посмотрел на него Келл. — А когда ты несколько ночей насиловал меня, почему-то не вспоминал о том, что я ребёнок.
Лауро нахмурился:
— Ты никогда не простишь?
— Я пытаюсь понять, зачем ты делал это, что за садизм скрывается внутри тебя. Ведь ты знал, какую боль мне причиняешь и все равно делал это, почему?
Манчини задумался.
— Меня возмутила твоя дерзость, — наконец сказал он, — ты был выскочкой, который полез не в своё дело и (даже!) полез ко мне домой, думая, что все сойдёт с рук, мне хотелось поставить тебя на место, проучить и я увлекся... Все это так возбуждало, я хотел тебя до безумия и был одержим похотью, ослеплен ею, я совсем не думал о том, что чувствовал ты...
— Животное! — воскликнул Келл. — Знаешь, в первый раз, когда ты изнасиловал меня, я едва не повесился, только случайность спасла меня.
Манчини ничего не ответил, всю дорогу он мрачно молчал, пока они не подъехали к дому Келла.
— Мы приехали, Келл, я знаю, что бессмысленно просить у тебя прощения или желать спокойной ночи...
— А ты? — посмотрел на него парень.
— Я поеду в особняк.
— Как же так, я думал, что ты останешься. Мне страшно, не бросай меня!
— Я не хочу стать источником твоих ещё больших бед, Келл.
— Не слишком ли поздно спохватился? Мне страшно, у меня стресс, ты нужен мне сейчас!
— Ладно, — наконец сказал Лауро и вылез из машины. Он внимательно осмотрел обстановку в доме.
— Здесь убого, — сказал Манчини, — всегда поражался, как люди могут так убого жить.
— Не у всех же есть деньги, чтобы пить виски за миллионы долларов. Для тебя все убого, но в этом районе, где я снял, все так живут.
— Хочешь, я сниму тебе достойное жильё?
— Не надо.
— Для меня это ничего не будет стоить и ты мне ничего не будешь должен. Хочу, чтобы мой мальчик жил в хороших условиях.
— Твой "щенок", — усмехнулся Келл.
— Все забыть не можешь. Келл, если тебе нужны деньги, не стесняйся.
— Мне ничего не надо.
— Я могу дать тебе сколько скажешь, с меня не убудет.
— Не надо, Лауро.
— Где мы будем спать?
— Моя кровать мала, — сказал парень, — но, быть может, поместимся.
— Я бы сказал, что слишком мала, — ответил Манчини. Не было сил даже раздеться и они улеглись прямо в одежде. Кровать была действительно слишком мала и Келл почти лежал на Лауро.
— Ты так дрожишь, — проговорил Манчини.
— Я сильно перенервничал в клубе.
— Из-за убийц или из-за Сакуры?
— И то, и другое.
Лауро обнял парня обеими руками и коснулся губами его волос.
— Мой Келл... — прошептал он.
— Да, я твой... — ответил парень.
Всю ночь его мучали кошмары, убийцы с пистолетами, звон битого стекла, крики. Он сильнее прижался к Лауро во сне, будто искал у него защиты.
Когда Келл проснулся, Манчини уже не было. Он оставил записку, что ему нужно уехать и выписал чек на крупную сумму.
16
— Кэлл? — услышал парень голос Беатрис.
— О боже...
— Келл, ты дома?
— Я уже все тебе сказал.
— Я не собираюсь навязываться тебе, Келл, я пришла, чтобы поговорить, — она вошла в дом. Парень уткнулся лицом в подушку, на которой все ещё чувствовался тонкий аромат духов Лауро, сводящий с ума, пробуждая желания. "Лауро..."
— О чем? — не хотя спросил он.
— Я хочу знать правду. Как так произошло, что ты связался с Манчини, расскажи мне.
Парень присел на кровати, он колебался.
— Поклянись, что никому не расскажешь.
— Клянусь.
— Ладно. Знаешь, я как-то решил листовку наклеить прямо на дверях его особняка, ну и меня схватили там и... — он замолчал, не зная, какие нужные слова здесь можно подобрать.
— И? — посмотрела на него Беатрис.
— В общем, он так жёстко меня трахнул, что искры из глаз посыпались, мне казалось, что он разорвал меня изнутри. Поначалу я даже хотел покончить с собой.
