костёр, готовил еду и вовремя чувствовал приближающуюся опасность, не тратя ни секунды на лишние разговоры. Вернувшись на базу, он первым стремился доложить любые сведения о передвижениях чудовищ Михаилу Антоновичу, за что получил большое признание с его стороны. Бывали случаи, когда ответственный и любопытный боец подолгу пропадал в оружейной, изучая оружие и разбирая его. Однажды его персона выступила с инициативой перенести один из сторожевых постов, с главного здания больницы в водонапорную башню. И один день Николай и Алексей вместе дежурили на самом высоком её этаже, чтобы доказать её преимущество и эффективность. Алексей даже оборудовал наверху место для костра, а с больницы напарники натаскали матрасов. Поскольку вход в башню находился слишком далеко от вершины, то во избежание непредвиденных случаев проникновения, Алексей собрал в том же госпитале много пустых стеклянных баночек и колбочек, чтобы перед сном класть их на некоторых ступенях. Скопище голодных монстров он отвлекал от единственного выхода броском пары кирпичей с верхних окон на другой конец здания. Повинуясь обострённому чувству голода и любопытства, мутанты отступали к источнику шума. Аномалии его нисколько не привлекали и не обвораживали, потому что в них зиждились дьявольские муки и страдания, поглотившие не один десяток человеческих жизней. Но больше всего Алексей зарекомендовал себя ответственным и надёжным бойцом во время очередного ночного дежурства, когда его обострённый слух позволил предотвратить внезапное проникновение находчивого монстра через окно. В тот миг благодаря ему оказались спасены несколько боевых товарищей, за что Алексея стал уважать не только Михаил Антонович, но и другие представители гарнизона базы.
Алексею удалось детально разобраться в плане сельского поселения, в расположении важных объектов инфраструктуры и узнать направление дорог, ведущих во все стороны горизонта. «Стройка» располагалась между двумя микрорайонами, окаймлявших её незамысловатыми и упрощёнными жилыми домами. Рядом проходило шоссе, идущее с севера, с Волоколамска, упираясь прямо в сельскую площадь. Эта площадь являлась стратегическим перекрёстком, потому что от него дороги вели в различные части Московской области. Первая дорога уходила далеко на восток, скрываясь за лесным массивом и рекой, в сторону Рузского района и его центра, города Рузы. Другая тянулась песчаной полоской в сторону крохотной деревушки Лукино, после чего она растворялась в густых зарослях громадного поля. Последняя пересекала по мосту водную ладь и скрывалась за невзрачными силуэтами заброшенных домов и дач, устремляясь к неблизким населённым пунктам: Болычево и Карачарово. Они служили ориентиром на пути к Можайску, весьма отдалённой южной точке, где располагалась твердыня, подобная осташёвской базе. Рядом с дорогой, ведущей к Можайску, у моста, возвышалась изрядно разграбленная и ужасно порушенная усадьба Муравьёвых, как потом выяснили путники, пришедшая в запустение ещё задолго до катастрофы.
В отличии от своего усердного друга Николай не особо стремился добиться профессиональных высот и заручиться уважением остальных жильцов базы. Ему вполне хватало поддержки, как и самого Алексея, так и Евгения, которым они продолжали исследовать то миниатюрное общество, представленное крохотной стаей человеческих особей. Если Алексей успешно продвигался по карьерной лестнице и добился почётного права называться «мастером своего дела», то двум пылким детективам тоже было чем похвастать. Однако, чем больше Николай и Евгений совершали новых и поразительных открытий, тем больше это омрачало их души и ввергало в отчаянье. Николай всячески содействовал бодрому настрою смелого товарища, постоянно поддерживал в его непростых начинаниях и радовался очередным достижениям, храня в строгом от того секрете ужасающие новости от царящем вокруг преступном миропорядке. К такому умозаключению юноша пришёл не сразу, поскольку предстояли долгие дни неустанных наблюдений и бурных размышлений, а порой и даже споров с Евгением, чтобы преодолеть различные предрассудки.
Главным союзником в раскрытии истинной сути господствующих отношений являлось время, быстрое движение которого позволяло увидеть лютую ненависть и высокомерие представителей гарнизона злосчастной базы к прочим гостям и поселенцам. Огромное смятение и недовольство вызвало введение более высокой ставки натурального налога, когда из охапки добытых дров или трёх баклажек принесённой воды половину забирали наглые защитники крепости. Хотя до этого брали только одну треть от полученных запасов. Это произошло спустя десять дней, как Николай и Алексей прибыли в запретную зону... Вторая часть первой главы в процессе написания.
Денис, Глеб и Павел возвращались с последней вылазки и принесли с собой необходимые ресурсы. Как только за ними закрылись двери, то караульные тут же принялись изымать половину ценного груза, отложив лучшие дрова и перелив большую часть воды в свои баклажки. Денис и Глеб не решились встревать в «инновационную» деятельность хозяев убежища и, скрепя сердцем, смирились со злой волей охранников. Ими полностью овладело жгучее чувство ненавистного страха за собственные жизни и вынудило молчаливо смириться с происходящим. К тому же оружие они уже сдали. Единственным, кто не стерпел столь вызывающей дерзости и неуважения к чужому труду, оказался именно Павел. Хотя он с огромным почтением относился к достаточно комфортным и безопасным условиям проживания, к стабильной защите со стороны гарнизона. До этой поры его не посещала и доля сомнений в порядочности и благоразумии защитников крепости, поддерживаемая любезной и великодушной фигурой Михаила Антоновича.
