овраге, куда я упала. Об этот куст я и порвала платье.
Мое лицо потемнело от прилившей крови. Отец смотрел на меня так же как в прошлый раз, когда я объясняла ему происхождение синяка.
- Это уже не первое порванное платье, Дебра! - сказал он мрачно, - Совсем недавно было еще одно!
Я уткнулась в подушку и заплакала.
Потом почувствовала его большую руку у себя на голове.
- Прости, девочка, не плачь, прошу тебя!
Я повернула голову, взяла его руку и прижалась к ней лицом.
- Приехала твоя наставница. Если ты хорошо себя чувствуешь, то вставай, вы поужинаете вместе.
- Пап, я хочу научиться читать!
- Конечно! - он ласково улыбнулся и вышел.
Я легко выскочила из кровати. Настроение стремительно улучшалось. Чуть ли не взлетая, надела новое платье и побежала умываться.
Я вошла в обеденный зал, когда общий ужин уже заканчивался, и сразу увидела ее. Она приветливо смотрела на меня и улыбнулась одними глазами. Это мне понравилось. Отец сидел рядом с ней. Он махнул мне рукой, и я охотно подошла.
- Она еще буквально во всем девственна, - сказал он своей соседке.
В этот момент кто-то рядом с грохотом уронил на каменный пол кружку с пивом, и все вздрогнули, даже отец резко повернул голову. Но только не моя новая наставница. У нее было уже не молодое, но очень привлекательное лицо с тонкими чертами. Чем-то она напоминала большую дикую кошку, которую я однажды видела в зверинце, когда удалось побывать в городе. Эта кошка лениво и мягко ходила по клетке, казалось, ничего не замечая вокруг, но когда кто-то из зрителей хотел подразнить ее и просунул палку, молниеносно метнулась и через прутья лапой достала его руку, сорвав перчатку страшными когтями.
- Дебра! - отец вернул меня в реальность, - это матушка Милона, твоя наставница.
- Здравствуй, матушка Милона, - скромно сказала я.
Она досадливо махнула рукой.
- Не нужно "матушка"! Здравствуй, Дебра!
Я села рядом с ней, мы начали разговаривать так, как будто давно знали друг друга, и она давно уже привыкла подсказывать мне как нужно вести себя за столом.
Я и не заметила, как все разошлись, и мы с ней остались вдвоем, болтая совершенно на разные темы. Что удивительно, я чувствовала себя на равных, но отношение было как к опытной подруге, которая посвящала меня во что-то новое.
А потом, уже в моей комнате, мы болтали еще очень долго. Между делом, как бы играя, она показала мне, как просто складываются буквы в слова, я даже запомнила многие из них.
Когда она, наконец, ушла, я вдруг почувствовала, как устала.
Я хотела уже ложиться, как вдруг раздался шорох. Под дверью лежала полоска желтой бумаги. Почему-то мне это показалось забавным, и я тихо рассмеялась, когда услышала звук убегающих ног. Я подошла и с любопытством подняла записку. Теперь я знала многие буквы, но здесь они оказались такими искаженными, что я ничего не смогла разобрать и досадливо наморщилась. Потом разочаровано сунула листок в карман.
В голове что-то творилось. То новое, что я узнала, начинало непослушно проявляться. То одна мысль возникала внезапно, то другая. Я смотрела на старые знакомые вещи, но видела в них много нового. Это немного пугало. Три толстые свечи ровно горели, изредка по очереди потрескивая, и вздрагивающее пламя заставляло трепетать тени. И большие часы, которых я почти никогда не замечала и звука которых почти не слышала, вдруг начали тихо и низко отстукивать вязкое время. Это время все более замедлялось, стук часов становился реже и значительнее. Мне стало страшно. Казалось, что я схожу с ума. Я с ужасом легла в кресло и закрыла глаза.
- Дебра!
Я с облегчением узнала далекий зов Девена. И наваждение исчезло.
- Девен! Привет!
- Привет, Дебра!
- Ты испугалась чего-то?
- Спасибо, Девен, теперь все хорошо!
- Я чувствую, ты уже здорова!
- Да, ты так хорошо меня вылечил!
