02 Гендер Армс. Жёсткая посадка

имели, в политическую жизнь возвращались шажок за шажком.
Обучение военных охватывало все предметы, иных учебных заведений для мальчиков попросту не существовало. Выучившись, идти им было некуда, дальше полей-огородов, либо тут же в преподавание, либо трансгендерами на волю. Ну, в спорт ещё.
Население Фактории невелико: один мальчик из десяти, которого отцу позволялось забрать себе, о появлении которого на свет отца вообще уведомляли. Не все и хотели.
Остальные мальчишки воспитывались на внутреннем планетарном круге, тоже низкоэнергетичном, либо переселявшимися туда на время матерями, либо в интернатах. Дальше на выбор: в трансы или на Факторию. Трансгендеры: ни рыба, ни мясо, это все знают. Трансы, это не про активность, в постели, в политике, однако же – про публичные дома.


С прочим сексом вот как.
Специфическая, для Мишеля тошнотная, фишка стала нормой, фемины правильно рассчитали фишку по старой песенке: жрать захочешь - придёшь... Припечёт и такое сгодиться.
Расчётливость их конёк, куда удивительней, что в боевой упряжке, даровавшей феминам победу, нашлось место такому рысаку, как строжайшая дисциплина. Начинает и выигрывает армия боевых кошек? Страшное дело.
Секс через дырку в стене давно и прочно стал единственно возможным сексом с женщиной.
«Вам ведь только – это – и надо? Ага? Или вы вдобавок, как и раньше хотите нас лапать, обсуждать, принуждать, ага? А на Фак Реал отправится, вы не хотите? Хоть облизывайте друг друга там, хоть перегрызитесь! Зато для покладистых мальчиков, мы специальную планетку Красных Фонарей соорудим. Орбитальный паромчик до неё пустим по вторникам. Долетели? Отдохните с дорожки... Письки вымойте и жрите, чего дают!»
Голый расчёт, феминам – семенной фонд и полная независимость.
На планете Красные Фонари, называемой исключительно – «Красные Дырки», из клиентов женщин в глаза никто не видел. Они всегда за стенами, в сети параллельных, скрытых улиц.
Характерный штришок. Внутри заведения, во время самого процесса, так сказать, дама за стеной исчезала в любой, угодный ей, момент. Беги, придерживая штаны, ищи другую не занятую дырку.
Мишель Дрон бывал там, естественно, все бывали! Но совсем по молодости, брезговал неимоверно. Он скорей женился бы официально на флешке с раритетным порно. По чувству, по душе ему больше нравилось ретро вплоть до чёрно-белого. Но никак не подсвеченные красными светодиодами дырки в глянцевой стене. Нарочно: некоторые высоковато, другие слишком низко, нарочно!


Один из ярусов Факториала отдан зоне отдыха. Там после утренней муштры, перед вечерней в шезлонге Дрон пытался прийти в себя. Отвергавший любого рода голубые домогательства, возле бассейна, притягивающего шалости, он бывал чаще, чем иные в кафе.
Одежда у них не принята, на спортивных ярусах все, как древние греки, без потных тряпок занимались. Плавали само собой так же.
Дрон остывал под теню арочного плюща, и наводило его плескание в лазурном, шикарном совершенно бассейне молодых парей вот на какие грёзы...
Ведь там, у фемин, наверняка всё то же самое. К чему им одежда? Высокоэнергетичные планеты вечного лета. Ходят смуглые, целуются на каждом углу, лижутся, сколько хотят, сиськами трясут, плавают вот так же...
«Вау?.. Буэ!.. Эдик, сучий хвост изобретательный!..»
Плюх с бортика!
Эдик-бородач, из поваров, носивший чёрную бороду, в косу заплетённую, до волосатого пупа, припёр силиконовые титьки десятого размера, нацепил их на свой голый зад и сорвал очередную минуту славы! Гей тусовки Эдик – яркая звезда. Не будь он таким лёгким и по жизни отличным парнем, Дрон бы взбесился от всего, что происходило дальше с этими, виляющими не на месте, сиськами и под ними. Чуть не сблевал.
«Эксгибиционисты хреновы, хоть бы за пальму отошли!»


