Дмитриева, иных многих».
Впрочем, статья Чупринина вызывала вопросы у молодых авторов. Эти авторы переосмысливали знаменитые слова Зиновьева до новой максимы: «целились в соцреализм, а попали в русскую гуманистическую традицию». Захар Прилепин, Эдуард Лимонов, Роман Сечин, Павел Крусанов уже в нулевые годы начали говорить об утраченных ценностях культуры и необходимости восстановить традиционные для России качество и глубину литературного произведения. Если в 90-е годы литература занималась разоблачением советского тоталитарного прошлого и призывом к модернизации на рыночных условиях, то с начала нового тысячелетия критике и переосмыслению стали подвергать уже сами «лихие девяностые» и их разрушительный пафос.
Постепенно интересы читательской аудитории стали меняться. В 2021 году, согласно опросу ВЦИОМ, самыми популярными писателями среди россиян стали Дарья Донцова (5%), Борис Акунин (4%), Захар Прилепин (4%), Виктор Пелевин (3%) и Татьяна Устинова (3%). Когда издательство «Эксмо» представило в январе 2022 года список из трёх самых продаваемых книг года, среди них оказались книги разных жанров: «Хочу и буду. Принять себя, полюбить жизнь и стать счастливым» психолога Михаила Лабковского, детектив «Внутри убийцы» Майка Омера и новый роман Виктора Пелевина «Transhumanism inc.».
Актуальные рейтинги говорят о том, что фокус читательского интереса сместился от художественной литературы к «полезной» или научно-популярной, а в секторе художественного слова россиян, кроме реализма, интересуют фэнтези и детективы.
Впрочем, высокий литературный процесс в России никогда не останавливался, несмотря на все трудности. Начиная с 90-х годов в России уверенно формируется пул литературных премий, фиксирующих новые тренды в жизни художественной литературы. В последние десятилетия среди многочисленных премиальных списков уверенно лидируют «Национальный бестселлер», «Ясная поляна», «Большая книга», «НОС», поэтические премии «Поэт», «Премия Андрея Белого», а также премии для молодых авторов «Дебют» (проводилась с 2000 по 2016 год) и «Лицей». Кроме того, Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ ежегодно с 2001 года проводит Форум молодых писателей России, стран СНГ и зарубежья.
Театр
Новая жизнь для советских театров началась ещё в середине 80-х годов, когда театр пережил серьёзную реформу. В 1987 году Минкульт СССР начал эксперимент с целью «повышения социальной эффективности театрального искусства, развития инициативы театрального коллектива, повышения его ответственности за достижение высоких результатов творчества и расширения зрительской аудитории при рациональном использовании материальных и финансовых ресурсов».
В эксперименте участвовало 82 театра, чьи показатели по части количества спектаклей и посещаемости были весьма высоки. В итоге театры пережили серьёзные преобразования. Централизованное управление, акты приёмки спектаклей, строжайший контроль за репертуаром – всё это ушло в прошлое. Театр при сохранении всех госдотаций получил право самостоятельно зарабатывать, формировать репертуар и поощрять таланты безо всякого штатного расписания. Кроме того, творческий коллектив театра получил возможность выбирать членов худсоветов и повышать цену на билеты, что тоже было немыслимой свободой. Это привело к тому, что театры в массовом порядке пересмотрели свой репертуар, сняли устаревшие спектакли и пустили на сцену пьесы, до сих пор запрещённые.
Примерно тогда же, в 1987 году, был принято «Положение о театре-студии на бригадном (коллективном) подряде», что позволило создавать негосударственные театры-студии. Уже к концу года только в Москве их открылось более 300. Если учесть, что в России тогда было всего 330 театров, это огромная цифра.
Первый этап эксперимента показал, что направление выбрано правильно, и в 1988 году тему продолжили постановлением «О переводе театров страны на новые условия хозяйствования». Это был второй важный шаг реформы, существенно расширивший самостоятельность театров. Теперь театральный коллектив должен был сформировать единый фонд оплаты труда и самостоятельно им распоряжаться. При этом государственное финансирование театров сохранялось. Театры, таким образом, обрели куда большую самостоятельность и получили право планировать и организовывать собственное существование.
В итоге случилось то, что до сих пор в театрах вспоминают как чудо – в 1990 году доходы российских театров превысили расходы в 2,4 раза. Внезапно разбогатевшие и разросшиеся театральные коллективы освободились от опеки государства и кинулись в самые головокружительные эксперименты. Это была сумасшедшая эксцентрика. На сценах пели, плясали и, конечно, раздевались догола, что раньше было строго запрещено. Режиссёры вспоминали традиции Мейерхольда, интерпретировали классику самым нестандартным образом, ставили авангардистов и ещё недавно запрещённого одного из основателей театра абсурда Сэмюэля Беккета. Однако праздник длился недолго. Уже в 1993 году театры перевели на сметное планирование. Финансироваться стали не статьи расходов (зарплаты, коммуналка), а проекты.
