Зима-весна-лето. Московские сказки.

своего дворца высунет, как его тут же овод укусит. Сидит в своем дворце, не выходит, а рядом жена, еще здоровее, чем была. Все ему нотации читает, узнала она о его походе и о своей безвременной кончине.»

– И поделом ему! – резюмировала Аня.
– А тебе его совсем не жалко? – удивилась мама.
– Нет, он жадный и противный, – ответила дочь. – Мам, я тебе помогу помыть посуду?
– А разве принцессы моют посуду? – удивился я.
– Я больше не принцесса, – ответила дочь. – Принцесса должна жить в замке или во дворце.
– Ты смотри, какая умная, – сказала мама, надевая на нее фартук. – Ну, пошли работать.

* * * * * *

В субботу мы все вместе собрались на рынок. Дорога была недолгая, но требовала терпения и выдержки не всякому под силу спокойно пережить даже двадцать минут в потной маршрутке. На наше счастье маршрутка была полупустая, массовая миграция дачников на свои ранчо с заливными лугами и не гаснущими мангалами благоприятно отразилась на городе.
– Пап, – Аня сидела между нами и то и дело толкала меня в бок локтем, задавая вопросы.
– А откуда взялся рынок?
– Так просто и не скажешь, открыли его давно, еще тебя не было на свете, да и меня не было, – ответил я.
– Да нет, я про другое, – упрямо возразила дочь. – Почему люди собираются в одном месте и торгуют?
– Потому, что так удобнее. Представляешь, чтобы было, если бы нам приходилось картошку покупать в одном месте, а мясо на другом конце города? – ответил я. – Мы бы весь день тратили на это.
– А почему там так много армян? – спросила Аня.
Перед нами сидел пожилой армянин, он заинтересовано сощурил глаза, ожидая моего ответа.
– Ну и вопросы у тебя, – усмехнулся я, думая, как поизящней выйти из этой ситуации. – На рынке не только армяне торгуют, там еще и азербайджанцы, да и русских немало. Рынок такое место, где можно встретить много разных национальностей.
– А я слышала, что весь рынок принадлежит армянам! – возразила дочь. – Так одни женщины говорили, когда мы оттуда в прошлый раз ездили. Правда, мам?
– И в кого она такая ушастая? – удивилась мама.
– Давай я тебе расскажу продолжение истории, и ты все поймешь? – предложил я, дочь радостно закивала. Я посмотрел на армянина перед нами и сказал ему. – Если что, без обид, это всего лишь сказка.
– Конечно, – ответил армянин характерным баритоном, его акцент был настолько явным, указывая на то, что учился он в национальной школе. – Мне уже самому интересно, как все было раньше.
Жена стала беззвучно хохотать, глядя на нас, а я стал рассказывать.

