Глава 4. Лето 76-го

техники! – Тамара рассмеялась.
Когда она смеялась, ее большие темные глаза щурились и придавали лицу хитрое, лукавое выражение.
- Когда ваша смена заканчивается? – спросил Димка.
- Завтра.
- Обидно, а то у нас преимущественно мужская компания. Тоскливо здесь.
- Ой-ли? А кино, танцы, отдыхающие?
- Кино – старо, на танцах – старье.
- Тады, ой! Действительно, скучновато.
- Кто следующий? – крикнул Огурец. - Мэри повержена!
- Я, - встала Тамара, откинув со лба волосы, взяла ракетку.
Играла она хорошо, удары четкие, резкие и точные, но все же Огурца обыграть тяжело.
- Леха – мастер, - сказал Димка, когда Тамара опять села рядом с ним.
- Да, ничего.
- Первая ракетка на деревне.
- А ты здесь живешь?
- Нет, я только летом, на даче.
- Студент.
- Это великая тайна. Я на секретной работе, - Димка прижал палец к губам. Высокий рост часто позволял вчерашнему девятикласснику прибавлять себе года три-четыре, когда в этом была необходимость, например, в винном отделе. Тогда это называлось словом акселерация.
- Ну-ну! – она улыбнулась.
- Народ, сегодня в Победе, какой-то французский фильм будет, -  появился под навесом Серж.
- Представься, бескультурье! – крикнул ему Иван: - Видишь, какой у нас тут цветник.
- Прошу пардона, дамы, - поклонился Серж: - Сергей.
- Пошли в кино, - подал голос Большак.
- Ты что не насмотрелся? – откликнулся Плейшнер.
Большак работал в «Ленинградце» киномехаником, благодаря именно ему, удавалось всей компании бесплатно пробираться на танцы, когда приезжал ансамбль из города. Танцы под магнитофон были дармовые, а когда музыка была живая, вход стоил пятьдесят копеек, а народу набивалось столько, что яблоку упасть было негде.
- Может, действительно, сходим? – Мэри встала со скамейки.
- Поехали! – решительно крикнул Серж.
Вечером, посетив всей компанией танцы, также гурьбой отправились провожать девчонок в пансионат, когда Мэри громогласно оповестила:
- Нам пора!
Димка попридержал Тамару за локоть, и они немного отстали.
- У вас Мэри за командира?
- Куда уж! Старший товарищ. Она сначала в институте училась, потом ушла после первого курса и к нам поступила.
- Решила везде успеть.
- Спрашиваешь.
- Можно прозаический вопрос?
- Давай.
- У тебя телефон есть?
- Как бы тебе сказать? – засмеялась Тамара.
- А все же?
- Потом посмотрим.
- Да уж некогда, потом.
- Думаешь?
- Конечно.
- Ладно, пришли, - она остановилась у дверей главного корпуса пансионата.
Димка положил ей руку на плечо и попытался притянуть ее к себе, но Тамара, ловко повернувшись вокруг своей оси, выскочила из объятий и взбежала на крыльцо.

9. Ночь на заливе.

