покачивались, поскрипывали и – о, Боже,- под каждым из них маячил точно такой же призрак, как перед носом у Маршала.
-Жаждешь помочь?- повторило существо.
-Н-нет, что вы,- заикаясь, пробормотал Фил, пытаясь отползти в сторону.- Я, конечно, помог бы… Но мне…еще рано.
-Главное - не поздно,- захохотал призрак и вдруг ловким движением перекинул черный дубовый крест со своей согбенной спины на спину Фила. – А я отдохну.
Маршал почувствовал тяжесть, словно на закорки ему взгромоздился слон. Чтобы крест не раздавил его, Фил напряг все клеточки своего тела и застонал от напряжения.
-Вот-вот,- удовлетворенно проговорил призрак, распрямляя усталую спину.- Попробуешь на своей шкуре. Жди, пока Мисош не призовет тебя. А я отдохну. Ну, призракессы из кабаре «Мертвый и стильный», я иду к вам.
-Постой,- прохрипел Фил, но призрак растворился в воздухе.- Сволочь!
Слезы наполнили глаза Фила, потому что он понял, что бросить крест не получится - дубовая махина сразу раздавит его.
-Приветик!- обратился к нему ближайший Держатель.- Новенький?
Фил не ответил.
-Ничего, скоро станешь таким же, как мы, повыпадут волосы, кожа потреска…
Призрак замолчал на полуслове. Откуда-то пахнуло болотной гнилью.
-Хранитель, - зашелестело над кладбищем, и из образовавшегося тумана прямо к Филу шагнул высокий человек. Глаза его горели красным огнем, кожа была покрыта крупной чешуей.
-Это какая-то ошибка,- простонал Фил, но рука Хранителя уже легла ему на голову. Маршал закричал, почувствовав страшный холод, пронзающий его мозг:
-Ты теперь слуга Мисоша.
Фил дернулся в сторону, вспоминая Анжелу, Соню, Рики, вспоминая то утро, когда он с отцом шел на рыбалку. Но крест все сильнее давил ему на спину, и холод от руки Хранителя все глубже и глубже проникал в него.
-Ты слуга Мисоша и не смеешь противиться ему!
-Да, это так,- сказал Фил Маршал чужим голосом, и его крест стал легким, как перышко.- Спасибо, мой господин.
БРОСОК ТУППЕРА
-Испробовала?- спросил Алекс, как только Соня присела за парту рядом с ним.
Прозвенел звонок. Соня едва не опоздала, обогнав Кукурузу уже в коридоре. Будильник разбудил ее вовремя, но вместо того, чтобы сразу встать с постели, Соня заснула вновь и наверняка проспала бы до вечера, если бы не мама.
Девочке снова пришлось добираться до школы пешком по раскисшей дороге: Фил с утра пораньше ушел куда-то, не взяв удочек, что совсем на него не похоже. Кроме того, он потащил с собой Рики, и это еще более странно.
Кукуруза стремительно влетела в класс и, положив на стол тетради, принялась отчитывать дежурных за заплеванный шелухой от семечек пол.
-Соня,- настойчиво шептал Тимпов.
Отвлекшись от своих мыслей, девочка повернулась:
-Что?
-Ты словно не в себе. Что с тобой?
-Я просто не расслышала,- устало сказала Соня.
-Я спросил: ты испробовала… ну, снадобье Жука?
-А, это,- Соня махнула рукой.- Нет, я и не пыталась.
-Не пыталась?- Алекс удивленно вскинул брови.- Ты разве не понимаешь, как это серьезно? Твоему брату нужна помощь!
-Какая помощь? Узнать, что он - упырь?
-Сколько можно ворковать, влюбленные вороны?- Кукуруза нависла над ними, грозно прищурившись.
Покрытые прыщиками физиономии мальчишек и девчонок дружно оскалили зубы и издали звуки, похожие на те, что бывают в обезьяннике во время раздачи корма.
Алекс покраснел до корней волос; у Сони же, как угольки в ночи, запылали уши.
Кукуруза попала, что называется, не в бровь, а в глаз; недаром она окончила вечерние курсы Брэтфорского межокружного университета-колонии с психологическим уклоном (БМУКПСУ).
-Сейчас мы разведем эту сладкую парочку,- задумчиво проговорила учительница, блестя глазами.- Ты, Тимпов, сядешь к Шупикович.
