потом устроить величайшее сражение. Но больше всего хотелось построить огромный небоскрёб из конструктора Lego. Одно время обожал радиотехнику. Как сейчас помню, мы с отцом купили корабль на пульте управления и запускали его на речке. В его винты часто трава попадала. Мы его чистили… Мне именно эти воспоминания приходят на ум.
- Я с детства любил рыбалку, - с ностальгией вспомнил Алексей. – Помню свою первую удочку. Такая простенькая. Ходили с пацанами на пруд в деревне, что был рядом с огородами, и ловили ротанов. Целые вёдра приносили и отдавали котам. «Кузька» только так их уминал. Помню, как оставались ночью с отцом на берегу реки. Ставили «донки» на ночь.
- С колокольчиком? – спросил Иван Макарович. – В смысле «закидушка»?
- Ага, - Алексей показывал на пальцах, как насаживает малька на крючок. – Сажали живца и вперёд. Бывало рыбы много поймаем и если было настроение, время, то варили уху. Красота. Может, если доберёмся до Москварики, то сможем поймать ведёрко другое. От рыбки бы не отказался сейчас.
- А если это крупный карась, - потёр руки Иван Макарович. – И его потом закоптить на огне. М-м-м, вкуснятина. Пальчики оближешь. После этих разговоров прямо-таки захотелось поскорее доковылять до реки. Ради такого ужина я стерплю ещё хоть пару часов психотерапии…
- Ох, не хотелось бы, - сплюнул Алексей. – Думаю управимся без этого… Честно, если раздобудем где-нибудь спиннинг и кружки, то улов может получиться неплохой…
- Да я не думаю, что рыболовные магазины могли кому-то понадобиться, - заметил Сергей. – Судя по всему в этой зоне никого в живых не осталось.
- Ну так Толян говорил, - пояснил Иван Макарович, скатываясь по горке. – Эх, гробы подорожают. Ох, словно помолодел на лет этак тридцать. Сколько здесь шастал Назаров, так никого ни на кого вроде не напоролся. Ни тварюг, ни людей. Да и как тут жить-то!? В этом дурдоме. Мозги расплавятся в два счёта. Ей Богу, только в петлю лезть от такой жести…
- Парни, - с нетерпением обратился Николай, собираясь в путь. – Думаю нам пора двигаться дальше. До убежища осталось совсем немного. Уже за этим домом.
С заросшей детской площадки отчётливо виднелось множество красных флажков, расставленных между домами. Путники ещё раз внимательно осмотрели карту и сошлись в едином мнении двигаться через дворы, потому что окраины района оказались плотно оцеплены непреодолимым «барьером». На сей раз никто не желал подвергать свой мозг очередной ментальной атаке, поскольку постоянный болевой шок мог достигнуть смертельного порога.
Отважный Николай вновь пошёл первым и теперь ему приходилось ступать более осторожно, чтобы не навлечь на друзей новые неприятности. Его охватило чувство вины за причинённые страдания и порой хотелось оставить товарищей позади, чтобы самому прощупать безопасную дорогу. Однако разделяться в подобной ситуации им хотелось меньше всего, поскольку прозябание в полном одиночестве ещё больше погружало в пучину отчаянья. Друзья аккуратно огибали опасные зоны на максимально возможном расстоянии, каждый раз советовались перед новым манёвром и как только чувствовали опасность, отходили назад. Иногда группа всё же попадала в силки аномалии, задевала её сети, но вовремя уходила из-под её когтей. Лишний шаг назад мгновенно развеивал по ветру возникающие миражи. Последний двор не был столь сильно окутан мерцающим занавесом, и друзья быстро достигли входа в здание.
- Какой там этаж, Коль? – настороженно спросил Иван Макарович, смотря на верхние этажи.
- Десятый.
- Эх, ёханый бабай, - резво вставил Иван Макарович. – Последний раз на гору залезал лет двадцать назад. В Железноводске. Как сейчас помню.
