Пробуждение вибромена

процесса осознания и знания как результата, итога, факта осознания.
        Но как быть со сверхсознанием? Именно в нем находится сознание, когда является в бессознательном состоянии. В качестве сверхсознания сознание не знает себя потому, что это знание или осознание превосходит возможности сознания, является запредельным для него. Значит, у сверхсознания иная природа, чем у сознания и даже сознания сознания.
        Как только я это написал, так сразу отвлекся на сообщение по TV, что есть, оказывается, так называемые «зеркальные нейроны», которые имеют чувства, Это нейроны переживания, эмпатии, эмоции как зеркального отражения, сопереживания, сочувствия, сострадания и пр. Неужели вы, ученые читатели, не понимаете, что ваши условности, теоретические конструкты как узлы смысловой связи, склейки ваших лент (линий) или ходов, шагов рассуждения неученые читатели воспринимают за чистую монету, то есть, не за символическую ценность, а как раз за материальную ценность, за просто вещь. Я понимаю, что вы устали и вам лень объяснять им именно то, что вы имеете в виду, но зачем же лес городить? К тому же лень будет неученым читателям слушать и тем более услышать и разобрать (проанализировать), истолковать и понять то, что и как вы говорите, наглядно представляя непредставимое, переводя символическое образование в буквальное. Так, вообще, можно договориться аж до нейрона сознания, до нейрона Я как его неделимой единицы (атома), которая передается по наследству в качестве души самого Адама. Этакий сознательный нейрон или ген преемственности сознания. Гомункулус, человечек, субсубъект сознания. Что за чушь! Сознание существует на уровне только человека как единого целого, состоящего из частей души и тела.
        Не следует, - будет нелогично, бессмысленно, - понимать идеи ученых, их гипотезы, смысл (концепт, понятие) которых они выражают своими словами – терминами, - как вещи, существующие среди собственно вещей. Тогда создается ложное представление гипотез как мини-вещей, существующих в самих вещах и делающих их вещами, состоящими из гипотез. Что за магический бред!
        Нет, сверхсознание не есть максимум того, минимум чего является этот нейрон сознания в качестве не составной части мозга, а сознания размером с нейрон. И другое сравнение сознания с сетью нейронов является просто метафорой связи частей сознания в сознании как целом. Только связь в таком примере носит не древовидный, а сетевой характер, является не «древом», а «травой» сознания, его газоном. Есть дом сознания, его древо и газон сознания перед домом, в котором живет человек. Человек же живет в сознании, сидит древе сознания и висит на сетке сознания, нежится, лежит, спит в гамаке сознания.
        Сеть сознания – это сфера бессознательного, а древо или дом сознания – это сфера самого сознания. Святое, светлое место, зеркало в доме сознания – это самосознание. 
        Ученые полагают, что в ходе познания происходит узнавание сознанием самого себя в мире и мира в сознании, и оно расширяется за счет бессознательного, становящегося сознательным. Тогда то, что человек узнает становится сверхсознательным относительно былого знания как его истина. То есть, он знает свое знание в истинном свете, осознает его более осознанным, сознательным, понятным, истинным, чем прежде. В такой прогрессивной перспективе сверхсознательным является уже не само явление сознания, а его сущность, сначала первого порядка, а потом второго порядка и т.п., которая прежде скрывалась за явлением.
        Итак, сознание является истиной бессознательного, открывая его, делая откровением. Истиной же сознания становится самосознание. Истиной же самосознания является сверхсознательное, разум как таковой, идея идей.
        Что такое идея идей, если идея есть трансценденталия, граница сознания? Она есть уже не граница, а то, что находится за горизонтом событий (идей) сознания. Вероятно, там есть не ничто, но то, что есть идея уже для идей как ее частей. Значит, сверхсознательное – это сфера идей (форм) или форма (идея) форм (идей). Со времен Аристотеля  форма форм называлась Богом-Философом. Для сознания бытием является бессознательное в самом сознании. Тогда если само сознание есть бытие, то для него сознанием становится сверхсознательное. Но оно сознательно для себя, а для сознания бессознательно в том смысле, что сознание не знает его конкретного содержания, но абстрактно знает, что оно есть.
