Гнев Энлиля

не
задумываясь, согласился пойти с ними. Искупавшись, мальчишки
зарылись в теплый прибрежный песок и весело перебрасывались
камешками.
Гаур рассеянно брел вдоль берега по колено в прозрачной воде
и вспоминал те светлые дни, когда они с Нанмаром тут ловили
рыбу, купались и бегали наперегонки. Вдруг он резко остановился
и с громким воплем стрелой взлетел вверх. Подняв фонтан брызг,
мальчик плюхнулся обратно, но тут же издал еще более
душераздирающий крик и вновь взвился вверх. На это раз Гаур,
упав в воду, уже не смог подняться на ноги и выбрался на берег
ползком, подтягиваясь на руках. Подбежавшие к нему приятели
успели разглядеть уплывающего электрического ската.
- Это - прыгающая рыба! Смотрите, своим копьем она поразила
его в обе ноги! Ну и страшилище: голова - словно мотыга, зубы -
гребень, а кожа - гладкий кожаный мех для воды!
Гаур с закрытыми глазами лежал навзничь на влажном песке,
задыхаясь, бледный и дрожащий. Когда мальчишки принесли его
домой, Мешда осуждающе покачал головой и недовольно
проворчал:
- Смотреть нужно под ноги, если ходишь по песчаному дну.
- Он, наверное, наступил на прыгающую рыбу после того, как
она зарылась в песок и сделалась невидимой, - оправдывала
ребенка мать. - Твое счастье, сын мой, что рыба ударила тебя в
ноги, а не в голову. Ну, ничего, недельки две-три полежишь и
встанешь. – Шеми, не медля, омыла ноги Гаура, приложила к ним
золу тростника и напоила медом с горячим молоком. Прошло три
недели, но Гаур все слабел и ему становилось все хуже и хуже: то
его бил озноб, то он пылал от жара, прерывисто дыша и иногда
теряя сознание. Сердце Шеми разрывалось от горя при виде
исхудавшего, скуластого лица, заострившегося носа, черных
глазных впадин, в глубине которых едва светились потухшие глаза.
- О дитя мое, - сквозь слезы причитала она, - как затаю я скорбь
свою? Как о печали своей скажу? Тяжкий рок постиг тебя, о сын
мой! Взор твой помутнел и меня ты больше не слышишь! - Она
растирала его молодыми пальмовыми листьями, утром и вечером обкладывала тростником руки и ноги, чтобы унять жар. Но Гаур
горел, как в огне. Мешда принес из храма Энки ветви древа жизни
- священного ясеня, и положил ему в изголовье, однако и это не
помогало. Дабы установить причину болезни, Мешда привел в храм
двух овец, и по внутренностям одной из них, выбранной жребием,
прорицатель определил, что в тело Гаура проникли два злых демона
Димме и Диммеа, овладели им и мучают тяжким недугом, ибо
грешен Гаур перед богом. Но распознать грех его прорицатель не
смог.
- Открой, о премудрый, будет ли жить сын мой, - хрипло, едва
слышно спросил прорицателя Мешда.
- Все в руках Владыки нашего. Сейчас мы спросим его об этом.
- Жрец повел Мешду в одну из комнат святилища, где, взяв
гадательный кирпич, он опустил его в золотой котел с водой.
Наблюдая за погружением, жрец уныло произнес:
- Гадание на кирпиче не сулит жизни.
Мешда, сокрушенный таким известием, упал перед котлом на
колени и слезы потекли из его немигающих глаз. Прижавшись
головой к краю котла, он взмолился Энки:
- О Владыка судеб! Не дай серебру моему светлому покрыться
прахом! Окажи благодеяние покорнейшему из рабов твоих: пошли
отпрыску моему единственному дыхание жизни. Пожалей меня,
пусть Намтар вернет ему душу. О, милосердный! Не карай дитя
малое за грехи отцов его. О Господин, прости и помилуй!
