ты даже никогда не спрашивал, хочу ли я этого...
- Что?! - он резко повернулся ко мне, и я не узнала его лицо.
- Что ты говоришь, дорогая?! Да если бы ты мне сказала, что не можешь меня выносить, я не прикоснулся бы к тебе!
Он помолчал, сглотнув.
- Я, конечно, не отправил бы тебя к твоим родным на растерзание, но не посмел бы причинять тебе неприятности!
Я с изумлением увидела слезинки в его глазах и вдруг поняла, как он меня любит. У меня все перевернулось внутри от жалости и раскаяния. Я бросилась в его объятия.
- Прости, Мигус! Я не говорила, что ты не нравишься мне! Прости, я немного устала...
- Конечно, дорогая! - он принялся порывисто целовать меня, и я отвечала ему.
- Прости и ты меня! Я бываю таким идиотом!
Этим вечером я снова была с ним, но все было уже по-другому. Я не стала пить медовый напиток и старалась, как могла, возместить ему свою ласку. И была счастлива.
Утром я проснулась поздно и свежей, какой уже давно не была.
- Дебра!
Я удивленно посмотрела, но Мигуса рядом не было. Да он почти никогда не называл меня по имени.
- Дебра!
- Девен!!!
- Наконец-то, Дебра! Я так рад!
- Куда ты исчез, Девен?!
- Я зову тебя уже несколько дней подряд, Дебра! Но ты права, мне пришлось улететь очень далеко, и поэтому мы не могли общаться. Прости, я хотел тебя предупредить, но ты не услышала меня.
- Да, наверное... Знаешь, у меня сейчас такая жизнь, что я потеряла почти все свои умения.
- Тебе плохо?!
Я непонятным удовлетворением почувствовала его тревогу за меня.
- Не волнуйся так, Девен, уже все хорошо.
- Расскажи, что случилось?
- Даже не знаю, как сказать. Меня выдали замуж, Девен.
- Ох...
- А родные теперь считают меня ведьмой, и я уже никогда не смогу вернуться в свой дом.
- Ты любишь его?
- Знаешь, Девен, я не понимала его, но буквально вчера увидела, как он сильно меня любит...
- И теперь ты вполне счастлива, - заключил он, и я почувствовала его плохо скрываемую печаль.
- Девен, я очень обрадовалась, когда снова услышала тебя.
- Дебра! Я заберу тебя, как только смогу!
- Мы даже еще не видели друг друга, Девен.
- Не видели?! Дебра, мы видели друг друга гораздо глубже, чем могут видеть люди, которые тебя окружают! Разве ты не чувствуешь, как мы нужны друг другу? Это невозможно скрыть!
- У меня все в голове переворачивается!
- Я это вижу, Дебра... Не волнуйся, прошу тебя. Все встанет на свои места.
- Девен, здесь в городе есть человек, такой же как мы. Его посадили в клетку и показывают вместе с другими зверями.
- Да, такое случается. Ты хочешь ему помочь?
- Конечно!
- Я уже говорил, что нам запретили летать в вашу страну. Даже тебя забрать будет очень непросто. Но я все сделаю для этого.
Мы долго не могли отпустить друг друга. Но вошла Стела, и я торопливо попрощалась с Девеном.
Со Стелой мы давно уже общались запросто, как подружки. Она рассказала мне много полезного о семейной жизни. А теперь выпытывала, расспрашивая, почему я вдруг стала такой задумчивой. Меня же разрывали на части противоречия. Я поняла, что Мигус мне далеко не безразличен, но еще сильней меня тянуло к Девену. Он был прав, говоря, что мы нужны друг другу. Как же я смогу теперь быть в этот вечер с Мигусом? Я не могла найти выход и начала уставать от этих раздумий.
Мигус с утра уехал по делам, и мы со Стелой развлекались тем, что она обучала меня игре в карты. Потом мы вышли гулять в парк и до обеда сидели в беседке, разговаривая. Я быстро узнавала много нового о городе и особенностях жизни здесь.
- Ты такая интересная и странная, Дебра! Но, наверняка, все тебе об этом говорят, извини. Я никогда еще не видела таких глаз!
- Моя мама попала сюда издалека...
- А откуда? Я знаю немало стран!
- Она умерла, когда я была маленькой, а отец не хотел говорить об этом, - вздохнула я, - и я вообще не знаю других стран. Даже еще писать не умею, а читаю с трудом.
- О, я научу тебя! Но, слышала, Мигус скоро найдет тебе учителей получше!
Мы возвращались по аллее с высокими деревьями, листва которых уже начала опадать. В этот день тучи закрывали небо, но было тепло. Показался фасад дома и тут со стороны ворот с грохотом примчался экипаж, кони резко остановились, дверца распахнулась, из нее выскочили двое и принялись осторожно выносить третьего. Я присмотрелась и поняла, что третьим был Мигус.
Мы со Стелой подоспели, когда двое слуг, держа Мигуса под руки, помогали забраться ему на ступеньки. Под правой ключицей одежда была пробита странной короткой стрелой и намокла от крови.
Я не могла ничего говорить от потрясения.
- Что случилось? - спросила Стела.
- В него стреляли из арбалета.
- Но зачем?! - наконец воскликнула я, - поднимаясь по ступенькам следом.
Один из слуг, повернул на секунду ко мне голову и криво хмыкнул.
- У Мигуса достаточно врагов в этом городе, которые желают его смерти! - сказал он.
Мигуса уложили, и я сидела рядом, держа его за руку. У меня в глазах стояли слезы, он нежно улыбался мне, хотя я видела, как ему больно.
Вскоре приехал врач. Он мельком взглянул на меня, потом посмотрел более внимательно и с явным удивлением. Мне захотелось раствориться в полумраке теней этой комнаты под этим взглядом из-под косматых бровей.
Врач подошел, двумя пальцами осторожно откинул покрывало.
- Хорошо, что не пытались снять одежду! - сказал довольно. Он вытащил ножницы из своего чемодана и, разрезав одежду, осмотрел рану.
- Ничего страшного, - заявил он. Легкое не повреждено, стрела прошла выше. Он заставил Мигуса выпить рома, выгнал всех из комнаты и принялся за операцию. Я стояла за дверью и вздрогнула, когда услышала звук ломаемого древка стрелы и как вскрикнул Мигус. Потом еще несколько раз раздавался его подавленный стон и, наконец, врач вышел.
- Все в порядке. На редкость удачно получилось. Повязку не трогайте пять дней. Потом я снова приду. Ему можно ходить, но сегодня и завтра пусть полежит. Ром больше не давайте.
Он снова задумчиво взглянул на меня и ушел.
Я подошла к Мигусу и вытерла его мокрый от пота лоб. Глаза его были
