Появление ещё в далёком прошлом городов было неизбежно и необходимо. По изначальному замыслу Природы, человечество, в отличие от всего остального живого мира на планете, в итоге своего, длившегося тысячелетия, исторического пути обязательно должно было прийти к какой-то такой цивилизации, условия жизни в которой гарантировали бы ему стопроцентное выживание – без этого просто не имело смысла наделять род «гомо сапиенс» хоть малой способностью к мышлению, а уж тем паче - разумом. Ступив некогда на эту дорогу, человек, начавший с примитивного скотоводства и земледелия, со временем закономерно столкнулся с рядом проблем, требовавших разрешения. Пещеры, много лет заменявшие первобытному жителю планеты Земля кров, не всегда находились рядом с плодородными полями и пастбищами – и, желая использовать их, он был вынужден покидать свои прежние пристанища и строить вблизи новых угодий уже искусственное жильё. Одежда и обувь, достаточные в одних местах, оказывались бесполезными либо быстро снашивались в других. И прочее… Для успешного разрешения всех этих задач древним земледельцам и скотоводам нужно было всё больше уже промышленных изделий – инструментов, приспособлений, материалов, полуфабрикатов и тому подобного, каковыми наши далёкие предки понемногу и начали обзаводиться, в свободное от основных занятий время мастеря их самолично либо выменивая на что-то равноценное у соседей. Но ведь одну и ту же вещь можно сработать по-разному: у одного она получится хуже, у другого – лучше. И тут Природа снова помогла роду «гомо сапиенс», наделив некоторых его представителей так же и умением изготавливать такие предметы надёжнее, качественнее, долговечнее - да и просто красивее, чем это получалось у других. Человек практически с самого своего появления на планете в силу своей способности мыслить был приучен выбирать для себя лучшее – и вот тот, чьё изделие вышло более качественным и долговечным, мог рассчитывать при обмене получить за него больше. Из общей массы изготавливавших такие предметы постепенно начали выделяться прямо-таки отменные сапожники, портные, кузнецы, строители... Спрос рождает предложение: новоявленные мастеровые, древние предтечи будущих городских ремесленников, в силу высокого качества производимых ими вещей неплохо имея на обмене, постепенно всё больше времени уделяли своему новому занятию – плуг же пахаря и кнут пастуха, без которых ещё вчера человек не мыслил своего существования, всё чаще оставались лежать без дела. Лучшие кустари древности уже тогда могли производить просто невероятные по своему качеству вещи, однако не родился ещё на планете Земля такой мастер, который абсолютно во всём был бы полностью самодостаточен – как никому ещё не удалось создать предприятие, абсолютно защищённое от банкротств. Необходимость обмена опытом, товарищеская взаимопомощь людей, занятых общим делом – всё это постоянно подталкивало мастеровых по возможности селиться рядом друг с другом. С течением столетий стали появляться целые селения, жители которых по преимуществу были заняты именно промышленным производством – или даже в силу стабильного спроса на свои изделия практически полностью забрасывали занятия сельским хозяйством. Возможности промышленного производителя, в силу своего таланта получавшего всё больше заказов на свои изделия и уже способного нанять работников-подмастерьев, постепенно становились выше, нежели возможности хлебороба, зачастую ограниченного своим полем и невозможностью вручную обработать больше площадей – и в результате жилища и быт именно жителей посёлков мастеровых постепенно улучшались, модернизировались, оборудовались для более комфортного проживания, хижины из брёвен и соломы постепенно вытеснялись постройками из камня – так поселения древних ремесленников всё более начинали приобретать черты первых древних городов. Такова единственная, истинно объективная, продиктованная исторической необходимостью, причина появления на свет того, что именуется «город»…
Выполняя ту же функцию, что и деревня – в качестве места поселения людей – город постепенно приобретал всё больше коренных отличий от этой самой деревни. Как я уже упоминал, поскольку искусные ремесленники получали всё больше заказов на свои изделия и, не в силу справиться с такой массой работы в одиночку, нанимали помощников – тем в силу немалых объёмов работ нужно было ходить в мастерские хозяина каждый день и, дабы не тратить много времени на дорогу до работы и обратно – «наёмные» предпочитали селиться к ней поближе, т.е. уже в самом городе, что постепенно неумолимо увеличивало его население. Города всё сильнее цивилизовывались и для обслуживания городского хозяйства требовалось всё больше «специалистов». Водопровод, канализация, оросительные системы, дымоходы печей, нужных в производстве и для обогрева жилищ зимой – всё это нужно было чинить, прочищать и т.