Свой серьёзный дефект речевого аппарата Василёк постепенно исправлял: теперь слова он мог произносить правильно, но всё равно произносил их как иностранец. Окружающие воспринимали это как должное: дескать, что с убогого возьмёшь. Что-то лопочет дефективное дитё, да и ладно. Удивительно, как он до сих пор не помер?
Василёк сделал вывод, что иностранцу досконально выучить русский язык совершенно невозможно. Хоть он и исправил свой мозг с помощью драгоценных единиц, но мозг явно закипал, когда ему приходилось улавливать логику этого языка.
Красный, белый, чёрный, жёлтый … и вдруг синий и голубой … как так-то? Почему окончания разные? И почему вдруг красная, красное, красные.
Едем в Москву, в Саратов, но вдруг на Урал и на Кавказ, а потом во Вьетнам, во Франкфурт. Чем Франкфурт отличается от Саратова?
Два орешка, три орешка, четыре орешка … но вдруг пять орешков. А если один? То уже - «один орешек». Свихнёшься.
Деепричастия в тексте выделяются всегда. Это такое правило. Как бы ни так. Деепричастия не выделяются, если они наречия. Например: «Работаю спустя рукава». Странно ведут себя некоторые предлоги. Например, предлог «благодаря» выделяется, но не всегда. И таких примеров сотни.
Жареная курочка. Одна буква «н». Но, жаренная в масле курочка: уже двойная «нн». Получается, если добавить в блюдо масло, то и буква добавляется. Чтоб жизнь мёдом не казалась, получается ещё одна интересная конструкция: «жареная курочка в масле». Вот что творит это масло! А слово «мёд» вообще склонять не хочется, ибо тогда голова точно лопнет. Вот какой падеж в выражениях: «Попробовать мёду», «Настойка на меду», «Рассказы о мёде».
Василий решил особо не заморачиваться с изучением теоретических основ русского языка. Решил, что с него хватит и разговорного. Его плохую речь спишем на умственную отсталость. Ну, а если возникнут какие сложности, то, наконец, всегда под рукой огромная база данных.
Вывод, что иностранцу досконально выучить русский язык невозможно - не совсем верен. Это Василёк понял: выучить можно при должном старании и с течением времени. Русский, как и испанский – это индоевропейский язык, но разошлись эти языки во времени и пространстве. Корни-то у этих языков одни и те же, восходящие к санскриту. Россия ближе к Индии: вот поэтому, наверное, специалисты по санскриту и говорят, что им русский язык понятен.
Вот получилась бы для Василька хохма, попади он по милости Высших Сил в мир, где русский язык полностью бы соответствовал санскриту, и где писали бы слова с помощью букв священного деванагари – прародителя сотен языков.
Василёк не удержался и посмотрел алфавит деванагари. Да уж, лучше кириллические буквы учить, чем слоговое письмо деванагари. Кириллица хоть на латиницу похожа, а буквы деванагари ни на что не похожи. Вообще-то, - отдал должное русскому языку Василёк, - когда буквы соответствуют звукам – то это здорово и логично. В западноевропейских языках такого нет: у них одна буква может соответствовать нескольким звукам, а некоторые звуки приходится изображать несколькими буквами. У современного русского языка такого нет. Последнюю букву, соответствующую нескольким звукам отменило Временное правительство в марте 1917 года. Это буква ижица: она звучала как «и» и, изредка, как «в», например, в словах «эврика» и «эвкалипт».
Василёк из интереса посмотрел на орфографию, действующую до 1917 года. Да уж! Может и хорошо, что вычеркнули из алфавита четыре буквы, в том числе ижицу? Сейчас бы ты, Василёк, столкнулся с большими трудностями, расставляя в словах яти, десятичные «и», ижицы и фиты.
Но, и дореформенная орфография – это ещё не самое страшное, это ещё цветочки. Вот орфография, действующая во времена Петра Первого и ранее – вот это сказка. Василёк посмотрел на допетровскую азбуку и офигел: так вот почему в этой стране только десять процентов населения грамотные. Разве можно выучить такие буквицы и при этом остаться в здравом уме? Вы только посмотрите на юс большой и юс малый, а ведь ещё есть йотированные юсы, вкупе с другими экзотическими буквицами.
С холодами к Тимофеевне потянулись соседки на предмет прочитать молитву и выпить колодезной водички, ибо грехов как-то накопилось за лето. Бог даст, какой недуг излечится. Василёк не изменял своего отношения к таким посетителям, по своему усмотрению разделяя их на праведников и грешников. Умело отделял овнов от козлищ. Как иначе, ведь у него в баре к этому времени только 8,5 единичек. Всех страждущих этими единицами не осчастливишь. Вскоре он понял, что это не очень рациональный подход. Ведь система не говорила, что надо обязательно вылечить организм, она отмечала и стимулировала сам процесс. Поэтому грешникам Василёк тоже стал сливать единицы, но символически, в размере 0,01. Система это дело учла, съела без эксцессов, и за каждых новых пятерых человека давала бонус. Хитрил Василёк. Но, не мы такие – жизнь такая.
