Ларс

волнения Оля начисто позабыла и свою фамилию, и… она лихорадочно пыталась подобрать слова, но выходила какая-то бессвязная речь.
– Ой, я знаю, что вы волнуетесь, это ничего, мы все волнуемся, правда-правда. Не беспокойтесь, ваша дочь под присмотром. По правилам конкурса мы не можем допустить вас в зал. Вы понимаете, девочки будут волноваться и ошибутся, а этого же никто не хочет. Не переживайте, - парень мягко взял ее под руку и повел обратно в холл.
– Но Женя, она такая горячая, надо вызвать врача, – лепетала Ольга.
– Ничего, выступит и остынет. Я был такой горячий, ух, просто огонь, – парень жеманно рассмеялся и ушел, но вскоре вернулся со стаканом воды. – Не переживайте, все будет хорошо, вот увидите.
Оля жадно выпила воду и растеряно посмотрела на Елизавету.
– Это Вадик, такой красивый мальчик, жалко, что гей, – хохотнула Елизавета.
– Почему, гей – удивилась Ольга. – Мне так не показалось.
– Ну, как почему? Потому, – мама Наташи рассмеялась своей шутке и села еще прямее, продолжая улыбаться. – Скоро будут выступать наши девочки. Вы готовились?
– Да-да, конечно. А вы?
– Спрашиваете. Наташенька ночей не спала, все думала об этом. Вы представляете, я просыпаюсь, а у дочери свет горит, три часа ночи, вы представляете? А моя бедная девочка вращение репетирует. Я ей тогда сказала: «Наташенька, ложись, милая спать. Надо же отдохнуть, завтра попробуешь снова». А она мне говорит, что не может спать, пока не получится, не ляжет. И вот мы всю ночь с ней занимались, а под утро упали обе без сил и проспали до полудня!
Она громко расхохоталась, Оля вежливо улыбнулась и тревожно поглядела на часы, через десять минут должно начаться выступление Жени.
В раздевалке было душно, за стенкой играло пианино, было слышно, как вибрирует пол под прыжками конкурсанток. Женя силилась сосредоточиться, но ей никак не удавалось завязать  балетные туфли, все выходило как-то не так.
– Давай, помогу, – рядом с ней на корточки села высокая девочка с очень яркой внешностью. Темно-каштановые волосы были убраны в аккуратный пучок, а зеленые глаза светились любопытством и озорством, изрядно размешанным с чувством легкого превосходства, свойственного многим красивым девушкам. Пожалуй, ее красивое лицо портил лишь слишком большой нос, странным образом попавший на это изящное личико, в купе с полураскрытым ртом в веселой улыбке он придавал ее облику простоту и незаметную притягательность.
– О, как ты все тут запутала.
Наташа быстро перемотала ленту, надежно закрепив ногу. Женя медленно моргала глазами, ей казалось, что она засыпает.
– Ой, какая ты горячая, – сказала Наташа, трогая пальчиками ее лоб. – Ужас какой. Почему ты не осталась дома? – Наташа строго взглянула на нее, но видя, что Женя на ее вопрос тяжело вздохнула, понимающе кивнула, – понятно, мама заставила. И меня тоже.
Она оглянулась и перешла на шепот.
– Тут  посмотрела, как другие выступают. Женька, у нас с тобой мало шансов. Вон, видишь эту девочку? – Наташа кивнула на прошедшую мимо них горделиво вытянутую девочку с пучком черных волос. – Ей даже рукоплескали.
– А разве ты не хочешь пройти? – удивилась Женя.
– Почему не хочу? Хочу, но если не возьмут, долго переживать не буду. Поплачу, ну так, для мамы. Ну а потом, – Наташа мечтательно закатила глаза. – А потом свобода, свобода!
Лицо ее загорелось краской, а зеленые глаза вспыхнули пламенем. Она потерла свой толстый нос и засмеялась.
– Ну, все, надо собраться, – Наташа оглядела себя. – Ну как, нормально?
– Все отлично, – Женя встала и поправила ей прическу, заколка норовила съехать в сторону. – Ни пуха, ни пера.
– К черту! – Наташа приняла горделивую позу и ушла в зал.
