Пустоцвет

опускаю очи. Чувствую, как волосы стали дыбом...
Черт! Как?! Почему... почему ОНИ здесь, и именно сейчас?! Почему и ИМ приходится во все это д*рьмо вмешиваться?! И ведь не объяснить, не намекнуть! Да и еще какой темой... приходится рвать себе сердце...
Молчу трусливо, виновато, позорно силясь провалиться сквозь землю.
- Так, ладно... молодые люди, я бы все же попросил вас покинуть палату, пациентке надо отдохнуть, - внезапно спасительно отозвался врач. - Как и вы, я так полагаю, родители - верно? - поспешный кивок головы отца, подтверждая. Продолжил мужчина: - Пять минут - не более. Не стоит волновать будущую мать. Ей и так... много чего пришлось пережить за эти дни. И то, что все хорошо и с ней, и с дитём - это невероятное чудо. Радуйтесь.
И снова тесанул словом, будто рубанком, задевая за живое, кровоточащее...
- Это этого х**, да? - внезапно бешено взревел Сальников, вклиниваясь. Яростное, шальное, адом сверкая в глазах. Руки сжались в кулаки.
Поежилась я невольно, всей душой уже моля Высшие Силы испепелить  меня скорей дотла - тщетно. Мгновения безучастия вселенной - и поддаюсь: торопливо закачала отрицательно головой.
- Нет.
- Смотри мне, - гнусное, презрительное, сплевывая ядом. - Не прощаемся... - мерзкий оскал отпечатался на его лице.
Разворот - и резво на выход. Покорно последовал за ним и Роман.
А там - и учтивый доктор, оставляя меня... с моими новыми судьями наедине...
 
***
- Мам, пап, я потом вам всё объясню... не сейчас, - испуганно, тихо шепчу, дабы никто иной, лишний не услышал.
Закачал в ужасе, в непонимании, давясь горечью и болью, головой отец. И снова слезы заблестели на его... казалось бы, всегда непроницаемых, как и душа - в титановой броне, глазах:
- Бог тебе судья... Не знаю, что ты творишь, но надеюсь... сама хоть осознаешь, понимаешь... всего этого последствия...
Резкий разворот - и пошагал прочь, не проронив больше ни звука. И взглядом не удостоив. Поспешила за ним и мать.
- Пап! - отчаянное...
Тщетно. Хлопнула дверь, лязгом расходясь и отдавая новой волной режущей боли в моем сердце...
Жгучие, палящие.... уничтожительные минуты... осознания всего.
Молчу, соплю, давлюсь шальными слезами.
"Прости, зай," - слышу внезапно, отчего тотчас мои рыдания взрываются звонким ревом.
- Как ты мог?! КАК?!! - горько, болезненно, не таясь.
"Я не знал! - моля. - Но этого стоило ожидать. И, малыш... Там, наверняка, их прослушка стоит..."
Покорно умолкла, давясь тихой обидой, злостью... яростью...
Такое жестокое... предательство. Издевательство. Изуверство... над чувствами, верой... надеждой.
Вот только чье оно было? Чья эта бездушность? Или ТУПОСТЬ?
Моя... моя - и ничья иная.
Да, ожидалось. Да, готова была... но не эта же "новость"... в их сознание, моих и без того несчастных родителей. Не эта... не эти слова.
 
***
Забуриться в постель, под одеяло, и голову накрыть подушкой. Спрятаться, исчезнуть... раствориться. Как хочется... просто сдохнуть от всего того, что я натворила... и что еще натворю. Сколько им горя подарила, бедным моим... маме и папе. Сколько!..
Костя говорил, что так будет лучше: историей с беременностью огражу себя, сдержу пыл, агрессию своих "товарищей", давление со стороны следственной комиссии по делу убийства майора милиции, однако... сколько всего остального приходится заодно проходить, терзая, рвя в клочья сердца родных, близких... не говоря уже о своем?..
Стоит ли оно того? Надеюсь, ты прав - и всё это себя... оправдывает.
Я понимаю, что у этого есть реальная цена, а не просто... беспечность, жестокость и позорная трусость. Да, я сама упросила, сама решилась. И я не жалею - ибо во имя добра стараюсь... Но вместе с тем, где эта черта, которую не пресекая, ты, для одних творя благо, и для родных... заодно не вершишь ничего ужасного, не рвешь им душу и  не даришь боль? Где тот момент, где ради покоя и счастья "чужих", ты не предаешь... "своих"?
 
