остались, кажется. Я ведь никогда не выбрасываю старые, ненужные вещи...
И с горечью добавила, взглянув на Вадима.
- Ты, наверное, сейчас подумал, "Что же еще ей было надо?", да?
Климов помотал головой.
- Нет. Я подумал, что, наверное, убил бы твоего Сурена! - Сказал он неожиданно резко. Изольда удивленно рассмеялась.
- Да за что? С его точки зрения, он все делал правильно. Устраивал судьбу сестры, как ему завещал отец. В нашем кругу это было обычное дело! Вот только сестра была странная, не ценила его благодеяний! Знаешь, что страшнее всего в жизни, Вадим? Ощущение собственной беспомощности! Когда кто-то, или что-то, решает твою судьбу за тебя. С кем тебе быть, кого любить, что делать. Не помню, что я говорила Сурену. Кажется, о чем-то умоляла, кажется, плакала... Я никогда не плакала так часто, как в эти дни! Все было бесполезно, он даже меня не слушал. Что я могла? Мне было семнадцать лет! И Сурен хорошо меня знал. Настолько хорошо, что вскоре я обнаружила в комнате пропажу всех острых предметов, включая маникюрные ножницы и иголки из моего набора для вышивания. А еще на следующее утро пришли рабочие и снаружи досками заколотили оба окна, хотя у нас был второй этаж, довольно высокий. Сурен не хотел рисковать, если мне вдруг придет в голову мысль о побеге! Я слушала, как стучат молотки, и у меня было ощущение, что меня живой положили в могилу, и эти гвозди заколачиваются в крышку гроба. И я ничего не могу с этим поделать...
Рука Вадима на руле напряглась так, что вздулись вены. Больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться там, где сидела на кровати заплаканная, беспомощная темноволосая девочка с глазами, увеличенными от испуга. Войти, распахнуть все двери, освободить, успокоить. Но он понимал, что девочка со своим испугом осталась в далеком прошлом. И помочь ей было уже нельзя никак.
- А что же твой мальчик? - Закипая от внутреннего возмущения, спросил Климов. - Тот мальчик, который тебе признавался в любви? Почему он тебя не защитил?!
- Он приходил. Сурен его выгнал. Сказал, что я выхожу замуж. Он не поверил вначале. Не хотел верить. Пытался звонить - меня не подзывали к телефону. Ну, а когда пришел день свадьбы... Она с размахом праздновалась, знаешь ли! Сотни гостей, фейерверки, розовые лепестки под ногами. Тут уж нельзя было не поверить, хотя бы собственным глазам!
- И он... смирился? - Спросил Вадим почти с презрением.
- Как раз наоборот. Он умер. Покончил с собой как раз в этот день, хоть я узнала об этом намного позже. Он был очень хороший мальчик, добрый, светлый. У него могла бы быть счастливая жизнь, счастливая семья, если бы, к несчастью, он не встретил меня!
- Я не считаю, что ты в чем-то виновата! - Возразил Вадим, но Изольда твердо ответила:
- Считать можно по-разному. Я знаю, что это так.
- Ты не про него, ты про себя рассказывай. И про мужа. Он был армянин?
- Естественно. Что про него рассказывать? Что я его на свадьбе в первый раз увидела? Так это неправда! Я увидела его только потом. За весь день я ни разу не подняла глаза, не посмотрела на его лицо, не запомнила, какой он из себя. Я вообще ни на кого не смотрела, ни с кем не говорила. От слез перед глазами как будто радуга стояла весь день. Радуга из слез! Смешно, правда?
Вадиму было совсем не смешно.
- Извини, но я, все же, не понимаю! У меня в голове не укладывается, что тебя можно выдать замуж насильно! Кого угодно, только не тебя! Ты не постеснялась бы прямо у алтаря бросить в лицо нелюбимому жениху букет и сбежать на глазах у всех, раз не получилось сделать это дома. И никто бы не смог тебя остановить!
- Не убежала вот!
- Вот это мне и неясно. Впрочем, я вижу, что объяснять ты не будешь. Продолжай!
