Я ТЕБЕ ВЕРЮ!

себя абсолютно естественно и не выказывала никаких намерений.
        -Тебя как зовут? – спросила она, когда они оказались в фойе, просто и непринужденно перейдя на «ты», и Толик так же просто принял это.
        -Анатолий, а тебя?
        -Наталья. Слушай, сдай мою куртку, я в туалет заскочу. Тебе не надо? Ну, потом сходишь, у вас это проще делается, а то - уже третий звонок.
        И это прозвучало абсолютно естественно. С первого слова у Толика возникло чувство, что Наталья его давнишний приятель в мужском роде, поскольку все то, что его отвращало и пугало, по понятной причине, при общении с девушками, в ней напрочь отсутствовало.
        -Бинокль взял? – поинтересовалась она, вернувшись, - Иди в туалет, я пока наши места разыщу. Буду ждать тебя в зале, в проходе.
        Войдя в зал, Толик сразу заметил призывный жест ее вытянутой над головой руки.
        -Я программку взяла, - сказала Наталья, усаживаясь, - Состав сегодня хороший. Я даже не знаю, почему билеты лишние были.
        -Ну, это не тот МХАТ, в который все стремятся, - поддержал Толик светскую беседу.
        -Зачем так говорить? Ты его очень хорошо знаешь? Как будто, этот МХАТ – это одна Доронина…
        Так началась их оживленная беседа, закончившаяся лишь через три с половиной часа, когда они прощались на станции метро. Она текла, не переставая, а только лишь прерываясь на период театрального действа. Да и жили они, как выяснилось, в одном районе – эта станция оказалась для них обоих своей, разве только выходы были удобны разные.
        -Блин, потрясающе, - засмеялась Наталья, - Была бы верующей, подумала бы, что это промыслительно. А ты всегда один в театр ходишь?
        И этот вопрос прозвучал безо всякого подтекста или недоумения и тут же последовало предложение:
        -Давай вместе ходить. У меня, вообще-то, есть с кем, но мои потребности явно выше. И потом, с тобой поговорить, обсудить что-то можно. Парни в твоем возрасте все такие тупые…
        -Так уж и все? – счел необходимым заступиться за «мужеский чин» Толик.
        -Скажешь – нет? Ведь не скажешь, поскольку сам не можешь этого не замечать. Перед кем ты выёживаешься?
        Наталья опять засмеялась. Надо сказать, что изысканностью манер она не отличалась, но хамоватой не выглядела и не материлась, как большинство, а лишь иногда вставляла в речь подобные словечки.
        -Короче, давай телефонами махнемся, - предложила Наталья, что было тут же сделано.
        В Наталье Толик обрел близкого по интересам человека. Он успел полюбить театр, и после потери связи с Игорем Андреевичем, испытывал неудобство, что стало не с кем ходить. Ходил, конечно, и в одиночестве, но с единомышленником ведь всегда интереснее. А Наталья была именно единомышленником. За полгода знакомства Толик не помнил ни одного даже тонкого намека на желание чего-то еще, или, чтобы в разговоре были затронуты личные темы. Толик даже не знал, замужем ли она? Знал только, что ребенок есть. В театральных буфетах Наталья непременно что-нибудь заворачивала в салфетку и прятала в сумочку.
        -Не обращай внимания, - пояснила она Толику, - Это для дочки. У нас традиция – мама всегда приносит ей из театра что-то вкусненькое.
        К личной жизни Толика Наталья не проявила никакого интереса. Лишь раз спросила, сколько ему лет, а услышав ответ, заметила, что он выглядит значительно старше. При таких отношениях, Наталья, тем не менее, держала себя так, как подобает девушке с парнем – брала его под руку, позволяла оказывать знаки внимания и оказывала сама. Даже дарила иногда мелкие аксессуары, соответствовавшие его имиджу. Наверное, со стороны они выглядели счастливой парой, поскольку пятилетняя разница в возрасте почти не бросалась в глаза. И все-таки, личная жизнь Натальи оставалась для Толика загадкой.
