приказом министра обороны для прохождения дальнейшей воинской службы был распределен в его Главное оперативное управление. Ему полюбилась работа оператора, та группа, в которую он был назначен старшим офицером, непосредственно занималась кавказским направлением. После распада Союза им пришлось переделать массу документов, полностью пересмотреть план прикрытия данного участка федеральной границы. А с 93 года спутав все наработки стратегического планирования, в деятельность его группы вмешалась мятежная Чеченская республика. Генерал Джохар Дудаев, первый ее президент, опираясь на внутренние деструктивные силы, повел свой народ дорогой к независимости. Он уверял, что став хозяевами собственной нефти чеченцы, наконец, станут сказочно богаты, точно также как жители Саудовской Аравии. И если им больше не надо будет делиться с вечно голодными олигархами из Москвы, и даже унитаз в доме каждого чеченца будет сделан из чистого золота, - именно так разбогатеет свободолюбивый народ. Москва же заигрывала с Дудаевым, с территории Чечни были выведены все войсковые части, федеральная власть безвозмездно передала ему в руки большие количество техники и вооружения, закрывая глаза на страшные последствия этих действий. Ичкерия полностью вышла из-под управления центральной власти, от которой она решительно потребовала признания собственной независимости. А то, что стало происходить внутри самой республики, ни чем иным как кровавым беспределом назвать было нельзя. На руки населению попало оружие, расцвели бандитизм, насилие, похищения людей и работорговля. Распоясались слетевшие с катушек от вседозволенности националисты, они лихо проводили этнические чистки беззащитного населения, в результате которых десятки тысяч беззащитных людей погибло, пропало и бежало из Чечни. Полевые командиры, а по своей сути, уголовники, словно средневековые феодалы, собирали под свои знамена личные армии боевиков. И все это благородно прикрывалось лозунгом борьбы за свободу чеченского народа и зеленным знаменем ислама.
Из-за этих событий дежурства по управлению в последние полгода стали для Родионова и его сослуживцев сущим наказанием, длинные сводки из Чечни регулярно ложились на им на стол, вызывая раздражение и головную боль. В них регулярно сообщалось, что бандиты грабят шедшие в Азербайджан поезда, похищаю и убивают людей. И вообще похищения людей и работорговля стали чрезвычайно доходным бизнесом и даже перекинулись на соседний Краснодарский край.
А к исходу 94 года терпение Российской власти наконец-то лопнуло, и президент, решил применить армию как последний аргумент для наведения порядка на этой неподконтрольной территории. В декабре этого же года режиму Дудаева был предъявлен окончательный ультиматум.
Но самого порядка не было не в подготовке, не в планировании этой военной операции, которая должна была начаться в последний месяц уходившего года. По мнению самого Родионова, впрочем, не знавшего детали, рассчитывалось на обычное шапкозакидательство. Бульдозер российской армии должен был раскатать в блин жалкие вооруженные силы непокорной республики. По слухам министр обороны уверял, что мог бы навести порядок в Чечне сам, буквально за два дня силами двух полков воздушно-десантных войск. Кто эта «банда басмачей» против его регулярных войск? Когда-то грозный Лаврентий Павлович Берия в годы войны, всего одной дивизией НКВД смог привести в чувство этот гордый народ и после отправить его в изгнание. Теперь эту депортацию чеченцы и припоминали федеральной власти в своем затянувшемся с ней бессмысленном диалоге. Говорили, что все попытки мирных переговоров и запугивания Дудаевского кабинета Москвой провалились. На каждое свое веское слово российские власти получали дерзкий контраргумент.
Да, мнения военных специалистов в оценке сложившейся на Северном Кавказе ситуации тогда разделились. Одни утверждали, что стоит только ввести регулярные войска в Грозный, а так же в другие более или менее крупные населенные пункты республики, как злобные горцы сами разбегутся в панике кто куда, и конституционный порядок будет тут же восстановлен. Что кстати, должно было произойти по их версии, под аплодисменты самих уже уставших от бандитского произвола самих жителей Чечни. Другие, осторожные заявляли, что по данным разведки, накопившая вооружение и заручившаяся помощью наемников из радикальных мусульманских стран, армия мятежной республики может, оказать достойное сопротивление регулярной армии. И применяя партизанскую тактику, чеченцы смогут вполне успешно бороться с российскими войсками, тем более опираясь на местное население, настроенное, весьма недоброжелательно к чужакам-федералам. Кроме того успешному ведению войны способствует труднодоступная горно-лесистая местность республики, сложность перекрытия границ, через которые отряды боевиков могут получать помощь.
А что же сам Грачев, имевший боевой опыт Афганистана, почему он считал быстрый успех очевидным? Не зря же, он как министр сам лично создал так называемые мобильные силы российской армии? Хотя под этим названием и скрывалось все то, что еще могло хотя бы как-то называться сухопутной армией, как шутили в генштабе «ездить и стрелять». Министр же давил аргументами: «настоящая армия против каких-то неграмотных ополченцев? Да, что они смогут сделать?»
Но опыт, к примеру, англо-бурской войны, партизанского движения в СССР, Испании и Югославии во второй мировой войне говорил совсем об обратном. Перехват коммуникаций противника, внезапные точечные чувствительные удары, уничтожение мелких боевых групп федералов и их блокпостов, способность любого отряда боевиков тут же растворяться в сочувствующем им местном населении, подготовленные базы в горах, схроны оружия и боеприпасов по всей территории – этого разве мало? А сам еще памятный всем Афганистан, ведь момента вывода оттуда войск еще не прошло и десятка лет!
