опрокинул стоящий рядом мотоцикл.
Bon voyage, гопота! - прокричал профессор и повел испуганную девушку в свои оппортаменты. Надя дрожала, но в ее глазах были видны благодарность, восхищение и..... любовь. Стремин это видел.
Чтобы успокоить девушку профессор заварил ей чаю.
Переночуете у меня, в безопасности, я предоставлю Вам кровать, а сам посплю в кресле. Идет?
Конечно идет, Владимир Иванович! Стремин видел, с какой преданностью в это время на него смотрели два зеленых огонька.
Следующий день был неучебный, а родители могли думать, что Надежда пропадает всю ночь на дискотеке, куда Вовану ее иногда-таки удавалось затаскивать силой. Правда, ей стало боязно за самого профессора. Ведь теперь ему не отвертеться от мести, которую учинят Вован и его дружки.... Намекая на это, Надя поинтересовалась:
-А почему Вы в экспедицию один приехали? Ведь, там обычно много людей бывает.
-Эх, понимаете, Надежда, хотел я организовать сюда полноценную экспедицию, разговаривал с ректром Университета, с директором НИИ Прикладной герменевтики. Никто поддержать инициативу не захотел. Последний даже впал в истерический хохот. Вот и пришлось мне одному на свои деньги в свободное время ехать сюда! Рабочих нанимать. Но многие открытия именно так и делаются: сперва никто тебя в серьез не воспринимает, а потом.... Потом, как ни в чем не бывало начинают уважать. Тебя и твое открытие. Авторитет надо завоевывать!
Долго потом профессор и Надежда разговаривали «за жизнь», Стремин узнал о ее непростой судьбе. Помочь хотелось, но он не знал, как. Поэтому, молчал и ничего не предлагал. Уложив девушку на кровать он уселся в кресло, но мысли мешали заснуть. Каких только не было мыслей в голове профессора Стремина! Он прекрасно видел, что для Надежды значила встреча с ним. Но понимал, между тем, что этот первозданный восторг, который человек испытывает в подростковом возрасте, трудно еще назвать полноценным чувством, поэтому, как себя повести в этом случае он не знал. Но его великое уважение к тому, кто уважает и восторгается им диктовало, что вести себя надо учтиво и очень осторожно. Очень многим как раз первая любовь и ломает жизнь.... Что-то похожее было и у самого Стремина. Нет, его не сломало чувство, наоборот, благодаря безответной первой любви он стал тем, кем он стал. В свои 35 он не был женат и даже не имел ни с кем продолжительных отношений, но зато был профессором кафедры археологии местного Государственного университета и старшим научным сотрудником НИИ Прикладной герменевтики сплошных сред. Куча публикаций, частые поездки за границу, авторская теория....
А все началось, когда десятиклассник Вова Стремин до потери памяти влюбился в одноклассницу Ирину Гольдман. Она, дочь партийного шишки, не хотела смотреть на тихого ботаника с книжками. Свои страдания Владимир не топил в вине и сам не топился. Наоборот, он с головой уходил в учебу и работу. Лишь изредка узнавал он, что стало с его Ириной: вышла замуж, родила дочь... Чувство жило, но постепенно угасло, скрылось в глубине сердца профессора Стремина. На других женщин он не смотрел. Сначала — потому, что был рыцарски предан своему чувству, потом — по привычке. Ни безликие бальзаковские леди с кафедр, ни студентки не могли разбудить огонь в груди Владимира Стремина.
А что же он чувствовал сейчас? Во-первых, жалость, во-вторых, сам не мог понять, что. Разум говорил, что Надя — ребенок. Но Стремин, застывший сам в коллапсе своей первой любви, видел в чувстве Надежды то свое чувство к Ирине Гольдман, которое не развилось в зрелую любовь и уважение, а сперва застыло в душе, а потом превратилось в призрак.
