Житие ты наше уральское. Ч.1.

говорю, жди. Может, и не надо будет ничего делать. А ты что, взял уже деньги, собаколюб?» «Да по полтиннику всего и досталось...». Дал ему закусь, выпроводил... -
 И опять замолчали.
 -Видишь, одно о человеке думаешь... фантазируешь... А оказалось... И не могу я на него сейчас смотреть... Разговариваем, а у меня в башке «петелька через сук, вечером сожрут»... А ты про любовь спрашиваешь... Я и щенка- то у тебя взял, как... грехи будто отмаливаю... Вот, Вовка, и думай: как … общаться со мной... после всего... -
 -Чего ты, Степаныч... Любой на твоём месте ошибся бы... Чужая душа- потёмки. Кто ж знал...-
 -Дурак ты,- с горечью сказал он. Тяжело поднялся с кресла. Погладил сидящую рядом с ним Ульку. -Горя ты не мыкал... Я тебе об одном, а ты...  Любить да прощать... Подлость как простить? Свою...-
 Вышел, не прощаясь.
 
                                                                           


                                                      Г Л А В А   10

                        «Момент истины, или Будь здоров, Степаныч!»

                                                   17 мая 2009года, утро.


 -Ты живой там?-
 Степаныч, натягивающий резиновую муфту на канализационную трубу, буркнул что -то невнятное, так как пребывал в эмбрионом положении: голова и руки зажаты где- то за сливным бачком, к народу обращен лишь тыл, обтянутый полосатыми шортами.
 -Тебе повестку из прокуратуры принесли. Я расписалась. Пойдём завтракать, потом доделаешь,- сказала жена.
 -Из какой прокуратуры?- Степаныч начал частями выползать наружу. -Что за чушь?..-
 -Сам почитай. Завтра, к десяти...
 -Шутишь?-
 -С тобой пошутишь. Пойдём завтракать,- повторила она.
 -Сейчас, руки помою.-
 Руки Степаныч мыл долго. Машинально намыливал и смывал, снова намыливал- и смывал. Голова была занята другим: зачем он понадобился прокуратуре? Никакого криминала за собой он не ощущал. Да и не имел. Так как старался жить с законом дружно, по совести. Бывало, правда, что совесть вещала не то, что твердил закон. Тогда совесть была на первом месте. Но эти частности ни в коей мере не тянули на прокуратуру.
 -Никак что- то с Лёхой Мамлиным опять случилось... Ладно, война план покажет...-
 Вытерся и пошёл завтракать.
 Всё семейство собралось на кухне: жена Валентина, попугай Иннокентий 4, повисший на люстре вниз головой и периодически заглушающий своим чириканьем и словесами все разговоры, трехмесячный щенок от Володькиной Ульрики по кличке Плюмбум, наречённый в часть падения с дивана на паховую область Степаныча, сидящего в тот момент на полу, плавающие в круглом аквариуме золотые рыбки Великий Чаплин и Каркуша, кошка  Пульхерия, хищно поглядывающая то на рыбок, то на Иннокентия, то на щенячью миску и, наконец, двухгодовалый внук Сашка от младшей дочери. Сами же дочери с мужьями жили отдельно, посему сегодня не присутствовали.
 -Ну?- Валентина вопросительно посмотрела на мужа, читающего повестку.
 -Не знаю...- недоуменно пожал тот плечами. -Ошиблись, может?.. Позавтракаем- звонить буду. Может, что выясню... Блин, как они не вовремя! Такой праздник испортить могут!-
 -А они всегда не вовремя.- Слезы всё же навернулись на глаза у Валентины. -Может, ребятам позвонить? Отменить всё?-
 -Да успокойся ты, не суетись! Сказал же: поем- разузнаю всё. Плюм, нельзя!- шлёпнул он щенка по мордочке, испачканной манной кашей из Сашкиной тарелки. Тот обиженно облизнулся.

