Чёрные ангелы (быль № 1)

почти уверен, что стоит мне попасть в комнату летчика, где его застрелили, как я сразу пойму, каким образом он вошел в эту комнату. Ведь разгадка была где-то рядом, а я не смог ее понять. Наверное, я даже видел что-то вроде портала, но у меня не было ключа к нему.
Я поднялся по лестнице и оглядел улицу. По правую руку за деревьями торчала часовня. В ней обычно молились хлысты. Они совершали крестный ход по набережной, пели гимны и стучали в бубны. Но сейчас рядом с ней было тихо, а звонить перестали. Прямо передо мной, похоже, был магазин. Но сквозь густые тени трудно было что-либо разглядеть. Вот-вот должен был начаться послеполуденный дождик.
– Напротив магазин… – искушал я Луку, поглядывая на него сверху. Он только махнул рукой.
– Если даже ты увидишь маленьких зеленых человечков…
Пятьдесят пять лет – не возраст для мужчины. Может, у него начались муки старения? Я не знал. А может быть, я для него жил в состоянии сансара, то есть обыкновенной жизнью, и он меня презирал? Если Лука и способен на что-то, то только не сейчас. В этом не было моей вины, и мне надоело разгадывать его ребусы.
Я быстро перебежал улицу и спрятался в подъезде напротив. Мне всегда хватало благоразумия быть самим собой, и я не сбирался идти против собственных убеждений – пока двигаешься, тебя трудно поймать.
Затем я прошел через сквозной подъезд во двор магазина и оказался перед его черным входом. Дверь была выбита, а магазин разграблен – во дворе валялись пустые упаковки из-под воды и еще какой-то хлам. Прихватив кусок арматуры, я вошел внутрь. В воздухе жужжали синие мухи. Содержимое прилавков было растоптано в проходах. Еды никакой, кроме той, что на полу. Углы были завалены битыми бутылками и смятыми коробками. Пахло тленом и плесенью. Всюду шныряли жирные крысы.
В первом подсобном помещении я зря перекидал гору ящиков и сражался с двумя особо наглыми крысами, которые решили, что я вторгся в их владения. Зато во втором за перевернутым холодильником в каких-то тряпках обнаружил целый выводок слепых розовых крысят, а под ними – ящик с приморским портвейном «Три семерки».
– Привет! – обрадовался я и взял две бутылки.
Там еще можно было что-нибудь раздобыть, но, во-первых, крысы, которые шныряли под ногами, стали агрессивными, а во-вторых, я почувствовал, что пора уходить. С помощью портвейна я наделся выманить Луку на набережную. Мне почему-то казалось, что плохо бросать товарища, пусть даже у этого товарища скверный характер. Когда я пробирался назад, то увидел Луку на фоне улицы в противоположном конце коридора.
– Лука! – позвал я его, показывая бутылки, – я нашел вино!
Лука почему-то спрятался. Я удивился и пошел к нему, перепрыгивая через хлам на полу. Однако в том месте, где по моим расчетам исчез Лука, его не было. Я заглянул в следующий коридор. Под ногами звякнуло стекло. И вдруг кто-то сзади зажал мне рот и прошептал:
– Тс-с-с!..
Тогда я услышал, а затем и увидел во дворе хлыстов. В руках у них были автоматы. Правда, выглядели они больными – один из них пошатывался, а второй опирался на палку. Если бы они в этот момент посмотрели налево, то наверняка разглядели бы меня в окне с бутылками в руках, но они прошли мимо, как тени.
– Слушай… – сказал Лука, отбивая горлышко бутылки о прилавок, – я не понимаю, почему они снова идут за нами? Они появились, как только ты скрылся в магазине.
Если бы я знал ответ, однако ситуация, как собака на поводке, команд не слушалась. Хотя какое-то шестое чувство подсказывало мне, что это действительно так – мне казалось, что я почти знаю причину, по которой хлысты взялись выслеживать нас. Мало того, что они появились как только мы вылезли из Невы, но еще оперативно окружили магазин, будто зная, что мы внутри, – пробираясь через торговый зал, мы увидели, как они дергают центральную дверь и пытаются что-то разглядеть сквозь витрину. К счастью, на двери висел огромный замок, а стекла были столь грязными, что сквозь них можно было разглядеть разве что диск солнца.
