Пропавшая Луна

Луна скрывалась на крошечном чердаке крыши пятиэтажного доходного дома, каких в Петербурге тысячи. Она не собиралась возвращаться на небо. Еженощно звезды звонкими мальчишескими голосами кричали:
- Луна! Да ладно тебе! Возвращайся!
Но в ответ бледный тонкий серпик забивался в самый темный угол чердачного кубика и каждый раз будил отъевшихся на соседней помойке голубей. Голуби недовольно ворчали на едва понятном Луне языке:
- Вот угораздило-то! И почему эту круглолицую дуру занесло именно на наш чердак?! Вон их сколько – чердаков-то! Есть попросторнее и потемнее.
Луна виновато улыбалась и обещала не приближаться до рассвета к разбитому окошку. Голуби снисходительно бормотали:
- Да ладно. Живи уж.
Бормотали, а про себя думали: «Хор-р-рошо! Потом на чердаке доску мемориальную повесим: «Здесь в конце сентября – начале октября 1997 года скрывалась от преследователей Луна». За умеренную, но выгодную плату экскурсии будем устраивать. И вообще…».
- Живи. Ладно уж, - ворчали голуби и засыпали.
Луна же ночью спать не умела. Лишь к утру ее начинало клонить в сон. Но просыпались деловые голуби и еще более деловые люди, и начинали сновать туда-сюда, шуметь, топать, не давая Луне сомкнуть глаз.
В течение скольких уж бессонных дней Луна, сливающаяся с потоком солнечного излучения, а значит никому не заметная,      всматривалась в лица людей, пробегающих мимо пятиэтажного дома. А ночами она снова вслушивалась в звонкие мальчишеские голоса недоумевающих звезд: почему Луна не возвращается в огромное просторное Небо, где так легко дышится и так свободно светится?
А Луну мучила обида. Парализованная этой обидой Луна и скрывалась на чердаке пятиэтажного доходного дома.
Обижалась луна на этот Город, променявший весь мир на холодный непрекращающийся дождь.
О, Небо! Как она готовилась к своему последнему полному затмению! Как подгадывала время года, день, час! Сколько раз в полуденных снах она видела себя, одетую в красную тунику и сводящую с ума этот непостижимый Город с высокими острыми шпилями и прямыми до неприличия улицами. Она всматривалась в собственное отражение в алых водах холодных северных рек или напоминающего сверху большую лужу залива, на кровельном железе крыш причудливых дворцов и убогих облупившихся доходных домов, в поседевших от пыли оконных стеклах. Она всматривалась в собственное отражение в расширенных зрачках не вполне нормальных жителей этого Города.
Целый час счастья! Целые шестьдесят минут лицом к лицу «с этим странным городом, который какой-то шутник по ошибке назвал Северной Венецией» (Ольга Макеева).
Вечером – накануне затмения – луна с радостью отметила, что Город оповещен. В его вечерней газете – на первой полосе! – появилась хотя и крошечная, но емкая заметка, написанная человеком, явно не лишенным поэтического воображения. Метеорологи предсказывали «ясно». Днем Луна не могла уснуть и видела, как жители Города (не все, конечно) доставали из пыльных стенных шкафов и с антресолей подзорные трубы и бинокли. Сердце Луны билось часто и громко.
Настал долгожданный вечер.
Все было готово. Оставалось лишь накинуть красную тунику и загадочно улыбнуться.
Однако в Городе стоял сентябрь. И привычка дождя не давала Городу покоя. Забыв о существовании всего на свете, и в частности Луны, Город привораживал дождь.
За несколько минут до назначенного срока Небо заволокло непроницаемой ленивой и равнодушной ко всему на свете тучей. И грянул ливень. Бесспорно, алая туча была великолепна. Но ни один луч не в состоянии был пробить ее плотные слои…
Глубокой ночью, когда Луна наконец-то увидела шпили и стрелы улиц, Город, надежно убаюканный дождем, крепко спал.
Рыдания стали душить Луну. Красная туника утратила краски. Все спали. И никто, кроме звезд, не видел, как Луна осторожно спустилась на крышу одного из пятиэтажных доходных домов, каких в Городе тысячи, неслышно подкатилась к невзрачному чердаку и нырнула в разбитое окошко, разбудив при этом парочку серых откормленных голубей.
Всю следующую неделю шел дождь. Потом тоже.
В период же рассчитанного людьми новолуния отсутствие Луны в небе никого не смутило. Никто и догадаться не мог, что в темном небе Луны просто не было...
Луна скрывалась на крошечном чердаке крыши пятиэтажного доходного дома, каких в Петербурге тысячи.