Зима-весна-лето. Московские сказки.

ничего делать не буду, – сказал кузнец. – Давеча вы заказали мне сотню новых сабель, так нечем мне их делать. Либо гоните новую наковальню, либо не будет вам сабель!
– Ах ты, ах ты! – рассвирепел царь, но делать нечего, сабли были очень нужны, а все остальные кузнецы уже давно уехали в другое королевство, с которым он хотел затеять войну.
Пришлось царю достать свой кошелек и, почти плача, отсчитать всю сумму за новую наковальню и молот.
– Дорого же ты мне обошелся, чертов старик! – буйствовал царь, но уговор есть уговор, он сам согласился.
Решил он продать это ожерелье, нашел покупателя, заезжего купца, и продал, дорого продал. Но через неделю купец вернулся, а с ним и разгневанные цари соседних королевств. У одного жена чуть не задохнулась, у другого дочь чуть не померла. Пусть забирает свое ожерелье назад, да еще расходы возместит, за лечение и за новое ожерелье, это же не подошло! Пришлось царю открыть свою казну, сердце кровьЮ обливалось, как быстро она пустела, а ожерелье так и лежало, блестя яркими камнями, словно яркая лампа. Схватил он его и в сердцах выбросил в окно.
А под окном в этот момент проходил коробейник с лотком, упало оно к нему в лоток и сразу же потускнело, стало невзрачным. Не заметил этого торговец, ушел на рынок торговать. Долгий день торговал, никто ничего не брал, кроме пары банок с пудрой, да пары гребней.
Подошла к нему девушка, бедный был ее наряд, не могла она ничего купить, словно сама с трудом себе на еду зарабатывала. Постояла она возле его лотка, потрогала разные украшения, возьмет, посмотрит, и обратно положит, нет, дорого.
– Вай, девушка, красавица, выбирай любое, – воскликнул коробейник. – Я и так вижу, тебе все пойдет!
– Нет у меня денег, ты у прости, – ответила девушка.
– Ай, да что деньги, бери то, какое понравится, дарю! – воскликнул он. – Все равно не идет торговля, что за день, что за город, вай-вай.
– Можно я возьму вот это? – спросила девушка, вытаскивая из его лотка самое тусклое, сделанное будто бы из глиняных черепков ожерелье.
– О, откуда это у меня, не помню такого! Да возьми ты другое, посмотри, какое красивое, – он протянул ей яркие бусы из разных самоцветов.
– Нет, я возьму это, оно самое красивое, – сказала девушка, а в глазах ее сверкнул красный огонек.
– Бери-бери, мне не жалко. Главное, чтобы тебе нравилось. А, ну-ка, примерь, – он достал зеркальце и дал его девушке.
Девушка надела его на шею, и ожерелье стало вновь прозрачным и ослепительно ярким. Подивился коробейник этому. Только покачал седой головой.
– Вай, как красиво, ты и зеркальце бери, нельзя не смотреть на такую красоту без зеркальца, нельзя, – сказал он.
– Спасибо тебе, будет и у тебя удача, – улыбнулась ему девушка и скрылась за поворотом.
Долго он ее высматривал, но она словно сквозь землю провалилась, никто не вышел из-за дома, только лисица пробежала, у самого края города она остановилась и долго смотрела на него.
– Вай, какой чудной город, – покачал головой коробейник и пошел в сторону леса, знающие люди подсказали ему короткую дорогу в деревню, может там ему будет удача. Шел он шел, стемнело уже, думал, что заблудился, как вдруг появился пред ним старый домик, а из него так сладко пахло похлебкой. Дверь в домик открылась, и из него вышел старик.
– Заходи, гостем будешь, – сказал старик.
– Спасибо, раз приглашаешь, – ответил коробейник и вошел, а в доме уже ждет его добрая тарелка похлебки, чистая кровать, значит и завтра будет удача, не бывает иначе».