 ...-Саша, здравствуй! Вдовин говорит.-
 -О, привет, Степаныч!- отозвался радостный голос давнего друга. -Сколько лет!.. С наступающим тебя!.. Всех благ, как говорится!-
 -Спасибо, Саша. Ты извини, я  тебе по делу звоню.-
 -Говори!- бодро отозвалась трубка.
 Степаныч рассказал.
 -Фамилию следователя прочитай мне,- поскучневшим голосом попросил Александр. -Угу... Зюзин...записал... попробую разузнать. Ты часика два побудь дома, я перезвоню. Сотовый- то так и не купил? Ну, жди...-
 Степаныч опустил трубку. Всё семейство внимательно на него смотрело, даже рыбки прильнули к стеклу.
 -Ну, чего вы,- ни с того, ни с сего растрогался тот. -Всё нормально. Перезвонят сейчас.-    
 Саша  Малышенков перезвонил через сорок минут. И голос его Степанычу не понравился. Какие- то суховатые официальные интонации проскальзывали в этом голосе.
 -Узнал?-
 -Да... кое- что...-
 -Не тяни!- Степаныч нервно дёрнул головой. Кешка немедленно повторил его жест.
 -А я и не тяну... Здесь, видишь ли... бригада у нас с Москвы...-
 -Ну?-
 -Баранки гну! Ты головой -то поработай! Я даже не знаю, могу ли по телефону с тобой говорить!-
 -У тебя что? Прослушка?!-
 -А у тебя, что, не может?..-
 Степаныч обомлел и сел на диван. Жена тоже автоматически присела на стул, судорожно сжимая  в руках узелок с теплым исподнем.
 -Саша, да у нас... ни слесарей, ни электриков не было...-
 Валентина согласно затрясла головой.
 -Степаныч,- тихо и очень убедительно сказала трубка. -Это не обязательно могут быть пришлые люди.-
 Степаныч посмотрел на своих. Все выжидательно смотрели на него и иудиных глаз среди них не было.
 -Мои- не могут!- твердо сказал он.
 -Могут и воздушкой к стеклу присобачить снаружи...-
 -Саня! Кончай фантазировать!-
 -Это не фантазии... Московские следаки так просто не приезжают... только по особым...-
 -Да что за «особое» такое может за мной быть?!!-
 Трубка немного помолчала.
 -Ты газеты читаешь? Такое слово «картель» тебе встречалось? А страна такая: Колумбия?-
 И снова молчание. Тревожное, гнетущее. И- далёкий- далёкий тихий смешок!
 Степаныч резко выдохнул застрявший в лёгких воздух.
 -Ну, родной! Ну, спасибо! Ну, должок за мной! Ну, опер хренов, дай только встретиться! Ну, только появись в пятницу в гаражах!..-
 Трубка в ответ закудахтала звонким смехом.
 -Колись, долбанный Пронин, зачем вызывают?!-
 -Степаныч,- с припадками смеха излагала трубка. -Тебе такая... ха- ха- ха...
 фамилия — Шлиман... ха- ха- ха... знакома?-
 -Что, с Аркашей  что- то?- опять встревожился тот.
 -Да ничего с ним не случилось, успокойся. Просто они с Зюзей кореша. Ну, и решил твой Шлиман сюрприз тебе к дню рождения сделать. Ты ж ни разу у нас не был? Не сидел?.. Не участвовал?.. А здесь, представляешь себе: один из первооткрывателей Аркаима...-
 -Так! Стоп!- прервал Малышенкова Степаныч. -Я всё понял! Саня, нам надо встретиться! У меня есть предложение! Но только так, что бы об этом знали только три человека: я, ты и Зюзин. Сегодня встретиться, понял?! Сегодня! Завтра мне уже к вам тащиться по повестке... Во сколько, Саша?-
 -Степаныч, встретимся в 3 часа, у «Стрельца», там пивнушка хорошая под небом.  Теперь по расчётам... Зюзе с тебя 4 вяленых леща за разглашение следственной тайны плюс пару мне за пособничество, плюс сегодня в пивнушку, сколь не жалко...-
 Степаныч выслушал полный перечень его откупных, положил трубку. Посмотрел на жену.
 -Ну, что сидим? Утри слёзы! Узелок этот... Пакета не нашлось что ли?.. Тащи леща из кладовки! Весь мешок!-
 -Господи, рыба- то тебе зачем в камере?-
 -Тьфу на тебя с этой камерой! Тащи мешок! Время- не- ждёт!-
 И всё семейство разом засуетилось, заплавало, засеменило.
 Лишь тёзка следователя без задних ног сопел в своей кроватке.




                                                          18 мая 2009года

    9-30.  Прокуратура Ленинского района, ул.Ереванская.