Как только мы заговорили, один из них насторожился и приложил руку в голове, на которой у него, в отличие от других хлыстов, был надет шлем.
– Тихо, они нас слышат, – догадался я.
В тот момент они стали разбивать дверь, а мы побежали в другой зал магазина, опорожняя на бегу содержимое бутылок. Не знаю, как Лука, а я, пока плыл по трубе, наглотался столько воды, что она временами фонтаном выплескивалась из меня. Вино разбавило ее и придало мне силы. Это была не какая-нибудь местная дрянь, а настоящий портвейн «Три семерки», который я не пил много лет. Может быть, это была чья-то заначка, спрятанная на черный день, не знаю. Но я ее нашел. Я слегка опьянел, потому что последний раз ел ранним утром, и то всего лишь бутерброд с чашкой кофе.
– У тебя есть что-нибудь тонкое и острое? – спросил я на бегу.
Лука озадаченно взглянул на меня. Наверное, моя просьба показалась ему дикой. В этот момент мы поднимались на второй этаж по винтовой лестнице, потому что дальше бежать было некуда. Он покопался в поясе своих джинсов и протянул мне булавку. В противоположном крыле торгового зала уже вовсю рыскали хлысты. Лестница привела нас к двери, которая, к счастью, оказалась закрытой лишь на задвижку. Мы заскочили за дверь, и Лука закрыл ее на замок.
До меня наконец дошло. Я стал ковырять у себя в левом ухе, в котором сидела «ракушка». Но не мог ее достать столь примитивным инструментом. Похоже было, что мне предстояло таскать в своем ухе «ракушку» всю жизнь. Лука схватил меня за руку. Наверное, он решил, что таким диким способом, я решил покончить жизнь самоубийством. Тогда я наклонился к нему и прошептал:
– Не разговаривай со мной…
Не знаю, что он подумал, наверное, что у меня в ухе сидит таракан. Потом я нашел туалет, а в туалете – аптечку, взял кусок ваты, обмакнул ее в первый попавшийся крем, который обнаружил на туалетном столике, и заткнул себе ухо. Мы стали общаться только жестами.
Пока я занимался «ракушкой», Лука отыскал выход. Мы покинули квартиру и очутились на втором этаже соседнего подъезда. Однако когда заглянули в лестничный пролет, то увидели хлыстов, они стояли на первом этаже. Вид у них был какой-то несчастный. Несомненно, они страдали. К тому же их донимали вездесущие мухи. Мы были достаточно осторожными, чтобы не привлекать внимания.
Лука дергал подряд все двери квартир, которые выходили на правое крыло дома. На четвертом этаже нам опять повезло – квартира была разграблена, но зато в ней был балкон. Через него мы перелезли в соседнюю квартиру и очутились в следующем подъезде, в котором нашли подобную же квартиру лишь на девятом этаже. Когда мы перелезали с балкона на балкон, далеко внизу я увидел хлыстов, которые озабоченно бегали по двору. Через эту квартиру мы попали в крайний подъезд. Но когда мы вышли на лестничную клетку и стали спускаться вниз, то поняли, что и здесь хлысты заблокировали выход. Должно быть, у них не хватило сил, чтобы осмотреть сразу весь дом, и они это делали подъезд за подъездом, двигаясь вслед за нами. Но теперь они нас не слышали, хотя разговаривать было нельзя – «ракушка» могла передавать звуки из-за костной проводимости, и если хлысты имели соответствующее оборудование да еще расположили его вокруг здания, то вполне могли ловить сигнал. Оставалось надеяться, что у них нет такого количества приемников.
– Арка… – подсказал я шепотом. – В каждом доме должна быть арка.
– Точно! – обрадовался Лука.