Профессор не спал всю ночь. Ему было неуютно. То он закрывал глаза, пытаясь, заснуть, но тогда его терзали странные видения; то смотрел в окно в предрассветное небо, знаменовавшее приход нового, великого, по его мнению, дня его жизни.... Жизни одинокого ученого.
Рассвело. Надя проснулась и стала собираться домой:
Я запомнила: в 10 вечера Вы отправляетесь на раскопки. Я буду здесь. Очень хочется участвовать в таком историческом событии!
Да, все верно. Но, насколько историческом, мы еще посмотрим. Добросовесный ученый до конца сомневается в своих выкладках. До самого открытия или провала. Позвольте проводить Вас до выхода.
Конечно, Владимир Иванович....
У входа Стремин и Надя неожиданно наткнулись на Сковороду, который решил зачем-то навестить свой кабинет в выходной...
Гражданка Федорова Надежда Сергеевна?! Значит, навещаете по ночам гостей Округи..... Не ожидал. А Вы, Владимир Иванович.... Что это за барские замашки? Комнату для высоких гостей снимаете да девушек местных портите. Это Вам с рук не сойдет!
Стремин завозмущался, но Сковорода не дал ему сказать ни слова. Он взял Надю за руку и повел домой, прокричав профессору:
Если что-то будет против Вас, не отвертитесь! Ясно?!
Стремин решил проследовать за ними, выбежал на улицу, но за углом его уже поджидала кучка местной шпаны с Вованом во главе:
Эй, мужик! Чо чужих телок трахаешь!?
Тут же профессор получил кулаком в живот, потом в скулу..... А потом кто-то огрел его битой по голове. Стремин потерял сознание....
Очнулся он, когда солнце было уже высоко...избили его не сильно, лишь голова кружилось. Пейджер с пояса пропал, у часов треснуло стекло. Главное, что все зубы были на месте и не было ран.
Профессор отряхнулся и пошел к себе в комнату. Выпил таблетку от головной боли и лег поспать. Ему не хотелось отменять важное предприятие, намеченное на вечер. Все должно состояться. Плохо, что Надя не сможет участвовать в таком приключении. Он опасался за нее. Успокаивало одно: его невиновность доказуема достаточно однозначно.
Во сне мерещились странные и страшные вещи: снова смеющийся Сковорода с рогами во главе целой орды деревенских гопников, вооруженных вилами и рогатинами, Макс Кюхер.... Потом бессвязный бред закончился. Он видел, что с Казбеком и Абдуллой идет по темному лесу. В руках фонари, топоры на длинных палках.... И вдруг он слышит крик о помощи: «Владимир, помоги мне! Помоги мне!» Впереди, в луче фонарей оказывается дерево, к которому привязана Надежда, а вокруг обвился Сам Змей Искуситель из «Литореи в квадратах»! Стремин кидается на помощь, но тут же просыпается....
На часах было 19.15, пора начинать собираться. В голове мелькала мысль о том, сколько неприятностей успела принести ему поездка: сперва опоили какой-то бодягой, ну это еще не такая беда! Потом, - бедная девушка, оказавшаяся в большой опасности из-за профессора..... избили, потерял сознание.... Чего ждать дальше? Своим внезапным появлением Стремин нарушил гармонию мира Округи.
К 21.00 все было готово: карты, рукописи, компас, провочные рамки, фонарик. Профессор перекусил и немного успокоился. Наука, как и красота, требует намалых жертв.... У дверей появились Казбек и Абдулла во всеоружии: саперные лопаты, кайло и веревка — все было при них. Стремин оделся и спустился вниз....
Глава 3. Клад.
Профессор Стремин, Казбек и Абдулла двигались по вечерним улицам Округи. Позади оставались дома со светящимися окнами, в которых мелькали чьи-то лица, чьи-то судьбы, чьи-то жизни... Быть может, видела их и Надя.
Впереди были здания опустевшего совхоза «Красный пчеловод», в котрых виделась вся суть умирающей руской деревни. На одном деревянном бараке красовалась надпись «Слава СС». Буквы КП или отвалились сами, или их кто-то оторвал, чтобы посмеяться над умирающим колоссом.
