Грации и грешники

за шею и оставляя следы своих ногтей у меня на спине, и наконец заорала от сладострастия. Я испугался:
— Тебе что, больно?
Она шёпотом:
— Не глупи, мне приятно, это я кончила.
— Тогда давай поспим.
Она возмущённо:
— Ты что, собираешься дать мне поспать?
И раззадоривала меня и добивалась повторения:
— Давай ещё. Возьми меня ещё раз.
И даже непечатно:
— Ну что же ты медлишь? Давай еби меня. Видишь, какая я развратная, ложись, давай я буду сверху.
И я забывал об усталости, а мой «дружок» ликовал и делал, казалось бы, невозможное. Как говорится, сначала всё, а потом ещё три раза. Спать я ей не позволил.
В процессе она применяла восхитительный, обалденно сладкий приём, который мне пока не довелось испытать с другими. Когда мой «дружок» с силой двигался вперёд внешне плотно до упора, а внутри почти до дна, её нижние, внутренние губы слегка обжимали неутомимого «дружка», как бы целуя его, как бы выдаивая, а он легко вырывался из этих объятий и продолжал своё дело, чтобы снова и снова испытать эти объятия.
Она признавала только правильный интим, но любила менять позы. После первого раза поперёк дивана первый урок продолжился, она повела меня в ванную и отдалась стоя под струями воды. После душа уселась в кресло, распахнула халат и раздвинула ляжки, посмотрела в глаза, я опустился на колени.
Передохнув, улеглась грудью на стол и отклячила попу, я ухватился за бёдра и начал нанизывать, насаживать попу на себя, а когда я совсем устал, уселась на меня сверху.
В конце я задал глупый вопрос:
— Ты довольна?
Она успокоила моё самолюбие:
— Ты был лучший из всех, кто любил меня до тебя.
Домой вернулся под утро, опустошённый, не спавший, полностью выпотрошенный. Повторить первый урок не пришлось. Второй урок не случился.
На уроках — снова строгая, отстранённая, застёгнутая на все пуговицы дама в очках. Меня теперь не замечает, если идём навстречу, отворачивается.
Вскоре увидел: идёт со взрослым мужиком — оказывается, вернулся муж, который был в отъезде. Я понял, мой жребий жить воспоминаниями и хранить тайну первого урока.

P. S. Письмо Татьяны я так толком и не заучил, но моя первая учительница всё же поставила мне трояк по блату.

Давалка и лаборантка
На фото: г. Кулебаки, лаборантка-блудница из химкабинета нашего техникума поджидает студента у водопада, надеется, что он оценит её прелести,ещё бы её прелести познали почти все старшекласники,кроме меня,приятель делился,едва возьмёшь её за ноги и опрокинешь на спину,юбка и кофточка исчезают сами собой,она голая,а Х. сам  заскакивает ей в П.:как волшебно ебать её под шум водопада...

Написав и опубликовав на эту тему два рассказика, я увидел, что это гораздо интереснее молодым, чем рассказы о моих боданиях с мытарями и фискалами, и я захотел продолжить тему про это: кому-то, возможно, поможет чужой опыт, а кто-то сделает поправку на своё поведение.
Как одну целку мы ломали целый год…
В 14 лет я жил в общежитии техникума, был самый младший (были студенты постарше, после армии), о девушках не помышлял, а только об учёбе. Никто за четыре года девушек в комнаты не приводил, хотя контроля не было, но был самоконтроль: можно было мигом вылететь из техникума.
Наш тихий городок Кулебаки, весь в садах, майскими короткими ночами погружался в дрёму. Но кое-кому не спалось. К дверям нашего общежития приходила робкая девочка лет пятнадцати и просила, чтоб вышел какой-нибудь мальчик, погулял с ней и поласкал как женщину; не только целовал, а сделал то запретное, что принято у взрослых.
Каждый раз находился разный паренёк, они заходили на какую-то стройку или склад, он прижимал её к тёплой трубе, задирал юбчонку (трусики она оставляла дома) и совал свой юный, но в этот момент затвердевший член куда-то между ног. Вскоре из члена что-то текло, он становился мягким и выскальзывал из той дырочки, где только что двигался; больше туда его было не вставить, да и желания уже не было. У неё тоже что-то вытекало и пачкало мальчику член и ширинку.
Папа отчитывает юного сынулю:
— Ты чем так перепачкал ширинку?
— Да это я, папа, мороженое ел.
— Ты, сын, мороженое-то кушай, да штаны-то скидовай.

