Несвоевременный человек. Гл.6

Дела здоровые и больше нездоровые

Причин для попадания в больницу, а в частности в больничную палату, и там на койку, бесконечное количество и множество, но при этом их все можно объединить в одно целое – это функциональный сбой организма, ещё называемый болезнью. Ну а если рассматривать свои частные случаи, то пропускным билетом в больничную палату, и как итог, опять в ту же койку, служит выполнение кандидатом на эту койку некоторых крайне важных условий. Как наличие у кандидата в завсегдатаи клинической палаты, тех самых, указывающих на немедленную госпитализацию симптомов болезни, по его больному виду видно и даже в стетоскоп слышно, что с ним что-то вообще не так, он медицински подкован и поступил в приёмный покой с помощью курьерской доставки, экстренных служб, ну и главное, решение, а точнее, постановление о направлении в стационар обратившегося за помощью пациента, принято врачом, и в сопроводительных документах указано – рекомендуется немедленно госпитализировать, а иначе он нас всех к чертям перезаражает. 
Ну и чтобы направленный на госпитализацию пациент раньше времени насчёт себя не расстроился, или же наоборот, не возгордился таким трогательным к нему отношением со стороны медицинского персонала, который от каждого его чиха пугается и для стерильности отношений, предусмотрительно с ног до головы в специальные одежды одевается, то врачи в сопроводительных его документах напрямую сейчас не пишут, чем таким заразным болен пациент. А вот раньше, в целях введения в заблуждение пациента, а по-ихнему, для того, чтобы раньше времени не расстраивать заболевшего человека, они использовали относительно мёртвый язык – латинский (понятно, чтобы никто не смог поймать врачей на неточности формулировки выражений и акцентировании на словах).
А как только больной всё пошёл шибко грамотный и со смартфонами в руках и под подушкой, где можно сразу расшифровать эту неизвестную каракатицу, использованную врачом для обозначение его болезни, которая, как оказывается, только звучит так внушительно, – о ней к тому же с экранов телевизора часто в рекламных роликах напоминают и рекомендуют спасительные средства, а также ею можно пугать знакомых, – тогда как на самом деле это банальный понос, то медицинское сообщество вновь вернулось к дедовскому, раньше никогда не дававшим сбоев способу утаивания от больного реального положения вещей – использованию специального, свойственного только медикам, каллиграфического подчерка. 
И медики отложили в сторону клавиатуру и как когда-то, в золотые времена, где и пациент не был столь привередлив и ещё жила в умах людей безмерная вера в человека в белом халате, чьё каждое слово ловил больной и не смел ему перечить, вновь взялись за ручки и принялись радовать свой глаз и больного своей каллиграфией.
Но видимо со временем навык написания рецептов и историй болезни специальной каллиграфией под растерялся, да и руки отвыкли от ручек, и в результате на самом закрытом совещании представителей медицинского сообщества из клиник, было принято судьбоносное решение – чтобы себя и больного не мучить и раньше времени не расстраивать, придётся обозначать болезни специальным цифровым кодом. А если больной спросит, что всё это значит, то всегда можно сослаться на конфиденциальность такого рода информации.
Ну а если больной попадётся чересчур дотошный и его по его недальновидности и глупости не пугают свои перспективы излечения, и он войдёт в жёсткую конфронтацию со своим лечащим врачом, – всё равно толку никакого нет, и я конца и края своего лечения не вижу, – и его такой ответ не устроит, и он даже начнёт угрожать тем, что когда сможет приподняться с койки, то первое, что он сделает, так это пойдёт не на утку, а прямиком направится к главврачу, то сперва нужно будет у него поинтересоваться, откуда у него такие странные фантазии, – как будто главврачу будет интересно наблюдать за этими твоими посиделками, – а уж затем, когда он до крайней степени переполнится своим возмущением, так уж и быть, раскрыть ему на самого себя глаза.
– Прежде чем я раскрою эту секретную информацию, – с бегающими из стороны в сторону глазами, с затаённым придыханием, сокровенным тоном голоса проговорит лечащий врач этому пациенту, – я должен вас предупредить о том, что за распространение сведений ненадлежащего и особенно, вирусного характера, повлекших за собой брожения в умах, ту же панику среди пациентов из вашей палаты, – кому охота разделять с вами, по большому счёту, незнакомым для них человеком, общую судьбу, скорей всего, в неравной борьбе против неизлечимой болезни, – то вы, как источник и носитель этой вирусной информации, должны  будете немедленно препровождены в отдельный блок, на карантин. – И не успевает привередливый пациент выступить с возражением, как его под белые рученьки хватают призванные лечащим врачом санитары, тяжёлого телосложения и ума, и быстро уводят от греха подальше в лазарет в отдельную обитую подушками палату, под наблюдение этих подушек. В общем, договорился.
Ну а в виду неограниченного количества обращений людей за медицинской помощью, – единственное, что люди никогда не перестают делать, так это болеть (что насчёт жить, то люди чаще, чем им думается, отлынивают от неё) и поэтому палаты клиники всегда битком наполнены больными, – и безмерной разнообразности болезней, их осложнений и страдающих ими людей, – правда находятся и такие, кто находит для себя удовольствие в них (их называют ещё мнимые больные или ипохондрики, их больше всех страшатся, казалось бы, что в этих стенах никого не боящиеся врачи), – приёмные отделения больницы в соответствии со своими представлениями о болезнях и методов их лечения, были разбиты по своим категориям и специализации  – душевные люди к душевным, страдающие повышенным травматизмом, к таким же переломанным судьбой людям и дальше в таком же ключе и классификационном роде.