«Сказка про семерых братьев.
Ох и давно это было! Вряд ли кто сейчас найдет старожила, который бы припомнил эту историю, всякий что-то слышал, но собрать ее по кусочкам редко получается. А было все так, как рассказывали мне, уж и не помню кто, но зато историю помню хорошо.
Пастух дошел до города, а в городе что делать? В первую очередь надо идти на рынок, нельзя же идти свататься в простом платье, а где взять праздничное? Правильно – только на рынке.
Пришел он на рынок, а там аж в глазах рябит от прилавков, заваленных яркими товарами. Тут тебе и вышитые золотой нитью кафтаны, и красные штаны, и синие панталоны – чего только нет, все найдешь, а если не найдешь, ты только скажи, тут же сбегают и принесут, специально для тебя. Ходил-ходил пастух, выбрать не может, все либо дорого, либо не нравится, а как выберешь, если кроме грубых штанов да рубахи никогда ничего и не носил, зачем на пастбище другая одежда? Устал он и сел отдохнуть возле старика, торговавшего кислым молоком и сыром. Купил он у него крынку молока и большой кусок сыра, старик дал ему половину лаваша, и сел пастух обедать. Смотрит, а справа от старика лисичка сидит, шкурка ровная, пышная,  а глаза умные, прямо человеческие.
– Твоя подружка? – спросил пастух, показывая на лисичку. Он накрошил лепешку и сыр мышонку, тот боязливо выглядывал из шапки, положенной на сумку, вдруг лисица бросится на него.
– Это моя внучка, – улыбнулся старик и сел рядом с пастухом. Покупателей было немного, солнце уже давно перевалило на другую сторону.
– Удивительно, – сказал пастух. – Но, бывает. У меня вон тоже друг сидит.
Старик посмотрел на мышонка и сказал.
– Твоему другу нечего бояться, лиса его не тронет. А далеко ли путь держишь? Я вижу, ты не из этих мест.
– Так я уже пришел, завтра пойду к принцессе свататься, – ответил пастух.
– Желаю тебе удачи, много было уже желающих, но ни у одного ничего не получилось, обхитрила она всех.
– Да, это я слышал. Посмотрим, кто кого.
– Ты, как я погляжу, парень умный, не чета тем, кто сватался к ней.
– А давно ты на рынке торгуешь? – спросил пастух.
– И давно и недавно, рынок гораздо старше меня, мой дед еще застал то время, когда он появился.
– Хм,  я думал, что рынок был всегда, – удивился пастух.
– Всегда, но не всегда. Когда-то здесь был пустырь, по которому разве что собака пробежит. А дело было так.
Старик устроился поудобнее, лисичка села рядом, свернувшись клубком и внимательно  смотрит то на него, то на пастуха. Старик покашлял и стал не торопясь рассказывать, иногда останавливаясь, когда забывал что-то.
Жил давным-давно один кузнец. И родила ему жена семерых сыновей,  Каждый сын был ниже другого, а самый младший был совсем маленький, чуть выше матери. Всегда смеялись над ним рослые братья, но младший сын не обижался, все-таки братья родные. Старшие братья все по лесу бегают, в полях силой мерятся и на горы лазают, а младший дома остается, матери помогает по хозяйству. То огород прополет, то овощи соберет. Стал он и соседу помогать, одинокому старику, дом подмести, за огородом последить, а старик его за это грамоте учил и считать на счетах.
Когда все сыновья выросли, стал их отец учить своему мастерству, но не идет дело. То старший молот сломает, то другой сын подковку перегреет, то третий сын наковальню раскрошит, ну а про других и говорить не стоит, чем младше они были, тем тяжелее для них был молот. Старый стал отец, не может он больше в кузнице работать, а детей кормить надо. И решил он тогда отправить их в город, авось там научатся чему-нибудь, так и на жизнь себе заработают.
Недолгими были сборы, а что собирать, когда бедно жили, из вещей только одежда, что на тебе, да сумка с лавашом, испеченным матерью, да бурдюк кислого вина. Так и пошли.
Приходят в город, глаза разбегаются, куда пойти, что делать. Решили братья разделиться, чтобы каждый сам попробовал в жизни устроиться, а потом они друг другу все расскажут. Расстались они на пустыре, что был между двумя большими улицами, и разошлись в разные стороны. Только младший сын остался, он сел на камень и стал думать, куда ему пойти.
Можно пойти к мяснику, но он не удержит топор, как он будет рубить мясо? Можно пойти к пекарю, но он тесто нормально замесить не сможет. К кому идти? К ювелиру не пойдешь, надо быть сыном ювелира. К трактирщику тоже не пойдешь, слишком маленького роста. Сидит он и горюет, что делать.
