Резким жестом сдвинула очки на лоб и перед Снежкой мелькнули красивые, но удивительно жесткие, без признаков нежности, ярко-голубые глаза в обрамлении пышных ресниц.
Невозможно было определить с первого взгляда, сколько Анжелике лет. Несмотря на полное отсутствие даже признаков морщин и свежесть кожи в ней угадывалась глубокая затаенная мудрость, которая приобретается только вместе с обширным жизненным опытом, порой весьма горьким.
С брезгливым выражением на лице, она перебрала разложенные наряды.
- Девочки, неужели, мы таким торгуем? Кошмар! Откуда это все вообще взялось?
- Олег привез... Вчера. – Робко ответила Наташа. – Сказал, ему рекомендовали как эксклюзив.
- С этим даже не поспоришь. – Кивнула Лика. – Эксклюзивная дрянь. Убрать! А с Олегом я разберусь. Хотя... что поделать, если у человека нет вкуса?
- Вы же не выгоните его, Анжелика Анатольевна?
- Разумеется, выгоню! И двоек в дневник наставлю! – Легкая, словно заржавевшая от редкого употребления улыбка коснулась строго лица, и стало понятно, что Анжелика тоже способна шутить. – Наташа, не надо из меня делать монстра, договорились? Особенно при людях. – Она повела плечом в сторону Артема и продавщица торопливо кивнула.
- Лучше идите в пятую секцию, и принесите мне... – Она задумчиво смерила взглядом застывшую перед ней Снежку. – десятую, семнадцатую и, пожалуй, двадцать вторую модель. Да. – Она задумчиво кивнула в такт собственным мыслям. – Так будет лучше всего. Таня, а вы, пожалуйста, помогите девочке скорее снять весь этот... кхм... вульгаризм. А то она, чего доброго, мне приснится в нем!
И, вновь оборачиваясь к Артему, добавила:
- Ну, познакомь нас уже, в конце концов.
***
- Тебе яркие, кричащие цвета не нужны. – Задумчиво говорила Анжелика. – И зеленый не подойдет: слишком бледная кожа. В общем-то это, конечно, признак аристократизма, но учитывать необходимо. Вот это, думаю, будет ближе. Смотри!
Шелковое платье нежно-голубого оттенка переливалось при свете ламп. Никаких особенных украшений и нашивок не было, окантовку из рельефно выделяющихся колокольчиков можно было заметить лишь при самом пристальном взгляде, но в целом наряд излучал неизъяснимую пленительную хрупкость, как неброский, но ароматный весенний цветок. Шея девушки казалась в нем еще длиннее и тоньше, а глаза, наоборот, расширились и вспыхнули лазурью.
- Достаточно скромно, чтобы не выглядеть простым, а? - Анжелика усмехнулась. – Платье должно идти к фигуре, глазам и душе – три составляющие успеха. Это запомни.
Снежка кивнула, глядя на собеседницу с явным восхищением. В Анжелике все казалось стильным и продуманным: от царственной осанки до кончиков холеных ногтей, от нарочито небрежного завитка золотистых волос на виске до темной родинки под ним.
- Прическу лучше сделай высокую, но вавилонов не накручивать. Что-нибудь в стиле 50-х... Погоди минутку. – Она протянула руку к светлой маленькой сумочке с лакированной застежкой цвета слоновой кости. – Вот тебе визитка салона, на всякий случай. Здесь почти рядом, на углу. Там хорошие девочки работают. Сошлешься на меня – сделают в лучшем виде. Твой козырь сейчас – естественность. К ярким платьям и броскому макияжу вернешься через четверть века, быть может. Ясно?
- Да-а.
Хозяйка магазина говорила уверенно и веско, как человек, с которым редко осмеливаются спорить. Ее советы звучали наставительно, но при этом совершенно не обидно. Была в ней затаенная, не различимая на первый взгляд мягкость. И почему-то Снежка вспомнила свою маму, в те редкие моменты, когда у нее бывал притворно-строгий взгляд, сквозь который все равно светилась любовь к своей маленькой хрупкой Белоснежке. Хотя в целом Светлана Петровна ничем не напоминала эту московскую леди.
- Берешь?
Снежка кивнула.
