- Так чего тебе будет угодно? – спросил Влад, улыбаясь девушке.
- Не знаю, - засмеялась Мирра.
- Тогда подожди здесь, я что-нибудь придумаю, - Влад направился к повару. – Не найдётся ли у вас какого-нибудь угощения для моей принцессы?
- Конечно! – ответил я губами повара и через некоторое время дал Владу пару ломтей мягкого белого хлеба с намазанной на них чёрной икрой.
Юноша уже взял закуску из рук повара и повернулся к возлюбленной, как я схватил его. Пережав левой рукой Владу рот, я ударил его длинным кухонным ножом в спину. От боли юноша дёрнулся и тут же обмяк. Повар вынул нож и снова вонзил его в тело Влада. И потом ещё несколько раз. Я с ужасом в душе наблюдал эту картину глазами убийцы. Мой сын, зарезанный словно скот, лежал на полу в луже крови. Огонь в глазах угас, краски жизни медленно сходили с его застывшего, навеки молодого лица. Я смотрел на тело Влада сквозь окровавленные руки повара. Но более убийства сына меня ужасало поведение Мирры: она стояла в стороне и как прежде улыбалась, глядя на безжизненное тело парня.
- ТВАРЬ!!! – вскричал я и вернулся из видения в своё тело.
Передо мной было перепуганное лицо подонка, зарезавшего моего мальчика.
- ТЫ!!!
- Ккнязь… прошу…
Я толкнул повара, и он упал на пол. Его тут же окружили псы.
- Фас! – сказал я, и собаки тут же жадно вцепились в повара.
Кухня разразилась криками несчастного, которые вскоре прекратились. Обернувшись на мгновение, я увидел, как одна из собак утащила в угол мясистую руку.
Теперь нужно было найти бояр. И вскоре в хаосе и ужасе, охватившими замок, я услышал голос Дана. Он был совсем тихий, но дико испуганный. Я пошёл на этот голос и уловил страх, излучаемый его обладателем. Запах страха привёл меня к дверям большого обеденного зала – того самого, где я был убит вместе со своими людьми. Дан, судя по услышанному мной разговору, собрал в зале всех оставшихся бояр и призвал все боевые отряды, надеясь пережить грядущую ночь. Все они были очень взволнованы внезапным бешенством собак. И тут я ногой широко отворил двери зала.
- Добрый вечер, господа!
Дан и остальные бояре замерли в шоке от того, что увидели.
- Что же вы не приветствуете меня? Разве так встречают своего князя?
Бояре, видно поняв, что действительно видят перед собой покойного князя, перекрестились. Меня же переполняла дикая радость от ожидания того, что сейчас с ними сотворю. Дан, наконец, решил прервать молчание: «Ты…»
- Я.
-Ты же… вы же… - неуверенно продолжил Дан.
- Я же… что?
- Мёртв…
- Если я мёртв, то как я могу стоять перед тобой и всеми вами?
- Мы убили тебя!
- Согласен, - я медленно направился к сжавшимся у дальней стены зала боярам, - только я не умер!
Бояре продолжали креститься и молиться Богу. Кто – то даже начал шептать: «Дьявол!»
- Своей изменой вы меня сильно разочаровали, господа!
- Этого не может быть! Ты мёртв! Тебя нет!!! – кричал Дан.
Я рассмеялся, и смех мой, разлетевшись по всему залу, заставил дрожать оконные стёкла.
- Стража! – закричал Дан.
Но на его крик никто не прибежал.
- СТРАЖА!!! – закричал Дан ещё сильнее, но ответил ему лишь ветер на улице.
- Кого ты хочешь позвать, боярин? Тебя все покинули! Даже Вингард убежал! – сказал я со смехом.
Дан в отчаянии продолжал креститься. С губ других бояр не слетало слово «Дьявол».
- Но, как ты сам однажды сказал, хватит болтать, - я свистнул, и в зал прибежали псы.
Бояре замерли в ожидании. Дан смотрел то на меня, то на собак.
- Ужин! – сказал я псам, и они как один бросились на бояр.
В том зале вновь раздались крики и потекли реки крови. Собаки рвали на куски несчастных бояр и порой дрались друг другом за лишний кусок мяса. Прошу прощения, миледи, что рассказываю вам все эти страшные картины в таких подробностях. Я слишком увлёкся.
Однако Дан сумел ускользнуть из зала. Я последовал за ним. Дан бежал по освещённому коридору, ища выход. Я щёлкнул пальцами, и все факелы погасли. Замок погрузился во тьму. Дан замер. Он был до смерти напуган, и не мог отыскать выход.
- Что же ты остановился? – шептал я ему в темноте. – Заблудился в своём замке? Или не хочешь жить?
Услышав меня, Дан словно набрался новых сил и побежал по коридору. Но неожиданно на его пути появился я.
- Ты ошибся, боярин, здесь выхода нет!
Дан побежал обратно словно скороход. Он добежал до лестницы, но увидев на ней собак, остановился, чтобы побежать в другую сторону. Но едва он обернулся, как перед ним снова оказался я.
- Здесь выхода тоже нет!
Дан понял, что оказался в ловушке.
- Князь… я молю вас…
- Слишком поздно для молитв! – я шагнул к нему.
- Князь, мы не виноваты. Это всё Вингард! Он нас подговорил! – Дан отступал к лестнице, оглядываясь на собак.
- Он сказал, что после вашего прихода султан камень на камне не оставит от Валахии, и надо договориться.
Слова Дана казались мне предсмертным хрипом, потому интереса не вызывали.
