на гряду холмов, танки остановились… Кинжальный огонь всех пулемётов они открыли одновременно. И вот все бойцы, живые и мёртвые, стали прыгать, падать и валиться с обрыва вниз.
Лишь за миг до этого Николай снял сапоги, перехватил их бечёвкой, приладил её под воротник и, перекрутив обувку между собой, закинул её за спину. В их селе всегда так делали, когда нужно было переплыть Казанку с вещами… И едва он спрыгнул вниз, вода его понесла. Многие из бойцов, кто не умел плавать, сразу начали тонуть. Николай вырос на реке и умел хорошо плавать. Но эта вот река была совсем другой. Справа и слева от него крутились водовороты и утягивали бойцов под воду. Когда он спрыгнул в реку, сапоги его выручили – потянули вверх, как поплавки. Но, набрав воду, они очень мешали плыть.
Попав посреди реки в водоворот, Николай едва сумел выплыть. Его снова увлекло под воду, и он вновь выплыл. И вот вниз его потянуло ещё сильней. Он грёб, грёб вверх… До поверхности воды оставалось всего несколько сантиметров, но одолеть их уже не было никаких сил…
И вот тогда внутри него, как бы прямо из вечности, зазвучали слова:
– Родительское Благословение, помоги мне! Спаси меня!
Опускаясь вглубь, он всё повторял и повторял эти слова.
И вот тогда под ногами Николая возникла как бы упругая доска и мощно вытолкнула его на поверхность. Ухватив ртом воздух, а затем и ещё, и ещё раз, он огляделся. Был он уже у другого берега и стоял на его песчаном дне. А вокруг по-прежнему свистели и вспарывали воду пули.
– Господи, помилуй! Господи, помилуй!... – быстро повторяла сама душа. Увидев перед собою широкий овраг, Николай бросился к нему. И затем, спотыкаясь и часто падая на топком его днище, он бежал вверх по нему…
Добравшись до вершины оврага, укрытого перелеском, Николай сел… Отдышавшись, он вылил из сапог воду и надел их. Достал и жестяную коробку с инструментами из-за пазухи и вылил воду из неё. Никто его больше не преследовал. Перейти вброд такую реку танки не могли.
Мало кто от всего их полка спасся. И только по Родительскому Благословению Николай был в их числе. Да и потом – без единого ранения он прошёл всю войну…
* * *
По окончании войны поселился Николай в деревне Кульсеитово, у северо-восточной окраины города Казани. И всем близким он говорил, что тогда на реке, в первые дни войны, его Николай Угодник спас.
Через много лет сын его стал активным строителем Храма Успения Пресвятой Богородицы и старостой церковного прихода в посёлке Дербышки.
8.Импотент https://fabulae.ru/prose_b.php?id=59973
Михаил Белозёров - https://fabulae.ru/autors_b.php?id=8741
Сижу. Расспрашивает. Отвечаю. То, что считаю нужным. Профессионал – даже не морщится. Кровь с молоком. Руки холеные. Ногти подпилены. Делает вид, что интересно. Что-то отмечает в карточке. Бодренько успокаивает: «Классический случай. Ничего, попробуем…» Иду в аптеку. Потом на процедуры.
Город серый. Зимний – то слякоть, то – холод. Дома на Петроградской в толстых сосульках. Тротуары скользкие, изредка посыпанные желтоватым песком. Работа? Унылая, как трамвай на перекрестке. Женщины, как тюрбаны, закутаны от головы до ног. Лица серые, бледные. Раньше я жил в южном городе, там они длинноногие, ярче, холенее, с черными изогнутыми бровями, со своей ментальностью покорителей сердец и любовью купаться в море.
Дома все нормально – спим отдельно. Уже полгода. Даже в гости друг к другу не ходим. Скучно – и ей и мне. Одно духовное общение.
«Странно? – удивляется он. – Попробуем это…» И снова колют какими-то заморскими препаратами.
Через две недели заметил, что волосы у медсестры золотистого цвета. Через три пригласил на свидание. Пришла и говорит: «Холодно. Пошли ко мне греться».