Общий хаос в культурной и финансовой жизни страны привёл к тому, что маховик театральной свободы начал крутиться в обратную сторону. Новое бюджетное и налоговое законодательство и стремительный рост коммунальных расходов свели на нет все преимущества театральной реформы. Это сказалось не только на резком сокращении финансирования, но и на популярности. В стремлении выжить театры резко увеличили число постановок, что привело к падению качества. При этом цены на билеты взлетели вверх, отрезав от театра его главную аудиторию – небогатых интеллигентов.
Несмотря на падение железного занавеса отсутствие средств закрыло для театров возможность гастрольной деятельности. В итоге к середине 90-х годов зритель почти совсем ушёл из театров. Кино и новое телевидение оказываются интереснее, а главное – дешевле. «Русский театр очень тяжело пережил 90-е годы, – писал критик Павел Руднев. – До сих пор он залечивает травмы, которые были нанесены в то время. Тогда театр резко потерял материальную базу, был вынужден самостоятельно зарабатывать и стал откровенно бульварным и буржуазным. На каждом спектакле в зале людей было «три сестры и дядя Ваня» – столько же, сколько актёров на сцене. Было ощущение, что театр стал собесом для людей, которым некуда больше податься».
Нулевые годы ушли на то, чтобы восстановить нормальную театральную деятельность в стране. В это время происходит бурное рождение фестивального движения, в жизнь театров снова возвращаются гастроли, а в Россию приезжают представители западных театральных школ, что имело огромное значение для развития отечественного театра. На сцену возвращаются эксперименты и жадный интерес к новым современным технологиям. Огромную роль играет внутренний профессиональный общероссийский конкурс «Золотая маска», существующий с 1996 года при поддержке правительства Москвы и Министерства культуры РФ.
Итогом всех реформ стала не только формальная перестройка театральной жизни, но и существенное изменение художественной стратегии российского театра. Современный театр за последние 20 лет ушёл от навязшей в зубах литературоцентричности, так свойственной советской сценической ментальности. Теперь главное, чего стоит ждать от театра – это интерпретации, пластики, мимики, жеста, игры, но не слова, не истории. Театр драматурга превратился в театр режиссёра и актёра. Это делает посещение современного российского театра непредсказуемым. Глядя на название спектакля в афише, зритель никогда не знает, какой эмоциональный и ментальный регистр на этот раз ему придётся включить в зале. Его приглашают принять участие в приключении, а не в приятном развлечении. Немудрено, что современный театр стал эпицентром разнообразных споров и скандалов. При всех издержках это говорит о возвращении театру зрительского внимания и признании за ним важной социальной роли.
Тем не менее многое в российской театральной традиции сохранилось в неизменном виде. Наш театр по-прежнему остался репертуарным, то есть в течение месяца показывает пять–десять разных спектаклей. Как показала практика, это делает театр по определению некоммерческим и убыточным предприятием. Доходы приносят только антрепризы и западный тип организации театра, когда театр ставит и показывает только один спектакль, под который и набирается труппа. Соответственно, государство стремится сохранить русскую репертуарную традицию – а значит, берёт на себя и покрытие театральных расходов.
Современная система организации театров выглядит следующим образом. Все театры в России поделены на две большие группы: государственные и частные. Государственные, в свою очередь, могут быть федеральными, получающими деньги из федерального бюджета, и муниципальными, которые находятся на содержании региональных бюджетов. В статусе федеральных учреждений находятся 24 театра (в список включаются не только драматические театры, но и оперные: Большой и Малый театры, Мариинский, Михайловский и Александринский театры, Театр имени Вахтангова и другие). Кроме того, федеральные театры могут рассчитывать на получение президентских грантов в области культуры и искусства.
Финансирование муниципальных театров выглядит скромнее. Частные театральные проекты тоже получают помощь от государства. Обычно это выражается в оплате аренды и некотором количестве грантов. Впрочем, частные театры от 60 до 80% доходов получают только от продажи билетов.
Чем больше театр, тем меньше он может заработать на билетах и тем больше нуждается в госфинансировании. Для крупных театров вроде МХТ кассовая выручка составляет всего лишь 25-30% средств, необходимых для существования. Всё остальное театры получают из бюджетного кармана. «Убыточность театров – это норма не только для России, но и для всей театральной Европы и большинства театров Нового Света, – говорит драматург Илья Кухаренко, театральный продюсер, член экспертного совета конкурса «Полюс. Золотой сезон». – Как это ни парадоксально, чем более статусный театр, чем лучше он заполняется и чем дороже стоят туда билеты, тем более убыточно его содержать, потому что такие учреждения, как правило, чтобы поддерживать свой статус делают дорогостоящие постановки».
Крупный государственный театр несёт колоссальные расходы на содержание здания и помещений, оплату постановочных расходов и зарплаты сотрудникам. Один театральный проект с учётом рекламы, костюмов и декораций может стоить до четырёх миллионов евро. Маленькие частные театры ухитряются уложиться в 100 тысяч рублей.
Государство считает своим долгом поддерживать театральную жизнь страны, однако с 2016 года ввело систему так называемого побилетного финансирования, при которой на дотации может рассчитывать только театр, сумевший привлечь наибольшее число зрителей.
Опера и балет
Эта область искусства тоже переживала голодные годы в начале 90-х. Однако судьба классической сцены сложилась благополучней, чем судьба театра и кино.
