этим заниматься, понимаешь? Я должен успеть спеть все, что я написал. Мир должен услышать эти песни, понимаешь?
- Ты говоришь так, словно отмерил себе какой-то срок.
- Сроки отмеряем не мы... И надо всегда быть готовым к неожиданному финишу... Прости, я некстати ударился в философию! Ты не поможешь мне сложить ноты? Скоро уже нужно будет вызывать такси.
***
В это же время у стойки паспортного контроля в международном аэропорту "Шереметьево" стояла совсем другая пара. Но, судя по всему, настроение у них оставляло желать лучшего.
- Я не понимаю, чего ты дергаешься? - С непривычным для него раздражением в голосе спрашивал Вадим Изольду - Все нормально будет! Или, думаешь, Москва без тебя недели не простоит?
- Меня не Москва беспокоит, а Артем. - Заметила она хмуро. - Ты же читал его гороскоп? Я же показывала тебе?
- Читал. Но ни черта не понял. - С улыбкой признался Климов. - Ему угрожает опасность?
- Возможно.
- А поконкретнее нельзя?
- Это тебе не прогноз погоды. Но лучше воздержаться от путешествий. У таких людей, как Артем, очень сильная связь с домом, со знакомыми местами. «Дома стены помогают»-это про них.
- Каких путешествий? Иза, ты что-то путаешь. Это ты в Америку летишь, а мы наоборот, только что с гастролей вернулись. три месяца по стране мотались, удовольствие так себе. Думаю, до весны Гуриев вряд ли куда запросится.
- Не до весны. - Попросила Изольда. - Только эту неделю. Хорошо? Пусть не выезжает из города! Пока меня нет с ним рядом!
- Ну, это точно - нет. У него график работы по местным клубам расписан на ближайшие десять дней. Ни единого "окна" нет. Кирик звал на шашлыки к себе на дачу, но увы...
- На дачу-то можно... - Задумчиво протянула Изольда. - Только бы не в другие города. Ты же будешь рядом, Вадик, правда? Ты же ему не позволишь?
- Интересно, как я могу не позволить, если он и впрямь захочет куда-то ехать? Предъявить приказ с твоей подписью, что ли?
Она пожала плечами.
Ну... задержи его как-нибудь! Отговори, убеди, напои снотворным и свяжи, в конце концов!
- Ты это всерьез? - Усмехнулся Вадим.
- А мне не до шуток....- Она потерла виски кончиками пальцев, поморщившись, словно от внезапной головной боли. – Может, не ехать, а?
- Извини меня, но это, мягко говоря, непонятно. Если не смешно. – Тактично заметил Вадим. – Ты не отдых отправляешься, тебя люди ждут!
- Ты прав, как всегда. Но ты же всегда будешь с ним. правда? Ты будешь его защищать?
- Конечно, куда же я денусь?
Изольда кивнула и попрощалась с ним. Она как будто не заметила, что Вадим старательно отводил глаза в сторону. Врать он не любил, и старался не делать этого без особой причины. Но просьба друга – причина веская. Да и вранья, как такового, не было. Между Москвой и Петербургом такое маленькое расстояние, что вполне можно посчитать за один регион. И едут они всего на сутки. Что может случиться?
Так Климов уговаривал сам себя. Но на сердце все равно было тяжело.
****
Вокзал шумел по-прежнему, жизнь здесь никогда не заканчивалась. Каждый раз, оказываясь здесь, Снежка вспоминала вокзал в своем городе – маленькое здание из красного кирпича, с которого началась ее дорога в большую жизнь. Как она только решилась тогда на смелый, не свойственный ее робкой натуре поступок – уехать из дома? Конечно, рядом были Миша и Артем, но все-таки. Подумать только... Всего несколько шагов от вокзала до перрона. Но, если бы она их не сделала, то и сейчас еще жила бы в соей квартире, может быть, ходила бы на лекции... И точно не была бы такой счастливой, как сейчас.
Пока Кторов вытаскивал из багажника свою сумку и ее туго набитый рюкзак, Снежка застегивала кожаную куртку: на улице гулял проносный ветер. Телефон выпал из неглубокого кармана и беззвучно скользнул под сиденье. Мысленно ругнувшись, девушка наклонилась за ним, и...увидела прямо перед собой фотографию. Потрепанная, со следами ботинок, она, наверное, долго лежала здесь, незамеченная владельцем.
