возразил Франсуа, – я, как-никак, провидец и потомок провидцев, специально подосланный».
Противно было Панкратию касаться мешка, брошенного даже бандитами, и копаться в мусоре, но ради общего блага чего не сделаешь? Увы, героика ― это не только битва со злодеями в сверкающих доспехах, есть и такие вещи, которые простой смертный делать не пожелает ни в коем случае. Куда больше пугала и расстраивала нашего героя мысль, что придется есть человечину. А как без этого? Среди каннибалов вегетарианцев нет по очевидным причинам. Одно радует: когда и если вернётся в своё время, никто о кулинарных «приключениях» не узнает, особенно Мири. Чейз слишком добра и чиста, не поймёт, даже если уточнить, что ради нашего общего потомка старался.
Молодой человек закинул мешок за спину, хотя тот буквально «жёг» руки. Хотелось отшвырнуть подальше.
«Не вешай нос, – попытался подбодрить соратника Кит, – меня вот тоже далеко не тортами кормить станут. Фрукты, овощи и корни ныне дороже золота и алмазов. И ничего, не бьюсь головой о ближайший ледяной торос, воя от тоски».
– Ты родился и вырос в экстремальных условиях, – возразил молодой учёный, – вся жизнь нацелена на одно – выживание любой ценой. А я ― всего лишь бывший босяк, которому повезло в жизни с благодетелями и возлюбленной. Плюс, ты знал всё заранее и имел время морально подготовиться. И когда сунут мерзкое мясо, сможешь блевать и плеваться, не скрываясь, отворачиваться и отказываться. А мне даже кривиться нельзя, чтобы не выдать себя. Наоборот, накидываться жадно, рвать зубами, подобно волку, ещё и рыча от наслаждения.
«Представь, что кушаешь курятину, – хмыкнул космонавт, – слушай, на самом деле нет плохой еды, есть лишь ядовитая. Можно соблюдать кошер, халяль и пост, когда живёшь в цивилизованном обществе, в нормальном доме и покупаешь еду в магазине. В бескрайнем ледяном мире еда огромная ценность – что в рот попало, то и хорошо. Я читал в книгах по истории, что негры в Африке ели червей, китайцы ― любых насекомых, собак и кошек, многие люди даже искусственные яйца и мясо едят и ничего, а ты жалуешься».
– И что, хоть один негр из Африки или китаец выжили после похолодания? – уточнил Пан.
«Первые точно нет, не привыкли и к обычному холоду, а тут арктический. Южные народы исчезли полностью, до последнего человека, даже итальянцы с испанцами. Китайцы, что жили ближе к горам, могли уцелеть, – пояснил собеседник. – Почти половина выживших принадлежали к северным народам: чукчи, эвенки, буряты, алеуты, индейцы с Аляски, успевшие сбежать до взрыва супервулкана, русские из Сибири, шотландцы – вообще, горцы всех мастей, включая швейцарцев. Из настоящих галло-французов остались лишь я и твои потомки, брат с сестрой. И то потому, что являемся не совсем обычными людьми».
– Кошмар, – супергерой скрипнул зубами, – видимо, даже после стольких дней не мог до конца поверить в происходящее. – Твои слова просто убивают. Неужели вскоре забудут про Лувр, Наполеона, войны с Римской империей?
«Это жизнь, лишь мы, котороткоживущие (в отличие от долгоживущих – симбионтов) ценим свою историю, для новых народов это, в лучшем случае, старые сказки, – Кит вздохнул, – а то и вовсе куча костей в земле и некоторое количество развалин».
Замолчав, помощник вгляделся вперёд и скомандовал:
«Так, поверни налево, нам строго на юг».
ГЛАВА 4
Всё чаще Миранда уносится в мыслях так далеко, что совсем не замечает окружающей красоты. А между тем она идёт по обрывистому берегу, откуда видно, что река начинает петлять, образуя небольшие островки.
Прошагав положенное за день расстояние, которое сама себе и отмерила, а теперь старается придерживаться, Миранда остановилась возле небольшого пруда, чтобы наловить рыбы на ужин. Аркан тут же исчез, появившись, когда на небе загорелись звёзды, и не отказался от своей доли запечённой рыбы.