Жрец, знавший Мешду и его семью, предложил:
- Хоть и нехорошо вопрошать бога во второй раз, но милостив
Энки и, быть может, внял он твоей молитве. Спросим Владыку
еще раз о судьбе сына твоего. - И прорицатель налил масло в
золотое блюдо с водой, стоявшее на низеньком столике. Масло не
вспенилось, а то, как масляная пленка растеклась по воде и какие
фигуры образовала, определял сам бог. Жрец со всех сторон
рассмотрел масляные пятна и обрадовано сказал:
- Владыка по молитве изменил свое решение и сообщает, что
сын твой может выздороветь.
Мешда благодарно поцеловал руку жреца и принял обет
принести в дар храму за выздоровление сына всех своих овец.
- Иди с миром, порадуй семью, - сказал жрец, провожая Мешду
из святилища во двор храма. - К началу сумеречной стражи в твой
дом придет заклинатель духов и успокоит болезнь, вырвет у
демонов жало смерти. И да будут изгнаны злые демоны именем
бога и да покинут твой дом навсегда.
Еще не начало смеркаться, когда пришел заклинатель. Он бодро,
обнадеживающе сообщил с порога о благоприятном знамении,
посланном ему богами по дороге сюда.
- Когда я выходил из храма, то встретил большой караван
ревущих ослов, груженых зерном. Не печальтесь, боги не оставят
вас своей заботой. Где больной? Введите его во двор.
Отец и Пэаби вынесли мальчика и уложили на приготовленную
матерью циновку в светлой части двора. Заклинатель духов
скрупулезно осмотрел родимые пятна и приметы на нечистом теле
больного, дабы предсказать исход черной хвори. Не слишком
довольный осмотром, жрец очень осторожно высказался о судьбе
исцеления, ибо жизнь еле теплилась в теле мальчика. Затем,
нарисовав на земле образ Гаура, он переложил на рисунок самого
больного, и возлил над его головой святую воду. Вытащив из
огромной сумки четыре курильницы, он расставил их с двух сторон
тела больного и возжег травы жизни.
Болезнь - кара за грехи, следствие нарушения бого-
установленных норм и обрядов. Дабы излечиться, надобно
очиститься от грехов, устранить причину, из-за которой утрачено
благорасположение бога. И когда бог простит, демоны,
совершающие возмездие, отступятся и сгинут. Выясняя
прегрешения мальчика, заклинатель начал расспрашивать его:
- Скажи, раб божий, не указывал ли ты на равного себе пальцем,
не обидел ли ты слабого, не презрел ли ты отца и мать, не наговорил
ли дурного на старшую сестру, не обманывал ли, не крал, не
вопрошал ли отца через горящий очаг и не обидел ли чем-нибудь
своего бога или богиню?
Гаур, сколько ни старался, сам не мог догадаться, какой именно
грех из перечисленных он совершил; и заклинатель, разведя костер
у головы больного, принялся читать таблички с перечнем
всевозможных грехов, явных или неосознанных, за один из которых
Гаур и наказан.
- О Великие боги, владыки прощения! Да будет прощен Гаур,
сын Мешды, хворый и скорбящий. Прости его, о Ут, дающий
справедливость богам. Прости и ты его, о бог грешника, бог' мужчин
этого дома. О, боги и богини, сколько вас названо по имени!
Встаньте в день этот около Гаура, сына Мешды, и грех его, вину
его истребите, уничтожьте, снимите проклятие его.
Для освобождения от греха и излечения жрец расколол таблички
и бросил их в огонь костра. Заклинатель духов наполнил водой
кувшин, положил в него тамариск и веточку ясеня, аромата которых
страшились демоны, и окропил этой водой больного. Поставив
между костром и головой мальчика восковые изображения демонов
Димме и Диммеа, заклинатель извлек из сумки могущественное
оружие против них - медный тимпан, обтянутый шкурой черного
быка, в которого была внесена божественность. Сердце быка
сожгли перед тимпаном, передав ему тем самым священную силу
животного. Заслышав грохот тимпана, демоны испугались и
съежились от страха - их изображения таяли и уменьшались вблизи огня. Изгоняя демонов из Гаура, жрец-заклинатель все быстрее
вертелся вокруг тела больного, все громче грохотал священный
тимпан.
- О, не мучьте его! Отпустите его! Не держите его так крепко!
Уйдите прочь, вас Великие боги заклинают! О Нинсихелла! О духи-
хранители! Дайте выступить из членов Гаура, сына Мешды, тяжкой
болезни! Да сбросит он злую хворь, которую не исцелить, в которой
лекари не сведущи.
