"ВОЛЧИЙ ХУТОР".Военно - мистический хоррор.

рядом  с  селением  в  Белорусских лесах  партизанами, как  было  в  планах  командования, это  наступление должно  было  выбить  врага  далеко  за  линию  фронта  на  Запад  одним ударом. И  освободить  оккупированные  фрицами  все  районы. И  деревни  в прифронтовом  районе.
  Вообще  как  слышал  сам  Арсентьев  Дмитрий, командование  планировало захватить  новые  немецкие  машины, напав  на  селение. И  выбив  оттуда немцев. Но, сначала  нужна  была  воздушная  разведка  и  корректировка местности  с  теми  болотами  и  лесами. Вот  и  послали  их  как  лучших пилотов  части  в  разведку  над  этой  большой  деревней. И  они  готовились  к вылету.
  Два  Яка-3, заправили  топливом  и  зарядили  солидным  боезапасом.
- Дядя  Дима, а  когда  прилетите, мы  поиграем  в  футбол? - Васек  прокричал  и побежал  к  надевающему  парашют  лейтенанту  Арсентьеву. И  прижался  к нему  как  к  родному  отцу.
  Дмитрий  прижал  мальца  руками  к  себе  и  сказал - Поиграем, Васек. Поиграем. Вот  только  слетаем  в  гости  к  фрицам  и  поиграем. Мы  скоро Сережка. Он  повернулся  к  своему  командиру  капитану  Аниканову  и механикам  их  Яков. Капитан, тоже  подошел  к  мальчишке. И  поднял  его  на руках.
- Василий - он  ему  серьезно  сказал - Следи  за  порядком  здесь  без  нас. И  ни давай  расслабляться  этим  вот  двоим  оболтусам. Он  показал  кивком  головы на  их  механиков. Те  заулыбались, понимая  шутку  комеска.
- А  то, они  тут  без  нас  что  хотят, то  и  делают. Гонять  некому. Ходят  без дела  по  аэродрому  и  баклуши  бьют. Ты  им  работу  тут  найди.
  Васек  кивнул  головой  и  произнес - Хорошо, дядя  Сережа.
- Вот  и  прекрасно - произнес, сдерживая  возникшее  перед  полетом  недоброе  настроение  и  волнение  Арсентьев  Дмитрий.
  Он  отпустил  мальца  на  землю.
- Пора  лететь  Дима - произнес  капитан  Аниканов  Сергей-  Пока  еще  висит  туман. И  солнце  не  встало. Фрицы, пока  еще  спят. К  обеду  вернемся. Сверим  часы. И  они  оба, подняв  перед  собой  руки, посмотрели  на  наручные часы.
- Половина  восьмого - сказал  поправляя  кобуру  на  ремне  с  ТТ  комеск Аниканов, застегивая  на  подбородке  свой  с  пилотными  очками  шлемофон летчика.
- И  у  меня  также - ответил  ему  Арсентьев, делая, тоже  самое.
- По  самолетам - скомандовал  капитан.
  И  они  с  одетыми  парашютами  направились  к  заправленным  с  полными баками  и  проверенным  в  плане  комплектации  боезапаса  и  механики  их механиками  боевым  якам. Провожаемые  сыном  полка  Васьком  и  своими    механиками. 

