Ларс

случилось?
– Ничего, может ты меня добросишь домой? Так не охота садится за руль, я устала, – она легонько дотронулась до его руки, слегка погладив. – Ну, пожалуйста.
– Давай, собирайся, – улыбнулся он, – я буду на парковке.
Он спустился вниз по лестнице, лифты, по обыкновению, уже выключили. На парковке стояло два десятка заснеженных автомобилей, разбросанных в случайном порядке по большому паркингу бизнес-центра. Он завел машину и принялся очищать ее от нападавшего за весь день снега. Голова гудела, а ноги были ватные и будто бы не его, во рту было гадко и слегка тошнило от воспоминаний об обеде. Он подумал о дранниках, которые приготовила сегодня Света, и ему стало так обидно и гадко на душе, что он со злостью ударил щеткой по крыше ни в чем ни повинной машины.
– Ой, не нервничай, – сказала подошедшая Ира, ловко сбивая красивой варежкой снежную шапку с крыши. – Ну чего ты такой смурной, я тебя не узнаю.
– Я сам себя не узнаю, – сплюнул он в сторону. – Поехали.
Они сели в машину и выехали с паркинга. Стоя на светофоре, Дима  нервно отстукивал пальцами по баранке, хотелось рвануть вперед, наверстать время в свободном спящем городе, но это было всего лишь глупое желание. Ира сняла пушистую шапку из ценного зверя и разметала волосы по не менее пушистой шубке, из-под которой виднелись кончики блестящих черных сапог.
– Как жена? Как Даша? – спросила она, разглядывая себя в косметическое зеркальце.
– Нормально. Жена злится – сухо ответил он, выезжая на эстакаду в ее сторону, она жила чуть дальше, но в ночном городе это расстояние не имело особой разницы.
– А чего злится? Может, ревнует? – игриво спросила она, посмотрев на него смеющимся взглядом.
– У нее нет для этого причин, – ответил он, не поддаваясь на ее обычную игру.
– А вот я бы ревновала. Уверена, что она меня помнит, – самодовольно сказала Ира. – Муж до ночи сидит на работе, как же так? Я бы никогда не поверила в эту сказку про идиотские ночные совещания!
Она залилась громким смехом, Дима даже не взглянул на нее, разгоняясь на проспекте, ведущем к ее дому.
– А как твой муж? Как дети? Ты их вообще видишь?
– А что муж? Он все понимает, у нас с ним договор, не беспокойся. Может и нам с тобой тоже наконец, договориться, а? – она дотронулась до его руки, лежавшей на ручке автомата, он резко одернул ее.
– Мы с тобой все уже обсудили, нечего к этому возвращаться.
– Как хочешь, но если надумаешь, я пока готова. Смотри, я терпеливая, но все имеет свои границы.
– Ир, ты бы лучше детьми занялась, что ты в какие-то игры все играешь?
– А что дети? У детей все хорошо. У них есть и бабушка, и няня, чего еще желать? А мама должна работать, муж-то, ха-ха, не угадала, видишь как, а бросить жалко.
– Готовься, – сказал он, сворачивая на ее улицу.
– А что мне готовиться, только подпоясаться, вроде так говорили? – сказал она, запахнув полы шубы. – Может, зайдешь? У меня как раз никого нет сегодня, все остались за городом. Ну, на чашечку чая, а? Я очень радушная хозяйка.
– Не выйдет, сирена, не выйдет, – ответил он, ехидно ухмыльнувшись, подвозя ее к шлагбауму жилого комплекса. – Все, конечная.
– Спасибо, ты такой милый, – она поцеловала его в щеку и вышла, оставив после себя густой аромат зимних духов.
Он дождался, пока она скроется из виду, и поехал обратно на проспект. Рука медленно прогуливалась по радио станциям, пока не наткнулась на тихую запись какой-то оперы. В блеске ночных фонарей в заснеженном городе эта музыка, тревожная, но романтичная, с яркой лирикой и огненными чувствами, эта музыка поглотила его, оглушая, город слепил его блеском ночной Москвы, ему нестерпимо захотелось домой. Мимо проехал патрульный автомобиль, полицейский поравнялся с ним и долго рассматривал его, Дима открыл окно, кивнул ему, полицейский покачал головой, и машина, включив проблесковые маячки, развернулась через сплошную и поехала в обратном направлении.
