друг о друге все. Люди их читали, забывали, придумывали новые. Некоторые сказки гордились своим прошлым, а другие - будущим. А были и такие, которые жалели, что появились на свет, но их было мало. И вот однажды люди сочинили новую сказку, отличающуюся от всех остальных. Этаких сказок еще не было - написана она была не на бумаге, Взять в руки, как любую книжку, эту рукопись было нельзя, а прочитать мог всякий. Это была Чернобыль-сказка, и написана была она руками человеческими на лице Земли. От такой сказки лицо Земли покрылось серым пеплом и корявыми морщинами. Природа стала увядать. Люди и животные стали болеть. Чернобыль-сказка жила своей былью и вознамерилась прожить долго-долго. Никто не хотел нарочно сочинять такую сказку - так получилось. Чернобыльский дракон так задумал - так и вышло.
Он с удовольствием повторил:
— Так получилось, как я и хотел!
Никто не собирался и читать такую сказку — да тут уж поневоле приходится. Все прошлые сказки узнали про Чернобыль-сказку и перепугались: а вдруг и они покроются пеплом и морщинами? Сказкам этого совсем не нужно было — они считали себя вечными. А сказки последнего времени, современные сказки, опечаливались больше всех: ведь они даже и пожить-то как следует не успели! Но самое сильное огорчение для всех сказок выходило из-за того, что у них-то был счастливый конец, а Чернобыль-сказка конца себе не видела. Она проникала лучами черного поиска в яркий букет сказок, облучала их содержание, и концы всех популярных сказок получались при этом самыми мрачными. А сказки двадцатого века вообще оказались без окончаний… Что же делать? Сказки собрались на сказочный совет. Чернобыль-сказка тоже пришла, хотя ее никто не приглашал.
Самая старая и опытная сказка взяла на себя смелость сказать первые слова:
— Она нас всех погубит.
Чернобыль-сказка подтвердила:
— Обязательно погублю. Пусть читают только меня. Я — бессмертная сказка.
Кощей Бессмертный сердито отодвинул в сторону свою всенародную сказку, надел вставные платиновые челюсти и громко ими прищелкнул:
— Неправда! Это я — Бессмертный!
Чернобыль-сказка посмотрела на металлизированного оппонента и с едкой радиационной иронией отвечала:
— Ты? Из какой металлической свалки ты вылез? Из каких запчастей тебя слепили?
— …Я? ...Меня? Да я сам себе — Бессмертный!!!
— И когда это было-то?
Кощей от волнения чуть не прикусил стальной язык:
— Я всегда был бессмертным, так было тысячи лет, так будет и впредь!
Чернобыль-сказка засмеялась неестественным смехом:
— Так твое искусственное бессмертие осталось только в твоей сказке. Только там — ты якобы бессмертен, да и то не до самого конца. Можешь в корне позабыть про свою устаревшую сказку. Вот что. Перебирайся ко мне на службу, тогда уж точно в бессмертие угодишь. Другого выхода у тебя нет.
Кощей сосредоточенно затих… Попытался уточнить:
— Про себя я понял. А моя сказка? Что с ней-то будет?
Чернобыль-сказка рассердилась слегка:
— Экий ты непонятливый. Да ничего не будет. Ты будешь присутствовать только в моей сказке. А про свою забудь. Ну не будет такой сказки — в утке, яйце, на конце иглы — не будет. Испарится. Разве не понятно?
Кощей задумался грудой металлолома. Но тут из своей уютной русской сказки прямо в ступе выскочила Баба-Яга. Ее метла моментально разметала железные опилки, что стали осыпаться с Кощеевой короны, ржавеющей на глазах. Баба-Яга завопила:
— Да что тут такое творится! Ежели с Кощеюшкой так-то... А я? А моя сказочная изба? А моя ступа?
Чернобыль-сказка повеселела:
— Вот это я понимаю — здоровый сказочный интерес. Переходи в мою сказку. Вместе со ступой перепрыгивай.
— И с метлой?
— Конечно — всех мести будем под мою метлу.
— А куды ж моя-то изба? А дружки-то мои, друганы-то мои закадычные?
— Да на что мне твоя изба сдалась? У тебя здесь такие хоромы будут — всем на зависть! Прямо в «Саркофаге» принцессой жить будешь!
Ступа с Бабой-Ягой подпрыгнула от неожиданности:
— Ой, хоромы-хоромы-хоромы! А мои друганы-то, мои родимые…
— Какие ж такие «друганы», что так про них печешься?
— А родной-то мой Змей Горыныч, а Чудо-Юдо? Куды ж их-то девать?
Чернобыль-сказка только причмокнула:
— Какая ж ты отсталая старуха! Недальновидная! Змей-то Горыныч давно уже на моей драконьей службе состоит. А Чудо-Юдо — и подавно. Аль не ведаешь?
Баба-Яга чуть из ступы-развалюхи не вывалилась:
— Ай, чего говоришь-то, не разберу…
— Потому и не разберешь, что старая ты сама и устарела прочно, как твоя сказка. Да все твои друзья-то поумнее тебя оказались — сами уж давненько под моим началом состоят, силою моих дел питаются. В моих тайных хранилищах подземных живут-царствуют. А уж тебе, как даме сердца, они «Саркофаг» уступают с деликатностью; догадались, небось, что вскоре «куриные ножки» на смех курам оставишь! Да и я от друганов-то твоих свой интерес имею. На что ты сгодишься — будет видно. Всего-то только ты да Кощей и остались в пережитках прошлого.