Децибелы противного смеха многократно возросли, словно неведомый DJ прибавил в мальчишках и девчонках громкости. Кукуруза пресекла смех, ударив линейкой по столу.
Шупикович - некрасивая, с большим горбатым носом, маленькими тусклыми глазами; при разговоре забрызгивала собеседника слюной из-за кривых зубов. Одноклассники по-дружески прозвали ее "Кикимора". Сидеть с ней рядом считалось верхом морального падения, и Шупикович была одинока от самого сотворения мира.
Но что поделаешь - у Кукурузы толстая линейка! Тимпов, не пытаясь устроить митинг протеста, пошел на свое новое место, надеясь, что ненадолго. Перед тем, как присесть, он отодвинул стул подальше от Шупикович, словно опасаясь заразы; этот жест получил у школяров полное одобрение. Ну, зачем ты так, Алекс?
-А к Маршал мы подсадим, конечно, Туппера,- объявила Кукуруза.
-Только не его,- воспротивилась Соня, уже знакомая с иерархией Ихтиандрской школы, но сделать ничего было нельзя. Верзила Туппер, цепкими лапами сграбастав с последней парты (за которой он сидел вместе с Лунатиком Рэбом бессчетное число лет) грязный свой скарб, плюхнулся на стул рядом с Соней и, вальяжно закинув ногу на ногу, ехидно ухмыльнулся. Соня искоса посмотрела на него, как на исчадие ада.
-Так будет лучше,- удовлетворенно подытожила Кукуруза, справедливо полагая, что поводов для разговоров с Туппером у Сони будет гораздо меньше, нежели с Тимповым.- Отныне будете сидеть именно так.
-Аллилуйя,- ни к селу ни к городу воскликнул Лунатик Рэб, за что немедленно схлопотал линейкой по рукам.
-Итак, на чем мы остановились?- спросила Кукуруза, поправляя соломенную свою прическу.
-На межлопаточных болях,- поспешно сказала отличница Мозггер, по-собачьи глядя в желтые глаза учительницы.
-Спасибо, Медея.
Кукуруза с надменным видом принялась рассказывать о межлопаточных болях, но никто, кроме Мозггер, ее не слушал. Ученики занимались кто чем: один, спрятавшись за спинами товарищей, спал; другой уныло рисовал в тетради загогулины и кресты. Два мальчика играли в чоки - чпоки на щелчки, и у все время проигрывающего на лбу выступило красное пятно, но он не желал сдаваться, и пятно заметно лиловело.
-Эу,- сказал вдруг Туппер, наклонившись к Соне. Скверно запахло сигаретами "Райская тяга", которые мальчишки-курильщики считают ковбойскими.- Ты только не подумай, что я к тебе клеюсь, просто интересно.
-Хорошо, не подумаю,- Соня с трудом скрывала отвращение.- Чего тебе?
-Правда, что в твоем доме призраки живут?
Соня опешила: придумал тоже - призраки!
-Неправда. Там живет только моя семья. Вообще, Туппер, не мог бы ты не приставать?
-Уж и спросить нельзя,- обиделся Туппер, и принялся писать на парте вымазанным в чернила пальцем.
Его дурацкий вопрос взволновал Соню. Она-то знала, что дурная молва, витающая над лесом, озером и ее домом совсем не выдумки суеверных жителей Ихтиандра.
Она вспомнила: глухая ночь, легкий туман у ног. "Догони ее!", "Убью!", "Только не упасть!"... Луна на кончиках длинных зубов.
Соня вздрогнула, словно ледяная рука дотронулась до её сердца. Нестерпимо захотелось поговорить с Алексом. Ну почему они не проявили осторожность и вызвали гнев Кукурузы?
Соня посмотрела на Алекса. Он сидел, делая вид, что внимательно слушает учительницу, а сам украдкой разглядывал Шупикович, как диковинного зверька. Соня и не заметила, что в душе возникло новое ощущение, до сих пор незнакомое. Хотя нечто подобное она чувствовала, когда мама уделяла Рики больше внимания, чем ей. Ревность?
"Ну, вот еще, - мысленно воскликнула девочка, негодуя на себя.- Очень он нужен мне, этот Тимпов!"