На удивление, ему удалось найти место возле дома, нагромождение снежных куч испугало автовладельцев, решивших поставить свои авто на платной стоянке за домом. Он бегом вошел в подъезд, лифт еле-еле полз с шестнадцатого этажа, но желания бежать по лестнице не было. Голова сильно кружилась, а ноги, став из ватных невесомыми, начали подкашиваться. Дима громко и долго кашлял.
На этаже было тихо, сосед уже уснул, рядом жил одинокий пенсионер, смотревший до поздней ночи политические ток-шоу на большой громкости. В холле еще пахло едой, Дима чувствовал, что этот запах из их квартиры.
У дверей его встретили два светящихся голубых глаза. Ларс подбежал к нему и пару раз прошелся между его ног, выгибая от удовольствия спину.
– Привет, – прошептал Дима, гладя кота, – один не спишь, разбойник?
Кот громко заурчал, и Диме почудилось, что он может этим разбудить жену и дочь, но все было тихо. Он бесшумно разделся и пошел в ванную. Кот следовал за ним, не желая выпускать хозяина из виду.
– Ну чего, есть хочешь?
Кот плотнее прижался к его ногам и заурчал громче.
На кухне его ждала целая тарелка остывших драников, заботливо укрытых глиняным блюдом, он когда-то привез его из командировки в Уфу. Достав из холодильника батон колбасы и сметану, он сел за стол. Ларс сел на соседний стул, чинно глядя на хозяина.
– Держи, – Дима бросил ему кусок колбасы, кот тут же спрыгнул и стал играть с новой мышкой, загоняя ее по углам, набрасываясь издалека и душа в смертельной хватке безропотную жертву.
– А что ты в сухомятку? – Света включила свет и протяжно зевнула. Она поставила чайник и села рядом, схватив у него из тарелки половину драника. – Ну что наработался?
– Знаешь, – он поперхнулся и посмотрел ей в глаза. – Я устал.
– Ха, неудивительно, – хмыкнула она и налила ему чай. Сев обратно, она подперла тяжелую после сна голову руками и долго смотрела на него, как он ест. – И долго это еще будет продолжаться? То ты на совещаниях, то в командировке. Может, мне любовника завести? А Дашке другого папу найдем, ну на время твоего отсутствия.
– Не начинай, пожалуйста.
– А я  не начинаю, – она покачала головой, держа ее на ладонях. – Я и не заканчивала.
– Давай подождем следующего года, мне должны в феврале ответ дать, хорошо?
– А, ты про эту сказку. Ну-ну. Ты сам в это веришь?
– Хочу верить, – он доел и поставил тарелку в посудомойку.
– Брось в раковину, я так помою, – зевнула она, – пойдем спать или тебе завтра на работу?
– Завтра я уезжаю, – извиняясь, сказал он.
– А, ну понятно. Все как обычно. Тогда можешь и не ложиться, - она встала и пошла обратно в спальню.
Дима открыл воду и помыл посуду. Кот, наигравшись с жертвой, довольный, умывался.
– Ну, а ты что думаешь? – спросил он у кота.
Кот подошел к нему и слегка покоптил его брюки.
– Наверное, ты прав, – вздохнул Дима. – Увольняться?
Кот потерся о его ноги и побежал к Даше в комнату обратно спать. Дима вошел в спальню и прикрыл за собой дверь. Побросав вещи на стул, он лег рядом с женой. Света демонстративно отодвинулась от него, повернувшись спиной.
– Знаешь, мы тут с Ларсом посоветовались, – начал он, лежа на спине.
– Да? Ты теперь с котом советуешься? – Света повернулась к нему и привстала на локте. – Так-так,  идо чего договорились?
–  Буду менять работу с нового года.
– Да, а почему не раньше?
– Да что там осталось?
– И то верно. Хорошо, жаль, что ты раньше у Ларсика совета не спрашивал.
– Наверное, – он долго и тревожно прокашлялся.
– Ты чего кашляешь? – она провела рукой по его лбу. – Да ты весь горячий.
Она вскочила и побежала в ванную за градусником. Вернувшись, она включила свет и сунула ему электронный градусник.