Чернобыль-сказка плеснула на Кощея плошку отработанного плутония, и некогда бывший Бессмертным моментально ожил:
— Да я-то еще в своей силе, да я-то еще…
Баба-Яга перебила всех своей метлой:
— Ай, и сама-то я не дура буду. Ай, сказывали другие-то сказки про это, да не верилось. Ай, да и мое-то волшебное зеркальце… Ай, не так-то все бы надо! Да я бы…
Чернобыль-сказка накрыла Бабу-Ягу колпаком транспортного контейнера для ядерных отходов — вместе со ступой и метлой. У Кощея отвисла платиновая челюсть, почти готовая к ядерному соглашению. Он вместе с челюстью так и застыл в ожидании указаний… Темнота мгновенно проглотила остатки дневного света. Все сказки придвинулись поближе друг к другу и затаились. Персонажи и герои сказок перешептывались и волновались, не решаясь на резкие выступления. Уж если так нелюбезно обошлись с злодейскими противниками добра, то что же ожидает остальных? Однако… Все положительные герои из народных сказок и эпосов, посовещавшись между собой, в итоге решили:
— Не сдадимся!
Все отрицательные герои из мифов и былин, бряцая оружием, заручившись хитростью и коварством, обсудили ситуацию и постановили:
— Не уступим своих сказок, мы в них — короли!
Сами сказки, немного поколебавшись, уже почти подчинились закону справедливости и жизнеспособности своих героев, только не до конца. Сказкам так хотелось остаться в живых, но они были слабы против Чернобыль-сказки, Чернобыль-были… Да мешкать недосуг — героям-то помощь нужна! Пошептавшись тихонько, восточные, западные, северные и южные сказки и былины не пожалели своих лучших отрывков для общего сценария. Небесные, морские и земные сказочные стихии прислали в подкрепление ковры-самолеты, летучие корабли, сапоги-скороходы и все такое: латы, шлемы, шпаги, ружья, волшебные атрибуты и арсеналы. Герои и богатыри подтянулись, ободрились. Злодеи, захватчики и пираты приготовились к выступлению. Джины, дэвы и циклопы встали клином передвижной артиллерии. Великаны собрали все камни и дубинки. Лилипуты подобрали все свои веревочки и соломинки. Африканские вожди пропитали свои стрелы отборным ядом, насыпали в ружья самой крупной дроби, натянули самые звонкие барабаны. Кавказские джигиты оседлали крутобоких коней, заточили острия кинжалов и копий. Китайские воины надели военные одежды. Индейские бойцы разрисовали на себе яркой краской устрашающие узоры. Волшебники и чародеи приготовились колдовать.
Только что делать в точности, они не знали…
Чернобыль-сказка, наблюдая за происходящим, еще более почернела — от досады:
— Вы в своем уме? Да мне и без вас тут забот хватает. Время только теряю. Зря стараетесь, любезные, мало каши ели ваши сочинители…
Но не успела черная сказка закончить начатое слово, как на пепельную ее черноту началось наступление сказочной атаки. Что тут началось! И скалы ходуном ходили, и моря сопротивлялись водами, и недра земли выталкивали черноту отравы. И воины воевали правильно, и злодеи злодействовали на славу, и волшебники колдовали вдохновенно. И никому бы и ничему бы не устоять тут было — ан нет! Что ни сыпалось на злобную черноту Чернобыль-сказки — только ту черноту и умножало. Так задумана была эта сказка… Все земли, воды и небеса только чернее стали. Все копья, ружья, ковры-самолеты изломались в щепки, изорвались в лоскуты.
Все побежденные герои были отброшены к своим пораженным сказкам.
Чернобыль-сказка выплюнула из жерла развернутого реактора последние куски от рукояток мечей и кинжалов:
— И вот эта макулатура и seconl-hend захотели меня одолеть? А постарше рванья у вас там не залежалось? А хоть одна-то сказочка найдется, чтобы в ногу со временем — с Моим! — временем совпадала? Ну, где ваши ракеты, ядерные заряды, подводные лодки? Что там у вас прописано? Чего молчите, как отходы ядерного топлива? Да всех бы вас в те хранилища законопатить надо!
Сказки спрятались за спину своих героев, пострадавших во имя сказочного долга, зато не отставших от добрых сказочных идей. Герои, хотя и потерпели поражение, все же не струсили окончательно. Да… Только как же быть, если и в самом деле пока что нет таких сказок — с арсеналом современных сказочных средств и волшебства? Не успели сказители еще и сказку-то сочинить на бумаге — наяву скорее получилось! Да что герои… Пепел и морщины Земли все более надвигались на многотысячное собрание сказок, привыкших к жизни. Чернобыль-сказка хотела-таки поставить точку:
— Из земли все вышло, и в землю все войдет. Какие бы сказки ни сказывались — так будет, как сейчас. Тут никто мне не указ. Я сама себе указ. Ясно? Кто мне служит — остается. Кто мешает — будет уничтожен. Вопросы есть?
Сказки и герои испугались произносить лишнее.
Старые опытные сказки подумали: обойдется.
Зрелые просвещенные сказки затаились: авось, одумается.
Молодые сказки усомнились: не может быть!
Чернобыль-сказка разозлилась:
— И не то что «может быть», а будет в точности. Вы что? Такой простой простоты не поняли? А ведь считается, что сказки — кладезь мудрости. Где же ваша мудрость? Ну так сами себе и виноваты будете!
…Сказки хотели бы вернуться туда, откуда пришли, но было поздно.
Грянул черный гром из
