Введение в философию

ответ: «Смерть имеет смысл для живого человека как предел его жизни, возможность всех его возможностей. Относительно той жизни, которую ведет человек,
        Если прежде, при Советской власти, при власти советов, мы жили в стране идей, то теперь, при власти капитала, мы живем в стране товаров и являемся сами товаром, точнее, тем, что образно говоря, можно назвать «купи-продай». Чем это угрожает философии, вернее, ее преподаванию в вузе? Ничем иным как торговлей этими самими идеями вразнос, оптом и в розницу. Вспомним: все студенты, за исключением тех, кто готовился как философов-специалист, учили философию целых два года. Оно и понятно: в стране идей эти самые идеи необходимо заботливо выращивать. Другое дело теперь: студенты изучают философию лишь один семестр. Это легко объяснить тем, что философия не ходовый товар, и поэтому не стоит ее изучать больше того, что можно уделить  для одной только памяти, традиции ради.
      Сложнее ответить на другой вопрос: «Почему вообще философию преподают в университете?». То, что преподавание философии – это дань университетской традиции, не столько объяснение, сколько отобъяснение. Помимо «голого традиционализма» что еще может служить основанием для полагания философии общеобразовательным предметом? Разумеется, только культура мысли как часть общей культуры. В этом качестве философское обучение есть выработка мысли обучаемого, его умения думать, чему не учат в средней школе, где школьники обучаются читать, писать, считать, но не думать, что для «среднего ума» необязательно. Дело в том, что философия доступна только тем, у кого развит ум выше средних величин. Да и то философия доступна только в плане ознакомления, но не самостоятельного размышления. Научиться размышлять, к сожалению, невозможно, если не являешься самостоятельным. Самостоятелен тот, кто сам стоит, а не лежит, в мысли, что очень трудно. А трудно потому, что это стояние в мысли самодостаточно в том смысле, что необходимо не для чего другого, как только для такого стояния. И кто тогда будет заниматься таким стоянием в мысли? Ведь всем необходимо думать не для думания, а для чего-то другого, например, для преуспевания в этой жизни или хотя бы выживания.
      Другое дело наука, которая, в принципе, доступна любому здравомыслящему человеку. И не только потому, что нужна не для науки, а для всего прочего, но и потому что все упрощает, тогда как философия все усложняет. Философская сложность вряд ли способствует ее популяризации. Эта сложность вызвана тем, что философу приходится в уме пробно составлять всю реальность, ибо его предметом является мир в целом, включая в него сам ум.
      С точки зрения так понятой философии, то есть, «с точки зрения вечности» как взгляда без гнева, слез и смеха, но понимания, странно, если не дико, выглядит затея сдачи экзамена по философии методом компьютерного тестирования. Как вообще можно тестировать то, что вообще, в принципе, не подлежит тестированию или проверки? Ведь философия не может быть проверена эмпирическими (опытными) процедурами, ибо предметом философии является бог, мир, душа. Каким образом их можно тестировать? Если кто-то из выдумщиков такой глупой «инновации» способен тестировать бога, душу и мир в целом, пусть нам расскажет, как он это делает? Если же философию понимать как науку о мышлении, то опять же следует заметить, что философия не исследование мышления, а мышление самого мышления, то есть, ее предметность трансцендентальна и является границей или пределом познавательных возможностей. Как можно тестировать таковую предметность, если она является самим условием возможности любого тестирования в качестве предела разумения?
      Если же учебную философию понимать не как натуральную философию, а как популярное (или вульгарное, народное) представление о ней, то что в ней останется от философии? Зачем тогда вообще она кому-нибудь нужна? Для этого вполне сгодится идеология, суть которой заключается в том. чтобы желаемое выдавать за действительное, подменять всеобщий интерес своим частным интересом (так называемая концептуальная метонимия). 
        Философия возраста.
        Философия определяет смысл каждого возраста в человеческой судьбе. Первый возрастной этап начинается с зачатия человека (донатальный период), еще до его рождения как события отдельного существования индивидуума. Но еще до своего рождения человек уже есть в живом виде, существует, развивается в матери. По ассоциации, естественно, появляется мысль о том, что противоположное событие рождению – событие смерти не означает прекращение жизни человека, но подразумевает жизнь человека после смерти, как равное его зачатию и имеющее смысл в качестве подготовки после раз-воплощения в смерти к новому воплощению.
      Итак, человек рождается и начинается младенчество. Оно продолжается до ясельного возраста. Так начинается детство. Этот, младенческий, период можно назвать периодом человека как процесса кормления и испражнения или орально-уретро-анальным периодом. Рот, уретра и анус являются определителями младенческой жизнедеятельности. Это период формирования человеческого осязания, вкуса и запаха. Ребенок ощущает себя частью матери, точнее, он чувствует свою мать как свое естественное продолжение (так называемая Эриксоном младенческая «симбиотическая связь» с матерью). У него формируются комплекс предрассудка как того, что называют «впитал(а) с молоком матери», связанный с ним комплекс садизма как поедания/грызни вместе с молоком плоти/груди матери, а также прямо противоположный комплекс мазохизма как переживания испражнения в качестве лишения части себя в виде мочи, кала, слюны, пота и пр.