И если насчёт самих заболеваний и серьёзных болезней всё классифицировано и по большому счёту ясно – ими, в зависимости от своей предрасположенности и предпочтений, болеют и страдают люди, – то вот с самими носителями всех этих болезней не всё так однозначно и ясно. Хотя и к болезням тоже есть свои вопросы. Ведь болезни отличаются крайней степенью эгоизма. И стоит только человеку подхватить какую-нибудь, даже самую на подхвате болезнь, ту же простуду, то она тут же собой всё перед заболевшим ею человеком затмевает, и он уже ни о чём другом не может думать, как только об этой, так нежданно, негаданно его поразившей болезни. А ведь между тем, всё к этому давно всё шло. Когда этот, вдруг так для себя неожиданно заболевший человек, подставлял холодным ветрам свою лысую голову, или же ранее так нещадно рассчитывал на свою печень, над которой он постоянно экспериментировал, заливая в себя всё, что горит и с придыханием пьётся, что она не вытерпела и скукожилась (это в том случае, если он подхватил не простуду, а цирроз печени).
А между тем, как бы несхожи были истории болезней и сами болезни у поступивших в клинику на излечение пациентов, – они даже могли бы спокойно своими медицинскими картами обменяться и бывало, что по забывчивости лечащего врача, он сам за них так их истории болезней обменивал, – тем не менее, ни одна болезнь и её протекание у больного ею, ни одну другую, хоть и крайне на неё болезнь похожую, не похожа. И всему причиной сам больной контингент, среди которого никогда не встретишь двух одинаковых людей. И оттого, что люди по своему, по особенному, все разные и разнообразные, то и течение, даже один в один болезни, у них происходит по разному. Хотя между всеми ними есть одно общее – они все до единого, поступают сюда через начальное обращение к врачу, а затем заводятся или заносятся в палату в одну и ту же входную дверь.
И как уже выше упоминалось, то по причине того, что человек никогда не перестаёт болеть, – это его изношенная реакция на внутренние и внешние факторы, – то палаты в клинике редко пустовали. А так как основной контингент клиник всё больше неспокойный и характером всем интересующийся, и при этом свободного времени у каждого из больных было, как минимум, до выписки, – а вот куда, то этим вопросом никто не задаётся, – то внутри палат создавалась своя на удивление дружеская, с философским подтекстом атмосфера.
И как только вновь поступивший на излечение больной, попадает в отделение и затем в одну из палат, где он будет лежать и лечиться, то он сразу попадал под прицел внимания ранее прибывших больных, по своему уже старожилов палаты, которые по сравнению с новичком, много чего повидали, само собой больше него, и к тому же такого, что иногда и ночами не спиться. Ну а в некоторых случаях, они и самого лечащего врача больше знают. О чём они всегда и даже без спросу со стороны вновь прибывшего больного, готовы с ним поделиться. Ну а чтобы новенький, так сказать, не сомневался в квалификации того самого старожилы из старожилов, который к нему и обратился с приветственным вопросом: «А тебя, родимый, каким ветром к нам сюда занесло? И надолго ли?», – и услышав ответ от новенького: «Как лечащий врач скажет», – то он сразу же в запале обрисует ему сложившуюся ситуацию в их палате и вообще, во всём отделении.
– Ты только его послушай. – Непонятно к кому обратится старожил, заявив так. – Собрался слушать, что ему скажет лечащий врач. И ещё поди что, беспрекословно. – Закатится в подсмеивании старожил палаты. После чего он делается серьёзным, и пристально посмотрев на новенького, обращается к нему с вопросом. – А если он сейчас войдёт в палату с горстью разноцветных таблеток в руке и, сунув их тебе, скажет: «Ешь», – то, что будешь делать?
А новенькому итак болезненно плохо и крайне некомфортно в некоторых больных местах своего организма, которые в итоге и склонили его к этому шагу, обратиться за помощью медика. А так он до последнего терпел и держался (такой у нас терпеливый народ) и только когда температура начала зашкаливать, и уже не было никакой мочи держаться, то он, будучи в бреду поступился своими принципами и набрал номер телефона экстренного вызова. И когда его сюда прибыли, а до этого чем-то оздоравливающим, с помощью уколов внутренне напичкали, то он как-то рассчитывал на покой, который как он часто слышал, сопутствующее выздоровлению средство, а тут всё наоборот, и ему вместо сна ещё задают такие провокационные насчёт его лечащего врача вопросы.
– А может это проверка на доверие? – вдруг осенила догадка новенького. – Доктор прежде чем назначить мне лечение, решил, таким образом, за пару таблеток успокоительного этому типу, изучить меня. И если я заслуживаю доверие, то он назначит для меня щадящее, с применением обезболивающих лечение. А если я страдаю тем же поветрием, что и все нынешние больные, – сам с усами, и знаю чем и как себя лечить, а доктора только и нужны, чтобы подносить мне микстуры, перед сном гладить меня по голове и нести за меня материальную ответственность, – то ко мне будут применены самые передовые технологии лечения, которые ещё тестируются, и как раз на мне. – Всё за всех понял и догадался новичок,