А наши дети оставались довольны и расходились по домам. Мальчик в общежитии хвастался однокурсникам: «Как я её отодрал! Она стонала, кусалась и царапалась».
Как-то пошёл с ней парень-студент постарше, ввёл свой взрослый член куда положено и удивился: что такое, мальчишки ебут её уже год, а она целка, — поднажал и сломал её, член вошёл полностью. Девочка ойкнула, замерла, поняла, что стала женщиной, и принялась радостно подмахивать по-взрослому.
Парень показал в общежитии свой член, весь в крови: теперь можете драть её по-взрослому, я сделал её женщиной. Мальчишки смущённо оправдывались: а мы думали, дальше просовывать нельзя, что так и положено.
Но увы, она больше ни разу не пришла. Её беспокоил комплекс — скорее стать взрослой, а когда стала, успокоилась и переменилась.

Городок небольшой, один мальчик-неудачник как-то встретил её и удивился: стала недотрогой.
— Чего не приходишь? У тёплой трубы нам же было хорошо греться, пойдём ещё, почувствуем друг друга.
— Ни у какой тёплой трубы я никогда не бывала, и вообще, чего пристаёшь к порядочной женщине? Я не принимаю непристойные предложения, мал ещё, сопли подбери. Я тебе не давалка какая, до штампа в паспорте берегу свою честь, отвали, пока цел.

Но о том, как ломали целку целый год, пока за дело не взялся опытный дефлоратор, конечно, узнал весь техникум, и одна первокурсница (ясно, сколько ей лет) загорелась стать женщиной немедленно. Наш дефлоратор завёл её в техникумский кабинет химии, прислонил к стенке и всадил до упора. Она заорала (есть женщины, которые орут не только в конце, но даже в самом начале, когда принимают член в своё лоно, и пугают интим-первоходок), на шум прибежала уборщица и разогнала их мокрой тряпкой.
Об этом прознала лаборантка из химкабинета и пригласила дефлоратора домой. Красивая чертовка, как ангел небесный, я смотрел на неё боязливо, такой у меня никогда не будет. Неужели, думаю, она отдаётся мужчинам? На неё можно только молиться.
Он рассказал нам потом: там давно уже всё дефлорировано и распахано, но зато совершенно другие ощущения, когда она и он голышом и можно держать её во время совокупления за роскошные упругие сиськи нерожавшей женщины. Опытные любовники стремятся контактировать не только главными любовными органами, но одновременно также губами, руками, ногами и обнажёнными телами.
Даже такой опытный ходок впервые поимел голую бабу, что уж говорить про остальных. Неслучайно бытовала присказка: «Чтоб у тебя х…й на пятке вырос, как е…аться, так разуваться». Значит, мужики должны радоваться, что вырос в другом месте и разуваться не обязательно.
Как пояснил великий поэт И. Барков:



Мужчин природа породила
И ни х… им не дала:
Промеж ног сучок всадила
И тот х... назвала.

Ну а красотка-лаборантка оказалась та ещё курва-блудница, у неё в гостях побывала половина студентов-старших курсов, оказалась очень любвеобильна и ненасытна в блуде. Давала она ебать и первокурсникам,если рано хотели познать интимное дело и вежливо и настойчиво просили,а потом восторгались:какое же  это наслаждение ебать её голую,как же она извивается змеёй,подмахивает,царапает спину,делает засосы и, кончая, орёт.
А Х. всё встаёт и встаёт на неё и снова и снова засаживаешь его ей в П. и никаких слов и поцелуев: «нет никогда порыв страстей так не терзал души моей»,-делился со мной мой приятель.