                                      ***
  Из  сельской  комендатуры, что  была  расположена  в  захваченной  немцами сельской  школы, выскочил  Хлыст.
- Дрыка, Жабу  нашего  не  видел! - обратился  он  к  другому  полицаю.
- Нет, Хлыст - ответил  Дрыка - С  раннего  утра  его  где-то  нет. Понятия  не имею, куда  умыкнул  урод.
- Искать  это  козла  надо - пояснил  ему  Хлыст  как  самый  над  ними  старший - Искать. Пока  Когель  не  узнал. Он  и  так, тогда  в  том  году  двоих  своих потерял  из  пехоты. Сгинули  бесследно. Говорят  в  районе  Волчьего  хутора.  Нашли  тот  гусеничный  мотоцикл, а  их  как  хером  сдуло.
  Мимо  сельской  комендатуры  в  которой  расположился  штаб  немецкой пехоты  и  танкового  корпуса, прямо  по  середине  исполосованной  колесами  машин  с  бортовыми  номерами  и  крестами  в  пятнистом  камуфляже. Их  гусеницами  танков  улицы. Пробежался, хрюкая  и фыркая  с  отвисшим  до  земли  брюхом свиной  боров. Боров  Борька, старосты  деревни  Серафима  Кожубы. Он, брел  с  края  деревни, от  сгоревших  ферм. Мимо  такого  же  сожженного  полицаями  и  немцами  сельского  сельсовета. Этот  боров, единственный  остался  на  всю  деревню, пока  еще  живой, как  и  корова, Зорька  у  местной  жительницы  Анны  Семагиной  и  ее  дочери  Симки, которых  не  съели  еще  немцы  за время  двухлетнего  своего  пребывания  в  Снежнице.
  Снежница  была  деревня  без  полей  и  колхоза. И  среди  леса. Единственная  такая  вот, деревня  вблизи  реки  Березены.
  В  Снежнице  разводили  до  войны  кур  да  свиней. И  все  трудились  до  прихода  немцев  по  выращиванию  животины. И  занимались  поставкой  мяса  в  центр. Через  соседние  деревни  вместе  с пшеницей  и  прочими  зерновыми.
  Деревня  была  не  шибко  большая  и  небольшими  хуторами  вдоль  одной  единственной  улицы  между  домами. По  которой, и  брел  старый, и  никому  уже  ненужный  боров  старосты  Кожубы.
  Полицаи, молча, проводили  этого  уже  порядком  старого  борова  под издевательства  и  смешки  стоящих  немецких, здесь  же  мотоциклистов, и продолжили  разговор.
- Ну  и, что - ответил  Дрыка - Повесили  двух  за  них  селян  и  все.
- А  за  этого  урода, нас  повесят, понял  идиот? - выругался  на  Дрыку  Хлыст - 
  Может  его  партизаны  выкрали. И  допрашивают  у  себя  в  лесной  берлоге.
  Хлыст  докурил  папиросу  и сплюнув  под  ноги  себе  произнес - Нужен  староста, этот  гребаный  Кожуба. Может, он  у  него  или  старик, может его, где-нибудь  видел  последний  раз.
  Он  взял  за  воротник  Дрыку.
- Короче. Дуй  к  нем - он, приблизив  лицом  Дрыку  к  своему  лицу, тихо  произнес - И  узнай, хоть, что-нибудь. Пусть  с  селянами  побазарит. И  порыщет по  округе. Вплоть  до  Волчьего  хутора.
- Туда, он  и  эти  сельские  ни  за  что  не  пойдут - ответил  Дрыка.
- Пойдут, если  Когель  искать  начнет - ответил  полушепотом  Дрыке  Хлыст. Эти  чертовы  партизаны. И  нас  повесят  вместо  этих  селян, за  этого  Жабу. Он  к  нам  сам, знаешь  как  относится. Как  к  помоям. Мы  для  них, такая, же мразь, как  и  эти  все  селяне! Даже, хуже! И  доверие  надо  зарабатывать, Дрыка.
  Он  дернул  за  воротник  полицая. И  толкнул  от  себя, громко  произнес  - Понял?
- Понял  Хлыст  - произнес  Дрыка, виновато, недовольно  и  подчиненно, глядя  на  главного  полицая  в  деревне.
- Ну, раз  понял, так  чеши  к  старосте. А, я  тут  послежу  и  похожу, пока  ты бегаешь - ответил  Дрыке  Хлыст - У  меня  тут  дело  на  десять  марок  с  одним фельтфебелем. Дрыка  повернулся. И  было  пошел, но  Хлыст  остановил  его.
- Да, еще - он  произнес  Дрыке - С  Прыщем  потолкуй. С  его  бабой  это Любавой  Андронниковой. Может, нажрался  немецкого  шнапса  сволочь, и дрыхнет  в  его  хате. Я  и  того  урода  Прыща, тоже  не  вижу  с  раннего  утра. Может, оба  нажрались! Удавлю  обоих! Ну, давай, дуй  отсюда.
  Дрыка  развернулся  и  пешком  пошел  в  сторону  дома  старосты.
- У  него  видите-ли  дело - ворчал  Дрыка  себе  под  нос - А, я должен  один Жабу  искать! - он  возмущался  вслух  про  себя - Сам  бы  и  бежал! Придурок!