- Хорошо, когда лезешь на гору из интереса и по желанию, - добавил Алексей. – А вот когда лифты на ремонте и не пашут. И ты до 12 этажа ползёшь пешком с сумками из магазина. Вот это жесть.
- Можно найти квартиру пониже, - предложил Сергей. – Если они открыты, и сетка есть.
- Давайте посмотрим, - и Николай открыл входную дверь подъезда.
Ослепительный солнечный свет разрезал непроглядную тьму лишь наполовину в мрачных коридорах. Лестничная площадка была усеяна множеством чётких следов и некоторые оставались достаточно свежими. Компаньоны сразу распознали их принадлежность к главному проводнику карантинной зоны, Роману Назарову. Каждый чувствовал немалую радость от того, что ему удалось добраться сюда живым, и скорее всего он уже достиг границы Красногорска или даже сумел попасть в Москву. Наличие этих следов порождало самые невероятные догадки, но данный знак обнадёживал путников правильностью избранного пути. Судьбоносные отпечатки являлись для группы путеводной звездой в тернистых и заброшенных пустошах.
Большинство квартир первых этажей являлись либо жестоко разграбленными, либо запертыми на мощные стальные двери. Выламывать их не представлялось столь необходимым, и путники пытались отыскать наиболее приемлемый вариант. Однако их ожидания постоянно разбивались о непробиваемую стену реальности, чётко отображённой в проломленных или снятых с петлей дверях, в засаленной мебели и разбросанных книгах, в осколках посуды, в пустых бутылках из-под алкоголя и протухшей еде, в кучах выкуренных сигарет. Иногда на стенах встречались какие-то надписи, которые Иван Макарович точно окрестил «автографами туристов». Среди них встречались десятки неизвестных имён и прозвищ, нарисованные баллончиками с красками или вырезанные ножами. В некоторых помещениях стоял ужасный смрад, словно в гадком биотуалете, и зловонье ударяло в голову по сильнее нашатыря. В других квартирах в глаза больше всего бросались стаи ползающих тараканов, тучи жужжащих мух и толстый слой пыли. Данный беспорядок поражал своими масштабом, цинизмом и полным неуважением к чужой собственности, труду. Подобное свинство мог сотворить только человек, но никак не безумный монстр, нога которого здесь и не ступала. Эта отвратительная картина человеческого равнодушия и разрушения повергала в дикий ужас. В поганом свинстве каждый видел некий свой смысл, но впечатлительный юноша вновь узрел гнусную людскую сущность. Та, что бурно разрослась в далёком и покинутом мире за границей зоны, и которую яростно отверг Николай. Омерзительное зрелище ещё пуще доказывало ему обоснованность избранного пути и заставляло сильнее ненавидеть алчность, корысть и невежество. Отчаянный поступок Романа Назарова, его побег в неизвестность, в погоню за мечтой, его вызов судьбе и повсеместной жадности, губительному бездушию, по мнению юноши, являлся величайшим свершением достойным самых величественных похвал. Николай ясно сознавал созидательный характер безвозмездной деятельности легендарного проводника и ощущал похожий жизненный сценарий. Однако его финал растворялся в мириадах догадок и сложно было узреть единственную точку в личном путешествии. Дорога во имя само совершенства, во имя избавления от тёмной стороны души, во имя искренних подвигов на благо друзей вела далеко за горизонт понимания происходящих событий, вынуждающих сложить руки. Но целеустремлённый Николай не собирался сдаваться и разграбленные квартиры невольно открывали ему тот самый ориентир в жизни, которому его натура продолжала следовать без капли сомнений.
