Экипаж потихоньку самостоятельно занимался ремонтом и скучал….
В один из дней, в предобеденный час, Валера вызвал к себе старшину команды мотористов.
- Я пойду в цеховую столовую пообедаю, - проговорил ему Валера, - потом схожу на «Сверкающий» к командиру БЧ-5. Пока меня не будет, снимите крышку дизеля, приду – посмотрим его.
Тут надо заметить, что дизель на кораблях этого проекта был огромных размеров, и его крышка весила где-то тонны две….
И Валера сошел на стапельпалубу дока, где его поприветствовали матросы из морской инженерной службы, занимавшиеся устройством дополнительных доковых «мертвых якорей» (это такая бетонная форма, заменяющая обыкновенный корабельный становой якорь).
- Ну, что? Сняли крышку дизеля? – задал вопрос Валера своему старшине, когда прибыл на корабль.
- Никак нет! – ответил старшина, - Не смогли. Сил не хватило.
- Пифагоровы штаны во все стороны равны, - зачем-то проговорил Валерик, - так это, сбегал бы на соседний корабль и попросил бы там в помощь народу, - окончил он свой спич.
- Сами бы взяли и сбегали – услышал он в ответ от своего старшины команды мотористов.
- Пифагоровы штаны во все стороны равны, - проговорил Валера и поднял, просто поднял, вверх свою правую руку, о которой я уже говорил.
В следующий момент дверь в каюте командира БЧ-5 с грохотом открылась, и с неменьшим грохотом в коридор вылетело тело старшины.
И тут до Валерки дошло, что зря он поднял свою руку, что теперь ему надо стрелой лететь к замполиту или его ждет ясно видимое и уже осязаемое будущее в тюремном бушлате….
- Но ты же замахнулся на меня графином, - припомнил Валерику замполит недавнее совещание по вопросу подведения итогов.
На том совещании замполит нелицеприятно отозвался о родной Валеркиной БЧ-5, назвав его родную БЧ-5 «какими-то пифагоровыми штанами» - куда не глянь, везде одно и тоже – бездельники….»
Ну, командир БЧ-5 Валера и не выдержал. Ну, и хватанул графин….
Спустился Валера на стапельпалубу, присел на лежащий тут же якорь и задумался – что-то надо делать.
К нему подошел знакомый старшина из береговой инженерной службы.
- Что случилось, товарищ капитан-лейтенант? – участливо спросил, - что-то бледно выглядите.
Валера возьми да расскажи старшине про старшину.
- Вы нам его покажите – этого старшину, - попытался утешить Валеру его знакомый, - он еще попросит у Вас прощения за свою жалобу замполиту.
Через час подошли к старшине мотористов «инженерные» моряки и вопросительно высказали тому все, что о нем подумали:
- Але, мареман, ты, вообще-то, знаешь, что такое «мертвый якорь»? Короче, если с механиком что-либо случится, ну, ты понял, то в основании вот этого, - они показали на подготовленную к залитию бетоном форму, - «мертвого якоря» будешь лежать ты….
Еще через час замполит вызвал Валеру и предложил тому, как он сказал «по дружбе», залечь в 9-е отделение (психиатрия) госпиталя для поправки своего здоровья.
Валера так и поступил.
- Пифагоровы штаны во все стороны равны, - доложил он начальнику
9-го отделения и добавил, - Сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы.
- Да, ты что? – ответил ему начальник отделения, - вот Пифагор из шестой палаты удивится. Он-то считает, что эта сумма равна кубу….
И повернув голову в сторону замполита, который, «по дружбе», сопровождал Валеру, произнес: «Наш клиент. Вы – сдали. Мы – приняли. За его драгоценное здоровье теперь мы, ученые-врачи военно-морского флота страны Советов, будем нести ответственность. И мы вернем в строй так Вам необходимого офицера».
Замполит пробкой выскочил не только из кабинета врача, а, вообще, с территории госпиталя.
- Хатуль мадан (кот ученый), - только и сказал на иврите, языке своих предков, замполит, - строит тут из себя ученого. Сандляр (сапожник)! Вернем Вам, - бурчал он себе под нос, - необходимого офицера. Сандляр!
Нужен мне этот Валера. У него ж в ладони голова юного пионера помещается. Сандляр! А я – самый настоящий хамор (осел)!
А Валерик, в это время, осматривался в палате и знакомился с ее постояльцами.
- Молодой человек, - неожиданно раздался у Валеры за спиной тихий, с хрипотцой, голос, - я, в недалеком прошлом, носил на плечах погоны полковника, и тут написал небольшой трактат по организации наших вооруженных сил. Не будете ли Вы столь любезны, ознакомиться с сим трудом и высказать свои замечания и соображения, дабы я смог своевременно внести в текст исправления.
Валера обернулся. Перед ним стоял небольшого роста, лет шестидесяти, с совершенно седой копной волос мужчина. В руках он держал общую тетрадь в коленкоровом переплете.
- Кк-кк-конечно, - пролепетал Валерка, - давайте, с удовольствием прочитаю и скажу свои замечания и суждения по Вашему труду.
Он потом рассказывал, что в тот момент подумал: «Лучше не отказываться, а то не ровен час – все-таки, психиатрия».
Валера взял тетрадь и вышел в коридор. Страшно хотелось курить. Он зашел в туалет и присел на подоконник. Закурил сигарету и открыл полковничью тетрадь.
Прочитав первые абзацы рукописи, Валерик чуть не свалился с подоконника – в тетради, в рукописном варианте, находился «Устав внутренней службы Вооруженных сил СССР», 1975 года.
