на току или пара лосих и два лося, копытами по Гомерам и Гесиодам, по метафорам и гиперболам высекают искры. Ах, это я и себя уже там представила, иначе, зачем там пара цесарок?
По чему только не скользят копытами! ух! какую бы я роль играла?.. клавеси-ны, переливы и сливки…
О том, как рождается «ОМ»
это уже не менуэт
В полях прохлады и неги, среди душистых дуновений, в то самое время, когда в раскрывающемся стебле рождается «ОМ», я ласточкой скольжу сквозь свет, и мать моя прорастает восхищёнными цветами… (когда перечитываешь: «мать моя», - как-то не так, звучит нецензурно) ну да ладно!.. и моя мать прорастает восхищёнными цветами…
Коршун!!! ласточка, уже слепая ласточка богиней смерти чертит замыслова-тые петли над душами, проклятыми в её царство.
Мрак падает на Землю, ни восхищённых цветов - не цветут цветы; урожая нет, и, как говорят в нашей деревне: кони не поены и волы не кормлены… Персефона или Прозерпина, как кому больше подходит, чертит замысловатые петли над душами, проклятыми в её царство.
… трагедия.
Отбыла свой срок; не пожизненно же! а возвращаться насовсем на землю не хочет, капризничает, и тогда весна холодная, поздняя. Бывает, правда, что у самой на душе, такая весна набухнет, а потом так взорвётся, словом, сплошной «ОМ», вот тогда и весна ранняя и тёплая, но лето, зато, такое короткое, что не успеешь упиться жаром (хотела написать «жаром любви» для красного словца; потом подумала, что и так красиво и не стала), не успеваешь упиться жаром, как тебя уже скрючивает, и уже только бы подальше, только бы туда, где не полыхает сердце… а медленно проплывают души, рассказывая печальные истории; и печальных историй не счесть, и, от этого, становится чувственно, но холодно.
Что это ещё за метафора?
Когда пролилось семя; когда его, Урана семя пролилось, родились всякие чу-дища, всякие гиганты и эриннии, и Афродита, заодно с ними, богиня чувственной любви.
Гиганты, эриннии… и Афродита, - хотелось мне всегда прояснить: т.е. чувст-венная любовь происходит из одного семени с гигантами и эринниями?
Проясняли уже! Чего только уже не проясняли? Фёдор Михайлович, наш ве-ликий писатель прояснял: три, даже четыре стебля! от одного черномазовского семени. И все разные? каждый в своём роде?
Не смешите! Присмотритесь! Если в душе злодей, - как уже где-то сказал мой папа, - то снаружи не может быть не злодеем. Надо только присмотреться!
В этот момент Гея настоящая, та, которая сидела в ложе и, которая, как пло-тина у нас в деревне, помните? в этот момент мадемуазель Гея поднялась, и весь зал всколыхнулся и приподнялся вслед.
Анжи Мариэль! Красотка!
Анжи Мариэль:
Ну, Лютэ, выкладывай!
Лютэ (маникюрша; водит колонковой кисточкой):
Два раза, туда-сюда, как раз, успела, была сцена «Соблазнения»: порнография, зоофилия, стилизация, Скорпион, мотивы, падения, следствия, задолбал! успевай поворачиваться, петарды мешают ему! ему и так любая даст…(стилистически неправильно. У Люте, в её ласковом лексиконе такого слова нет, тем более такого значения, которое здесь придаётся.)
Анжи Мариэль:
Восхитительно… (уборщице со щёткой) Обобщите, Зоила , расскажите свой случай.
Зоила (уборщица со щеткой):
Отдали ласточку на полгода маме… хоть коней напоить… не смешите!
Ласточка снова прозрела, снова прелести, «Сад, - как уже сказано, - земных наслаждений», я бы назвала такую картинку «Сад земных вожделений»… потом пошло, друг за другом, всё что увековечили своим штихелем, простите, или кистью, или шпателем, как хотите, охочие до любовных сцен живописцы: карти-ны, живопись, соблазняют лизать холст и облизывать гипс… Хочется…
А там опять петли, через полгода опять чертить слепые петли.