Погрелись -- как на процедуру ходил. Но выздоровел. Сны эротические. Фантазии. Все как положено. Жену обрадовал. С медсестрой расстался -- требовала верности и денег. Завел собаку. Купил лыжи. Сходил в планетарий, посмотрел на звезды.
На работе – новая метла. Понизили. Утешился – никакой ответственности бумажки перекладывать. Наступила весна – лужи от горизонта до горизонта. Пока обойдешь, полдня уходит. Купил лодку. Увлекся рыбалкой. Поймал золотую рыбку, но желаний никаких. Все ясно, все понятно. Сюда не стоит, а здесь не принято. Зато посреди Финского нашел остров, а на нем пальмы и золотой песок. Взял отпуск. Две недели валялся. Завел Пятницу в юбке и попугая. Надоело. Сплавал в игорный дом – сыграл по маленькой, выиграл миллион. Не радует. Поплыл дальше, переплыл океаны. Везде все одно и то же. Вернулся. Тоска несусветная, хоть вешайся. Напоследок сходил к психиатру – оказалось, переходный возраст.
9. Аварийная посадка - https://fabulae.ru/prose_b.php?id=46006
Виктор Яго - https://fabulae.ru/autors_b.php?id=5756
Это был обычный рейс на Хабаровск. Шел третий час полета. Из разговоров
экипажа я узнал, кто летал на "Тушках", кто на "Илах", а кто на " Ашках" и даже
на "Боингах". Иногда кто-нибудь рассказывал интересный случай или анекдот. Я
летел вторым пилотом, и особенно хвалится было нечем.
Спокойный полет был нарушен писком сигнализации об отказе левого двигателя. Бортмеханик подтвердил падение тяги и отключил подачу топлива.
Полет на трёх двигателях позволял лететь в штатном режиме. Но все равно эта ситуация мгновенно стряхнула с нас меланхолическое настроение и привела в напряженно-внимательное состояние.
Прошло еще минут пятнадцать, мы уже успели вздохнуть и успокоиться, когда вдруг сработала сигнализация о пожаре на втором двигателе. На взгляд командира бортмеханик пожал плечами и уткнулся в показания приборов. Уже
визуально был виден тонкий дымный шлейф, тянувшийся от двигателя. Командир сообщил диспетчеру о сложившейся обстановке и пошел на снижение. До ближайшего аэропорта было еще минут тридцать лёта, а внизу сплошная тайга.
В этой усложняющейся с каждой секундой обстановке командир принял решение об аварийной посадке. Он дал соответствующее указание стюардессам подготовить пассажиров. На вопрос «куда», ответил: «На землю или на воду, куда повезёт. Главное, без паники!»
А салон уже шумел как растревоженный улей. Стюардессы с трудом
усаживали на места паникующих пассажиров. Никто никого не слушал и никого не слышал. В замкнутом пространстве на высоте девять тысяч метров созревал грандиозный бардак.
В кабину пилотов вскочила растерянная стюардесса.
– Они только орут! Они меня не слушают! Что делать?
– Сережа, пойди в салон и расскажи им всю правду, в общем, что и как, – сказал мне командир с улыбкой. Я его понял, надел фуражку и вышел в салон.
Салон бурлил, многие толпились в проходе, но большая часть пассажиров топталась в хвостовой части у аварийных дверей. Среди общего крика «Мы падаем! Мы разобьемся! Это конец!» слышались и другие слова, уже почти матерные.Кто-то истерически выкрикнул: «А меня предупреждали! И зачем я полетел?»
Я хлопнул трижды в ладони и прокричал: «Внимание! » Почти все
повернули головы в мою сторону и замолчали. Вот что значит, я надел фуражку.
– Я вам всё объясню, но сначала вы все должны сесть в свои кресла, –громко сказал я, широко улыбаясь. Шум слегка затих.
– Я сказал всем сесть и замолчать! Так вы никогда не услышите, чем я хочу вас обрадовать, – снова прокричал я все с той же улыбкой.
Почти стихло. Все сидели в креслах и встревожено всматривались в меня.