Серо-зеленые глаза Беатрис широко раскрылись, она потеряла дар речи. Келл опустил глаза.
— А в другой раз он мне дал какую-то наркотическую капсулу, чтобы мне не было так сильно больно и ещё... потом в меня стреляли.
— Келл... — проговорила девушка. — Почему ты сразу не рассказал, этого ублюдка нужно посадить.
— Нет, ты не понимаешь. Потом мне понравилось, как он трахает меня. Я хочу быть с ним. Может быть, я влюбился, не знаю.
— Келл?! Да как ты можешь такое говорить?! — изумилась девушка.
— Знаешь, Беатрис, я всегда говорил, что в каждом человеке, даже, в том, который кажется безнадёжно плохим, всегда есть что-то хорошее. И вот, один раз, я почувствовал его тепло. Я не знаю, как это объяснить, но его тепло окутало меня, я утонул в нем и понял, что есть нить, связывающая нас.
— Келл, не будь глупым! Я не знаю, как он мог обольстить тебя, что ты потерял голову.
— Он любит меня.
— Не говори чуши, вы из разных миров. Манчини — враг, из-за него вырубили полгорода, застроили парки и природоохранные зоны, он захапал здесь все. Наигравшись, он просто выбросит тебя, как надоевшую вещь, такие, как мы, ему не нужны.
— Он уже согласился восстановить парк, я положительно влияю на него, каждому человеку нужно дать шанс на исправление.
— Не ожидала от тебя, Келл. Мог бы сразу сказать, что ты гей и голову не морочить.
— Да я и не гей...
— Дело твоё, вижу, что нет никакого смысла говорить с тобой на эту тему. Как жаль, что тебе придётся разочароваться, — она вышла.
После ухода Беатрис Келл задумался. "Наигравшись, он просто выбросит тебя, как надоевшую вещь, такие, как мы, ему не нужны". Парень снова уткнулся в подушку, почувствовав сводящий с ума запах духов Лауро, действовавший на парня, как афродизиак.
— Лауро... — прошептал Келл, сжав край подушки. Он закрыл глаза и начал вспоминать вчерашний вечер. Его язык на своём соске, его руки , умело ласкающие его внизу. При воспоминании об этом, кровь закипала в жилах. Келл издал стон. Его рука скользнула по животу и опустилась вниз, он почувствовал, что сильно возбуждён. Представляя, что Манчини овладел им, его горячие губы на своих губах, шее, груди, Келл начал ласкать себя.
— Лауро, Лауро, — повторил он, запрокинув голову. Он утопал в аромате его духов, в сладких воспоминаниях, все ещё таких ярких, и волна возбуждения прокатилась по всему телу.
Келл не знал, как теперь общаться с однокурсниками, которые уже многое услышали в загородном доме Гэри и, возможно, рассказали ещё кому-то, что он гей. А если язык распустит Беатрис? Не должна, ведь он доверяет ей. Приятели теперь тоже не знали, как общаться с Келлом, поэтому обе стороны впали в ступор, на него косились и остальные студенты. Келлу было все равно, он словно помешанный, смотрел на телефон, ожидая звонка или смс от Манчини, но он не звонил и не писал. Ожидание сводило с ума, Келл решил написать первым: "Как называются духи, которыми ты пользуешься?"
Когда послышался звук смс, сердце Келла просто подпрыгнуло. "Clive Christian No 1. Хочешь такие себе?"
"Да! Когда только ты сможешь подарить мне их?" На самом деле ему хотелось написать только одно: когда мы встретимся? когда мы встретимся? когда мы встретимся?
"Скоро, Келл, скоро. Мне нужно уладить свои дела". Когда? Когда? Когда? У Келла не было сил ждать и он ходил, будто не в себе.
17
Келл устал ждать. Снова вспомнились безжалостные слова Беатрис: "он просто бросит тебя, как надоевшую вещь, такие, как мы, ему не нужны". Парень взял себе алкоголь и сел под деревом. Он всегда делал так, когда что-то случалось или на душе скребли кошки.
— Келл, — позвал кто-то. Он увидел Ройс-Роллс Лауро.
— Садись в машину.