Надо было угадать, какая квартира располагается над аркой, и мы были спасены. Вначале мы ошиблись – открыли не ту квартиру, а надо было этажом ниже. Зря потратили примерно минут двадцать. Уже было слышно, что хлысты перекликаются совсем близко. Но со следующей дверью нам несказанно повезло – замок оказался настолько простым, что мне даже не понадобился опыт, приобретенный в результате общения с Лехой, который, как известно, был мастером по взламыванию любых запоров. Владелец квартиры поскупился на хорошие двери, но зато устроил в переходе между домами кинозал и, вообще, он владел квартирой примерно из двадцати комнат. Так что нам пришлось поплутать, пока мы не нашли выход в Херсонский проезд. Нырнув в спасительные заросли кустарника, мы обрадовались, как дети.
– Мне цыганка предсказала, – воскликнул Лука, – что я буду королем. Но так как королем еще надо стать, то ничего плохого с нами не случится.
– А цыганка не предсказала тебе держать язык за зубами, – напомнил я Луке о нашем договоре.
Лука испуганно закрыл себе рот ладонью, но было уже поздно. Из развалин выскочил никто иной, как маленький бравый полковник и направил в нашу сторону большой черный пистолет. Должно быть, он сидел в засаде и страшно нервничал. Но ему не повезло – Лука был слишком зол, и я увидел наконец, что значит бесконтактный бой. Выбросив перед собой руку, Лука сделал вдобавок странное движение плечом, и полковник, словно ткнулся в невидимый шест. Удар был настолько силен, что он отлетел шага на три и ударился спиной о стену. После этого маленький полковник начал стрелять. Но видно, от удара и от того, что привык стрелять из автомата или иного оружия, он выпустил в нас всю обойму, как в белый свет, и, разумеется, не попал. А Лука с диким выражением на лице бросился к нему. Полковник, с изумлением взглянув на собственный пистолет, завалился набок, дернулся несколько раз и замер, уставившись в небо.
Таким сердобольным я Луку еще не видел. Он пал перед маленьким полковником на колени и стал приводить его в чувства. Потом почему беспомощно посмотрел на меня, словно приглашая поделиться радостью, и пролепетал:
– Он мертв?..
Если бы он точно так же сожалел о расстрелянном городе. Но нет, ему нужен был полковник, который секунду назад едва не застрелил его из большого черного пистолета.
– Ну, конечно, ты же его ударил, – объяснил я таким тоном, словно выдал ему индульгенцию на все оставшиеся грехи, – и он умер.
– Как умер?
– Ну, умер, и все! Как умирают? От страха!
– Он что мертв?.. – снова повторил Лука с трагическими нотками в голосе.
– Ты же сам его… приемом бесконтактного боя… – пожал я плечами.
– Да ведь я никогда… ведь я… ведь я пошутил… – стал оправдываться Лука. – Да и не умею я.
– Я умилен до слез, – сказал я нетерпеливо, потому что пора было сматываться. – Между прочим, он в нас стрелял.
– Фу… чуть не плача, Лука смахнул пот со лба и поднялся с колен, – сумасшедший город…
Я почти догадался, кто вел со мной игру с помощью «ракушки». Конечно, маленький полковник. Не знаю, кем он был на самом деле. Но, несомненно, руководил хлыстами, хотя это уже не имело никакого значения.
Лука, прижавшись к пальме, проливал слезы. На всякий случай я обыскал полковника и в кармане брюк обнаружил пропуск – клочок кожи, который на глазах разбух и превратился в икосаэдр с двадцатью правильными гранями. Что-то там Акиндин говорил о Привратнике? Я оглянулся, Лука, ничего не замечая, проливал слезы раскаяния.
– Господи, дай мне силы пережить все это! Господи, будь благоразумен по отношению ко мне, не вводи в искушение раба своего…
Получалось, что маленький бравый полковник был из компании черных ангелов. Вот почему он вертелся рядом со мной, понял я. Но что ему нужно было? Или