        Разгадка пришла тоже очень просто.
        -Слушай, а не заглянуть ли нам к Беляковичу? – предложила один раз Наталья и добавила, - Я, правда, не в восторге от него, но театр под боком, а мы его почему-то игнорируем, как класс.
        Театр на Юго-Западе был, действительно, совсем рядом от их домов, но они ни разу совместно не посетили его, а Толик не был там вообще.  
        Свой выбор Наталья остановила на «Комнате Джованни». Толик знал, что это пьеса о геях, но в компании с Натальей был готов идти на что угодно. Проблемы однополой любви в их общении поднимались не раз в различных контекстах, но они на ней не зацикливались и относились оба абсолютно спокойно, ровно ничем не выделяя из остальных. И это тоже нравилось Толику. Ему даже казалось, что спроси Наталья о его сексуальной ориентации, он бы ей спокойно признался, кто он есть.
        Спектакль их разочаровал, особенно Наталью.
        Выйдя из театра, она углубилась в длительный разносный монолог, костеря на чем свет стоит и Беляковича, и «прожженных натуралов» актеров, и режиссерскую концепцию, и все, что можно и нельзя. Причем, излагала все настолько уверенно, что, будь Наталья мужчиной, Толик не усомнился бы в том, что человек говорит об испытанных им самим чувствах. Обычно их обсуждения увиденного происходили по дороге домой, а сегодня ехать было некуда. Каким-то образом ноги повели их в сторону дома Натальи, о чем, похоже, она сама догадалась, лишь, когда они вышли на Ленинский проспект.
        -Ну, что? Проводил, можно сказать, вон мой дом. Может, зайдешь? Дочапаешь потом до своей Никулинской…
        Предложение было сделано в обычной манере, и Толик согласился. Он ни минуты не сомневался, что потом действительно «дочапает», и никаких других тем не возникнет.
        -Только зайдем, «чебурашку» прихватим, да и пожрать чего-нибудь. А то я Дашутку на дачу к матери отправила, в холодильнике шаром покати.
        В магазине Наталья расчетливо, но довольно щедро, выбрала разнообразные нарезки и прихватила большую пачку пельменей.
        -Не против? Можно было бы чего-нибудь сварганить, но возиться - не в тему.
        Толик кивнул - ему было все равно. Наталья сняла с полки бутылку водки «Абсолют» и присовокупила литровый пакет томатного сока.
        -Предпочитаю дешево и сердито, - объяснила она свой выбор, - Надеюсь, ты осилишь? В крайнем случае «Кровавую Мэри» себе забацаешь.
        -Не так уж и дешево, - нетактично ляпнул Толик и покраснел, но Наталья не обратила внимания:
        -Чем пойло всякое пить… Здоровье пожалей.
        Они подошли к кассе.
        -Не звезди, - Наталья отстранила его руку с банковской карточкой и достала свою, - В своем доме я угощаю…
        Квартира была двухкомнатной, но обставлена, хоть и без изысков, со вкусом и где-то даже профессионально.
        -Ты не дизайнер, случайно? – поинтересовался Толик.
        -Бухгалтер, - усмехнулась Наталья, - Но дизайнер тут проявил способности, ты не ошибся.
        Толик помыл руки и уселся за стол в кухне. Наталья ловко открыла нарезки, красиво расположив их на тарелках, поставила отваривать пельмени и принесла стопки с бокалами.
        -Ну, давай, за знакомство, - разлила она водку, - А то мы с тобой ни разу и не посидели за все время…
        Они чокнулись и Толик залпом осушил стопку.
        -Силен, - оценила Наталья, - Алкоголик со стажем?
        -Ничуть, - ответил Толик, закусывая куском семги, - Наоборот, предпочитаю некрепкие напитки.