                                      ***
  В  доме  старосты  были  сам  староста  деревни  Снежница  Серафима  Кожуба, его  младший  брат  Тимофей  Кожуба. Заместитель  командира  партизанского отряда. Его  жена  Мария. Односельчанка  Варвара  Семина. И  двое  рыбак  и охотник  Всеволод  Артюхов. И  его  одиннадцатилетний  сын  Павел.
  Они  тихо  общались  между  собой, чтобы  ненароком  никто  не  слышал, там за  окном. Ушей  на  деревне  хватает. И  без  полицаев  были  доносчики, симпатизирующие  новой  фашисткой  власти.
- Как, там, в  лесу  у  партизан? - спросил  Кожуба  старший  у  младшего Тимофея - Все  готово  для  наступления. Все  согласовано  со  штабом  армии.
- Да - ответил  брату  Тимофей  Кожуба - Нужно, только  еще  немного  на подготовку. И, можно, будет  атаковать  немцев, прямо  в  деревне. В  штабе сказали  эта  задача  преимущественно наша. Армия  пойдет  по  краям  через леса  по  болотам  на  Минск.
- Я, вот  чего  боюсь, брат - сказал  старший  Кожуба, обращаясь  к Тимофею - Я боюсь  за  селян. Я  как  бы  за  них, теперь  в  ответе, за  каждого. Нужно  сделать  так, чтобы  никто  не  пострадал. Мне  достаточно  смертей  и  так. Когда  фрицы  пришли  в  село, то  этот  фриц  обер  Когель  приказал  сходу повесить  шестерых  селян. Так  для  порядка, как  он  сказал. Потом  еще  троих за  пропавших  патрульных  в  районе  Волчьего  хутора  своих  мотоциклистов. Я  пытался  немцам  объяснить, что, то  место  проклятое. И  туда, никто  из  села не  ходит. Там  много  пропало  людей  из  округи  кто  туда  ходил. Особенно приезжие. Но, этим  немцам  объяснишь, что  ли. Этот  Когель  списал  все  на партизан. Мне  этого  больше  не  надо. Я  поддерживаю  вас, но  не  хочу  больше  смертей, понимаешь  меня, брат?
- Да, эти  фашисты  штаб  свой  расположили  в  нашей  школе - добавил Всеволод  Артюхов. И  флаг  свой  повесили. Хорошо  было  бы  врезать, по этому, их  штабу.
- Врежим - сказал  Тимофей. Всему  свое  время. У  меня  вопрос  к  тебе Всеволод.
- Слушаю - сказал  Всеволод.
- Тут  поступило  распоряжение  от  нашего  старшего, лично  к  тебе  Всеволод.
- Да? Какое? - Всеволод  спросил  со  всем  вниманием.
- Нужно  разведать, сколько  в  деревне  танков  у  немцев. Только  точно. Понятно  задание? - спросил  Тимофей  рыбака.
  Тот  понимающе  покачал  головой. И  Тимофей  продолжил - Так  как  это приоритетное  для  нас  сейчас  задание. И  чем  быстрее, тем  лучше. Вы  везде по  деревне  ходите. И  тут  вы  как  свои. Нужно, в  общем, посчитать  для нашего  командира  в  отряде.
- Вот, только  полицаи - произнес  Всеволод.
- Что, полицаи? - спросил  его  Тимофей.
- Эти  прихлебаи  фашисткие. У  меня  и  моего  сына  с  хвоста  не  слазят - сказал  Тимофею  Всеволод - Особенно  Жаба. Все  вынюхивают, что-то. Приходится, даже  на  рыбалку  ездить  ночью  втихаря  от  всех. А  село  и  отряд  надо  кормить.
- Да, тебе  надо  поберечь  себя - сказал  ему  Тимофей - Как  только, посчитаете танки, сразу  же  в  отряд. Понял  меня  Всеволод?
- Да, понятней  некуда - ответил  Всеволод  рыбак - Я  за  сына  боюсь. Я  ладно, пожил. Но, вот  пацана  если, что  жалко. Может, заберете  сейчас.
- Нельзя - ответил  Тимофей - Сейчас  нельзя, раз  пасут  вас  обоих. Нужно только  быть  осторожными. Избегать  стараться  прямых  встреч. Хотя, это  вряд ли  возможно. Но, сведения  нам  нужны  больше  жизни  сейчас  и  фронту.

                        Мессеры  над  Снежницей

  В  тумане  два  Яка  оторвались  от  площадки  аэродрома. Разогрев  быстро двигатели. Они, вспугнув  прыгающих  по  полю  аэродрома  юрких  маленьких серых  воробьев, взмыли  вверх, как  две  большие  хищные  птицы  в  воздух. И  начали  плавный  набор  высоты.
  В  то  время  за  линией  фронта  от  речи  Березины  с  немецкой  стороны, в соседнем  селе  Смиловичи  за  несколько  километров  от  Снежницы  со стороны  Минска, два  Мессершмитта  BF-109  серии F-4, тоже  взмыли  в воздух.
  Они  совершали  свободную  охоту. Охоту  за  любыми  самолетами, появившимися  над  линией  фронта. Или  над  оккупированной  немцами территорией.
  Вели  их  два  асса  еще  с  западного  фронта  тридцать  девятого  года, оберестлейтенант  Рудольф  Шенкер. И  его  ведомый  майор  Гюнтер  Меркель.
  Они, тоже  решили  поутру  пролететь  на  самой  заре  над  полем  боя. И  так, проверить  воздушное  пространство  на