– Сейчас мы проведем практическое занятие на тему действия экипажа и пассажиров при аварийной посадке
– Какое занятие? Шо вы нам лапшу вешаете? – закричал мужчина откуда-то из салона.
– Да вон дым от мотора идет, а вы про какое-то занятие нам голову
морочите, – закричала женщина, сидящая возле иллюминатора. Были и другие выкрики. В общем, коллектив начал работать на панику.
– Дым – это для достоверности. Ведь так бы вы меня не слушали, как не слушали стюардессу в начале полета. А теперь всё будет серьезно и всё натурально.
– Итак, мы действительно совершаем аварийную посадку, – продолжал я с улыбкой, – чтобы не травмироваться, а отделаться только легким стрессом, вы должны сделать следующее:
– Снимите очки и зубные протезы. Вот уже некоторые даже заулыбались.
Это хорошо. Держите это состояние до выхода из самолета.
– Снимите обувь на высоких каблуках и расстегните воротник. Так, теперь улыбок стало больше.
– Возможно, мы сядем на воду. Это мягче и даже интереснее! Поэтому наденьте спасательный жилет. Он под вами. Мужчина, отстегнитесь сначала от привязных ремней. Молодцы, женщины! Они более сообразительные. Женщина в третьем ряду! Мы еще не на воде, а вы уже разделись! Кто Вам сказал, что мы
сядем на пляж? – салон весело заржал.
– Все надели жилеты?
– Все!
– Не слышу!
– Все! – проорал салон.
– Только не надувайте жилет до выхода из самолета, иначе навсегда останетесь здесь. Застегните пристяжные ремни, но, чтобы они не болтались, а только слегка обтягивали ваши животы. А теперь самое главное. По команде Внимание посадка! – вы должны наклониться вперед, закрыть голову руками и так сидеть до полной остановки самолета.
– Всё будет хорошо! Мы уже не раз так садились и как видите я с вами.Только не вскакивайте и не толпитесь в проходе. Без паники! Слушайте команды стюардесс и членов экипажа, и всё будет в порядке.
– Счастливой посадки! Всё будет О’кей! – сказал я с веселой улыбкой и вернулся в кабину.
А мы уже проскочили облачность. Внизу простирались леса с болотами,
ручейками и речками. Куда садиться? Хотя бы поле или болото приличное показалось. Вот внизу по курсу блеснула лента реки.
"Может на нее попробовать! – подумал я.
– Всё, Серега, потянем вдоль реки, – сказал командир и скомандовал, – экипаж, приготовиться к аварийной посадке на воду и действовать в соответствии с аварийным расписанием при посадке на воду. И без паники!
Мы летим уже низко, почти вписываясь в ширину реки. И тут в кабину вскочила стюардесса с криком: В служебном отсеке дым!
– Что горит?
– Не видно, но дым уже ползет в салон!
– Серега, посмотри, – крикнул командир.
Я прихватил огнетушитель и дымозащитную кислородную маску. Прошел с улыбкой салон и вошел в служебный отсек, быстро захлопнув дверь. Там стюардесса, вылив всё содержимое из огнетушителя, заливалась слезами от бессилия и дыма. Надев маску, и выключив электропитание отсека, я попытался
найти источник огня.
Перед этим я нашел и надел такую же маску на стюардессу. Я сказал ей,чтобы она сидела на полу у двери и не выходила в салон, чтобы не напугать своим видом пассажиров. Разбросав ящики и открыв дверь в подсобку, я увидел там какую-то тлеющую массу с проблесками огня. Туда я и направил раструб огнетушителя.
Странно, почему не сработала сигнализация о пожаре, ведь должна же она «запикать», – подумал я.
В это время командир пытался выровнять самолет и уменьшить
вертикальную скорость, чтобы смягчить удар о воду. Самолет летел над водой, не выпуская шасси со слегка поднятым носом. Сначала он ударился об воду хвостом,
а затем всем корпусом.
– А-а-а-а-а-а! – визгливо и разнотонально понеслось по салону, а еще некоторые вспомнили о матери и о других своих родственниках.
Так как удар об воду был скользящий, то самолет не развалился на части, а продолжал скользить по