Вот я тут (Зоила усиленно трёт тряпкой огромное зеркало, которое, то чёр-ное, холодное, то, вдруг, ослепляет, жаркое с бликом и умножает, множит, как уже сказано , в своём отражении всякие пороки), полы подметаю, а потом душами в черноте повелеваю.
Анжи Мариэль:
Зоила, как-то вдруг всё философично стало выходить и, даже, в некотором понимании, дидактично, мол: «Почернело синее море», а раз в начале почернело, то и конца хорошего не жди. Да, да, нам дай только поучить.
Зоила (уборщица со щеткой):
…и, смотрю я, на красавице нет ни лица… ну это гипербола, она уже была, такого лица не может не быть. И кому-то она вычитывает, тут же принимая от кого-то комплименты и поклоны, а она вычитывает, вычитывает: она обвиняет кого-то (драматурга) в написании этого такого пасквиля, припоминает кому-то (режиссёру) моменты, когда и ему, и ему с ней было попути, когда они смеялись вместе над этой невесть откуда явившейся глупостью, я имею в виду: «…а тогда можно и серпом оскопить кавалера-молодца, - хи-хи-хи да ха-ха-ха!
При-го-вор! Право выносить приговор, дорогие подруги, заслуживается мыть-ём полов, а не полётом сквозь какие бы там они ни были прелести!
Анжи Мариэль:
- Заслуживается не только мытьём полов, но и летаньем сквозь какие бы там, ни были прелести.
- Что это? «лизать холст и облизывать гипс»? И для какого это возраста? – и вдруг Мадемуазель резко оглянулась на меня.
Я отскакала реверанс и притворилась «такой душкой», но мне показалось, что я раскрыта, обнаружена, будто шкурку с меня сняли (будто была лягушкой, а стала царевной-лягушкой… нет, наоборот); подсматривали, общество шпионит за мной, моими проказами и моими искренними раскаяниями.
Ах, эти скрипки и флейты! В желанные минуты, где надо замирать, будто со-ловей на шипе у розы, они начинают пищать, сипеть и хрипеть, будто сам Тартар насилует их, сняв с виселицы.
Не уверена, что «виселица» здесь gilt, употребимо, уместно – пусть будет про-сто: «сам Тартар насилует их!»
На сцене стали образовываться, превращаться из одного в другой оркестры и оркестрики, которые играли… ах, чего они только ни играли. Я бы сказала, из барокко в рококо и из рококо в барокко. Никто этого не знал и не разбирался в этом, потому что, в каком-то смысле, ни барокко, ни рококо ещё у нас не приду-мали; существовали, конечно, но ещё не придумали.
И тут, уважаемый учёный секретарь, уместно вспомнить один пассаж из на-шего же труда «…долго придётся исследователям разгадывать что это было за время, когда за мужчинами, по преимуществу, числились… и, когда ещё не знали про барокко и рококо, которые уже существовали».
И в каждой Майе маленькое жало, И маленький Эрот, как шип на розе.
В том переходном возрасте, в котором матушка чудесной сестры Моники, в романе непревзойдённого маэстро-мистификатора, пребывала свои веснушчатые годы в очаровательных рощицах милейшей дворянской усадьбы и, будучи прелестной ученицей Капеллана Вольгемута – Брата, я бы сказала – братца Герхарда… ах, ну как это прелестно в „Schwester Monika“, в переводе одного чудесного переводчика:
…«ночами в своей одинокой постельке испытывала все возможные муки мира и утишала их, и унимала своим пальчиком огонь, который тирады учителя разжигали в ней».
В том переходном возрасте, помните, когда в полях прохлады и неги, среди душистых дуновений, в то самое время, когда в раскрывающемся стебле рожда-ется «ОМ», а я ласточкой скольжу сквозь свет, и моя мать прорастает восхищён-ными цветами… мой учитель учит меня плести венки из гомеровых гимнов:
«Муза! Поведай певцу о делах многозлатой Киприды, Сладкое в душах богов вожделенье она пробудила, И Месяц вкруг нежных грудей Афродиты светился чудесно»,
- я, его прелестная ученица, благоухающий цветок, ночами в своей одинокой постельке испытывала все возможные муки мира и утишала их, и унимала своим пальчиком огонь, который тирады учителя разжигали в ней.