Женя поколебалась, но пошла вслед за ней, встав у стеночки возле входа, где толпились уже оттанцевавшие или ожидающие соей очереди. Зал был очень светлый, гладкий лакированы пол блестел, не выдавая ни капельки скрипа при прыжках танцоров. На окнах висели красивые белые шторы, полностью закрывая улицу, по бокам висели зеркала, в дальнем углу стоял черный рояль, за которым сидел уже порядком уставший концертмейстер.
Наташа ровно оттанцевала свою программу, четко, по-спортивному отрабатывая обязательные элементы. Была в ее выступлении и сила, и мастерство, но не было легкости. Женя отмечала про себя ее преимущества, обдумывая, что она сможет противопоставить ей. Музыка закончилась, Наташе вяло поаплодировали. И она, довольная собой, убежала в раздевалку, шепнув Женьке
– Удачи!
Женя вышла на середину зала, так они решили с хореографом на последней репетиции, и стала ждать. Все внутри нее напряглось, в ожидании первого аккорда, она старалась предугадать его, и вот, пожилой концертмейстер положил руки на клавиши, извлекая начальный аккорд (прим.автора: Женя танцует под пьесу «Осень»: https://vk.com/music?z=audio_playlist490644596_1). Музыка полилась, а за ней вспорхнула Женя. Ей казалось, что с каждым шагом, каждым вздохом она взлетает все выше и выше, полностью сливаясь с музыкой, теряя нить времени и ощущение пространства. Зал затаил дыхание, следя за ее полетом. Еще не затих последний аккорд, застыв трезвучием в воздухе, а никто не смел сделать вдох, боясь вспугнуть продолжение. Женя застыла в финальной позе, закрыв глаза, когда по залу пронеслись восторженные аплодисменты, как ей показалось. Но было в них что-то странное. Там была и встревоженная Наташа, почему-то склонившаяся над ней, не было больше ни музыки, ни света, а только тягучая пустота, медленно заволакивающая ее в себя, тянущая к себе на дно, тихое, уютное, теплое. Стало легко и спокойно, будто это был сон.
Дальше все было как в бреду. Куда-то бежали люди, что-то говорили, кричали, Ольга не могла понять их, внутри нее все тяжелело от предчувствия беды. Такими же встревоженными стали и все остальные, они хватали пробегавших мимо холла молодых людей, но в ответ звучали невнятные слова, только усиливавшие напряженность. Через десять минут на руках вынесли Женю. Ее безвольное тело свисало вниз, молодому парню было тяжело ее нести, но он старался сделать это побыстрее, другой уже держал лифт. Ольга, что было сил, рванула за ним, влетая в лифт.
– Куда вы! Не видите разве?! – возмутилась девушка со стойки, пытаясь вытащить ее из лифта.
– Я ее мама, – чуть не плача прошептала Ольга, не в силах сдвинуться с места.
– Простите, я не знала, – девушка отошла назад, извиняюще глядя на нее.
Лифт закрылся и поехал вниз. На первом этаже уже стояли фельдшеры скорой помощи с носилками.
– Кладите сюда, – скомандовала старший фельдшер, доставая из чемодана инструменты. Она подошла к Жене, отстранив задыхавшуюся Ольгу. – Не мешайте. Вы мать?
– Да, я ее мама, – прошептала Ольга, не узнавая свой голос.
Фельдшер бегло осмотрела пациентку. Женя медленно приходила в себя, не осознавая, где находится. Она смотрела на них невидящим туманным взглядом, еле слышно дыша.
– Ого, 40 градусов, – присвистнула вторая фельдшер.
– Госпитализируем, – старшая фельдшер быстро сделала Жене укол и внимательно стала разглядывать Ольгу. – Вы знали, что ваша дочь больна?
– Да, она говорила, что ей плохо. И она была такая горячая, – ответила Ольга, только сейчас осознавая истинное значение произнесенных ею слов.
– А почему вы разрешили ей танцевать? Вы хотите, чтобы она умерла? – грозно спросила ее фельдшер, заполняя бумаги. – Полное имя?
– Евгения Николаевна Титова.
– Сколько полных лет?
– 14 лет – прошептала Ольга.
–14? – переспросила фельдшер, не расслышав ее. – Так, остальное заполните в больнице.
Она встала и направилась  к выходу. Ольга побежала за ней.