«Приятно шагать по лесу, когда большинство тропинок протоптаны зверями», – сказал он, устраиваясь у костра.
«Какие звери?», – весело посмотрела на друга девушка. – «Всех распугал. Хоть бы ежонка встретить».
«Оно тебе надо?» – пёс помахал хвостом, а Мири пожала плечами. Ей, конечно, не хотелось пугать лесных зверушек или вступать в сражение с волками или медведем.
«Медведи только в заповедниках и все пересчитаны».
«Вот, а в древние времена, видимо, их было очень много. Цивилизация несёт вред природе».
«Видела бы ты другое измерение – ужаснулась бы».
«О чём это ты?»
«Моего прежнего носителя занесло как-то в мир, параллельный этому».
«И как там?»
«Эта страна называется там Франция. Она совсем мала по сравнению с Галлией».
«Ого! И как там живут франки?»
«Они называют себя французами и живут, в основном, в городах, которых немало по берегам Сены и других рек. А лесные зоны остались только возле населённых пунктов, диких лесов практически нет».
«А как же звери?»
«Звери вымерли, как динозавры, остались мелкие зверьки да насекомые».
«Ничего себе», – поёжилась Мири. – «Они там все сплошь вегетарианцы?»
«Если бы», – махнул лапой пёс. – «Разводят скот, но такой пищи мало, так что придумали искусственную». «Как это?»
«Вмешались в генетику, изменяют гены – вот такими мутировавшими растениями и питаются».
«Но это же прерогатива Творца!»
«Вот именно! Поэтому тот мир тоже мутирует и скоро вымрет».
«Хорошо, что у нас король здравомыслящий. Не зря, выходит, он запретил вырубку лесов, создав почти повсеместно заповедники».
Девушка огляделась, радуясь, что её мир такой зелёный, такой живой и красивый.
«А почему так разошлись дороги в параллельных мирах? Или изначально было разное развитие цивилизаций?»
«В ходе Столетней войны именно благодаря Орлеанской деве была одержана победа над альбами».
«Ничего себе!»
«В этом мире Жанну не удалось пленить. Она стала выдающимся полководцем и сумела полностью разгромить врагов. После этого пошла наступлением на Лондон и завоевала часть Альбиона. Позднее полуостров полностью вошёл в состав Галлии, получив автономию, как и Эрин, и Скотленд. В их мире Ирландия и Шотландия. Кстати, в том мире Альбион находится на острове, а не как здесь ― на полуострове. Там Ла-Манш не залив, а пролив».
«Интересно».
«Всё во власти Творца. У него свои планы».
«Ага, планы. Да мы для него игрушки, что хочет, то и делает».
«Каждый мир сам выбирает свою дорогу», – не согласился Аркан. – «Каждый народ заслуживает того правителя, которого одобряет».
«Я рада, что живу в этом мире».
«И мне он кажется более цивилизованным и прогрессивным, ведь здесь машинные технологии не стали божеством и кумиром, а просто помогают людям».
«А очень многие предпочитают жить совсем без этих технологий, вот как в монастырях, например».
«Да, они ближе к Творцу, поэтому и пользуются особым расположением».
«Монах сказал мне странные слова. Он утверждал, что я должна совместить две силы – древнюю и современную. Как это понять?»
«Если б я знал! Но это доступно только тебе, ведь ты настоящая дочь этой земли».
«Ладно, разберёмся. Как мне не хватает сейчас Пана с его прагматичным умом. Он бы всё давно уже проанализировал, разложил по полочкам и сделал выводы».
«Ты сама отказалась от его помощи», – напомнил товарищ.
«Таково было условие. Видимо, я должна понять себя, а не надеяться на Пана, тебя или Пеулу».
Аркан кивнул, а Пеула хмыкнула.
Мири устроилась на мягкой траве и закрыла глаза, давая понять друзьям, что хочет побыть одна. Девушка загрустила, вспомнив о женихе.