Валера закрыл тетрадь и направился к выходу, обдумывая – что надо сказать товарищу полковнику.
Сделав пару-тройку шагов, он рванул обратно и, словно орел, взлетел на подоконник – в туалет заходил, выставив руки вперед перед собой, сомнамбула (лунатик).
Валера затих. Но как только сомнамбула скрылся в туалетной кабинке, он рванул из туалета и прямиком к медсестре.
- Там – это, - взмахивая руками, обозначая тело, закричал Валера, - это. Как его? Ну, это!
Медсестра от него шарахнулась, закрываясь руками.
- Да, мы их сами боимся, - запричитала она, - а так они смирные….
И исчезла в сестринской комнатенке.
И потянулись лечебные дни.
Валера выиграл чемпионат отделения по настольному теннису, изучил очередной трактат отставного полковника, в котором указывалось - как организовывать караульную службу….
Через три недели Валеру вызвал начальник отделения.
- Ну, что, Валерик? – начал он, - готовим тебя на выписку. Но! – поднял начальник указательный палец вверх, - чем тебе это грозит? Я сейчас скажу тебе одну умную вещь, - заговорил он голосом Мкртчяна из фильма «Мимино», - только ты не обижайся. Есть два пути, товарищ Валерик, - доктор прикурил сигарету и дал закурить Валерке, - первый путь – на гражданку по… «по болезни через голову». Второй – в строй, но это, как минимум, в бухту Браутона на Курилы. Что скажешь?
- А. а, а можно подумать? – «проблеял» Валерка.
- Думай, - пожал плечами от удивления начальник отделения.
- Ты что – псих? – только и сказали ему в палате, - Конечно на гражданку. А выписку потом можешь выкинуть или в сортир сходить. Ха-ха-ха….
Валерку через несколько лет я узнал по хохоту, когда отправлялся на «Метеоре» из Питера в Кронштадт. Валерка и управлял этим кораблем на подводных крыльях.
Да, совсем забыл – а замполит-то теперь живет на родине своих предков.
Этакий – «Парат-моше-рабейну» (божья коровка).
О СЕРЬЕЗНОМ, НО С ЮМОРОМ…
О НАГРАДАХ…
Жизнь флотского механика – это такая специальность, которая разнообразна, разнопланова, непредсказуема и наказуема….
ЕЕ нельзя сравнить ни с одной другой специальностью – это, попросту, бесполезно….
Судите сами….
Случилось моему доброму другу Диме Стабровскому попасть во Вьетнам, в непонятный для неспециалистов городок Камрань.
И случилась там для него спасательная операция вьетнамского сухогруза, который «причалил» на «банку» (небольшая каменная подводная гряда) в южной части Южно-китайского моря.
Ну, наши друзья, Правительство Вьетнама, через МИД обратилось за помощью к правительству СССР….
Ну, и закрутилось. Развернули посты «оказания помощи аварийному кораблю» на ЦКП ВМФ и на КП ТОФ, и выслали в район бедствия силы советской бригады кораблей - СКР пр.1135М, в качестве ретранслятора связи, и МТ пр.266 М, в качестве корабля-буксировщика.
Димка прибыл в район, где его с большими трудностями высадили на этот злосчастный транспорт, полностью загруженный местной 32-х градусной водкой.
Дали ему, для оперативной связи, матроса с рацией «Р-105», которая «сдохла» через 3 часа. И вот, после изучения обстановки на судне, выяснилось, что днище вьетнамского «титаника» вспорото, как консервная банка, руль и винты деформированы. Вот в такой ситуации Стабровский и начал руководить подготовкой судна к съёму его с «банки».
И Москва и Владивосток «давали» Димке много ценных рекомендаций по этому поводу….Но он их не слышал, т.к. радиостанция, как уже говорилось, «сдохла», а смартфонов и тому подобной техники тогда еще не было.
Провозившись с какой-никакой герметизацией днища «вьетнамца» двое суток, на третьи, во время прилива, с помощью морского тральщика сняли судно с мели.
Ну, а дальше, переправив матроса на советский корабль, было решено, во время буксировки, оставаться на аварийном судне т.к. в любой момент могла случиться разгерметизация корпуса, и надо было руководить борьбой за живучесть.
А тут, ко всему прочему, начался жуткий шторм. Из двух проживавших на сухогрузе свиней, одна сдохла… от качки.
Скорость буксировки самая малая, иначе порвется буксировочный конец, и тогда всё….
Но всё хорошо, что хорошо кончается….
Потом уже, в своей каюте, корабельный инженер-механик Дима Стабровский проспал двое суток.
Правда, московские и владивостокские специалисты не спали – писали отчеты о проделанной работе по грамотному руководству спасательной операцией.
Вот эти «товарищи» из Москвы, за то самое руководство операцией, и получили ордена «Красного знамени». А «товарищи» из Владивостока – ордена «Красной звезды»….
Митьке, конечно, было «очень жаль», что он не слышал их ценных указаний. Может ему бы на его грудь «Орден Ленина» или «Звезду Героя» повесили….
Зря он жалел, его тоже наградили… грамотой от Командующего ТОФ. Правда, её ему так и не вручили.
И вспомнились моему другу Диме наставления генералиссимуса Александра Васильевича Суворова: «Доблестный воин служит не за награды, а ради чести».
Да, Дима, хорошие слова сказал адмирал Саша Сидоров: «Награждают доярку, а не корову».Но об этом ниже…
Орден…
«Запомните, товарищ капитан 3-го ранга, что в штабах
частенько сидят те, кому умственное развитие не
позволяет выполнять физическую работу….»