Бойцы не смогли отыскать на нижних этажах прибранную квартиру, а выламывать железные двери выглядело слишком глупо в сравнении с потерей большого количества сил. Вдобавок, никто не желал чувствовать себя жалким грабителем и поэтому группа, еле передвигая ноги, нашла долгожданное убежище в благоустроенной квартире. Уже на пороге ощущался чарующий дух свежести, словно в комнатах недавно прибрались. Вся мебель сверкала ослепительной чистотой, диваны и кресла покрыты покрывали, гладкая поверхность ламината сияла, точно зеркало, с потолков свисали хрустальные люстры, кристальные кончики которых свисали словно капли дождя. Изысказанная посуда украшала полки шкафов, в гостиной на полу лежал огромный узорчатый ковёр. Широкий плазменный экран телевизора возвышался над тумбочкой и больше походил на огромный чёрный глаз гигантского циклопа. В зале сложены коробки с мясными консервами, баклажками с водой и множеством книг. Кухня не уступала в своём благолепии остальным комнатам. Здесь можно было легко накрыть стол и пригласить дорогих гостей. Невольно создавалось ощущение, что холодильник и плиту купили только что. Друзья почувствовали себя счастливыми владельцами новой квартиры и теперь у них начнётся новоселье.
- Чистенько тут у них, - оценивающе осмотрелся Иван Макарович, сел на стул в прихожей и снял берцы. – Ты посмотри какой сервис. Даже тапки есть. – И надел мягкие белые тапочки.
- Весьма уютно. – восхитился Сергей. – Почти пятизвёздочный отель.
- Ну, это ты загнул, - прервал Иван Макарович. – Кроме своей кельи ничего не видел. После неё любая средняя хата станет хоромами. Но ремонт добротный. Три, четыре звезды я бы поставил.
- А ты сам хоть раз бывал в пятизвёздочных отелях? – спросил Священник, снимая ботинки.
- Нет, конечно. Просто, видел в инете и по телевизору. Там всё немного по-другому.
- Странно, что ты в свои годы так и не понял. Там всё далеко от реальности.
- Смотря какой канал открыть, - Иван Макарович уселся на диван. – Эх, жаль, я бы сейчас какой-нибудь фильмец запилил бы. Что-нибудь из серии фильмов «Форсаж». Или моих любимых «Дальнобольщиков».
- Любишь тачки? – подсел Алексей.
- Конечно. Особенно путешествия на них. Очень любил в детстве с отцом на тракторе ездить. Он у меня в колхозе работал. И во время пашни или уборки урожая, если время было, катался с ним. Это было весело. Я помню, как мы с ним, лежали на сене и пили молоко. Ох, молочка бы сейчас.
- Кефира бы, - жалобно предложил Николай. – С сахаром.
- А лучше бы ряженки, - добавил Сергей. – И пирожков с мясом.
- Ух вы какие, - усмехнулся Иван Макарович. – Такого добра боюсь долго ещё не будет. Но зато у меня осталось небольшое содержимое наших сухпайков из Кубинки. Вот держите «галеты». Эх, шоколад слегка подтаял. Ну, ничего.
- Надо бы чайник поставить, - решил Николай. – Нужно перевести дыхание.
Юноша отправился на кухню, где отыскал электрический чайник, подсоединённый к удлинителю. На нём пыли и грязи практически не было, словно этой техникой пользовались совсем недавно. Однако, пытливый рассудок никак не мог смириться с отсутствием электричества и работой электроприбора. Поскольку электричество вокруг больше не функционирует, то должен быть другой источник энергии. Николай отказывался верить даже в малую долю возможности увидеть в этих мрачных пустошах клочок цивилизации. Сложно было поверить в такую невероятную предусмотрительность Романа Назарова, которому удалось наладить электропитание не только для чайника, но и для маленькой электроплиты. Сразу становилась ясна основная роль данной квартиры: это не только временное укрытие, но долговременный перевалочный пункт. Ведь опытный провожатый основательно подходил к поиску долгожданного пути в Москву, и бесконечная беготня по ту сторону «барьера» забирала много сил. Поэтому возникла необходимость в