«Мы не расставались так надолго ещё никогда. Конечно, были на расстоянии: я в поместье, он в своём ВУЗе, но мы часто переписывались, перезванивались, я постоянно его чувствовала, как будто Пан был рядом, а сейчас кажется, что он очень далеко. И связи нет, а так хотелось услышать его голос!
Почему, едва подумаю о Пане, как на душе становится тяжело? Уж не случилось ли чего? Нет-нет, отбросим плохие мысли! Что может с ним случиться? Во-первых, у него есть костюм, дающий могущество, поэтому с ним в этом мире никто не может справиться. Во-вторых, рядом Казимир и Юстина, если проблемы в житейском плане, в-третьих, охотник на симбионтов уничтожен. А если бы и появился новый, то Аркан с Пеулой тотчас бы почувствовали.
Видимо, я просто соскучилась. Мне не хватает нежности его рук, заботы. Вот бы посмотреть в любимые глаза и почувствовать, что ты для него – одна- единственная и на всю жизнь! Кто-то сказал, что разлука гасит чувства, а я согласна с другим утверждением:
«Разлука для любви, что ветер для костра – сильную любовь она раздувает, а слабую гасит».
Миранда встала и осмотрелась, прекрасно видя в темноте. Усталость прошла, и сон улетучился. А может, тоска по Панкратию не давала уснуть?
Девушка прошла в сторону чащи и остановилась, увидев среди влаголюбивого бука несколько дубов. Это место манило, притягивало, словно магнитом. Миранда основательно подковалась перед путешествием, да и в колледже хорошо преподавали историю страны. Девушка знала, что дуб был тесно связан с древними кельтскими племенами, населявшими Галлию в незапамятные времена. А уж друиды – жрецы кельтских племён ― считали это дерево священным. Дубовые рощи давали им силу, спасали и помогали.
«Почему-то я уверена, что Мирабель связана с друидами. Кто она, эта прекрасная незнакомка из моих видений?»
Подойдя ближе, Мири поняла, что видит три огромных дуба, которые стояли на небольшом расстоянии друг от друга, а между ними росли кустарники и высокие травы: вереск, дрок – всё это переплетал плющ. Образовалась этакая природная беседка.
Решительно отодвинув ветви, девушка ступила внутрь. В центре «беседки» не росло ни травинки, как будто земля была вытоптана множеством ног, образуя ровный чёрный круг.
Один из дубов закачался, опуская вниз могучие ветви, как бы приглашая подойти. Мири сделал шаг к нему и поняла, что на нижней ветке видит омелу.
Вспомнилось древнее сказание о том, что этот кустарник-паразит обладает колдовскими чарами, прогоняет злых духов и открывает дверь в иной мир.
Достав из-за голенища охотничий нож, девушка срезала растение и бросила его в центр круга. Растение коснулось земли и вспыхнуло ярким пламенем, озаряя всё вокруг.
Когда пламя погасло, Мири вновь оказалась в темноте. Она стояла за стволом дерева, прислушиваясь к разговору Мирабель и огромного воина в тёмном плаще, из-под которого виднелась кольчуга.
– Не бойся меня, милая, – голос незнакомца стал ласковым, он смотрел на девушку с нежностью.
– Не подходи, Ансгар. Я не верю тебе, – сдавленно сказала Мирабелла, плотнее закутываясь в свой плащ.
– Но почему, Мирабелла? Всё было хорошо до недавнего времени. Что изменилось?
– Ты изменился, – еле слышно произнесла девушка.
– Что во мне изменилось? – усмехнулся богатырь.
– Ты стал… грубым…
– Я воин, детка, – улыбнулся Ансгар, – а не нежная дева.
– Ты и раньше был воином, но уделял мне больше времени, а сейчас… ты постоянно уезжаешь…
– У меня появилось важное дело. Оно поможет нам с тобой стать могущественнее. Весь мир склонится перед нами.
– Перед нами или перед тобой?
– Ты моя наречённая, я не откажусь от тебя… Мы предназначены друг другу судьбой.
– Разве жрецы одобрили наш