- Все было, словно во сне. Все происходило помимо меня. Позже оказалось, что я даже танцевала. Даже улыбалась в ответ на поздравления гостей, но сама я ничего этого не помню. Помню только, как сижу на широкой кровати в незнакомой комнате, на мне пышное свадебное платье и даже фата не отстегнута. А со мной рядом сидит какой-то человек, держит меня за руку обоими руками и говорит, что-то такое долгое мне говорит. Помню, я еще вяло так подумала: это мой муж, или нет? Я же ни лица, ни голоса его не знаю. Оказалось, все же, он. Тигран.
- Его так звали?
- Да.
- Понятно. И что же он тебе говорил?
- Все, что обычно говорят в таких случаях. - Изольда пожала плечами. - Чтобы я ни в коем случае не боялась. Что он меня очень любит. Что увидел меня в первый раз еще тогда, когда я училась в гимназии, и с тех пор думать не мог ни о ком, кроме меня. Что он говорил обо мне еще с моим отцом, но тот сказал, что мне рано думать о замужестве. Что теперь он счастлив, и сделает счастливой и меня. Что все будет хорошо. Ну, и разное другое вранье, в таком же роде.
- Почему же? Может быть, он говорил правду?
- Правду?! - Она вскинула глаза, в которых на минуту вспыхнули злые огоньки. - Запомни, Вадик, если мужчина любит женщину, он никогда не обращается с ней, как с бездушной куклой! Он завоевывает ее, но не покупает! Не выпрашивает у родственников, и не берет в собственность! Потому, что для него важны ее чувства, в первую очередь, ее отношение к нему!
- Может быть, в вашей стране...
- Ни в одной стране мира не должно быть такого! Запомни это, раз и навсегда! А бояться я не боялась. Я вообще никогда ничего не боюсь, ты знаешь. Мне просто противно было на него смотреть. Я слушала и молчала. А когда он попытался меня обнять, я его оттолкнула, резко. Может быть, даже ударила, не помню. Встала, и пошла искать входную дверь. А она, разумеется, была заперта. Все двери в моей жизни вдруг оказались запертыми!
Тигран сказал что-то вроде: «Ты – моя жена. Ты никуда отсюда не уйдешь!». Он вообще был человек мягкий, как я потом узнала, а тогда ну просто металл был в голосе. Только этим металлом он меня не напугал. Я посмотрела на него, как на пустое место. Увидела балконную дверь и вышла на балкон. Просторный балкон такой был, квартира в элитном доме. Я села на пол, прямо в платье этом белом, спиной к двери прислонилась, и думаю: «если он попытается войти сюда, просто попытается, я брошусь вниз. Шестой этаж, вполне достаточно». Ты знаешь меня. Я так бы и сделала. Но он не пытался. За всю ночь ни разу не дотронулся даже до двери, хотя спать не лег. Я слышала его шаги, его дыхание с той стороны. Однажды он меня окликнул по имени. Я не ответила, и тогда он мне через какую-то отдушину сверху перебросил вязаную кофту. Ночь была прохладная. Я легла, калачиком свернулась, кофтой этой накрылась сверху и заснула. Проснулась от телефонного звонка. Было уже светло, и я слышала, как Тигран разговаривает с Суреном. Говорит ему, что у нас все в порядке и все отлично. Тогда я вошла в комнату и предложила: «Давай поговорим!».
- Значит, если бы он...
- Да, если бы он себя повел иначе, я не стала бы с ним разговаривать. И, скорее всего, не сидела бы перед тобой сейчас. А тогда я ему сказала: «Знаешь, я не люблю тебя. И, наверное, не полюблю никогда. Но, если ты хочешь, мы могли бы попробовать стать друзьями. Тогда наши отношения будут честными и не обидными ни для кого». Он выслушал и кивнул серьезно: «Я согласен». Вот так и стали жить.
- И... как жили?
- Нормально жили. Начали с того, что он тоже пытался меня запирать. Хотел, чтобы я с работы ушла. Ну, а я не хотела. Пришлось через тот же балкон действовать.
- С шестого этажа?!
- Так я же не прыгала, а слезала. По пожарной лестнице, водосточной трубе, потом по стволу дерева, очень даже просто!
- Ты просто сумасшедшая!
- Вот-вот, и Тигран то же самое сказал. Слово в слово! Но больше он мне никогда не препятствовал заниматься тем, чем я хочу.