п. Города разрастались – и для возведения новых зданий требовалось всё больше строителей, также всё чаще обеспеченных стабильной работой и в силу этого тоже переезжавших в город на постоянное проживание. Все эти категории увеличивали городское население многократно и им уже так же не надо было заниматься прежним скотоводством и земледелием – либо было некогда, либо заработанных «городскими» профессиями средств «на прокорм» вполне хватало. Из городов постепенно исчез непременный атрибут деревни – земельный участок, «надел», традиционно сопровождаюший жилище любого уважающего себя крестьянина. А раз больше не надо оставлять место под эти самые «наделы» - значит, свободные территории можно застроить. Дома в древних городах строили всё ближе друг к другу и в конце концов начали ставить вплотную один к другому – города постепенно приобретали тот современный облик, который мы все знаем сегодня. Освоенное, в конце концов, цивилизациями наших далёких предков высотное строительство – знаменитые 3-4-этажные «инсулы» появились в Древнем Риме ешё до наступления новой эры – позволяло поселить на той же площади уже гораздо больше людей, так же желавших не тратить на дорогу до работы и обратно слишком много времени. В силу всего этого в совокупности город неизбежно приобретал одну из главных своих особенностей – чудовищную скученность больших масс народа на ограниченной территории, ситуацию, когда горожане буквально сидели друг у друга на головах. Подобное несло в себе огромную, смертельную опасность: в случае стихийных бедствий – землетрясений, наводнений, а также крупных пожаров и прочего – масса народа имела мало шансов на спасение, просто не успев вовремя покинуть плотно застроенные городские кварталы. Во времена эпидемий при такой ежедневной близости множества людей друг к другу, когда заболевшие до выявления у них симптомов успевали перезаразить множество других горожан, зараза быстро распространялась на весь город или, по крайней мере, на большую его часть. Но городские «головы» старались не думать об этом – такая тьма народу «под боком» была им только на руку: это сколько ж налогов, податей и прочих поборов с такой массы можно регулярно собирать! На все вышеописанные угрозы городские чиновники старались упорно закрывать глаза, полагаясь просто на «авось ничего не случится», всячески игнорируя предупреждения мудрых, а простой люд успокаивая и через купленных пропагандистов всеми силами внушая ему, что опасаться будто бы совершенно нечего. И в результате в мировой истории просто нет числа случаям, когда этот самый «авось» безнадёжно их подводил…
[left] Первое значительное предупреждение Природы своим, не пожелавшим слушать доводы разума, детям разразилось 24 августа 79 года н.э., когда извержение вулкана Везувий за один день полностью похоронило под слоем пепла и лавы античный город Помпеи. По разным оценкам, количество жертв той катастрофы варьируется от двух до шестнадцати тысяч, но в любом случае – счёт однозначно идёт на тысячи погибших. Много это или мало, становится более-менее ясно, если учесть, что общее число жителей Помпей оценивается примерно в 20 тысяч человек - то есть потери составили как минимум одну десятую часть населения города. Представьте себе в наше время катаклизм, который бы привёл к гибели одной десятой населения современных многомиллионных Нью-Йорка или Шанхая – и дальнейшие комментарии, я думаю, будут излишни. При всём при этом не стоит забывать, что, несмотря на столь чудовищные жертвы, жителям Помпей в тот раз ещё относительно повезло: многие горожане, едва началось извержение, просто бросили всё и бежали из города, чем и спасли свои жизни - не сделай они этого, число жертв разбушевавшегося Везувия наверняка было бы гораздо больше. Вопрос: было ли бы количество тех, кто в тот раз навсегда остался под слоем вулканического пепла, так же велико, если бы на месте Помпей был не город, а небольшие поселения деревенского типа, рассредоточенные, разбросанные на гораздо большей, чем занимал город, площади и не столь плотно застроенные, в силу чего и покинуть их в минуту опасности гораздо проще, да и смертоносное облако вулканического пепла наверняка добралось бы тогда только до части из них? У меня нет ни малейших сомнений, что тогда всё обошлось бы значительно меньшим числом смертей. Город привлёк к себе многих – и, сосредоточив немалое количество людей на сравнительно небольшой площади в 65 гектаров (это менее одного км²), стал одной общей братской могилой для двух тысяч человек, к которым только чудом не присоединились все остальные. Казалось бы, столь чудовищный катаклизм должен был заставить многих задуматься, что же тогда было сделано не так (в частности, проблему с доставкой до работы и обратно вполне мог бы решить конский транспорт, который уже тогда был довольно развит) – но «гомо сапиенс» что в древности, что в наши дни оставался совершенно глух к голосу разума, преспокойно продолжив строить города по всему миру на основе всё тех же, описанных мною выше, принципов. И в результате количество жертв природных катастроф именно в городах и не думало становиться меньше. 13 ноября 1985 года судьбу Помпей повторил небольшой колумбийский городок Армеро, когда при извержении вулкана Невадо-дель-Руис погибли 20 из 29 тысяч жителей города. 60 тысяч жизней унесло землетрясение 1908 года в итальянской Мессине, 35 тысяч – в 1948 году в столице Туркменистана Ашхабаде, 250 тысяч – в 1976 году в китайском Таншане, не менее 25 тысяч погибло в 1988 году в Спитакском землетрясении в Армении, от 17 до 40 тысяч – в 1999 году в турецком Измите, свыше 200 тысяч – в 2010 году, когда стихия разрушила столицу Республики Гаити Порт-о-Пренс. И из всех этих катастроф, так или иначе, неумолимо торчат «уши» помпейской трагедии: плана эвакуации города на случай подобного бедствия не было от слова «совсем», сложная и плотная городская застройка затрудняла многим путь к спасению, а 3-4- и более этажные жилища, возведённые алчными хозяевами, дабы заселить в них побольше народа и со всех «рубить бабло» на арендной плате, во время подземных толчков просто складывались, как карточные