Благодатная ночная прохлада опустилась на Город и целебно
прильнула к телу больного. Когда статуэтки растаяли полностью,
жрец, потрогав холодный лоб Гаура и его прохладную грудь, заявил,
что злые демоны изгнаны, ибо тело больного охладилось. Дабы
демоны не возвратились, заклинатель обложил Гаура заго-
воренными черными камешками.
- Если тебе покажется, что злые демоны возвращаются в тело
больного, - наставлял жрец Мешду перед уходом, - дабы помешать
им: возьми белую овечку, положи ее рядом с сыном, вырви у нее
сердце и вложи в его руку. И Великие боги воспротивятся тем, кто
терзает тело человеческое. Поставив кувшин с маслом, плату за труды, на голову, заклинатель духов посоветовал завтра же, утром, позвать лекаря.
- Мое лечение, - пояснил он, - успешно только в темноте, ибо
темнота - дорога демонов.
Хозяин дома вывел его за калитку и проводил предписанные
обычаем семь шагов. Через некоторое время, после того как
мальчика перенесли в комнату, его охватил жар и он потерял
сознание. Под утро он впервые стал бредить и звать Нанмара.
- По-видимому, душе Нанмара скучно без души его друга, и
она уводит душу Гаура в Страну без возврата, - дрожащим шепотом
сказал Мешда, прикрывая рукой рот. Шеми схватилась за голову
и сдавленно, не размыкая губ, застонала. И она решилась на
крайнее средство: опасное, оскверняющее общение с неумо-
лимыми, жестокими подземными богами, рассчитывая отстоять,
вырвать у них жизнь единственного сына. Она бросилась в сад,
выкопала яму, вылила в нее вначале молоко с медом, потом пиво
и воду, поданные ей Мешдой, и посыпала вокруг ямы мукой. Когда
муж скрылся за стеной сада, Шеми громко позвала богов
преисподней.
- О Нергал! О Эрешкигаль! О Намтар, уносящий души!
Внемлите мне, о подземные боги, владыки прощения! Смилуйтесь!
Примите искупительную жертву от несчастной матери, чье сердце
разрывается от горя. Пощадите ребенка моего, кровь и плоть мою!
О Великие боги! Сделайте так, чтобы сын мой не умер! Оставьте
на земле душу его. Не дайте угаснуть дому нашему. - Шеми
принесла углей из очага и, разведя у ямы костер из сухих трав,
бросила в огонь отсеченный острым камнем сустав мизинца своей
левой руки. - О Владыки прощения! Примите кровь и живую плоть
мою в жертву за сына моего. - Костер вспыхнул и боги преисподней
соизволили принять дар. - О сыночек, о дорогой мой! Ты не умрешь!
Ты увидишь новую весну, и бог твой еще долго будет хранителем
дня и ночи души твоей!
С рассветом жар спал, и Гаур, открыв глаза, попросил пить. К
полудню Мешда привел лекаря. Жрец, поднимаясь по лестнице к
больному, рассказывал хозяину дома о том, какой он редкий знаток
воды и масла; что он сведущ в целебных травах и искусен в приготовлении различных зелий и снадобий; а лечение его всегда  успешно.
Поставив курильницу у ног больного, лекарь возжег ладан,
тщательно исследовал тело мальчика, его кровеносные сосуды, и
в нескольких местах проверил пальцами температуру кожи.
Потрогав пульс на правой руке, он предсказал близкий конец
болезни. Служитель бога врачевания ощупал живот, спросив болит
ли, и посмотрел язык больного.
- Ну что же, господин мой, - обратился он к Мешде. - Больной
не кашляет и воспалений нет, но немного бледен и лоб его покрыт
испариной. Будем лечить. - Повернувшись лицом к храму Владыки
судеб, лекарь воззвал к Асаллухи, богу-целителю, сыну Энки, дабы
снизошла на больного благодать божья и сила его, исцеляющая
немощь телесную. Жрец достал из сумки флакон с крепким пивом
и протер тело Гаура.
- Здесь, - показал он хозяину дома другое снадобье, - толченый
панцирь черепахи, побеги