Следующее утро все вместе проводили на пляже.
Для компании знакомство с девушками было событием. Местные девчонки не баловали их вниманием, росли-то они все вместе с малолетства и потому не видели друг в друге представителей противоположенного пола. Девчонки тяготели к более старшим парням или к отдыхающим, а ребятам тоже было с ними не особо комфортно, перед ними же не начнешь строить из себя взрослого прожженного человека, знали же они всех как облупленных, то ли дело пустить пыль в глаза приезжим.
Там же, на заливе, состоялось серьезное совещание. Тема: как организовать проводы новых знакомых. Поступило предложение устроить вечернюю отвальную, но его попыталась отвергнуть Мэри, ссылаясь на то, что покинуть гостеприимный пансионат они обязаны до обеда. Эти подлые происки администрации пансионата вызвали к жизни мыслительный процесс в головах принимающей стороны и материализовались в виде следующих слов Плейшнера:
- Какая ерунда! Берем ваши шмотки и забрасываем ко мне в комнату. Мамаша на смене, никто ничего и не скажет.
Решение было принято, наступило время его реализации.
- Мне тогда надо домой позвонить, - сказала Тамара.
- Вот и хорошо, - Димка начал одеваться. - Мы с Тамарой идем звонить, а вы пока вещи перетаскиваете.
- Оля, не забудь мою сумку под кроватью, - попросила Тамара.
- Не волнуйся.
Выйдя с песка на дорожку, Тамара взяла Димку за руку и, прыгая по очереди то на одной ноге, то на другой, одела босоножки.
- На почту? – спросила она, пытаясь освободить руку, которую Димка и не думал отпускать.
- Лучше в главный корпус «Ленинградца». Там автоматы городские. Строгие родители волноваться будут?
- Спрашиваешь. У меня мама блюститель порядка и домашний тиран.
- А отец?
- Отца нет. Живем вчетвером: я, мама, бабушка и братишка.
- Маленький?
- Да. В шестой класс пошел.
- А что маме скажешь?
- Не знаю. Что-нибудь придумаю.
Они подошли к автоматам, очереди не было. Пошарив по карманам, Димка нашел две пятнадцатикопеечные монеты:
- Хватит, одна за три минуты?
- Одной хватит. Главное поговорить быстро, чтобы она не успела запретить.
- Ну, ни пуха, ни пера!
- Не напрашивайся, - Тамара зашла в будку и плотно закрыла дверь.
Ей, видимо, долго не отвечали, она ждала, нетерпеливо постукивая каблучком по полу. Наконец, она что-то заговорила, усердно жестикулируя и серьезно сдвинув брови. Димка, прислонившись к стене напротив стеклянной двери будки, с улыбкой наблюдал за Тамарой. Три минуты кончились.
- Фух!  - Тамара тряхнула головой, убирая упрямую челку со лба. - Отговорилась. Оказалось, что отъезд смены производится два дня, и нас выселяют завтра.
- Как интересно! Никогда не знал!
- Куда теперь?
- Пойдем к Плейшнеру, подождем там, это недалеко.
- Почему его так странно зовут?
Димка объяснил.
Шли они неспешно, но все равно пришли раньше остальных, присели в ожидании на траву у калитки.
- Теперь я, по крайней мере, уверен, что у тебя есть телефон.
- Точно. Только я звонила маме на работу.
- Во, сачки уже здесь! – закричал появившийся из-за угла забора Плейшнер.
Он тащил маленький чемоданчик, нарочито тяжело дыша и усиленно спотыкаясь.
Огурец и Плейшнер, взвалив на себя все вещи, затащили их в дом.
Вечером все собрались у теннисного стола под навесом. Иван поставил на стол большую спортивную сумку, в которой что-то звякнуло:
- Горючее есть!
- Музыка тоже! – Огурец потряс перед собравшимися кассетником.
- И моя тоже! – Саша Карлик провел рукой по струнам, висевшей на плече гитары.
- Выступаем, - скомандовал Димка.
Под ветвями деревьев, полукругом оградивших часть пляжа, уже темнело. Развели костер и расселись по торчащим из песка корням. Тихо шумел прилив.
На эту ночную смену все выбирались по-разному. Димке повезло, в это лето первый год его родители решались периодически оставлять на даче одного, на Ваньку мать давно рукой махнула, все силы тратила на борьбу с пьянством отца и на воспитание младшей дочери, у Плейшнера мать работала по сменам и следить за сыном, времени особенно и не было, у Огурца отец ходил в плаванье, мать нянчилась с младшими, и он по-тихому сбегал из своей комнаты, про Карлика почти ничего не было известно.
Проще всего было с Большаком. Ему было уже за двадцать, от армии его освободило сильное отставание в умственном развитии. Он был добродушным, безобидным, но еще в школе имел проблемы с учебой не только из-за лени.
- Предлагаю начать праздник, - Иван достал из сумки стаканы и бутылки. - Большаку не наливать.
- Почему? – сморщился Ленька.
- Тебе вредно, ты ж у нас порочный! – ухмыльнулся Плейшнер.
- Шутка, Большак, шутка, - успокоил товарища Иван.
Выпив, закурили. На некоторое время воцарилась тишина, только тихий шум воды и потрескивание веток в костре, да единственный некурящий Большак что-то тихо бормотал себе под нос.
- У-у-у! – кто-то дико завыл в темноте и, со страшным треском ломя кусты, выскочил через голову Плейшнера к костру.
Девчонки вскрикнули, Большак отшатнулся в темноту.
- Ага, не ждали, а это мы! – оказались Серж и Федор.
Серж, который дождался, пока уснула бабушка, которую с ним оставляли родители, сами приезжая только на выходные, и тихо вылез в ночь через окно и, зайдя за Федором, повел его на залив, заранее зная, где должен состояться пикник.
- Эй, Большак, ты жив? – крикнул в темноту Серж.
- Он свой порок в кустах ищет, а то он, небось, выпрыгнул из сердца от страха, - смеялся Иван.
- Ду-ра-ки! – обиженно ворчал Ленька, появляясь в свете костра.
- Сам такое слово нехорошее. Что же не дождались нас, начали уже, - Серж подхватил два пустых стакана, один протянул Федору: - Эй, Ванька, налей опоздавшим.
- Ленка, давай споем что ли, - предложила Мэри.
И они хором запели о том бедном клене, который шумел и слушал чужие разговоры о любви. Потом кудивлению присутствующих они пели песни на французком языке. Сашка сначала тихо, а потом, поймав мелодию, боле уверенно вел аккомпанемент.
Большак начал тихонько клевать носом.
Когда песни стихли, Плейшнер крикнул:
- Большак, пошли купаться.
- Ага.
Они вышли на песок, разделись, ночной ветерок холодил тело, подошли к воде. Плейшнер чуть отстал, продолжая громко топать ногами по воде у самой кромки берега. Ленька же в полной уверенности, что товарищ следует за ним, прошел на глубину и с отчаянным криком бросился в воду. Леха же быстро оделся и вернулся к костру. Увидев, что его обманули, Большак, дрожа от холода, вылез из воды, обозвал под общий хохот Леху дураком, тоже оделся и придвинулся вплотную к огню.
- Пойдем, погуляем, - шепотом предложил Димка Тамаре.
- Пошли.
Они шагнули в темноту тропинки. Идти было неудобно, невидимые в ночи корни цеплялись за ноги и, помучавшись, они решили выйти на берег и идти по песку.
Вскоре путь преградила ледяная речушка, бежавшая из трубы под шоссе к заливу.
- Непредвиденное препятствие.
- Ничего, можно и назад.
- Нет, переберемся. Кавалеры переносят дам.
- Ой-ли?
Димка подхватил Тамару и перенес ее через речушку.
- Знаешь, мне так больше нравится, как-то удобнее и ноги не устают, - сказала она, откинув голову и глядя ему в лицо.
Димка опустил ее на землю и, наклонившись, поцеловал.
- Запыхался, - Тамара погладила его по голове, взяла под руку, положила голову на плечо, пошла рядом.
Когда они вернулись, костер догорал, светало.