5.
У Смайла рядовой чин, но единственная в своём роде должность... Выгодная, отпуск дольше. Малюта, Цепеш, как только его не чехвостили!
Из судебной медицины Смайла занесло в медкабинет, и факультативно – в отдел, мягко называвшийся: «Изучение психофизических воздействий, перегрузок, моделирования и прогнозирования взаимодействий». В просторечье – «пыточная».
Они реально ставили много экспериментов, на себе в том числе, но дурная слава пыточной закрепилась благодаря обязательным ежегодным испытаниям. Смесь детектора лжи с моделированием плена. Соглашайся либо вали со службы землю пахать. Помимо основной цели, выявления профпригодности, оно являлось негласным соревнованием и разрядкой в мужской среде.
Как фельдшер Смайл принимал с пустяками, вывихами, царапинами в медкабинете, в пыточной обслуживал приборы, центрифуги, шокеры, камеры ограничители пространства, музыкальные шкатулки. Сортировал наркотические вещества, химичил над ними. И проводил фактические испытания.
Уставной формы нет, но он предпочитал традиционный белый халат с закатанными рукавами. За манеру ласковой встречи к вечеру и назавтра, Смайл не раз получал в лоб. Предупреждали: «Заткнись... Смайл, заткнись и делай, что должен...» Но фирменное: "Зай-чо-но-чек! Ну, не бойся, иди ко мне! Дай-ка мне твои ушки под клипсы. Я не больно, я чуть-чуть, прибавим ещё чуть-чуть...» Сказать, бесило – ничего не сказать.
Бесило. Может из-за того, что в крахмальном белом халате ёрничая, Смайл оставался внутренне предельно серьёзным. До бледности светлокожий, круглоголовый, с холодными лягушачьими глазами, с пресловутой фишкой делать смайл... Улыбаясь, он тыркал указательные пальцы в уголки рта и растягивал их, чиииз, улыбочка.
Мишель долго не мог сообразить, что с цивильным обликом в Смайле так диссонирует. И вдруг понял – волосатые руки.


Гнали ежегодную эстафету. Дрон предпоследний – вплавь. Эстафету передал, а борта у бассейна высокие, к нему протянулось две руки, загорелая, гладкая как кофе с молоком, и рука Смайла. Инстинктивно Дрон схватился за левую, кофейную, подтянулся. Хлоп, и едва не уронил встречающего в воду!
– Обессилел?! За бороду держись!
Под общий хохот, Смайла не исключая.
«Чёрт, Эдика выбрал!»
– Не тушуйся, ихтиандр!
Почему-то запал Дрону этот эпизод, как репейником цепляется к памяти всё слегка позорное. Он на Блю Риф не бывал. А Смайл как раз бывал. На бдсм-вечеринках. Зрителем. Не видали, чтоб прикоснулся к кому, но смотрел. Поодаль.
Тогда ещё Дрон подумал, что вот Смайл ржёт, где надо, где все смеются, а вроде и не улыбается никогда, только – растягивая рот пальцами.
И ещё чего подумал. По должности ни Смайл, ни тем более Эдик-повар не обязаны налегать на физподготовку. По возрасту тоже. А они налегали круче новоприбывших. И кроссы, и в гору, и в качалке.
Эдик отчего такой смуглый? Он без формы, без одежды с защитным напылением, на верхний ярус Факториала пробежки делал. С недоизученными явлениями всегда так, найдётся, кто станет утверждать, что оно вовсе и не вредно для организма, а полезно! Эдик взялся на себе доказать. Пока у него получалось!
Между собой эти двое парней, в одном подразделении находясь, практически не общались.
Пятьдесят первое считалось чуть не сплошь голубым. Неправда, и трети не наберётся, но Дрону в нём неуютно, кроме Смайла, с кем и общаться, с малышнёй.