Снежка узнала снимок сразу. Он был из той же серии, что Миша показывал ей на кухне в ее первый московский вечер, а потом жег над раковиной. Девушка с родинкой... Его первая любовь... И буквы «М+Л» на сердечке из мела... Внезапно в голове что-то щелкнуло, словно сложился узор калейдоскопа, и Снежка узнала Лику.
Конечно! Лика была той самой девушкой, которую любил студент Михаил Кторов. Это она ушла к другому, а он до сих пор не может этого простить. Не ей – себе. И мучается, отыскивая в себе все новые недостатки, чтобы как-то объяснить ее поступок. Кажется, он говорил, что Снежка на нее похожа... Ну, это едва ли! Кроме светлых волос и роста у них нет ничего общего. А еще у Лики «железный», как говорят, характер. Так что, может, и к лучшему, что у них с Мишкой не сложилось. Хотя Лика была уже практически Снежкиным кумиром и девушка очень надеялась встретится с ней в будущем, но она еще помнила, с какой болью реагировал Кторов на вопросы о тех временах, поэтому спрятала найденное фото, ничего ему не сказав. В глубине сознания даже оформилась мысль когда-нибудь устроить Мише и Анжелике встречу. Может быть, они сумеют как-то объясниться, и Миша будет меньше переживать о прошлом. Снежка решила, что обдумает этот план, как только вернется в Москву.
Ничего не подозревающий Кторов протянул ей вторую руку, ухитрившись собрать вещи в одной.
- Что, побежали? Поезд уже стоит.
Необходимости бежать не было: времени оставалось достаточно. Но в тот день они все делали весело и бегом. Звучали веселые голоса, посреди перрона громоздились горой сумки, чемоданы, футляры с инструментами – словно багаж детей, отправляющихся в пионерлагерь. И, как детям, им всем было весело, словно впереди ждал большой праздник.
- Снежок! – Артем протянул навстречу руки, подхватил ее, закружил. – Наконец-то!
Положив подбородок ему на плечо, Снежка увидела за спиной Артема Свету, которая поощрительно ей кивала. Снежка понимала, что она имеет в виду. По сердцу опять на мгновение прошел холодок.
- Откуда ты взялась? – Радостно спрашивал Артем. – Я все время на двери метро смотрел! Или ты на такси?
- Я за ней заехал. – Сказал Кторов прежде, чем она успела ответить
- Да? – Артем медленно разжал объятья и отстранил девушку. В его голосе появилось напряжение. – А кто тебя просил?
- Никто.
- Я и сам мог это сделать.
- Мог. Но ведь не сделал! – Улыбнулся Кторов. – А если бы она тебя ждала, на поезд опоздала бы точно.
- И все-таки, тебе следовало меня предупредить.
- Сцена ревности, акт предпоследний! – Хихикнув, шепнул Кирилл на ухо Вадиму. Тот повернулся к нему.
- Почему предпоследний?
- А ты что, пьесы никогда не читал? Сцены ревности всегда бывают в предпоследнем акте. Потому, что в последнем из ревности убивают!
- Тихо ты, шутник!
- Что вы? – С беспокойством спросила Снежка, переводя взгляд с Артема на Мишу, и обратно.
- Что? – Хором спросили они оборачиваясь.
- Просто мне вдруг показалось... что вы сейчас поссоритесь
Снежка смущенно улыбнулась.
- Мы?! – Изумленно улыбнулся Кторов.
- Поссоримся? С чего ты взяла?
Недовольство пропало с лица Артема мгновенно, словно его стерли. Он уже улыбался, а глаза сияли прежней, лучистой добротой.
- Чудная ты, Снежок! Как же мы можем поссориться, если мы друзья? Миша, скажи!
- Точно! – Кторов, невероятно вывернув руку, обнял Артема за плечи. – Самые лучшие друзья, буквально на всю жизнь.
- Тогда хорошо! – Снежка надела рюкзак и протянула руки. Правую – Артему, левую – Мише. – Пойдем, может быть?
Провожающие зашумели еще больше, радостно и торопливо договаривая последние перед прощанием слова.