К закоренелым грешникам Василёк отнёс двоих местных мужиков, которые пришли к кормилице за излечением, но принесли только небольшой кулёк жареных семечек на двоих. Это Сашка и Витька, законные супруги постоянных клиенток Тимофеевны. Санёк – непутёвый сын соседки Варвары. Судя по данным диагноста, эти сеньоры - закоренелые алкоголики. Их организм по уши пропитан спиртом и диагност сомневался, что эти сеньоры живые биологические объекты. По его мнению люди не могут жить с таким содержанием спирта в организме: они или уже умерли, или вот-вот помрут.
Молитвы эти сеньоры бормотали невпопад, воду пили с отвращением, но выпитая колодезная вода вызвала радостное удивление их печёнок. Василёк ограничился переливом в организм местных алковетеранов, чтоб их капибара понюхала, по 0,01 единицы. Зато эти мужики улучшили рейтинг Василька. Вскоре в бонусном хранилище красовалось уже шестнадцать единиц.
Начало холодного ноября ознаменовалась взятием Васильком первой высоты. Да, теперь в баре имелось целых десять волшебных единиц. Система расщедрилась предоставлением дополнительных возможностей, которые предстояло долго и вдумчиво изучать; подарила три бонусных единицы; сократила время на восстановление бара – теперь десять единиц восстанавливались за двадцать два часа; плюс система подарила аккумулятор на три единицы, который пока ещё пустой. Надо полагать, что аккумулятор можно залить при ста процентах ёмкости бара. Но Василька это всё не очень радовало по причине холодов, к которым он оказался морально не готов. Да, что там не готов, он пребывал в ужасе. Его сознание рисовало картину нового ледникового периода: много снега и льда, и он, бедный и замёрзший, посередине белой бескрайней пустыни, освещённой тусклой Луной. И везде бегают злые саблезубые белки, объединившиеся с медведями. Тихо, на мягких лапках, подкрадывалась смерть. Василёк - ты в кого такое ссыкло?
Теперь любимое место Василька - поближе к горячей печке. Там он сидел в компании с кошкой и, чтобы не трястись от страха, проговаривал ей слова из русского языка. Кошка слов не понимала, но урчала, а может, и понимала, но не признавалась. Василёк периодически с помощью диагноста определял состояние здоровья этого зверя и лечил её. В сумме кошка получила тридцать семь полноценных волшебных единиц. Чего не сделаешь для единственного преданного друга, хоть он и не человек. Здесь случился очередной прорыв в изучении умения. Система, в один прекрасный момент, объявила, что биологический объект, именуемый кошкой Муркой, вылечен на сто процентов. А раз так, то лекарю корячится бонус за такое достижение. Получилось, что кошка Мурка стала первым существом, которое Василёк полностью вылечил. Даже до своего полного излечения ещё очень далеко. Система за полное излечение существа дала пять бонусных единиц, плюс ещё три единицы за то, что это существо стало первым в списке полностью излеченных. Но Система предупредила, что теперь за Мурку ему бонусов не обломится, как не случится и бонусов за лечение здоровых объектов. Оказалось, надо сначала претерпеть мучения. Сначала влей кучу единиц до красной линии, а потом только бонус: через тернии к звёздам. Так что подняться на лечении всяких кузнечиков и улиток не прокатит.
В декабре Тимофеевна с Васильком попали в две неординарные истории, от которых разошлись информационные круги за пределы деревни Девица. Сначала сломала руку соседка Екатерина Малинина. Случается и такое. Поскользнулся человек на ледяной тропинке, вот и перелом. Этот перелом левой руки оказался скверным и болезненным. Однозначно надо везти больную женщину в городскую больницу. Но уже вечер, да и машин нет. Это деревня, а не город. С отчаяния, женщину вечером привели к Тимофеевне, может, чем поможет. Василёк, естественно, сидел около печки рядом с кошкой, грелся. А где ему ещё находиться? Диагност показал, что дело дрянь: сложный перелом. Цена вопроса целых шесть единиц, так как кроме костей повреждены сосуды и связки. Василёк влил четыре единицы, посчитав, что с его стороны окажется весьма неблагородно, что сеньора страдает в его присутствии. Вопрос о благородстве сложен, ибо Василёк прекрасно понимал, что всем он не может помочь. Пока он даже себе родному полностью не помог. Это известная дилемма врачей: периодически им приходилось решать, кого можно лечить, а кого лишить шанса. Это зависело от многих причин: загрузке врача, отсутствии лекарств, от оборудования, от толщины кошелька пациента и так далее. И всё это ложилось на сердце врача. С мягким сердцем в медицине делать нечего, просто не выдержишь. Врач должен обладать жестоким характером и каменным сердцем, как не прискорбно это говорить. Ну, а кто хочет поспорить, тот пусть сам станет врачом и попытается всем помочь. Доктора — не боги, человеческими душами они не распоряжаются.
[justify] Четыре единицы, естественно, произвели свои фантастические действия и привели руку страдалицы в относительный порядок. Две единицы Васильку просто стало жаль сегодня отдавать. Наверное, зря он вылечил эту женщину. Потому, что этот случай привлёк к себе внимание местной прогрессивной общественности. На следующий день женщину, с грехом пополам, доставили в город в травматологическое отделение. После осмотра руки и