Парень недовольно посмотрел на него.
— Келл?
Не хотя, Келл подошёл к автомобилю и сел.
— Опять пьешь алкоголь?
— Где ты был? — посмотрел на него парень. — Десять дней прошло, от тебя ни слуху, ни духу. Ты перестал даже отвечать на звонки и сообщения.
— Келл, послушай, меня пытаются убить, за мной наверняка следят, я не хочу лишний раз привлекать внимание к твоей персоне, понимаешь? Если я сейчас захочу просто посидеть с тобой в парке под деревом, где гарантия, что из кустов не выйдут убийцы и нас не перестреляют?
Келл смягчился и украдкой взглянул на Манчини.
— Ты хоть думал обо мне?
— Я всегда думаю о тебе, Келл, ответил Лауро, накрыв его ладонь своей. — И оставь алкоголь.
Келл посмотрел на сицилийца, потянулся к нему: снова эти духи... он вдохнул их тонкий аромат. Ворот белой рубашки Лауро был расстегнут. Келл расстегнул ещё несколько пуговиц, обнажив грудь. Не контролируя себя, он потянулся губами и провёл языком по соску.
— Хах, быстро учишься, — проговорил Лауро. — О боже, — он прикрыл глаза.
— Наверняка у тебя были опытные любовники, а я... совсем ничего не умею.
Манчини посмотрел на Келла.
— Ты научишься.
Он взял его за подбородок и обжег губы поцелуем.
— Поехали в особняк?
— Да, — улыбнулся Келл.
— Хорошо.
— Мы теперь с тобой встречаемся, да? Как парень с девушкой?
— Что-то вроде того, — усмехнулся Манчини. — Но ты с девушкой никогда не встречался, верно ведь?
— Да, — опустил глаза Келл.
— Так что я у тебя первый во всех отношениях, — он потрепал Келла по щеке. — Знаешь, мне пришлось усилить охрану, камеры, сигнализации и все такое. Ведь даже, если ты смог без труда пробираться ко мне в особняк, то профессиональным убийцам это точно труда не составит.
Келл был счастлив, что они встретились и наконец-то едут в особняк. Он хотел всего, все его естество было переполнено страстью и самыми теплыми чувствами. Попав в омут дьявольских глаз Манчини, он понял, что утонул в них навеки. —Да, я же тебе духи купил, такие, как у меня, — сказал Манчини, доставая коробку.
— Дорогие? — спросил Келл.
— Это один и самых дорогих парфюмов в мире, созданы с помощью самых редких компонентов из разных частей света. Хрустальный флакон с золотой пробкой и бриллиантом в пять карат. Этот парфюм известен ещё с 19 века и был одобрен самой королевой Викторией.
— Я не могу принять такой дорогой подарок, — сказал парень.
— Возьми его, он для тебя.
Келл лежал на белых кружевных простынях, совершенно обнаженный, наслаждаясь ласками Лауро, который уже покрывал поцелуями его живот, пробираясь ниже. Келл прикрыл глаза и издал глубокий вздох, когда Манчини коснулся самого сокровенного места, а его пальцы одновременно проникли глубоко внутрь.
— Хочу тебя, — прошептал Келл. Лауро закинул его ноги к себе на плечи и постепенно вошёл. Келл вскрикнул. Его охватила волна возбуждения, он растворился в потоке неземных ощущений, даже без наркотической капсулы.
— Тебе хорошо? — прошептал Лауро.
— Да, очень, войди глубже.
— Я боюсь снова причинить тебе боль.
— Сделай это осторожно.
Келл вскрикнул, ощутив боль, он полностью почувствовал Лауро в себе. Он хотел, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Манчини уже покрывал поцелуями его шею. Келл слегка запрокинул голову, растворяясь в воздухе захлестнувших его чувств.
— Лауро, ты же многих совратил?
— Да, — посмотрел на него сицилиец. — Но решил остановиться на тебе.
Они обнялись и просто лежали, будто проникая друг в друга. Чтобы друг друга почувствовать, иногда не нужны слова, можно просто молчать.
Дома Келла ждал неожиданный сюрприз: приехали его родители. По выражению их лица он понял, что они все знают и это конец.
— Ну что, Келл, — строго посмотрел на него