Пляжный романс





























На фото: местечко NN, красотка на пляже («Быстрая добыча, для избранных, даю ебать только тем загорающим, кто ебёт, не спрашивая ни имя ни фамилию и только в кустах рядом с пляжем»)

Читая иногда в интернете рассуждения одного блогера по поводу недельных происшествий, встретил: «…и в попе десять медных спиц». Обычно блогер яростно язвит в адрес священников и — непременно — насчёт экстремального блуда.
А тут что такое? Почему не знаю? Оказалось, это концовка великой срамной поэмы про Луку. Я-то в детстве слышал другую концовку: «Лука Мудищев, умирая, упёрся членом в потолок, схватил её за хохолок...», — а эту концовку не знал. Перечитал поэму про Луку, захотелось высказаться насчёт концовки. Как сказано: «Мужик что бык: втемяшится в башку какая блажь — колом её оттудова не выбьешь...» Конечно, мораль об опасности чрезмерного интима необходима, но уж слишком несоразмерно наказание: три трупа.
Итак, героине поэмы, купчихе, захотелось испытать восьмивершковое достоинство. Бывает ли такой величины?
В молодости по субботам я посещал общественные бани, Измайловские, даже Сандуны, — но не встречал.
Но народ шутит:
— Ваня, где ты, не можем найти?
— Девки, во мху я по колено.
Игра слов:вам хуя по колено
Редко, один во всей округе, но бывает. И как же он, бедолага, выкручивается? Одна солидная дама как-то разоткровенничалась и рассказала мне о проделках молодости.
— Я тогда увлекалась коллекционированием партнёров. Особенно удобен для этой забавы летний пляж. Не я одна, конечно, этим занималась, но и другие, ежели обладали необходимыми атрибутами: эффектные формы и совершенства, плюс умение в считаные минуты раскрутить партнёра на безрассудство — быстрый интим на природе без последствий и обязательств. У меня с формами был полный порядок, я располагалась на окраине пляжа в кустиках в призывном купальнике.
Вскоре подходили охотники в плавках, чуя добычу.
На первой стадии партнёр должен пройти виртуальный контроль. Критерии не объяснить — интуиция и женское чутьё: с этим партнёром я бы не прочь здесь и сейчас, а с этим — ни за какие коврижки. Случайных, назойливых и не понимающих, что к чему, отвергала сразу: не мешайте загорать, хочу побыть одна.
Но вот подходящий экземпляр, похоже, меня приметил, косит в мою сторону. Делаю знак рукой, и он располагается на моей широкой циновке. Боже упаси, если он попытается прикоснуться ко мне раньше времени, тем более полапать. Твёрдо отвергаю:
— Вы меня не так поняли, с минуты на минуту вернётся мой ревнивый муж, который ушёл в дальний ларёк за чешским пивом.
Тот понимает, что это отговорка, но понимает и то, что с самого начала допустил ошибку, и исчезает — скандал на пляже никому не нужен.
Но другой не допускает ошибок, лежит смирно и ждёт. Приступаю ко второй стадии: готов ли он исполнить своё назначение без знакомства и даже без слов. Большинство начинают бубнить: «Давайте познакомимся, вечером сходим в ресторан и продолжим знакомство в номерах…» Иначе они не представляют обольщение пляжной дамы.
Но это не для меня, мне нужен партнёр быстрого реагирования. До вечера я всё забуду, меня возбуждает, когда я ещё не знаю имени партнёра, а уже впустила его в своё лоно. Начинаю молча и вроде бы отстранённо дразнить его своим телом: вульгарно и бесстыже раздвигаю ноги, сгибаю колени, имитирую ленивое подмахивание.
Ого, попался! Он вынужден повернуться с живота на бок, и в мою сторону из плавок вырвалось его возбудившееся достоинство приличных размеров. Я вроде бы этого не вижу, медленно снимаю трусики и слегка похлопываю себя по ляжкам. Это универсальный жест, известный всем пляжным дамам: возьми меня, я