– Да ладно, завтра все пройдет, – он неохотно взял градусник.
– Меряй, давай, а я пока пойду тебе разведу чего-нибудь.
– Свет, я вот что подумал, – сказал он, улыбнувшись.
– Чего?
– А может мне пока не работать, отдохну немного. Ты же у нас теперь на работу вышла.
– Ой, как смешно, ха-ха-ха. С моей зарплаты мы только Ларсика накормим.
– Боюсь, что не хватит.
– Так, больной, лежи уже, – она вскоре вернулась с кружкой горячего жаропонижающего.
– Дай посмотрю. Ого, никуда ты, милый, завтра не поедешь.
– Сколько там – спросил он, медленно отпивая горячий напиток.
– 39. Завтра врача вызовем.
– Нет мне надо…
– Никаких но. Другой кто-нибудь съездит. Например, – Света дернула в усмешке правый край губ. – Может Ирочка поедет, она же еще работает?
– Да, работает. Привет тебе передавала.
– Вот как, как мило, – Света села рядом и ощутимо щипнула его за ногу.
– За что?
– За Ирочку. То-то от тебя духами пахнет.
– Ревнуешь?
– Я? Да что ты, – всплеснула она руками.
– Жаль, – вздохнул он.
– Не жаль, – сказала Света и помрачнела. – Короче, чтобы дома сидел.
– Завтра посмотрим, – он отдал ей пустую кружку, Света убежала на кухню и вернулась, погасив свет. Она легла рядом с ним, долго, пристально смотря ему в глаза, – что случилось?
– Ничего, – ответила она хриплым голосом, будто бы подавляя в себе резко накатившее рыдание.

6.

В комнате было прохладно от приоткрытой форточки, морозный ветер задувал на подоконник легкие снежинки, бесцельно таявшие на его белой поверхности. Женя стояла, закинув ногу на перекладину спортивного комплекса в вертикальном шпагате, и листала ленту Вконтакте на планшете. Со стороны не было видно ни малейших усилий с ее стороны, казалось будто бы она просто стоит. Непринужденно и легко, но еле заметные подрагивания ног и нахмуренный лоб свидетельствовали, что ей это стоит значительных усилий.
– Ты что, с ума сошла! – воскликнула Оля, ворвавшись в ее комнату, еще не успев сбросить шубу после улицы. Она суетливо закрыла окно и гневно посмотрела на дочь. – У тебя же скоро экзамен! Ты что, хочешь заболеть?!
– Было бы неплохо, – задумчиво проговорила Женя, зачитавшись новым постом, но быстро опомнилась, не давая матери разойтись дальше. – Я шучу, мам. Мне просто жарко. Открой еще на пару минут, я скоро закончу заниматься.
Оля с неодобрением смерила наряд дочери, спортивные лосины и флисовая курточка на тонкую майку не вызывали у нее доверия, но, все же, открыла окно.
– Чтобы через пять минут закрыла, – проворчала она и вышла из комнаты.
Женя сделала маленький шажок в сторону, усиливая натяг шпагата, и чуть не выронила планшет, округлив от напряжения глаза. На кухне загремела посуда, ее мама проверяла, не ела ли она неположенного ей.
– Ты картошку не ела? – услышала она подозрительный голос матери с кухни.
– Нет, это Ромка ел, – без эмоций ответила она, снимая ногу со снаряда, мышцы гудели, а в животе, при мысли о картошке , запеченной вместе с тонкими бифштексами, глухо заурчало. Она закрыла форточку и сняла кофту, чувствуя легкий жар.
– Я тебе салатик сделаю, – сказала Оля, шелестя пакетами в холодильнике.
– Спасибо, мама, – грустно ответила Женя, уходя в душ.
Скоро вернулся Рома. Он был весь красный от мороза и веселый, они с друзьями только что закончили играть в футбол на школьном поле.
– Рома, позови сестру, будем есть.
– Она в душе, – Рома зашел на кухню и с тоской взглянул на приготовленный салат для Жени.
– Тебе мясо погреть? – спросила Оля, доставая противень из холодильника.
– Не, мама. Я не особо голодный, так, что-нибудь перекусить.
– Да? – спросила она удивленно. – Если ты из-за сестры, то ей нельзя, нечего тут разыгрывать