«…только не туда, не туда… куда это, не туда?» - глядя в замочную щелочку, я пыталась подглядеть, представить себе куда это, не туда?.. Да что там говорить!
Действующие лица: Лореоль, Шут, Гобой, Карлекинус, шут Фолиаль, в обра-зе Крона, Мадемуазель, Анжи Мариэль, Зоила и даже эта развратница Лютэ (маникюрша; водит колонковой кисточкой) - всё перемешалось в голове, и такое впечатление, что всех их играю я одна, перевоплощаясь из одного в другого, из одной в другую... Ну-у, по-другому и не могло бы быть – мы же из одного сна!.. «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой!»
- Мадемуазель, Ваш ход Конём постиг я.
Ни да, ни нет… коварная. Мадемуазель! На правом фланге угрожает Вам атака, Сосредоточил Скорпион два мириада жал.
- Но, Вы же рыцарь, что Вам эти мириады?
Сражайтесь, одолейте, заслужите и возьмите.
И пошло:
Вам не видать таких сражений!..
Носились знамёна, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
(Это из М.Ю.Лермонтова)
А это перевод Н. Гнедича с древнегреческого «Илиады, Битвы богов», Гомера,
Страшно громами от неба отец и бессмертных, и смертных
Грянул над ними; а долу под ними потряс Посейдаон
Вкруг беспредельную землю с вершинами гор высочайших.
Всё затряслось, от кремнистых подошв до верхов многоводных
Иды: и град Илион, и суда меднобронных данаев.
В ужас пришёл под землёю Аид, преисподних владыка;
В ужасе с трона он прянул и громко вскричал, да над ним бы
Лона земли не развёрз Посейдон, потрясающий землю,
И жилищ бы его не открыл и бессмертным, и смертным,
Мрачных, ужасных, которых трепещут и самые боги
Так взволновалося всё, как бессмертные к брани сошлися
И теперь главное: кто с кем против кого дружит:
Против царя Посейдаона, мощного Энносигея,
Стал Апполон длиннокудрый, носящий крылатые стрелы;
Против Арея – с очами лазурными дева Паллада;
Противу Геры пошла златолукая ловли богиня,
Гордая меткостью стрел Артемида, сестра Аполлона;
Против Леты стоял благодетельный Гермес крылатый;
Против Гефеста – поток быстроводный, глубокопучинный,
Ксанфом от вечных богов наречённый, от смертных – Скамандром.
И чё? Кто-нибудь понял, кто с кем против кого дружит? Проехали, зато Гоме-ра прочитали. Когда бы Вы ещё? Целая табель о рангах. Покопайтесь, кому интересно.
А это вот, тоже замечательно из «Батрахомиомахии» (язык заворачивается, как от Монтескьё):
Первым Квакун Сластолиза - тот в первых рядах
подвизался –
Метким копьем поражает в самую печень по чреву:
Навзничь упал он, и нежная шерстка его запылилась.
С грохотом страшным скатился, доспехи на нем зазвенели.
Этому вслед Норолаз поражает копьем Грязевого
Прямо в могучую грудь. Отлетела от мертвого тела
Живо душа (почитайте сноску, порой, в сносках больше проку, чем в текстах)…
«…так бог уж землю устроил: Всё здесь воюет: с травою Овца, с Овцою го-лодный Волк, Собака с Волком, с Собакой Медведь, а с Медведем Лев; Чело-век же и Льва, и Медведя, и всех побеждает».
(«Война мышей с лягушками», Жуковский)
И ещё цитата из сказки «Тараканище», Корней Иванович Чуковский, не могу удержаться:
Только раки-забияки
Не боятся бою-драки;
Хоть и пятятся назад,
Но усами шевелят
…………………….
И весёлою гурьбой
Звери ринулися в бой,
Но, увидев усача
(Ай-ай-ай!)
Нам бы как раз «Но, увидев усача (Ай-ай-ай!)» подошло бы, чтоб хоть на кап-лю подвинуть сюжет, потому что, как теперь понятно стало, все созвездия, как, снова же,
и показали наглядненько, что грех начинается с помысла...
Я, кажется, Вас бояться начинаю)