нарушают её, в Туманных Морях нарушает постоянное перебирание дроидов первой степени одиночками 2-1.
Выше, в технических дроидах, дроиды степеней разнесены схемой, функцией. Они её осуществляют, она их разводит.
С высшими и третьей расой та же история.
И того: от технических дроидов до первой расы принадлежность теплу или холоду не обуславливает ни функцию, ни само существование. Грубо говоря, дроида можно вывернуть наизнанку, перевести с языка тепла на язык холода и он будет функционировать ровно так же, хоть и чувствовать себя по-другому.
В расах с первой по третью включительно тепло-холод так крепко соединены и точно сбалансированы, чтоб дальнейшее сближение и аннигиляция сделались невозможны. Опять-таки следит за этим общее поле Юлы, частью которого является сама первая раса – глаза Юлы, тот её аспект, который позволяет в общем поле Юлы людям и дроидам не просто существовать, но видеть, воспринимать.
Первая раса, вроде как солнечный свет. Как распространение звуковых волн и запахов. Общее поле. Вездесущее восприятие.
Часть его предаётся «господствующему над первой расой». Поскольку, сотворив что-то новое, не бывшее прежде, он доказал, что ему нужна эта оптика.
Какова же причина называться мельчайшим дроидам первой ступени таковыми – дроидами? А не явлением природы, мельчайшими кирпичиками мироздания?
Причина в том, что если б являлись кирпичиками, идентичными, безликими частицами материи, отторжение и схлопывание их случилась бы за миг! Всех! Потому что являлись бы частицами, как ткани пространства, так и ткани времени.
Пространства и времени не существует фактически, а не в каком-то там отвлечённом философском смысле. Являйся хоть какие-то единицы бытия идентичными, их «судьба» была бы идентична. Без выбора, все бы оттолкнулись, от кого могли, разлетевшись до бесконечности, и схлопнулись, с кем могли. Все со всеми! Без очерёдности. Бумц! Финал!.. Ни о каком броуновском, скажем, движении, хаотичном речь бы не шла.
Но положение вещей таково, что «первоступенные» дроиды имеют личную историю, и взаимосвязи в форме потенциальностей, как ни просты и ни малы. Они движутся в зависимости от силы этих связей, которые условно можно назвать «первоступенными» орбитами, следствием их предыдущего бытия.
Дроиды первой ступени не зародились в морях-океанах, с неба не упали. А были созданы, как части самых первых дроидов, тех, чья функция обозначена, кто отнюдь не безлик. Так же они многократно являлись носителями информации Впечатлений, пребывая в облачных хранилищах, в Собственных Мирах, в Свободных Впечатлениях и наконец, в телах людей
Связи, связи, связи. Прошлое исчезает, но связи сохраняются. Помнишь ты или нет, живёшь или умер, Доминго ты, восседающий на троне, или дроид первой ступени, аннигилировавший миг назад, связи никуда не деваются. Тебя нет, они есть. Ты – они. Принесут плод, снова будешь – ты.
Связи могут путаться, усложнятся, упрощаться. Сливаясь – умножая модуль, делясь – умножая категории. Всё могут, но не исчезать. Они – только – плюсуются. Может быть, поэтому, никогда не оторванная от жизни, дроидская математика оперирует лишь сложением?
Получается, вначале было всё же яйцо. Курица без яйца – не курица, мало ли кто кудахчет. Не вылупилась, не несётся? На звание курицы нечего претендовать!
Умножение первоступенных дроидов шло лавинообразно, но личный род имеется у каждого. От кого он произошёл? Чем был? Счётчиком, сборщиком? Улиткой грызущей лазурит?
Если представить, что мельчайших дроидов, кто-то взял в горсть и потряс, они, да, начнут эволюцию. Будут отталкиваться и аннигилировать. Неосуществившейся частью дополнять оттолкнувшихся, образуя дальнейшие ступени и степени. До тех пор, пока не сложатся в автономных дроидов, подобных тем, которые ещё таились от людей. Тем, которые, служа людям, размышляли и рассуждали: «Открыться ли им? Повременить? И как открыться перед человеком?..» Заново будут таиться и сомневаться.
И лететь на зов.