* *

На следующий день я взял отгул, и мы с дочкой, проводив с утра маму на работу, решили прогулять детский садик и отправились гулять в парк Горького. День был бессовестно теплый, на деревьях уже распустились только-только набухшие почки, яркое, жгучее солнце – определенно все было против работы или учебы. Заразив друг друга этим желанием, по правде сказать дочку и не надо было долго уговаривать, мы нырнули в мир доступных развлечений недавно начавшего свой сезон парка.
Я выдохся первым и уже через час с небольшим следил за играющей вместе с другими детьми Аней, напоминавшей вечный двигатель, не знающий ни усталости, ни отдыха. Но любая батарейка когда-нибудь разрядится, время подходило к обеду, но Аня категорически отказывалась ехать домой.
– Папа, я могу и здесь поспать, – настаивала она, – и вообще, я уже большая, мне днем спать не обязательно.
– Кто тебе это сказал? – удивился я.
– Почему кто-то должен говорить? – возмутилась она. – Я сама знаю, что мне нужно.
– И что же тебе нужно?
– Я хочу есть!
– А ты разве небольшая уже, чтобы так часто есть?
– Ой, папа, какой ты глупый! – заносчиво ответила она. – Человек должен есть три раза в день, А ДЕТИ КАК МОЖНО ЧАЩЕ.
– Кто тут глупый, это еще вопрос, – заметил я. – А поесть надо.
Мы устроились на веранде, Аня жадничала, требуя, чтобы я ей отдал и свою порцию, но, справившись со своей, стала заметно клевать носом.
– Ну что, будешь спать? – спросил я, когда она нагло устроилась на лавке, используя меня как подушку.
– Я так, полежу, – сказала она. – Накрой меня курткой, а то дует.
– Хорошо, – я накрыл ее ветровкой, которую взял по привычке, весь день она мне мешалась и вот пригодилась.
– Пап, а что было с этим коробейником?
– Ты о чем?
– Как о чем? Ты же вчера рассказывал о коробейнике, он еще ожерелье подарил лисичке!
– А, ты догадалась, что это была она.
– Конечно, догадалась! А ты думал, что я глупая?
– Нет, я так не думал. Хочешь узнать, что с ним было дальше?
– Да.
– Ну, хорошо, слушай тогда сказку про веревку-сестрицу и Кикоса.
– Кокоса? – переспросила Аня.
– Нет, Кикоса, это имя такое.
– Кикос, – повторила Аня. – Кикос нашел кокос!
– Это другая сказка, а моя такая…

«Веревка-сестрица и Кикос жив!

Бывал я как-то у одного старика в гостях, случайно забрел к нему в хижину, когда заблудился в лесу. Добрый такой старик, весь седой. Накормил он меня, расспросил, куда я путь держу, вижу я, соскучился он по разговорам, сам хочет что-нибудь рассказать
– А кто это у тебя так красиво занавески вышил? – спросил я.
– О. это моя внучка, такая мастерица. Мне один коробейник нитки разные оставил, как плату за ночлег. Я не хотел брать, я же не постоялый двор, мне для хорошего человека тарелки похлебки и угла не жалко. Но он настаивал, сказал, что может моя внучка найдет им дело. Интересный был человек, он потом, когда весь товар распродал, опять ко мне зашел и такое рассказал, вот послушай…