– А вы куда? – удивилась фельдшер.
– Как куда? – недоумевала Ольга.
– Напишите ваши данные, вам сообщат. С нами вы не поедете.
– Сейчас, сейчас, – Ольга принялась копаться в сумке, ища хот какую-нибудь бумажку, но в ней ничего не было. В сердцах она достала паспорт, намереваясь выдернуть из него страницу. – Ничего нет, раньше всегда была записная книжка.
– Эй, вы что делаете! – возмутилась фельдшер, вырывая у нее из рук паспорт.
– Сказали бы сразу, что нет бумажки.
Фельдшер достала пустой бланк и дала ей ручку. Ольга криво написала свой номер и имя. Фельдшер оторвала половинку и написала на ней номер их экипажа и телефон.
– Если не позвонят, спросите по этому телефону. А пока идите домой, подготовьте вещи для больницы.
Она вышла на улицу, Ольга побежала следом.
– Куда вы идете? Где ваша одежда? – окликнула ее фельдшер из машины скорой помощи, когда Ольга побежала по улице в сторону проспекта, чтобы поймать машину, – идите, оденьтесь, нам еще вас лечить не хватало!
Ольга вернулась обратно, на этаже уже стояла Наташа, держа ее вещи.
– Можно я позвоню вам? – спросила ее Наташа, помогая Ольге одеться.
– Да, конечно, – Ольга продиктовала ей номер. – Ты видела, как это произошло?
– Да, Женя после прыжка упала на пол и больше не вставала. Она была такая горячая.
– Это я виновата, я виновата, – медленно проговорила Ольга и выбежала на улицу.

10.

Даша сидела на подоконнике в лыжных штанах и толстом свитере и играла с котом. Ларс разыгрывался все сильнее, стремясь ухватить яркую бабочку на веревке. Заигравшись, он цеплялся когтями за штаны Даши, часто маша свободной лапой возле самой бабочки, не настигая ее. Даша сбрасывала его лапу с ноги, разглаживая наметившиеся дырочки от когтей. Коту надоело тянуться наверх за бабочкой, и он запрыгнул на подоконник, сразу ухватив цель в обе лапы, жадно таща ее к себе в рот.
– Эй! Так не честно, Ларсик! – возмутилась Даша, но кот крепко вцепился в добычу, не давая ей возможности выдернуть приманку обратно. – Папа, он жульничает!
Дима подошел к ним и легонько дотронулся до кота. Развеселившийся и слегка озверелый кот вцепился лапами в его руку, жадно вгрызаясь в предплечье, но не превышая допустимый для игры уровень сжатия челюстей. Дима стал с ним играть, как со служебной собакой, отрабатывающей команду фас на солдате в толстом ватнике.
– Ты и так весь исцарапанный, – сказала Света, сгоняя Дашу с подоконника. – Даша, разденься, тебе будет жарко.
– Нет, они скоро придут! – с нетерпением ответила Даша, поглядывая на часы. – Что-то они опаздывают.
- А вы как решили ехать, на метро? – спросил Дима, хлопнув заигравшегося кота по голове, Ларсик тут же отпустил его руку, невинно глядя на хозяина, но в его больших глазах еще не угас озорной огонек, не суливший ничего хорошего.
– Да, сначала на метро, а потом пешком, там недалеко, вроде. Я по карте смотрела, полчаса пешком, – отрапортовала Даша.
– Может вас все-таки папа отвезет? – спросила Света, осматривая пораненную котом руку Димы. – И как тебе не больно?
– Нет, не надо, мы сами справимся. Мы же Джессику с собой возьмем, - ответила Даша. В домофон позвонили,  она радостно побежала к двери, набрасывая на себя куртку и запрыгивая в ботинки.
– Ты телефон взяла? – спросила мама, доставая из шкафа аптечку.
– Да, я все взяла! Пока! – крикнула Даша.
– Женьке привет передавайте, – крикнул ей Дима.
– Хорошо! Но к ней же не пускают, – Даша застряла на выходе, вопросительно глядя на отца.
– А ты передай, она почувствует, – сказала Света, подманивая мужа к себе на экзекуцию.
– Хорошо! Пока!
– Не задерживайтесь, – сказал Дима, но дверь уже хлопнула. – Ты смотри, какая