День был душный и они в ожидании электрички расположились в тени рощицы напротив вокзала за площадью.
- Я все еще надеюсь получить телефончик, - сказал Димка, ложась на траву и кладя голову Тамаре на колени.
- Надейся, надейся, - хмыкнула Мэри.
- Я могу свой дать, - предложила Ольга.
- Давай, - Димка достал из кармана рубашки листок бумаги, приготовленный заранее.
- И мой запиши, - крикнула Лена.
- Ладно, уговорил, черт языкастый! – засмеялась Тамара.
- Ага, испугалась! – крикнула Лена.
- Куда уж. Записывай.
- Ну, Мэри, а твой?
- Ничем не могу помочь. Пора идти.

10. Свидание в городе

Через пару дней Димка позвонил Тамаре.
Договорились о встрече.
После обеда он поехал в город и в шесть уже ждал Тамару на условленной трамвайной остановке.
Она прибежала в половине седьмого.
- Фух, еле вырвалась.
Он поцеловал ее.
- Куда идем?
- Давай, побыстрее и подальше.
- Мама уже организовала погоню?
- Спрашиваешь. Поскандалили.
Пройдя через несколько проходных дворов, вышли в скверик, присели на скамейку, и Тамара достала сигареты, закурили:
- Как поживает твоя компания?
- Отлично. Все так же тоскливо и однообразно.
- Я понимаю, что должна быть благодарна этой самой тоске?
- За что?
- За то, что вижу тебя здесь.
- Ого! Это для тебя имеет значение?
- Ну, так ни очень, чтобы очень, но где-то в чем-то.
- Спасибо.
- Кушай на здоровье.
- Но дело не в тоске…
- Не заливай.
- Я хочу…
-