***
И снова скрип двери. Тихий хлопок.
Прокашлялся кто-то грубо, взывая к вниманию.
Поддаюсь. Живо вылезаю из своей позорного убежища.
Взор на непрошеного визитера: опять Доктор.
Смущенно улыбнулся:
- Послушались все-таки... - удивился, отчасти показательно. - Радует.
- Вы что-то хотели? - сухо пробормотала я, бесстыдно желая поскорее вновь остаться наедине с самой собой.
- Да, - виновато поджал губы. Шаг ближе - и протянул мне медкарту. Поддаюсь - беру.
Пытливый взор обрушиваю на мужчину.
- Там... подпись Ваша нужна. Согласие на обработку информации... Стандартная процедура...
- Так я же вроде уже такую подписывала. Мне медсестра давала, когда в "приемном" еще была...
- Это что-то другое было, или потеряли, - пожал плечами и скривился в недоумении. - Так что, будьте добры, подпишите еще раз. Вам несложно поди, а у меня - работа стоит... без этого привета бюрократии. И там, кстати... еще кое-что есть, в самом конце... Думаю, Вам интересно будет, - загадочно повел дальше.
Чиркнуть закорючку и провернуть листы, поддаваясь "совету". Снимки УЗИ, результаты анализов крови, моча, мазок... И вот оно. Почти две идентичных бумажки: только одной строкой отличаются, а вернее цифрами. На одном: "Беременность. 19 недель". На второй: "Беременность. 11 недель".
- И что это? - обмерла я в не понимании - лишь жуткое предположение. Жадно выпучила на Доктора очи.
Скривился тот в странной, нелепой улыбке: не то стыдно, не то неловко, не то... жалко.
Пожал плечами:
- Энигма...
Обомлела еще больше. Рот невольно приоткрылся.
Жуткие, палящие мгновения тишины... нагло, уверенно, нещадно подтверждая собой... самое страшное... и прекрасное одновременно. То, что меня враз, казалось, изрешетило, растерзало на ошметки.
Еще секунды, минуты - и решаюсь. Болезненно сглотнув лезвие, застрявшие в горле, отрешенно шепчу:
- Это - правда?
Господи, ну не верю! НЕ ВЕРЮ! НЕ МОЖЕТ ЖЕ ТАКОГО БЫТЬ!
Поджал губы. Миг - и закивал головой:
- Да.
"Что там, Лиз?" - от его голоса даже вздрогнула. Костя. Секунды, дабы совладать с собой, и тихо, вынужденно ответила, едва различимым шепотом:
- Ничего...
- Что, простите? -  удивился Доктор.
Замялась я, еще больше давясь, сражаясь с чувствами.
Нужно что-то ответить. Причем не так для врача, как для... "бывших сослуживцев", что сейчас тоже слушают - вися на прослушке.
Шумный вздох:
- Ничего, говорю... - задумчиво начала, но затем торопливо, подобрав слова, добавила, забормотала: - ...уже не понимаю, - пристально, искренне всматриваюсь мужчине в глаза. И будто благодать, решение за меня принять, прошу, молю безысходно: - И что мне теперь делать?
Ухмыльнулся... кисло, горестно Доктор, но и вместе с тем добро, снисходительно. Понимающе:
- Ничего, - нервически, шумно сглотнул слюну. - Пить лекарства назначенные... и меньше нервничать. Держать себя в руках. И всё будет хорошо.
 
 
Глава 31. Недо-реальность
 
***
Говорить ли Ему? А если да, то что? Как я могу Его подвести? Столько сил, надежды... веры? Но и рискнуть... всем нашим счастьем? И нужно ли мне это счастье, жизнь вообще... без Него? Если в итоге Он от меня откажется? Уйдет? Если Пахомов... после моей трусости... уйдет?
Имею ли я право... ведь работа для него - всё. Не раз сам говорил, и Анна Федосеевна утверждала. А тут возьму - и так подведу. А ведь сама упросила, умолила... И Костя доверился мне... Всё поставил на карту, безрассудно рискнув, - и я... теперь наплюю на всё? Позорно поджав хвост, сбегу?
Нельзя... Нет, нельзя... НЕЛЬЗЯ поддаваться! НЕЛЬЗЯ страху уступать!
Я очень хочу этого ребенка. ОЧЕНЬ!.. БЕЗУМНО!!!
Но сейчас я нужна Косте. Очень нужна - моими же глупыми стараниями...
 