- Вернитесь с победой! – Говорила Света, обнимая Климова, и Кирилл Игнатенко насмешливо улыбался:
- Как будто на фронт.
- А у меня впечатление, что это мой последний бой! – Улыбался Гуриев. – В том смысле, что от его исхода зависит все, что будет дальше.
- Ты слишком уж эмоциональный, Темыч! – Покачал головой Алексей. – Можно подумать, у тебя на этом конкурсе свет клином сошелся, и кроме него ничего и нет!
- Нет, ну, так бы я, конечно, не сказал. Но, если ты уж где-то участвуешь, надо побеждать. Иначе какой в этом смысл?
Он подмигнул Снежке, и, посмотрев на часы, бодро скомандовал:
- Ладно, грузимся!
***
Света и Алексей еще долго махали руками вслед тронувшемуся вагону. Света до последней минуты делала Снежке знаки, и та согласно кивала. Она и в самом деле собиралась поговорить с Артемом в гостинице, лучше вечером, после концерта, чтобы не добавялять ему лишних волнений, но... не удержалась.
Вскоре после того, как они остались вдвоем с Артемом за дверями купе, где на столике густо пахли желтые розы в хрустальном кувшине – видно, проводники хорошо знали в этом купе поедет – она, краснея, как провинившаяся девчонка, прошептала ему свою тайну. Гуриев ответил такой изумленной улыбкой, словно пытался понять, не шутка ли все это.
- Я у врача была... как раз перед отъездом... – Лепетала Снежка. – Конечно, я понимаю, как это для тебя неожиданно, для меня тоже шок... Я просто не знаю, что мне.... Не думай, я не хочу создавать тебе проблемы. Просто давай вместе подумаем, что нам теперь делать. И если ты решишь, что мы не готовы, что ты сейчас не готов, я... Мне врач сказал, что на таком сроке можно прервать беременность почти без последствий.
- Что?! Господи, какая же ты глупая!
Он обнял ее, стиснув так крепко, как не делал еще никогда. На несколько секунд даже стало больно дышать.
- И думать о таком не смей, слышишь?! – Ввинтился в ухо яростный шепот.
- Прости.. Я просто не хотела, чтобы ты... чтобы у тебя...
Не одной фразы не получалось довести до конца, словно мысли рассыпались в воздухе.
- Будешь рожать! Слышала? Не обсуждается! Это приказ!
Потом Артем сидел напротив нее, опираясь подбородком на подставленные руки. Его устремленные вверх широко распахнутые глаза изумрудно блестели от прозрачных, как роса слез, губы, на которых застыла улыбка, беззвучно шевелились, словно творили молитву. В этот час Артем Гуриев был красив как никогда лучистой, светлой красотой. И Снежка молчала и не шевелилась, боясь нарушить удивительную картину.
- Теперь нам нужно будет поспешить со свадьбой. – задумчиво вздохнула она.
- С чем? – Удивленно переспросил Артем.
- Ну, как же? Нужно успеть пожениться, пока еще не очень заметно. Разве ты так не думаешь?
- Думаю, конечно, думаю. Не беспокойся, мы все устроим, все будет, как надо. Только сейчас не говори ничего, я не в состоянии ни о чем рассуждать. Ты меня чересчур оглушила этой новостью. Мой ребенок... Господи, это подумать только: МОЙ! РЕБЕНОК! Новый человек, человек с моими генами, похожий на меня, но предназначенный жить в будущем! Мое продолжение, моя плоть. Правда, мне кажется, что это сон. Теперь ясно, что жизнь прошла не зря, что она не потеряна! Меня есть кому помнить и любить, даже после того, как меня не станет! Ты понимаешь вообще, что это значит? Я никогда, слышишь, никогда не умру до конца! Ты здесь и сейчас подарила мне бессмертие!
- А... разве ты и так себя не обессмертил? Твои песни, «Луч», все это...
- Молчи! Молчи, ты еще не поняла ничего! Я сам только сейчас, сию минуту только понял! Это совсем другое, абсолютно. Более настоящее, реальное! Знаешь, что у меня сейчас пронеслось в памяти? Наша первая встреча! Вечер в неуютной гостинице богом забытого городка, куда судьба забросила нас совершенно случайно