      Сверхсознание есть сила творения сознания. Оно или идея есть природа творящая сознание. Сознание же есть природа сотворенная, рефлексивная, ментальная, мыслимая. Явлением творения, идеи является замысел, фантазия автора сознания. Сверхсознание есть излучатель света сознания, мысли, знания. Сознание же есть излучение идеи (замысла, фантазии, воображения) в мысли как рефлексии над ней, ее отражения. Можно, конечно, быть только медиумом идеи, ее созерцателем, читателем. Но можно и проявлять активность со-творца идеи-автора. Идея – это идеальное существо, дух как творец. Можно быть соавтором духа, быть в духе, вдохновенным. На стороне духа остается вдохновение, а на стороне человека-автора - произведение
        Как же узнать конкретное содержание сверхсознания? Дискурсивно можно только частично, выходя на границу сознания – идею сознания. Целиком, полностью можно знать сверхсознательное не дискурсивно, рассуждая и даже размышляя, но только интуитивно, телепатически, в резонансе, вибрации с ним. Именно к этому – к вибрации с духом, к адекватному отзыву, творческому акту на зов, на призыв духа, на вдохновение шел Петр Николаевич как вибромен, вибратор духа. Началом пути и было описанное пробуждение его лично.
        Человек выходит из сонного состояния сознания и ясно понимает, что он есть пробужденный, что его разбудили, пришла пора проснуться, чтобы быть в сознании. Но что он есть пробужденный еще не знает, ибо пробуждения мало для спасения. Теперь здесь, в мире, ему следует заняться самопознанием, продолжая уже сознательно познавать мир. Не всегда он будет жить в этом мире. Придет время и надо быть уже готовым к тому, чтобы сделать необходимое – остаться в сознании в момент перехода через смерть от этой жизни к той жизни в ином мире, на другом свете. Смерть будет, но моментом, жизнь же будет (и есть) вечно.
        Можно сказать, что смерть мгновенная, жизнь же вечная. Человек умирает на время, живет же всегда. Это так человек, когда он человек. Но как можно жить в ином мире, будучи еще человеком? Так ли это? В ином мире живут не люди, не человек, а ангелы, духи. Это в нашем мире следует быть человеком, чтобы в ином мире стать ангелом, духом. Если ты не был человеком при жизни в мире, то станешь не ангелом, идеей в мире идей, а демоном в мире теней. Вряд ли нас может удовлетворить несчастная учесть призрака в царстве теней.
        Совсем иная роль у демона как голоса совести (даймония) в греховной жизни человека в мире. Здесь демон такого рода служит в качестве сигнала предупреждения об опасности греховной жизни. Он защитник от соблазна неразумных желаний. Вестник отрицания зла, лжи и безобразия. Ангел же не напоминает и запрещает, а вдохновляет на творение из идей вещей. Дух воплощается в человека, чтобы человек воплощался в своих делах, а дела сами говорили бы за него в его творениях – воплощениях. И не обязательно, чтобы творения были вещами. Они могут быть и словами, но умными словами, словами со смыслом, будучи мыслями на уме. И все это следует понимать не натурально, но символически, то есть, как метафору не как факт, данность вещи, а как заданность идеи. Ведь есть слова как буквы, а есть слова как духи. Духом слова является смысл, о котором мы спрашиваем, если не понимаем слово. Идея в нашем мире живет словом, являясь в нем в качестве смысла. Быть на словах и в мыслях на самом деле.
        И все равно нет полной ясности на словах и в мыслях. Для чего существует сон? Для извещения? То, что было во сне, явилось наяву. Жизнь есть сон, если она бессознательная. Наяву она в сознании. Сознание для чего? Для дела. Для кого? Для человека. Для писателя делом является слово, а для мыслителя – мысль. Ни мысль, ни слово не являются делом для прочих людей. У них другие дела. Но есть среди них агенты писателей. Это читатели. Есть ли агенты мыслителей? Кто они? Мечтатели? Размечтался.
          Иной читатель скажет, что не хочет писатель расставаться и со своим героем, и с читателем. И окажется прав.