- Ты немного устала?
- Сегодня у меня появилась новая наставница, и мы много с ней говорили.
- Покажи мне ее?
Я сразу поняла, что он имеет в виду и живо воскресила в своем воображении свою наставницу.
- Очень интересно, - задумчиво сказал Девен, - похоже она не пощадила тебя и сразу дала слишком много. Если хочешь, я помогу тебе справиться.
- Хочу, Девен, а как? Опять будет то тепло?
Я проговорила это и сразу же пожалела о своей несдержанности, но Девен или пощадил меня или не заметил ничего необычного.
- Тебе понравилось?
- Да.
- Тогда закрой глаза и постарайся ни о чем не думать.
Я с невольным волнением ждала этого, и волна наслаждения, которую я испытала, вновь застала меня врасплох.
Когда я пришла в себя, усталость исчезла, и мы долго говорили с Девеном. Он показывал мне картинки своего мира и рассказывал про него много необычного.
Мне так не хотелось расставаться, но пришло время, и он попрощался. Вскоре я заснула.
Утром я сразу вспомнила, что сегодня Мигус собирался заехать за мной.
И Мигус не заставил ждать. Я поняла это, еще не открыв глаза, когда расслышала оживленные голоса и шум. Мне очень хотелось снова попасть в город. Он был красивым, грандиозно большим и манящим. В нем было много необычного и красивого.
Я вскочила и торопливо оделась.
Но за мной почему-то не заходили. Я открыла дверь на террасу. Холодный ветер заставил меня зябко поежиться. Я оделась теплее и вышла посмотреть на море. Когда смотришь на море, время течет незаметно.
Наконец, позади раздались шаги, и я обернулась. Это была моя наставница. Она недовольно морщила нос от утреннего холода и прижимала к груди края теплой накидки.
- Ты недавно болела, Дебра, - сказала она неодобрительно.
- Здравствуй, Милона! - чуть поклонилась я.
- Здравствуй, Дебра!
- А Нури называла меня Деби, - тихо сказала я.
- Ты скучаешь по ней?
Я прислушалась к своим чувствам.
- Уже не очень...
- Ах, Деби, - она нерешительно вздохнула, - как бы тебе сказать... этот Мигус... ты же поняла, что он приехал утром?
- Да...
- Я была там. Он разговаривал с твоим отцом. Долго разговаривал, и я видела, как твой отец был не очень-то этим доволен. А потом отец подозвал меня и спросил мое мнение: достаточно ли ты уже взрослая, чтобы выйти замуж.
У меня, наверное, чрезмерно расширились глаза. Наставница смотрела в них как завороженная.
- И.. и что ты ему ответила?
- Ну, я сказала, что ты совсем еще девочка. Что тебе еще многому нужно научиться и что ты совсем еще не готова.
- Спасибо Милона...
Наставница досадливо поморщилась.
- Ты плохо знаешь мужчин, Деби, - она печально вздохнула, - если они и выслушивают женщин, то только для того, чтобы сделать наоборот.
- И когда они хотят...
- Прямо сегодня, Деби.
У меня все похолодело внутри.
- Разве так можно? - спросила я дрогнувшим голосом.
- Это не по правилам, все знают, что так не делают. Но я поняла, что твой отец очень хочет, чтобы ты стала мужем Мигуса, а тот, кажется, совсем потерял голову.
Она чуть презрительно усмехнулась. Потом с жалостью посмотрела на меня. Ох, Деби!
Она осторожно стерла слезу с моей щеки, обняла меня за плечи и повела с террасы.
- Пойдем в комнату, здесь так холодно!
- А я действительно не готова, Милона?
Она удивленно посмотрела на меня и опять вздохнула.
- Знаешь, Деби, должна тебе сказать, что женщина всегда готова к этому. Об этом позаботился Бог.
- Но я не хочу!
Я не выдержала, заплакала и Милона прижала меня к груди.
А потом как-то сразу успокоилась. Я вспомнила Девена, и все остальное показалось мне не заслуживающим волнений. Нужно просто позвать его, как только останусь одна.
Поколебавшись, я достала записку.