- Вингард заключил союз с Бесарабом… - тут меня словно поразило громом.
Бесараб! Это тот грязный трус, что правил Трансильванией, пока я был в плену. Он был ставленником султана и покорно выполнял все его указания. Я не успел его казнить. Значит, моё убийство – его рук дело.
- Продолжай…
- Когда вы захватили власть, Бесараб бежал сюда. Мы укрыли его в Шнаговском монастыре. Бесараб сказал, что сумеет убедить султана не идти на нас войной, если мы поможем ему вернуть трон и преподнесём голову Колосажателя…
Вот всё и сложилось. Я не добил змею, и она меня ужалила.
- А мой сын? Его голову вы кому хотели преподнести?
- Кккнязь… это… это всё Вингард! Это он предложил! Его испорченная дочка привела вашего сына к палачам! Она сейчас здесь, в замке. Только у неё хворь какая-то, едва не померла…
- Я знаю.
Я подошёл к Дану вплотную. Его сердце колотилось так бешено, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Я увидел вены на его шее и услышал, как по ним бежала свежая кровь. И тут с дикой силой пробудился спавший несколько часов голод. Я ощутил настолько сухую жажду, что выпил бы море крови.
- Ккнязь…
- И не переживай за Вингарда, до него я тоже доберусь!
- Неееет!!! – я схватил Дана и всадил клыки в его шею.
Не могу сказать, утоление чего меня радовало более: жажды или мести. Чем бы оно не было, это принесло мне великую радость. Я наслаждался каждой каплей, выпитой из его вен, и хотел больше. И потому пил ещё сильнее, стараясь не оставить в этом мерзком теле ни капли жизни. Через некоторое время вены высохли, и я бросил безжизненное тело боярина собакам, которые тут же стали рвать его на куски. Но голод ещё не угас и требовал больше крови. Я знал, чьей крови для этого хватит, и направился в самую высокую башню замка, где тихо спала юная баронесса. В мрачных коридорах замка стояла тишина. Никого не осталось. Почти никого. Я поднялся по лестнице и очень скоро оказался напротив двери в спальню. Из комнаты раздавалось тихое сонное дыхание. Я осторожно открыл дверь и вошёл в комнату. На кровати спала Мирра. Рядом с ней никого не было. Сон девушки был так же прекрасен, как и в прошлую ночь. Только её шею окутала белая повязка, на которой даже в темноте было видны красные пятна в виде ран на шее. Я подошёл к кровати и склонился над девушкой. Глядя на её молодое красивое лицо, я не мог не вспомнить дьявольскую улыбку. Эта мерзавка улыбалась, когда рядом убивали моего сына. Сейчас же она радовалась жизни и, скорее всего, мечтала стать женой какого-нибудь богача и жить в большом замке, что упирается башнями в небеса. Что ж, мечтать не вредно! Я почувствовал, что в её венах ещё достаточно крови. Лекари потрудились на славу: эта маленькая тварь выздоравливала. Ещё несколько ночей, и она проснулась бы. Жажда жизни кипела в её молодой крови. Тем сочнее и сладостнее добыча.
Я сорвал повязку с шеи Мирры и укусил её в место старой, не успевшей остыть, раны. Девушка содрогнулась, и я, снова накрыв рукой её глаза, мысленно сказал: «Это всего лишь сон!»
- Сон… - прошептала Мирра и заснула.
До чего же сладка была кровь в её венах! Жаль, что в эту ночь её оставалось меньше. Я не прерывался ни на мгновение, выпивая жизнь из тела девушки. Вдруг Мирра широко открыла рот словно ей нечем было дышать. «Тише, тише», - мысленно говорил ей я, - «это лишь сон!» Девушка успокоилась и заснула прежним сном. Я пил ещё сильнее, стараясь надолго насытить свой голод. Сердце девушки билось всё медленнее. Я продолжал пить и наслаждаться, жажда уходила, но просила ещё крови. И вдруг сосуды стали сухими как плод, давно утративший свой сок, а сердце замерло… навеки… Я встал и вытер кровь со своих губ. За окном, в глубине ночной тины сияла алая луна. Из лесной глуши раздался пронзительный волчий вой. Но никто его уже не слышал. Лишь мятежный зимний ветер, ворвавшийся через открытые двери и несущийся во тьме по пустым коридорам замка…
[justify]Я разбил окно и прыгнул, широко распахнув руками, надеясь удачно приземлиться. Мне не было страшно прыгать с высокой башни, и в этом я стал похож на мусульманских ассасинов. Только они вдохновлялись тем, что в случае смерти попадут в рай и получат всё, чего им в жизни не хватало. Я же не чувствовал в себе страха по другой причине: тот, кто уже мёртв, больше не умрёт. Но неожиданно ветер подхватил меня и понёс в небо, в самые мрачные ночные гущи. Со мной вновь произошли изменения: я словно увеличился в размерах; на пальцах выросли огромные когти; руки стали чешуйчатыми как лапы ящера. Обернувшись, я увидел, что из моей спины росли гигантские крылья! Кто я? Что я? Во что я превратился? Крылья своим размахом несли меня куда-то вдаль. Я ещё долго привыкал к случившемуся со мной превращению. Но надо было искать путь домой, в Трансильванию. Главные вдохновители моего убийства – Бесараб и Вингард – восседали в княжеском замке. Во тьме было очень нелегко, но я всё же отыскал дорогу, по которой несколько дней назад привёл в Валахию свои войска, и полетел над ней в родные земли. Я летел над землёй и любовался красотой полей, лесов, рек, городов. В тот момент я понял,