- Я не понял, парни, вы что-то попутали? – возмутился Павел. – Вообще-то вы забирали меньшую порцию.
- А теперь будем брать половину или ты что-то имеешь против? – грубо ответил один.
С таким произволом мириться Павел не стал и, сжав кулак, резко ударил обидчика по лицу, а когда тот попытался дать сдачи, то добавил ещё и по животу. Однако охранники держали в руках заряженные автоматы и немедленно ими воспользовались, чтобы утихомирить взбесившегося Павла.
- А ну-ка заткнись, пёс, - крикнул второй и ударил Павла по спине, наведя ствол автомата на него. – Ещё хоть что-нибудь подобное и не обессудь.
Денис и Глеб, напуганные творившимся бесчинством двух стражников, не вступились за напарника и ещё больше замкнулись в себе, словно им зашили рты и пригвоздили к стенке.
Взгляд Павла налился гневом и яростью и презрительно вцепился в обидчиков. Казалось, что в любой удобный момент, он мгновенно набросится снова и достойно изувечит неприятелей. Лицо его покраснело, а дыхание сделалось тяжёлым и протяжным. Тот, кто являлся одним из преданных соратников Михаила Антоновича и его коллег, теперь жутко возненавидел всех его подчинённых и даже самого себя. Ведь недавно ему приходилось отстаивать честь той социальной среды, что приютила и обеспечила всем необходимым. И сейчас, когда рухнули всякие иллюзии, Павел горько осознал, как он ошибался.
В самый разгар противостояния появился Михаил Антонович, невероятно озадаченный разразившимся конфликтом, и поспешил поскорее его заглушить:
- Что здесь происходит? – грозно спросил командир убежища и мощно раскидал противоборствующие стороны по углам. – Почему я не слышу? Отвечайте!
- Эти сволочи забрали половину того, что мы принесли, - недовольно произнёс Павел. – Вы тут совсем охренели? Закисли в своём маленьком болотце?
- Вот оно что, - сообразил Михаил Антонович. – Паш, это я распорядился изымать половину припасов, а не одну треть. Просто, кое-кому, судя по всему, не хватило извилин нормально объяснить суть таких изменений, - и он сурово взглянул на двух охранников. – Кто вам дал право так обращаться с нашими товарищами и применять оружие? Оно служит только для защиты базы и борьбы с мутантами. Запомните, раз и навсегда, мы им обязаны своим благополучием. Они рисковали жизнью, когда добывали это и несли сюда. Если ещё раз, что-нибудь подобное… Отправитесь круги вокруг «стройки» нарезать. Усекли?
В этот миг Михаил Антонович выглядел невероятно строгим и абсолютно невозмутимым. Слова порицания произносились чётко, но без лишних эмоций и крика. В глазах Павла и прочих юнцов, напуганных ещё сильнее, его авторитет поднялся на небывалую высоту. Ещё никогда он не достигал такого безмерного уважения со стороны угнетённых, для которых он предстал в образе доблестного и справедливого руководителя, способного беспристрастно вынести жёсткий и заслуженный приговор. Фигура начальника базы укрепила хрупкое доверие таким благородным заступничеством и даже усилила. И благодаря этому, у него получилось доступно объяснить все причины повышения налогового бремени и даже убедить в необходимости данного распоряжения.
- Мы пошли на такой неприятный шаг, потому что нам необходимо провести ремонт наших машин и купить топливо. А это удовольствие, как вы понимаете, не из дешёвых. Без машин мы не сможем привозить из Волоколамска продовольствие, одежду, медикаменты, оружие и боеприпасы, - объяснял Михаил Антонович, загибая пальцы. – Цены подросли. Мы и так перебиваемся, как можем. На других базах ситуация и того хуже. Например, в Звенигороде, с приезжих берут такую космическую плату, что оттуда столько народу ушло. Так что, как бы это решение не выглядело ужасным, оно принесёт нам больше пользы, чем вреда. Это делается для нашей с вами безопасности, а главное выживания. Представьте, что было бы в будущем, если бы вам не выдавали еду несколько дней. Поэтому, это вынужденная мера. Отнеситесь с пониманием.
Михаилу Антоновичу удалось убедить недовольную аудиторию и преподнести нелицеприятный поступок в положительной окраске. Его своевременное вмешательство в нарастающий конфликт разрешило досадное недоразумение. Блестящим финальным аккордом его миротворческой акции явилось взаимное прощение грубых охранников и ущемлённых временных постояльцев, после чего помирившиеся стороны разошлись по своим углам.
Этот случай, как посчитали Николай и Евгений, наглядно продемонстрировал злоупотребление своей властью и полномочиями заевшихся представителей гарнизона базы. Они полностью отвергали глупые оправдания, высказанные командиром крепости, дабы потушить разросшийся пожар социального противостояния. «С каждого новоприбывшего, за транзит через границу зоны и доставку сюда, эти парни имеют такие деньги. Даже наша одна треть налогов, что мы доселе отдавали им, приносила им хорошие доходы на рынке. Особенно с продажи родниковой воды,» - так рассуждал Евгений, не веря в смехотворную аргументацию Михаила Антоновича. «Да и на какой ремонт машин? Они у них и так все мятые и поцарапанные. Вряд-ли они будут им полностью менять обшивку. По грязи и буреломам не лазят. Износ у транспорта не такой большой. Одежду выдали один раз и при чём самую дешёвую и обыкновенную, и до конца службы точно ничего не дадут. Уж про