      Следом за этим формируется комплекс Я в полугодовалом или годовалом возрасте, когда ребенок, развивая зрение узнает себя в зеркале и отличает от матери. Младенец на этом этапе находится в амбивалентном душевном состоянии или состоянии сознания: он продолжает питаться матерью, то есть, связан с ней ощущением, вкусом и запахом как наиболее животными/живыми/непосредственными функциями организма, то есть, не чувствует разницы, и в то же время видит, что он другой. Он есть одновременно Я и не-Я. Эйдетический или зрительный идентификатор колеблется, - влечет к себе, определяя направление личного развития и в то же время отталкивает, обращая вспять к комплексам садизма и мазохизма. Чувство Я как видение себя и узнавание в зеркале есть порог социализации ребенка. Именно в этот момент времени своего развития он переходит от порядка воображения себя, еще связанного с порядком реального, животного сосуществования с матерью к порядку символической связи с человечеством через язык. В это время начинает формироваться язык ребенка благодаря развитию слуха. Он слышит другого. Язык другого становится знаком его желания. Фигура другого символизируется отцом, который становится между ребенком и его матерью. Так начинают формироваться у ребенка собственно человеческие чувства как зрение и слух. Он узнает их и развивает в себе при помощи матери и под управлением отца свой ум как орган понимания слов при должном толковании их смысла и значения родителями. Здесь мы впервые имеем дело уже с человеком.
      Социализация (совместное очеловечивание) продолжается в яслях и детском саду уже не только в составе родных в кругу семьи, но и в составе чужих в кругу своих сверстников. Окончательный вид социализация получает в школе: начальной, средней и высшей. Сначала начальная, а потом и средняя школа стали общеобязательными для детей. Высшая школа носит добровольный характер обучения уже взрослого ребенка в качестве студента. Ключевой фигурой в школе является учитель. Можно назвать «первым учителем» того, кто является символом учителя как образца, с которого при обучении следует брать пример. Поэтому важен не реальный персонаж школьной истории школы (как правило, ребенок имеет дело, мягко говоря, с «плохим учителем» или учителем только по названию, ибо в школе полно учителей не по призванию, имеющим дар учения, а по названию или по профессии), но знак учителя, который вызывает рефлекторное, запрограммированное культурой (об)учения, уважение не своей сущностью, явленной в поведении, а своим видом, представленным названием и обычаем. Первый учитель – условный учитель. Настоящий учитель – это тот учитель, которого выбирает ученик. Это второй тип учителя. С него берет пример уже сам ученик, а не весь класс учеников. Он на него хочет походить. Третий тип учителя обозначает такого учителя, который находит себя сам в ученике. Это уже не столько учитель, сколько ученик для ученика. В этом случае не ученик служит учителю, а учитель служит ученику. Такой учитель не господин, а друг, другое Я ученика вне ученика. Если его нет рядом, сам ученик становится таким учителем для себя. Третьего учителя можно назвать не номинальным/средним/посредственным и не настоящим/оригинальным учителем, но идеальным учителем, самим принципом учителя.
      Это учитель, а кто такой ученик. В начальной школе ученик есть просто ученик. Ученик как таковой, который готовился в качестве такового еще в семье, яслях и детском саде. В яслях закладывается отличие детей по полу. Идентификатором становится уже не орган индивидуального развития, а орган родового развития. Так на телесном уровне образуется биполярное сознание человека, склонного к двузначной логике ориентации в пространстве через имение (1, перст судьбы, а судьба человека – это его анатомия) и неимение (0, ноль, дыра). В детском саду мы имеем общение уже не полов, а его носителей.
      В школе человек представлен как ученик в диком, первобытном виде. Он суетится, мешает, но безобиден. В старших классах мы имеем другой, более развитый вид ученика как варвара. Это уже не дите, а отрок, подросток. Он опасен и берет пример не с учителя, который потерял у него доверие, потому что показал свое двуличие. Это двуличие как нарушение двухзначной логике, которой учат детей в средней школе на словах, на деле отчуждает ребенка от самого себя. Чтобы доверять себе, он ориентируется на себе подобных в своей стае подростков, особенно на того, кто больше всех походит на всех, является их лидером. Как правило, лидером класса подростков является враг классного учителя/руководителя. Подростковый случай – это клинический случай в последовательности возрастов. Это третий порог гуманизации (очеловечивания) человека как подростка. Можно как перейти через него, так и не перейти и не стать человеком, взрослым, совершеннолетним. Два других не менее важные. О них уже шла речь. Первый порог младенца – это порог жизни, имеющий начало в зачатии и продолжение в рождении. Второй порог ребенка – это порог формирования человека как чувственного существа с чувством Я. Если ребенок, уже взрослеющий ребенок, не перейдет порог подростка, он навсегда останется ребенком, то есть, не станет полноценным, свободным и ответственным, цивилизованным человеком.
      Уже в высшей школе в качестве не отрока/отроковицы, а юноши или девушки, человек как студент преодолевает в себе деление себя на