- Милона, я так и не смогла разобрать, что здесь за буквы. Они совсем не похожи на те, что ты мне показывала.
Она чуть прищурилась, моментально прочла и звонко рассмеялась.
- И что за мальчишка это написал?
- Я не знаю. Он просунул ее под дверь и убежал. А что там написано?
- Тут с множеством ошибок написано, что он страшно любит тебя и не может без тебя жить. И если ты не придешь сегодня утром к белой скале, то он бросится с нее вниз.
- Ужас! А почему же ты засмеялась?
- Все мальчишки пишут такое. Не стоит обращать на это внимание.
- А здесь? - я достала затрепанную старую записку и расправила ее.
- Да то же самое. Вот видишь? Он не бросился! Давай-ка переоденем тебя. Все-таки придется идти, раз отец позвал. Никуда не денешься.
Мы провозились довольно долго с моими волосами. Я надела подаренное мне платье.
Все оказалось не так уж страшно. Я только заметила, что сквозь обычную приветливую любезность у Мигуса проскальзывало тщательно скрываемое волнение. Но его манеры были так приятны и естественны, что напряжение вскоре почти оставило меня. Меня успокаивало и то, что я могу позвать Девена и поговорить с ним.
- Дебра, - сказал мне отец очень серьезно, - Мигус - очень уважаемый и известный человек, которому все доверяют. Я тоже ему полностью доверяю и считаю, что тебе очень повезло. То, что Мигус хочет, чтобы ты теперь жила у него, тоже имеет определенный смысл. Я хочу, чтобы и ты доверилась этому человеку. Он никогда не сделает тебе ничего плохого.
Я молча стояла и слова пролетали вокруг, почти не оставляя следа.
Потом мы сели за стол, и опять моя наставница была рядом со мной. Но вокруг чувствовалась какая-то неуловимая напряженность. Все старались делать вид, что все идет, как полагается.
Наш повар был совсем задерган этим ранним пиршеством. Ему помогали двое загнанных мальчишек. Повар постоянно ворчал и придирался к ним. И когда за нашими спинами произошла очередная головомойка, я вдруг явственно услышала мальчишечье оправдание:
- Я не виноват, что этот чертов Линас с самого утра куда-то исчез!
Линас - тот самый мальчишка, что однажды приносил еду в мою комнату.
Мы с Милоной невольно переглянулись.
Время тянулось невыносимо. Мигус решил возвращаться со своими же лошадьми и нужно было дать им отдохнуть.
А потом все как-то сразу заторопились. Отец успокоил меня, что сегодня же я снова вернусь домой и завтра успею собрать свои вещи.
И вот я уже сижу в огромном экипаже, пахнущем кожей и деревом, а напротив полулежа расположился человек, который собирается стать моим мужем. Интересно, почему мужчины так любят сидеть на спине? Ну, не самой спине, а съехав почти на край сидения и упираясь в спинку лопатками.
Минут через десять мы остановились у замка Дики. Бегом напрямую я бы давно там была. Мигус подал мне руку, и я спрыгнула на траву.
Нас встретили с печальными лицами. И когда отец Дики, как положено, поздоровался с нами и начал рассказывать, то у меня сердце готово было выпрыгнуть из груди. У белой скалы Дика нашла листок бумаги, прижатый камнем, со словами: "Я любил тебя больше жизни, Дебра.".
Я с ужасом думала о том, что она там вообще делала? Чтобы пробраться к белой скале, нависающей из скальной стены над морем, нужно идти по карнизу, путем, который знают только местные жители. Это достаточно безопасно, но туда очень редко ходят. Зачем? Она могла пойти туда, только потому, что читала мою первую записку. Неужели она с тех пор каждый день ходила туда по утрам? Чтобы подсмотреть не приду ли я?
А под скалой волны били о камень тело Линаса.
Я ловила неприязненные взгляды. Дика избегала подходить ко мне и отводила глаза. Мигус довольно долго разговаривал о чем-то с отцом Дики. Наконец, мы снова сели в экипаж и тронулись. Некоторое время Мигус задумчиво молчал, потом хмыкнул в усы и улыбнулся мне.
- Знаешь, Дебра, я не