- Спасибо, Анжелика Анатольевна!
- Не стоит благодарности, это моя работа. – Короткое оживление прошло, и Анжелика вновь походила на гордую снежную королеву. – В следующий раз, если что-то понадобится, пусть Артем звонит мне. Слышишь, Гуриев? Твои параметры я теперь запомнила. Да, и называй меня просто Лика. Все друзья Артема зовут меня так.
Твердой рукой пригладила рукав платья, словно невидимые складки расправляла, и, сухо стуча каблуками, отошла к Артему. Тот при ее приближении поднялся из кресла и теперь стоял, прислонившись к стене. На Снежку он почему-то не смотрел.
Пока девушка переодевалась, Лика стояла с ним рядом. Выпрямившаяся, с высоко поднятыми плечами и скрещенными руками она казалась бесстрастной статуей. Снежка поймала себя на мысли, что за этой женщиной интересно наблюдать. И, пожалуй, немного страшновато. Возможно, девушке передавалось волнение Артема: в коротких взглядах, которые он искоса бросал в сторону Лики была кая-то нехарактерная для Гуриева растерянность, граничащая с испугом.
- Кстати, ты знаешь, с кем я сегодня обедала? - Холодно оповестила Лика. - С твоим другом, Угольниковым.
- Славкой?! - Артем удивленно шевельнул бровью - Зачем ты с ним встречалась?
- Не могу же я отказать хорошо знакомому человеку, во встрече, если он так об этом просит! - Она пожала плечами. - Правда, так и не поняла до конца, что у вас случилось. Ты в самом деле выгнал его из группы?
- Не я! - Возразил Артем. - Так решил коллектив. И, поверь мне, не без причины!
- Причина в этой новенькой?
- Да какая разница?! - Голос Артема заметно напрягся.
- Не нервничай. Я просто хочу знать, много ли правды в том, что он мне рассказал.
- И что же?
- Если отбросить скверную привычку ругаться через слово, и поток эмоций, дело, приблизительно, в следующем. Якобы, на гастролях Миша Кторов подмешал тебе в чай... или в вино, я не поняла... какие-то наркотики...
- Что?! - Артем даже икнул. Снежка за занавеской в изумлении замерла на месте. Лика спокойно продолжала:
- Доведя тебя до невменяемого состояния, он подсунул тебе свою любовницу, молодую, но совершенно безнравственную блондинку. С той целью, разумеется, чтобы она тебя соблазнила, ты потерял бы голову, и тогда Кторов смог бы всецело контролировать тебя с ее помощью.
- Весело! – Хмыкнул Артем после паузы. – А Славке бы боевики писать! Вот не замечал за ним раньше таких талантов!
- Было бы весело, если бы не так грустно! – Поправила его Лика. – Дело ведь не в чепухе, которую он нес, а в том, что он очень обижен. На Кторова, на девочку эту. И на тебя Артем. А следовало ли его обижать? Он с тобой рядом полжизни провел, и столько для тебя сделал!
- Ну, об этом мне можешь не рассказывать. – Артем поморщился. – Поверь, в том, что случилось, виноват только сам Угольников. А вот как он ведет себя теперь, мне совершенно не нравится! Мой друг, пусть бывший, но все же, позорит меня на весь мир, рассказывая, что я наркоман! Хорошенькое дело!
- Не злись. Он не это имел в виду. Славка, наоборот, за тебя беспокоится. И за меня заодно. Уговаривал начать компанию по твоему срочному спасению.
- Да? И что ты ему ответила?
- Сказала, чтобы занимался своей жизнью, а ты как-нибудь разберешься сам, с кем тебе дружить. Большой мальчик, Слава Богу!
- Ты всегда была мудрой. – Благодарно кивнул Артем.
- Не всегда. Но с таким безответственным человеком, как ты, это порой просто необходимо.
- В общем, хорошо, что ты мне это сейчас рассказала. – Решил, помолчав, Артем. По крайней мере, меня больше не терзают сомнения: прав ли я был, отдалившись от Славы из-за одного-единственного инцидента.
Анжелика вздохнула.
- Потерять друга легко, вот обрести...