 Кабинет следователя Зюзина. Рядом- кабинет следователя Малышенкова. Смежная внутренняя дверь между кабинетами.
 В кабинете Зюзина- Шлиман и сам Зюзин.
 -Петро, я на тебя надеюсь, как на самого себя! Это такой человек, что его на мякине не проведёшь! Так что делай всё на полном серьёзе, что б у него всё ёкнуло и оборвалось! Сначала, как договорились, подводишь под статью со сроком, а потом- что бренд «Аркаим» Шлиман зарегистрировал совместно с ним и у нас, дескать, дивиденды... Ну, скажешь, тысяч 800...-
 -Рублей?-
 -ДоллАров! ДоллАров! Представляешь, как его колбасить будет?! То в жар, то в холод! А потом  ляпнешь, что вы, ну, то есть, государство, эти наши дивиденды конфисковали! Опять - «жар»! И ещё какую- нибудь статью подошьёшь! Точно! Так и надо! А съёмки- то, съёмки какие будут! Пальчики оближешь! Ты камеры поставил? И на дальний, и на крупный план?-
 -Поставил, поставил, работают уже... И в коридоре тоже... Здесь, Аркаш, знаешь, такое дело...-
 Шлиман напрягся.
 -Бригада из Москвы приехала по одному делу... Волчары настоящие! Я немного скорешился с одним... Может, их для правдоподобности подключить?.. На контрасте: добрый- злой... А? Только... это... коньячок нужен...-
 -Без проблем!- живо ухватился за идею «режиссер». -Это ты молоток! Здорово придумал! Только, ребята, правдоподобность и ещё раз правдоподобность! Мужик он крепкий, сердце здоровое- выдюжит! Зато какой фильмец получит на юбилей! Ах, закачаешься!- он закатил глаза.
 -Будет тебе правдоподобие. Давай за коньяком дуй!-
 -Нет, я немножко послушаю за дверью... Потом схожу, успею... Повестку отметь, что б выпустили да обратно запустили...-
 -Давай, давай быстрее... Без пяти уже! Сейчас придёт!..-
 Аркаша, схватив повестку, выбежал в пустующий смежный кабинет. Приставил стул к двери, уселся на него боком, припал оливочным глазом к замочной скважине. И вовремя! Степаныч вошел в кабинет Зюзина.
 -Здравствуйте, я по повестке...-
 Зюзин, не поднимая головы, что- то писал.
 -Здравствуйте,- повторил Степаныч. И по напряженному лицу, и по дрожащей руке, протягивающей повестку видно было, как он волнуется. Зюзин, наконец, соизволил поднять голову.
 -Паспорт давайте,- с брезгливой интонацией произнёс он. -Садитесь.-
 -Присаживайтесь,-  поправил его Степаныч, присаживаясь на краешек стула. Зюзин надолго уставился ему в глаза. Усмехнулся недобро.
 -Ишь, какой грамотный подследственный нынче пошел!-
 Степаныч гляделки не выдержал, отвернулся, но все- равно негромко спросил:
 -А что, на меня какое- то дело заведено?-
 -Заводятся тараканы!- Зюзин до сих пор ни разу не мигнул. -А дела возбуждаются!-
 -От чего возбуждаются?- Степаныч никак не хотел понимать серьёзности происходящего. Аркаша поёрзал на жестком стуле, радостно потёр ладошки: бог ты мой! Станиславского бы сюда- и потыкать: «А теперь веришь? Веришь? На, смотри!» Интересно, что бы он сказал.
 Шлиман опять припал к скважине- и чуть не засмеялся в полный голос! На пиджаке Степаныча сверкнули регалии: вузовский значок, ГТО 1 разряд, «Гвардия», комсомольский и куча ещё каких- то.
 -Это он на жалость давит,- догадался Шлиман.
 За дверью начали заполнять анкету. Аркаша заскучал и, крадучись, вышел в коридор через дверь Тимошенкова: надо было бежать за обещанным коньяком.


                         Прокуратура Ленинского района, ул. Ереванская.
                         10 часов 40 минут.


 -Вон он, бежит,- сказал Степаныч, глядя в зарешеченное  окно. -Ты смотри! Он, кажется, пару бутылок купил! Во щедрый стал! Не узнаю Аркашу. Петро, где у тебя пепельница? Я докурил.  Давайте, ребята, по местам.-
 Зюзин вышел в коридор, полу -заполненный людьми, встал у соседних дверей.
 -Ну, что?- распаренный от бега Аркадий тяжело дышал. -Я- вот... две взял! Хуже не будет!-
 -Это правильно. Не должно быть хуже.- Зюзин вытащил из кармана заранее припасённый пакет, спрятал бутылки. -Тебя как с ними через вахту -то пропустили?-
 -А я сказал, что ты попросил купить. Они и пропустили.-
 Зюзин чуть было не выронил пакет.
 -Мой- то как, держится?- Аркаша рвался в кабинет- посмотреть, послушать...
 -Держится... Я к нему москвичей запустил. Сейчас колоть начнут. Эти завсегда...-
 Его прервал долгий протяжный крик из кабинета.