- И вы никогда не ругались?
- Ну, что ты! Постоянно! Еще и как! Его, как и всех остальных, ужасно раздражало, что я не такая, как все! Он кричал: «В кого ты только такая?! У Газарянов – прекрасная семья, одна ты чокнутая!». Он даже не знал, что я приемная дочь, представляешь?
- Да уж...
- Ему не повезло со мной. Помню, однажды его начальник устраивал большой прием, по поводу вступления в новую должность. И вот, посреди этого приема он выносит какую-то круглую коробку на подносе и говорит: угадайте, что там. Все молчали, или смеялись. Кроме меня.
- А что сказала ты?
- Я сказала: «Там то, что принесет вам несчастье. И лучше бы вам отказаться от этого прямо сейчас!».
- Вот это да! А он?
- Нахмурился. Закричал: «Кто это сказал?!». Тигран меня за руку держал, чтобы я не отзывалась. А я вырвалась и вышла все равно!
- А что в коробке-то было все-таки?
- Значок депутата. – Улыбнулась Изольда. – Он очень гордился, что получил его. А тут я. Подхожу и говорю: «А я сон видела. Про вас. Вам сейчас на новою дорогу нельзя, знакомые пути лучше выбирать. А то кто знает, что может случиться? И этой должности вы зря так радуетесь! Ничего хорошего из-за нее для вас не выйдет»
- Ну... – Вадим положительно не знал, что на это сказать.
- На следующий день... – Продолжала Изольда. - Я потом узнала. На следующий день вызывает этот начальник моего мужа и говорит: я не знаю, кто такая там твоя Изольда, но она мне жизнь спасла! Оказалось, ему в этот день машину служебную дали, депутатскую, с шофером. И этот шофер, конечно, хотел его не той дорогой повезти, какой он сам обычной ездил.
- Дорогой? - Переспросил Вадим. - Ты ему говорила про дорогу, но я думал, что это фигурально. В смысле жизненного пути
- Что значит "фигурально"?! Я же сказала, что видела сон. Вполне конкретный!
- Не сердись, Иза, я верю тебе. Пожалуйста, продолжай. Что-то случилось с его новой машиной?
- Нет, к счастью, с ней ничего не случилось. Он настоял-таки на том, чтобы ехать знакомой дорогой. А вот по тому, новому пути, на самом деле произошла жуткая авария. Четыре машины столкнулись на перекрестке, были погибшие. И как раз в это время, примерно, когда туда подъехал бы он. Поэтому он и сказал, что я спасла ему жизнь.
- Интересная история. Ну, а ты?
- А я... выхожу после смены и вижу: стоит мой Тигран возле своей шикарной машины и держит громадный розовый букет - аж самого не видно за ним. А девочки, ну, те, что со мной работали, ахают восторженно: Изольда! Вот если бы нас муж после стольких лет брака (у нас два года было уже, больше даже) так после работы встречал!
Изольда расхохоталась.
- Я им: вы что, ослепли, что ли? Вы не на букет - на лицо его смотрите. Он же меня убивать приехал, а цветы на могильный памятник привез. И еще наверняка кинжал отравленный в них спрятал, для верности. Видел бы ты, что с его лицом было, когда он это услышал!
- Да уж, представляю! Зачем ты так сказала? Поиздеваться захотела? Типа, зря он не верил в твои способности?
- Нет, просто так оно и было. Когда я села в машину, Тигран мне все высказал! Я наслушалась больше, чем за все время брака!
- Что же тут можно "высказать"? Не пониманию!
- О, многое! Что он живет с ведьмой, и об этом знает весь Ереван, а теперь еще и его начальство. Что все только и делают, что смеются над ним! Что ему, наконец, надоели мои идиотские фокусы! И, знаешь, вот никогда, ни разу, я не обижалась на него, а тут такая досада взяла вдруг! Я же хотела просто помочь человеку, спасти его, а он: "фокусы"! Ну, я и хлопнула дверью. Пока - только машины. И пошла себе, как королева. Он мне вслед кричал: куда?! Когда вернешься?! А я ему: вечером жди. Или вообще к утру, откуда я знаю?... Горячая была! - Усмехнулась она. -