        Ему не хотелось врать и строить из себя ушлого циника, что сейчас было модно. В Наталье было что-то располагающее к доверию, как к женщине, в сочетании с ее мужской твердостью. А сейчас, в домашней обстановке, она казалась еще душевнее, и Толик почему-то был уверен, что она поймет все. Поймет и примет его таким, какой он есть, что бы о нем не узнала.
        Разговор опять зашел о спектакле. Точнее, уже не столько о самом спектакле, который они однозначно раскритиковали, сколько о теме. Водка, что ли подействовала? А она действительно подействовала, особенно на Толика. Хоть и успел он в свои девятнадцать лет отведать ее уже неоднократно, но в отношении него, точка зрения Игоря Андреевича оправдалась полностью. Толик не любил спиртное и всегда пытался уклониться от выпивки, а в среде сверстников неизменно первый предлагал «ударить по пивку». Однако сейчас воспринял нормально. Тем более, что сама водка оказалась мягкой и не вызвала у него отвращения, как бывало в других случаях. По телу разлилось приятное тепло, голова слегка кружилась, а их высказывания становились все более и более откровенными.
       Дороже всего Толику было то, что Наталья принимала однополые отношения, и ему вдруг самому захотелось рассказать ей о себе абсолютно все. Но Наталья его опередила.
        - … А вообще, оценить всю полноту прелести секса может только бисексуал, - категорично изрекла она в продолжение предыдущей мысли, - Только! И нечего этого бояться. Любой человек по своей изначальной природе бисексуален. Все, кто это отрицает, просто никогда в жизни не пробовали отдаться страсти целиком, как есть, без комплексов! Я готова отдать если не весь палец, то вот такусенький кончик, - она приподняла руку с прижатым посередине мизинца ногтем большого пальца, - что женщина, попробовавшая девочку, мужика потом не захочет!
        Толик застыл, в недоумении уставившись на нее:
        -Так ты, что, пробовала?
        Наталья расхохоталась и изрекла уже изрядно опьяневшим голосом:
        -Никто так не поймет женщину, как женщина! В том числе и в постели.
        -Постой, но ты же замужем, или была замужем? Ребенок же у тебя есть, - не мог до конца понять Толик.
        -Да, была. Да есть. И моя доченька - это самое дорогое, что у меня есть! Она – моя жизнь, она – мое счастье!
        -Ну, стало быть, ты можешь с мужчиной-то?
        -Мочь и хотеть – это разные вещи. Я и сейчас хочу мужчину. Я люблю, когда рядом со мной красивый парень - вот такой, как ты. Но, только одетый. Любой раздетый мужик – урод!
        Толик почти протрезвел от таких откровений и во все глаза смотрел на Наталью, как бы видя ее впервые.
        -У нас с моей любимой одних поцелуев на полтора часа, - продолжала та, - И все от души. А мой муженек бывший? Да он просто использовал меня! Я не чувствовала с ним того, что чувствую с Олей! А если уж, как на духу, то просто терпела. Даже нашла себе потом облегчение – нащупала у него чувствительную точку промеж мудей. Нажмешь – и готово дело, чтоб долго не мучиться. А заводила себя сама, думая совсем о другом. Исполняла, так сказать, свой супружеский долг.
        Наталья расхохоталась и разлила последнюю водку:
        -Давай, выпьем за счастье. Чтобы все люди были счастливы, и у каждого для этого было то, что ему нужно. И чтоб ни одно сиволапое, поганое, тупое рыло не лезло к тебе под одеяло!
        За это Толик выпил с удовольствием.
        -Мне кажется, все-таки, что ты не права, - заговорил он, запив соком, - Ты разочаровалась в муже и обобщаешь. А это, может быть, всего лишь патология частного случая. Прикинь сама для себя, как можно объективнее – ты вообще-то любила его? Может, это закономерная расплата за то, что ты создала семью не любя? Да еще, может быть, и вопреки своей природе, чтобы было все, как у всех.
        Наталья