А потому...
Я выдержу. МЫ выдержим. И никак иначе... ВЫДЕРЖИМ!
…да?
 
Господи!
Беременна... реально БЕРЕМЕННА!
От Кости... беременна.
 
От этой мысли сжались все мышцы в теле… Молнией, током прошибло, казалось, каждую мою клетку.
 
Господи! Но это же… НЕРЕАЛЬНО. Нереально…
Взахлеб говорили, утверждали они…
Хлестали словами, готовя меня к правде жизни.
 
И тут - «беременна».
11 недель…
Это… это – сентябрь?
Почти сразу… всё и вышло, так?
Черти что…
 
(невольно качаю головой, отрицая)
Не верю…
 
Но…
Но… если и так. И ты… ты, Боже, услышал нас…
 
А что... если что-то случится? Если... я вновь не выдержу? Сорвется...
Потерять... опять потерять... И более того - уже точно навсегда, без шансов?
Жуть... жуть, от которой волосы дыбом. Сердце рвется на части, захлебываясь кровью...
 
Но не могу! Не могу уступить слабости, страху... Не могу я… Костю подвести!
 
Господи... Почему? Почему ты ставишь меня перед таким жутким выбором? Почему раньше я не узнала правду? Ведь тогда бы никогда не предложила эту авантюру, риск... Не заварила бы эту кашу... Берегла бы наше чадо, как самое ценное сокровище на земле... Берегла бы, как следует. А теперь? ТЕПЕРЬ ЧТО?
ЧТО ДЕЛАТЬ?!
 
***
Смолчала. Не созналась.
В сути - соврала.
Ради Кости.
Ради тебя, Пахомов!
...и твоего призвания. Твоей... мечты. Сути, души.
Я, мы - уступаем. МЫ выдержим, справимся. Рискнем - и выдержим.
Выведем тварей на чистую воду, завоюем право на покой - и уйдем... в тихую гавань - заботливый, беспечный, теплый тыл для тебя сторожа.
 
***
И пусть больше нежданных гостей у меня не было (или просто не пускали их уже), но суматоха, сочащаяся невольно из коридора, иных палат в виде разговоров пациентов, медперсонала, а также прочего вмешательства в мои аскетические "хоромы" (а-ля визиты время от времени заботливой медсестры), стихла лишь под самый вечер, когда уже за окном стемнело, и всюду приглушили свет. А потому сну за целый день так и не предалась. Шальные мысли отчаянно, бессовестно, жестоко глушили голову. Устала, ужасно устала... паниковать, реветь, сходить с ума, давиться безысходностью...
Сознаться? Я обязана сознаться Пахомову... И в то же время - нельзя. Никак нельзя.
Любой исход, итог сего поступка невыносим, страшен: или прервет операцию... сломав планы, усложнив жизнь (не только себе) и поставив всех под удар; или же смолчит... смирится - рискнет добровольно нашим ребенком... и тогда навсегда потеряет мое уважение, так как... окончательно и бесповоротно пойму, что мы всегда будем на заднем плане, на втором месте: сначала работа - а потом семья.
Так что нет. Уж проще не задавать вопрос, ответ на который... знать не хочется.
 
Еще одна мысль, которая меня терзала: Курасов. Честно, не ожидала. Реакция Сальникова и Казанцева предсказуемая... и даже ожидаемая, как по мне: будучи верными товарищами по службе, хорошими друзьями в жизни, логично, что, скорее всего, окажутся и соратниками в "темных делах". А вот поведение, советы... подполковника вовсе выбили меня из колеи: или замыливает глаза, отводит подозрения, красиво и коварно притворяясь, или же... пусть даже и непосредственный начальник, а все же... не при делах - и те действовали в обход него.
Хотя... а вдруг и Роман с Виталей «чистые»? Вдруг... мои предположения – не что иное, как слепая, глупая предвзятость? Киношная паранойя?
 
Шумно вздохнуть - и вытолкнуть весь этот сумасброд из своей дурной башки.
Черти что... во что вляпалась. И кто?
Теперь уже и самой смешно: учительница физкультуры... строит из себя спецагента. Я даже на актера не тяну, талантливого или хотя бы удачливого... Так - пустышка. Глупость, жизнью лишь научена, как надо врать... и, будучи не приемлющей сию политику, вынуждена ее соблюдать.
 
А что, если проколюсь? А что, если уже прокололась?
Верить