- Без такого – обойдусь! – Возразил он резко. – Есть у меня друзья. К счастью, настоящие. Мишка, Вадик, Снежка вон! Это все, о чем ты хотела поговорить.
- Не совсем. – Анжелика бросил короткий взгляд на выходившую из кабинки Снежку. – Еще о твоей любимой Изольде!
- А с ней-то что?
- Я прислала ей в подарок костюм из своей последнее коллекции. Под нее лично делала эскиз. А он вернулся обратно, с запиской, что «такое она не носит»!
- Может быть, размер не подошел? – Предположил Артем.
- Не поняла? Ты что, хочешь меня обидеть? Я в этом бизнесе почти пятнадцать лет и параметры человека раз и навсегда на глаз определяю!
- Знаю, ты – профи! – Примирительно кивнул он. – Но выбор одежды – дело тонкое, а Изольда очень капризная дама. Не можешь же ты знать, что ей идет?
- Я? Не могу знать?! Нет, ты точно решил сегодня меня оскорбить!
- Лика! Милая, ну, как ты могла такое подумать? Ты лучший модельер всех времен и народов, и твои работы я просто обожаю! Честно.
Легкая улыбка скользнула по ее лицу.
- Ладно уж, иди! Тебя девушка ждет, у вас репетиция, наверное!
- Да, время! – Артем взглянул на часы и наскоро коснулся губами виска Анжелики. – Мы полетели, дорогая! Бесценное тебе спасибо!
Уже в машине Снежка решилась спросить:
- Артем, а она тебе кто? Родственница?
- Лика? – Он рассмеялся, но, как ей показалось, слегка неестественным смехом. – Ты с чего взяла?
- Мне так показалось. Словно вы похожи даже чем-то.
- Впервые такое слышу!
- Мне кажется, она очень хорошая... – Сказала Снежка задумчиво. – Сильная, но добрая!
- Вот со второй характеристикой не все бы согласились. Хотя ты права – к своим друзьям Анжелика относится очень по-доброму и всегда рада прийти им на помощь. А вот врагом может раздавить, как танк!
- А я ее где-то видела... Или не ее, может быть, похожего кого-то...
- Почему? Может, и ее. В какой-нибудь телепередаче, или в журналах. Запросто!
- Ты ее давно знаешь?
- С института еще. – Кивнул Артем. – И я никогда не встречал более прекрасного, достойного человека. Ведь все, что ты видела – это внешний антураж. Знала бы, какая у нее широкая душа!
- Она неординарная личность, это видно. Пожалуй, я завидую ее друзьям. – Снежка вновь наморщила лоб. – Не могу вспомнить: где я все-таки видела это лицо? Светлые волосы, родинка на правой щеке...
- Не у нашего Кирилла, часом? – Подмигнул Артем.
- Да, ты прав. Наверное, это встречается у многих.
***
Выставка, на которую они отправились в субботу, мало понравилась Снежке. Разнаряженные люди с картонными, фальшивыми улыбками, пили шампанское из узких запотевших бокалов, прогуливались по освещенным залам и коридорам, сходились и расходились, здоровались и, сблизив головы, шептались, как гуси в камышах. Изредка бросали критические взгляды на развешанные по стенам картины.
Все были здесь, не хватало лишь Светы и Вадима, который, как все решили, без подруги тоже решился не идти. Миша то и дело брал под руку Артема, куда-то его уводил и с кем-то знакомил. Несмотря на мелькание множества лиц, знакомых лишь по телевизору и обилие журналистов, было скучно и как-то однообразно. Судя по лицам, музыканты чувствовали примерно то же, что и Снежка. Однако уходить никто не спешил.
Симпатичным показался сам художник, Аурел Юсупов, которого большинство присутствующих запросто звало Ариком. Снежка представляла его чопорным, надутым от сознания собственной гениальности и с приятным удивлением увидела довольно скромного бледного молодого человека с длинными блестящими смоляными кудрями, зачесанными назад, и грустным взором бархатных южных глаз. Хотелось посмотреть на его жену, но ее не было видно по близости, они она себя не показывала. Очень молодой (ему было не больше двадцати пяти), Аурел казался уже пережившим не одно глубоко разочарование, и от этого по-житейски мудрым. Он