6.
Мишель в раздевалке имел инцидент, бесконтактный, однако... Ничего особенного, но... Но про него-то все всё знают! Ясно позицию обозначил. Вот же блин.
Короче, под новый год он находил в шкафчике мишек. Подарочек, презент. В первый раз – брелок с мишкой тедди. На следующий год шоколадного мишку гамми. Урна вот, но не выбросил, ни того, ни того!
Последнего, воровски оглянувшись, сунул в рот и стал инвалидом за миг! Ввалились друганы с пробежки. Не попалиться, не жевать! Глухонемой Мишель вышел сквозь них, холл, лифт... Крытый вокзал. Забитый вагон. Бред... Шоколад таял, щекотал нёбо, тёк в горло, согревая, в нём оказался имбирь и перец.
Дружбы и нежности на Фактории – радикальный дефицит. Сколь Дрон ни старался потом не смотреть в глаза, чтоб часом не угадать, кто, сколь ни злился, а приятно.
Тедди поселился возле монитора, над иконкой для порно «эстетик». Коллекция!


Что же в папке «эстетик» самое дорогое? Что-то не успевшее приесться? Отнюдь!
Дрон собирал женские портреты тех веков, когда слово фемины в его настоящем значении не приснилось бы тогдашним феминам в страшном сне! С детства, с подросткового возраста собирал. Оцифрованные открытки тех времён, новогодние, пасхальные с девичьими лицами.
Одна современная была, из мультика.
Под радугой стоит кентавресса, пони. В мокрую гриву вплетены ромашки.
Подростком, будь уличён в подобном, Дрон совершил бы сеппуку! Повзрослев, сделал пони заставкой на компе. Кто знает, что она со дня на день закончит манежный колледж и тогда они смогут пожениться? Кто знает, что кентаврессу зовут Джули?


К военной службе Дрон имел личный интерес. Шайтаны. Однажды он увидел такое, что развидеть нет возможности.
Вырвавшись из-под разгрома, шайтаны кочевали по заброшенным космическим станциями, чинили их, отгоняли куда-то, возвращались. Собачились и дрались между собой. Промышляли похищением людей. За выкуп и без возврата.
Шайтаны могли быть истреблены феминами за несколько дней, но имелось препятствие. Тактика не изменилась, у них по-прежнему были заложники. Женщины. Или во что они там превратились. Женщины производили шайтанов и женщин производительниц шайтанов, и так до бесконечности... Фемины вели разведку, организовывали точечные акции, не решаясь покончить со злом одним ударом.


Увидел это Мишель, опять-таки рыская в поисках клубнички посвежей и погорячей, ну и напоролся. Это давно было, стал внимательнее к тегам, ведь всё обозначено. Тогда не обратил внимания. Он тогда и не знал, что такое бывает. В кино да, в хентайках. Но наяву?
В ролике открылось понятно что: много шайтанов, – какие же они низкорослые и шерстяные! Как обезьяны в камуфляже... – и фемина. Когда камера захватила лицо, Дрон увидел, что белый воротничок-галстук, единственное, что на ней осталось из одежды, не с формы чиновницы, а с формы колледжа, эмблема – радуга над птенцом.
Ключевой эпизод пятиминутного видоса, ножом по рукоять воткнувшегося Мишелю под кадык, такой, что одному шайтану не хватило места в девичьем теле. Шайтан взял этот самый нож и проделал дополнительный вход на животе, под рёбра. Мишель оцепенел на миг и выключил сюжет кулаком. Монитор вырубился, звук остался. Пока за шнур, пока из стены розетку с мясом выдернул, пять минут истекли, наступила тишина.
Огляделся. Комната... Ветка с птичьей кормушкой в окне. Всё такое ненужное, необязательное. Не имеющее отношения. В жизни, мальчишкой плакал считанные разы.
Всяких там клятв Мишель себе не давал, он ни за что не уйдёт из армии Фактории.


7.
С первого дня визита фемин дела Мишеля пошли скверно, как только могли.
Накануне доросший до сержанта, он на время визита оставлен рядовым, в ряду и в сопровождении от второго яруса до торжественной части на Пике Факториала. Экскорт-подразделение вы, пятьдесят первые? Экскорт. Вот и сопровождайте.
Хоть бы одно или другое! Отстранили совсем или вблизи посмотреть! Марианн... На посольские сиськи твои... Так нет же, нет, нет!


Визит этот – ооочень плохая идея, притом, шаг неизбежный, нужный, правильный. Шаг, как говориться у