Любая война требует серьезной подготовки, даже маленькая и победоносная, какой ее хочет представить себе руководство страны. А армия уже просто привыкла скорее изображать, боевую подготовку, чем ее реально проводить. Солдаты в частях занимались всем чем угодно кроме нее, и их боеготовность была не более чем абстрактной иллюзией, в которую трудно было поверить. Исключение представляли лишь войска специального назначения, ВДВ и волгоградский корпус, где как говорили с усмешкой в министерстве, чудил новый его командующий, заставляя всех командиров без учета званий и выслуги вполне реально проводить занятия. «Помни о войне!» кажется, так еще говаривал погибший в осажденном Порт-Артуре знаменитый адмирал Макаров, и это было правильно.
И Родионов и его офицеры хоть и изучали на досуге карты Грозного и самой республики, к планированию предстоящей операции, не привлекались. Они пытались предполагать, как же будет действовать Дудаев. Да, скорее всего город сразу он не сдаст, так как это лишит его политической силы, пресловутого международного престижа и, дав регулярной армии сражение в городе, боевики, скорее всего, отойдут в лесистые горные районы, откуда и будут осуществлять свои вылазки и террористические акты. А рядом как мина замедленного действия тикает часами взведенного детонатора прежде чем, наконец, взорваться многонациональный Дагестан и тлеет под боком, грозя вспыхнуть ярким пожаром Ингушетия.
Говорили о том, что взлетевший быстро вверх Грачев мыслил уже иными стратегическими категориями, далеко оторванный от бренной земли, он всего лишь перестал видеть все то, что абсолютно очевидно было для других, для практиков, топтавшим грязь земли своими собственными сапогами. Он видел, лишь то, что хотелось ему видеть, слышал лишь то, что сам слышать хотел, это обычное состояние обманывающего самого себя высокого начальника - такого вот голого короля из позабытой детской сказки. А настоящая жизнь, протекавшая за окнами министерского кабинета, как будто его не интересовала. Врали ему и он в свою очередь врал президенту, а восходящей поток обмана, начатый с маленькой лжи в самом низу, вырастал все больше и больше, достигая к вершине властной пирамиды фонтана брехни чудовищных размеров. Так бывает, но ведь сам, то дьявол, как известно, всегда скрыт в деталях. А для министра это лишь был рядовой конфликт на территории бывшего Союза, следовавший за Карабахом, Абхазией, Приднестровьем, в ходе которого бывшие республики почившего Советского Союза делили территорию и людей между собой.
3
С Волковым они встречались два-три раза в месяц. Тот скучал по прежнему общению, и с Родионовым они собирались вместе, что бы посидеть в кафе, опрокинуть пару-другую рюмок алкоголя, выговориться на все волнующие темы. Так можно сказать «излить страждущую общения душу» и снять напряжение от опостылевшей ежедневной рутины. «Излияния и возлияния», как шутил по этому поводу Родионов. Друзья начинали всегда с воспоминаний о прежней жизни, канувшей в Лету вместе с Союзом, делились любопытными эпизодами из своей армейской службы, вспоминали совместную деятельность в Генеральном штабе, а так же о бывших сослуживцах. Вот и теперь, оба, устроившись в комфортной иномарке, ехали в свое любимое кафе, где их ждал отдельный столик, алкоголь и долгожданный душевный покой.
Кафе располагалось в уютном подвальчике добротного пятиэтажного сталинского дома еще сохранившего на фасаде следы эпохального величия. Ступеньки лестницы спускавшейся в кафе припорошило легким снегом. Они осторожно спустились по ним, и зашли внутрь. А, уже пройдя внутрь кафе, друзья стряхивали налипший на их обувь и одежду мокрый снег на коврик возле самого входа.
Посетителей было как всегда не так уж много, играла приятная музыка, царил интимный полумрак. Они привычно расположились, заказали себе водки, закуски и начали свои обычные разговоры. Волков жаловался, ему казалось, что занимаясь бизнесом, он сам до сих пор не верит в свой хороший доход, такой, что Сергей может даже кое-что себе позволить, например это черное дорогое БМВ, качественную европейскую одежду и удобную стильную обувь. Может обеспечить учебу своей дочери в элитной московской школе, и домохозяйку жену, преданно ждущую его каждый день у окна. То чем он занимается, иногда вызывало у него чувство нереальности происходящего, даже просыпаясь по утрам, Сергей всерьез по-привычке, неоднократно пытался пойти назад на давно покинутую им службу. И в те дни встав с постели, он безуспешно искал в шкафу военную форму, будил перепуганную сонную жену, для того что бы она сказала, почему этой формы нигде нет, и объяснила ему внятно куда, она дура, ее убрала. Это немного пугало Сергея, а армия ему бесконечно снилась. Но форма была уже сожжена, выкинута, роздана на дачи и по родным. В кармане лежало пенсионное удостоверение, дающее ему права на некоторые приятные бонусы от оставленного им министерства обороны.
Со своих же слов, Волков теперь денег больше не считал, он сорил ими, не относился к ним аккуратно и с должным уважением, как даром доставшимся, они просто валялись у него в разных
