- Нет. Я все хотела вас спросить: есть ли на самом деле вещие сны?
- Есть всякие сны, в том числе и пророческие, вещие. Вещие сны - сны редкие, глубокие. Обыкновенно глубокий сон - это сон без сновидений. Но когда он бывает с видением, то оно является непосредственным контактом со всей реальностью. Это и есть так называемое "шестое чувство".
Бывают еще сны среднего уровня и поверхностные сны. На поверхности сна работает уже сознание. У меня в таком состоянии сна действует даже самосознание. Так что я могу сказать, чnо бодрствую не только наяву, но и во сне. Индус-буддист сказал бы, что я и есть будда, ибо нахожусь в состоянии будды по преимуществу все время.
Сон среднего уровня можно назвать символическим или аллегорическим сном, ибо то, что снится нам, осознается и интерпретируется в среднем уже после сна. Чтобы понять сон, следует понимать его в переносном смысле, так как, переходя с уровня на уровень, он переживает превращение, трансформацию.
В это самое время в сад, где беседовали граф Сен-Жермен и Каролина де Лицына, вошел растерянный маркиз де Бриссак. Граф посмотрел на него молча, как бы спрашивая всем своим видом, что опять случилось. Бриссак уставился на Каролину остановившимся взглядом и еле выдавил из себя следующие слова: «Моя Каро пропала. Ее нигде нет».
- Я так и знала, что мой двойник исчезнет в самый неподходящий момент, когда у меня накопилась целая куча неотложных вопросов к ней, - сказала Каролина, всплеснув от досады руками.
- Что ваши вопросы! У меня вся жизнь пошла под откос, - в сердцах воскликнул де Бриссак и горько заплакал.
- Не печальтесь так сильно, маркиз. ваша пассия обязательно вернется, - утешил того добродушный граф.
- Маркиз, каким образом она пропала? - недовольно спросила Каролина.
- Я только на мгновение оставил ее, бесчувственную, без внимания, как она взяла и прямо испугалась, как будто и не лежала на диване.
- Граф, как вы думаете, не может ли потеря сознания способствовать исчезновению моего двойник? - спросила в нетерпении мадемуазель де Лицына.
- Все возможно, - изрек ясновидящий.
- Да, что тут говорить! Вы представились моей беззащитной Каролиной, так что она, опасаясь вашей мести, скрылась в неизвестном направлении, - убежденно сказал маркиз, прямо обвинив Каролину в самозванстве.
Граф Сен-Жермен с интересом взглянул на мадемуазель де Лицыну. Его взгляд как бы говорил, что дело о самозванце принимает парадоксальный, если не заботливый, прямо-таки ироничный оборот: с чем боролись, на то и напоролись. Выходит, обвинение в самозванстве заразительно. Не является ли в самозванстве, как и в банальном воровстве, обвинитель сам обвиняемым.
- У меня нет слов. Какая несправедливость. Меня взяли и столкнули с корабля в открытое море, чтобы я утонула. И вместо меня продолжили мой путь. Скоро же вы, маркиз де Бриссак, утешились с другой, так обо мне и не вспомнив.
- И в самом деле, согласитесь, дорогая Каролина, в словах маркиза есть своя логика, - заметил граф. - Что если действительно вы не та особа, за которую выдаете себя? Человеку свойственно уходить от жизненных проблем, когда решается его судьба, скрываясь в уютной гавани домашнего приюта. Для вас, не знавшей семейного счастья, было больно смотреть на ваших счастливых родственников, равнодушных к тому, есть ли вы, вообще, на белом свете. Почему бы и вам не забыть о себе и стать одной из них, производя подмену?
- Во всем есть своя логика, даже такая превратная, какую увидели вы. Но она не моя. Я не такая подлая, как вы снисходительно предположили.
Прошло совсем немного времени, а вы, сударь уже сомневаетесь в моих словах. И я уже никакая не ваша милая Каро. Однако, как легко, оказывается, переубедить ясновидящего! Где ваше тайное знание того, что скрыто от нас, непосвященных, простых смертных?
- Не волнуйтесь так. Уже хорошо то, что вы, Каролина, живы. Я предвижу, что на днях поступят добрые вести о вашем брате.
С другой стороны, если для маркиза исчезновение его возлюбленной очевидное горе, то для вас оно в радость, ибо таким, мирным образом вы избавились от своей соперницы без всякой крови. Напротив, вам следует вздохнуть с облегчением, что темная полоса в вашей жизни сменилась светлой.
И действительно через две недели пришли вести о брате Каролины, Александре де Лицыне, который с пустыми руками, но целой головой объявился на острове Барбадос. Естественно, Каролина поехала на встречу с братом. Тот уговорил ее вернуться в Старый Свет. На этом приключения де Лицыных за границей, к счастью, закончились в 1786 г. Как давно, мой читатель, это было, что меня берет сомнение, а было ли это на самом деле.
[/center]