В нос ударял запах разнотравия и сожженной ботвы от выкопанной картошки. Небо было ясное, мерцали звезды, меланхоличная Луна освещала дорогу нашим копателям.
Археологи вышли из поселка и уже брели по лесу. Профессор надел налобный фонарь, взял в руки рамки и выдвинулся вперед. Он по-приятному занервничал и начал постепенно шагать, ориентируясь на рамки. Периодически он останавливался и поглядывал на компас с фосфорической стрелкой, иногда разворачивал карты.
По мере продвижения в чащу, лес становился все более зловещим и пугающим. Это был уже не обычный смешанный лес Русской равнины, это был лес эпический. В таковом, наверное, мечтает очутиться любой поклонник Толкиена да и наш доморощенный неоязычник. Заухали совы, завыли волки, Луна окрасилась в багряницу. Протоптанные грибниками тропинки закончились,после того, как была пересечена просека, профессор приказал Абдулле отмечать путь бумажками, брошенными на землю, чтобы они во время возвращения послужили нитью Ариадны. Трудно сказать, что в то время ощущали, нанятые профессором рабочие: уж чего-чего, а на археологические раскопки это не походило никак. Любой мало мальски впечатлительный и образованный человек, окажись бы в тот момент с нашими героями, возомнил бы себя участником не то какой-нибудь невероятно туманной ролевой игры в стиле фентези, не то и реального ритуала.
Странная дрожь пробежала вдруг по спине профессора Стремина. Трепет разбавился чувством страха перед неизведанным. Возникало предчувствие того, что что-то может пойти не так, что профессор еще многого не ведает о том, с чем имеет дело. Хотя, быть может, в подобном и нет ничего странного. Любое крупное открытие подразумевает немалую долю подвига, и трепет и страх - верные спутники любого первопроходца и первооткрывателя. Так, наверно, ощущали себя Христофор Колумб, Жак Кусто, Тур Хейердал и Юрий Гагарин....
Через некоторое время подобного путешествия рамки в руках профессора начали странно дрожать, а потом и вовсе вертеться. Все сходилось с первоначальными расчетами и выкладками. Да и последние данные со спутников, предоставленные профессору, не подводили.
Вот оно! - закричал Стремин- Мы на месте!
Копать, командир? - спросил Казбек.
Подождите, я скажу, кода начинать.
После этого профессор отложил рамки, вынул из кармана плаща небольшого размера пергаментный свиток, которому с виду была не одна сотня лет, развернул его и в свете Луны и фонаря прочел:
Adi iesad madju!
Казалось, само Небо изменило цвет, когда грянули эти слова. Их сила, видимо, была подобная огненным словесам на пиру Вальтазара....Тихий ужас обуял Казбека и Абдлуллу. Ведь, конечно, что им, выросшим в глухих аулах было совершенно не понять всех этих премудростей!
Копайте! Сокровище здесь. - приказал Стремин.
Копатели взялись за работу. Орудовать лопатой и кайлом они научились мастерски: за плечами ни одна стройка, огород и кладбище. Через 20 минут лопаты ударились во что-то твердое, выяснилось, что это крышка старого сундука... В тот момент радости профессора не было предела! Сверашается то, к чему он так долго шел, он грезил, как заставит успокоиться всех тех скептиков, которые высмеивали его научные изыскания!
Пропустив веревку через ручки, сундук подняли наверх. Было видно, что он явно испанской работы. Он был выполнен из дуба а окантовка была серебрянной. Уже поэтому сам сундук был великим сокровищем. Профессор задумался: открывать сундук здесь, чтобы посмотреть,что внутри; или унести на веревках в Округу и там открыть? Любопытству не было предела! Ведь внутри должны оказаться золотые жертвенные сосуды ацтеков! Было решено сорвать замок на месте. Стремин попросил у Казбека кайло и стал шевелить петлю, на которой висел