Мимо проезжает повозка, а на ней несколько десятков сочных дынь.
– Эй, чего тоскуешь? – спросил возница.
– Да вот, думаю, где работу искать, – ответил ему младший сын.
– Работу? Хм, ну, если работать хочешь, то всегда найти можно. Тебя как звать?
– Хачик.
– Ну вот что, Хачик, давай так. Я тут сбегаю на пару часов на край этой улицы, дело у меня там важное, – возница подмигнул ему. – А ты пока посторожи мои дыни. Приехал я их продавать, завтра начну по домам предлагать, пойдешь со мной, а там сговоримся, договорились?
– А почем продавать хочешь? – спросил Хачик.
– Так по, эм, во! – возница показал ему пальцами две монеты.
– А, две монеты за одну дыню, верно? – спросил Хачик.
– Ага, - обрадовался возница. – А ты считать умеешь, да?
– Да, и писать тоже умею, – ответил Хачик.
– Здорово! Вот ты и будешь продавать, а то меня обманывают все время, сколько раз пустой возвращался! Ну, договорились?
– Договорились! – они пожали друг другу руки, и возница убежал. А Хачик подошел к телеге и стал дыни осматривать. Разные они были, одна большая, другая поменьше, взвесил он их на руках и покачал головой. – Нет, так дело не пойдет. Что ж все в одну цену, так и нечестно получится.
Стал он перекладывать дыни в телеге, большие к большим, средние к средним, а маленькие просто навалил кучей. Раскладывает, песенку напевает, все лучше, чем без дела сидеть.
Проходит мимо мужик, тащит на спине охапку дров.
– О какие дыни! – воскликнул мужик. – А как пахнут! Сколько хочешь за одну?
– За эти три монеты, за эти две, а эти по монетке, – ответил Хачик, показав сначала на большие дыни, потом на средние, а на мелкие просто рукой махнул.
– А вкусные? – засомневался мужик.
– Так купи маленькую, попробуешь,– ответил Хачик. – А понравится, придешь еще.
– Точно! Держи монету, – мужик достал из штанов монетку и взял самую верхнюю дыню из кучи. – Пойду детей угощу, они сразу скажут, какие твои дыни.
– Если понравится, расскажи соседям, я тут до утра буду, – ответил Хачик и продолжил раскладывать дыни  так, чтобы они выглядели привлекательнее.
Не прошло и часа, как к телеге стали подходить люди, сначала они недоверчиво брали по маленькой дыне, но когда вернулся тот мужик с дровами и взял сразу две большие, дело пошло. Хачик только и успевал монеты в сумку прятать, да товар отпускать. Так все и продал к вечеру, ни одной не осталось, даже самому попробовать, но он и так знал, что дыни были настоящий мед, от их запаха у него разыгрался аппетит, а лаваша уже больше не было, только теплое кислое вино. Тут вернулся возница, долго он ходил вокруг своей телеги, а когда Хачик показал ему полную сумку монет, так сильно обрадовался, что бросился целовать его, а потом и свою лошадь. Поделил они барыш по честному, с каждой четвертой дыни Хачик получил по монете, а все, что было больше того, что считал возница, желая продать каждую дыню по две монеты, он отдал Хачику, это его барыш. Договорились они, что он завтра привезет телегу помидоров, пусть Хачик приходит сюда рано утром, раз уж у него так это здорово получается.
А у Хачика уже было много монет, нашел он себе комнатку неподалеку, быстро они сговорились с хозяйкой, она ему и готовила. А утром привезли телегу с помидорами. Возница уже был другой. Хачик договорился по цене, разложил товар по сортам, и к вечеру все распродал, еще больше зазвенело у него в сумке.
На третий день привезли телегу баклажан и капусты, на четвертый картошки и огурцов. Каждый день ходили люди на площадь, каждый день Хачик стоял у телеги и продавал. В один из дней решили они оставить телегу на площади, сняли колеса, чтобы не угнали, немного подбили, сделали навес. Теперь каждое утро сгружали они товар с телеги, и возница уезжал, а следующим утром привозил новый товар, тогда же и производился расчет. Слава про палатку Хачика разошлась по всему городу, много было покупателей, не справлялся он один, хотел нанять помощника, но не было времени искать, да и мог ли он доверять тому, кого не знал?
Приходит на площадь как-то старший брат, отправил его мясник купить свежих овощей. Исхудал старший брат, мало платил мясник, а мяса и вовсе есть не давал.
– Так чего же ты, брат? Давай вместе работать, вместе оно и веселее и быстрее, – предложил Хачик.
И стали они работать вместе: Хачик за прилавком, а старший брат товар разгружает, старухам покупки