А рука ее тем временем вырвала из тетради чистый лист. Загородившись локтем от любопытных глаз Туппера, Соня что-то написала на листе и, свернув его в квадратик, огляделась, соображая, как бы передать записку Алексу.
-Туппер, ты не мог бы передать Алексу?
Может показаться странным, что Соня решила действовать через Туппера, однако, хоть девочка и проучилась в этой школе всего ничего, она уже поняла, что почта здесь - дело святое, и каждый "почтальон" считает священным долгом доставить записку до адресата в целости и сохранности, уберечь от цепких пальцев Кукурузы. Туппер ухмыльнулся и взял записку.
-Слизняк,- зашипел он, пытаясь привлечь внимание лопоухого длинноносого мальчишки, но тот увлеченно рисовал что-то на промокашке и не расслышал.
-Ушинос,- позвал Туппер гораздо громче.
Но и теперь мальчишка не обернулся, на этот раз, конечно, запеленговав все своими большими локаторами, но обидевшись на "Ушиноса".
-Оглох,- разозлился Туппер.- Дать по башке, сразу бы поправился!
-Верни записку,- потребовала Соня.
-Не рычи, зеленоглазка,- заупрямился Туппер.- Я передам!
Он не придумал ничего лучшего, чем перекинуть эту несчастную записку Тимпову. И все бы ничего, но ребята оставили кое-что без внимания. Вернее, кое-кого, а именно, Кукурузу.
Как только свернутая в комок бумажка, брошенная Туппером, взмыла в замшелый школьный воздух, произошло нечто необычное: учительница, взметнув вверх свое хлипкое тело, даже как будто на мгновение зависнув в воздухе, поймала записку на лету желтоватой рукой и приземлилась, стукнув по полу каблуками.
Ошеломленные школяры открыли рты, а Кукуруза как ни в чем не бывало поправляла прическу.
Соня зажмурилась от ужаса, Туппер ошалело затряс башкой.
-Альберт Фиджералд Мария Антуан Туппер!- отчеканила Кукуруза. Она частенько называла второгодника полным именем, чтобы звонкостью его подчеркнуть ничтожность Альберта-Антуана.
Туппер поднялся во весь рост, не зная, куда девать корявые ладони, и посему просто ковыряя в носу. Он уже справился с шоком: в конце концов, записка-то была не его, так что особых проблем происходящее ему не сулило. По-верблюжьи оттопырив нижнюю губу, он всеми силами старался избежать испепеляющего взгляда Кукурузы, совершенно уверенный в своей безнаказанности.
Все-таки годы кропотливого обучения в Брэтфорском университете-колонии не прошли для Кукурузы даром: мигом оценив обстановку, она нашла способ уязвить Туппера.
"Этот балбес не умеет писать записки, поэтому ему все с рук сойдет,- решила учительница.- Ну, ничего, постой же!"
-Туппер,- гневно выкрикнула она, держа в руке бумажку, как гремучую змею.- До каких пор ты будешь обстреливать Шупикович любовными посланиями?
Дикое стадо загоготало. Туппер словно получил по голове кувалдой - скукожился и стал меньше ростом:
-Ч-чиво? Да я никогда! Что б я – этой…
-Если ты втюрился в нее, об этом можно сообщить на перемене.
Не в силах ничего сказать, Туппер лишь разевал рот, как вынутая из воды рыба.
-Тупыч в Шупика влюбился и с Абрамом породнился,- продекламировал Зак Спудов: его всегда прорывало на поэзию в подобных случаях.
-Замолчи, Зак,- сказала Кукуруза. Она называла Спудова только по имени, быть может, опасаясь бича его сатиры. Ее голос утонул в шуме.
-Тишина!
Учительница шарахнула по ближайшей парте линейкой так, что линейка переломилась, а сидевший за этой партой мальчишка едва успел отдернуть руки и с тех пор заик-икался.
В немедленно наступившей тишине слышалось сопение Туппера, схлопотавшего такую оплеуху, какой не получал никогда в жизни. Еще бы! Самый яростный гонитель Шупикович на самом деле влюбился в нее. Кто теперь поверит, что это не так, ведь все знают - бьет, значит любит. О, позор! Туппер был обречен на насмешки всей школы. Двустишье Спудова будет передаваться, как эстафетная палочка. Только вот в очередной раз