Дошел коробейник до деревни, сразу же наладилась у него торговля, ведь скоро свадьба была, а никто не хотел в этот день хуже других выглядеть, вот и раскупили у него все белила, помаду и бусы, даже иголки с нитками все похватали, опустел его лоток, похудел мешок за спиной, а в кармане звонкая монета звенит, и впрямь удача.
Купил он на рынке хороший топор, да два корабельных каната, давно его в деревне просили привезти, надо было мельницу чинить, а все веревки были одна хуже другой. Взвалил он их на плечи и пошел по дороге, на плечах канаты, в мешке топор и пара бутылок вина, кусок доброго сыра и три лаваша. Идет, песни поет, хорошо, денег заработал, все распродал.
Поравнялась рядом с ним телега, окликнул его возница, предложил подвезти, дорога то одна, так и так быстрее, чем на своих двоих.
– Куда идешь? – спросил его возница.
– Да куда, домой иду. Моя деревня далеко в горах, дня три ходу.
– Не близко, но и недалеко, домой же дорога. А кому веревку несешь?
– Одну себе в деревню, мельницу будем чинить, а вторую так, может кому продам, а не продам, так найду, куда применить, вещь в хозяйстве полезнаЯ.
– Это да, мы вот скоро будем проезжать одну деревню, им и продай, они как раз такую ищут.
– Так что сами не купят? – удивился коробейник. – Чай и город недалеко и рынок близко.
– Ну, как тебе сказать, люди они такие, не хотят никуда идти, говорят, что все у них есть у самих, вот только крепкой веревки нет.
Подивился коробейник, но чего бежать от покупателя, когда он сам к тебе в руки идет? Доехали они до деревни. Окружили их жители и давай расспрашивать, что да как в других местах. Расскажет им коробейник, как в соседней деревне колодец обустроили, а жители махнут рукой, у нас это тоже есть, не удивишь. Расскажет им возница, что в городе новый фонтан поставили, махнут жители рукой, а зачем нам фонтан, у нас река горная течет, кто хочет, чтобы его обрызгали, может рядом с ней постоять, весь мокрый уйдет!
Так они спорили до вечера, одни рассказывают, а другие только руками машут, не интересно. Но увидел староста деревни у коробейника канат, подошел, потрогал его и спрашивает.
– А что это за чудное изделие? У нас такого нет.
– О, это веревка- сестрица, все, что не пожелаешь сделает, – ответил им коробейник.
– А дерево поднять сможет? – спросили жители.
– Если подумать НЕМНОГО, то сможет, – ответил коробейник. – Покажите, что надо сделать?
Отвели они его к водяной мельнице, не работала она, упало в воду дерево и закрыло реку.
– Вот, мы и так и эдак его поднимали, а никак, – развел руками староста, –  только один конец поднимем, бежим второй поднимать, а первый как упадет. Столько дней мучились, а ничего сделать нельзя.
– Хм, дай-ка подумать, – сказал коробейник.
Смотрит он, а рядом стоит исполинский дуб, ветви у него, как ствол того дерева, что реку перекрыла. Позвал он возницу, недолго они совещались.
– Ну, что, веревка-сестрица, помоги нам, – сказал коробейник.
Перекинул он один конец каната через толстую ветвь, другой конец привязали к телеге, а тот конец коробейник обмотал вокруг дерева. Стал возница медленно вести лошадь, мешки с мукой он начал было разгружать. Но видит, телегу начинает тащить вверх вместе с лошадью. Попросил он тогда десять жителей сесть на телегу, сразу дело пошло как надо. Десять сидит, двадцать тащат, а лошадь только хлопает глазами, идет рядом, в торбе овес жует, это где ж видано, чтобы лошадь ела, а люди в это время работали. Так и вытащили дерево, бросили его рядом с берегом.
– О, веревка-мастерица! Спасибо тебе! – вскричали жители, – продай нам ее, коробейник, продай!
– Ну, если хотите, отчего ж не продать, – пожал плечами коробейник, а возница стоит в стороне, ухмыляется.
Продал ее коробейник, цену не называл, жители сами ему три цены отдали, так они были благодарны. Поделили они с возницей барыш и поехали дальше, время было еще теплое, спать можно и в телеге, лошадь все равно дорогу знает.
Приехали они в деревню возницы, встретили их женщины в траурных нарядах, подошли к телеге.
– Вай, привез муку, какой молодец! – воскликнули они. – Будет теперь из чего лаваш на поминки испечь.
– А что, у вас кто-то умер? – спросил коробейник. Но видит, как ему машет руками возница, чтобы он молчал, но поздно, услышали вопрос женщины.
– Ой. Ты не знаешь, ты же только приехал, – всплеснули они руками и стали наперебой голосить. – Умер. Умер, отец ты наш. Такой славный мальчик умер! Вай, Кикос-джан, вай сынок-джан! Судьба-злодейка, отобрала сына, отобрала внука, такой был мальчик, самый умный, самый красивый!
Плачут женщины, а сами мешки с мукой разгружают и уносят. Вот забрали последний мешок, и остались возница с коробейником одни.
– Что случилось то? – удивился коробейник. – Что за такое горе, кто такой Кикос? Почему он умер.
– Да никто не умирал, – воскликнул возница. – Просто одна