Суприори сбили с ног, на него ориентировались, как на азимут, а под землёй, куда там дракону точно затормозить!
Из необщей формы вышли людьми.
Белая Амаль в языках алого пламени. Бородатая драконесса! Пять оранжевых зрачков прокатываются в каждом глазу, один красный среди них...
Уррс, как Уррс. Бросился к Отто, едва завидев. Осмотрел, обфыркал и встал человеком. Страх какой – обнаружить малыми орбитами внимания, глазами обнаружить всадника в опасном месте, зова не услышав!
Белый Дракон Суприори оказался юношей выдающейся красоты, удивительной для дракона грусти в греческих чертах, и беспокойного характера. Он сразу принял общедраконий облик и нырнул холкой под руку всадника. Не надеялся дождаться зова. Насколько безнадёжны дела, чуял.
Высший дроид Айн, стоящий ближе всего к людям по устройству, оказался дальше всего стоящим в физическом смысле и в эмоциональном. На расстоянии. Холодный дроид, это и правильно, что вдалеке. К тому же, он плохо видел этих людей. Хищники. Азимуты телохранителей не указывают на них. Малыми орбитами глаз смотреть Айн не привык, потрудиться эгоизм дроидский мешал: неприятно. На это время утрачивается проницательность дроида в аспекте его неординарной функции. Айн держался в стороне и ждал. Понадобится, не понадобится? Сюда-то ясно, нужен был – он и держал направление. А отсюда?
Играли в гляделки, лишь Белый Дракон Суприори тёрся об его руку, подфыркивал и скулил, готовый рвануть с места. Но куда?
Матрёшку с человеком сделать легче лёгкого, да зачем она под землёй? Тут сделаешь, тут и останешься. Торгового шатра нет, открытого неба нет. Близость оси Юлы, юбки её, заснеженной степи, беспокоила дроидов. В таких местах, на высшем и нижнем пределах общего поля Тропом пахнет... Драконы переглядывались.
Амаль-Лун прошлась, грациозная и раскованная. Фам фаталь и клоун одновременно, сказалась близость к Августейшему. Оглядела пианино кодировки.
Высокая, пламенная Амаль – свежий, юный дракон. Её пламя, как шубка уробороса, каждый язык огня или обведён чёрным жаром, или заключает его в сердцевине. Первая раса так балансируется.
Уставив всклокоченную, жёсткую бородёнку Грому в лицо, они как раз одного роста, Амаль-Лун фыркнула:
– Тропа не видал?
Обалдев от её специфичной красы и всего происходящего, Гром промычал что-то невнятное.
Толкнув безвольного Суприори, его Белый Дракон вскинулся на дыбы:
– Фррра-чем?! Троп – зачем?!
– Действительно, зачем? – флегматично поддержал Уррс.
Тик огуречно-зелёного глаза его всё же выдал! Не нужно сюда Тропа. Дождутся ещё разборок и неприятностей.
Амаль-Лун презрительно хохотнула на них:
– Мы с Августейшим видели, как канул. Сюда. Примерно... Обо что я бока-то все ободрала? Об чёрнодраконью чешую! А кто мог её столько насобирать? Троп один! Тут нора его! Мостил норный тракт... Но откуда куда?
– Сссматываться сссрочно! – зашипел дракон Суприори. – Экссстренно! А то добавит и белодраконьей чешуи!
– Грррав! Фра-ха-ха! – гавкнула на него Амаль. – Гелиотроп поторопил меня, и я выбрала не то племя! Трусссливое племя!
– На воле поговорим?! В обманке выясним, кто трусливый дракон, а кто и вовсе не дракон!
– И кто же?!
– Ссссс!!!!
– Фрсссссссссссс!!!
– Прекратите! – Уррс призвал с интонацией Гелиотропа. – Давайте подумаем... Принюхаемся что ли. У кого какие азимуты прослушиваются?
– Да хоть бы все! Что толку, когда они через степень, не вырулить! – огрызнулся дракон Суприори.
– Ну, ползком через завалы ползи! Прямиком в море выползешь. А там, кстати, и Троп! Сссс распроссстёртыми объятиями!..
Дискуссия развернулась, перешла на дроидское эсперанто... Вкрапления драконьих ругательств. На общедраконий... Шипение. Фырканье. И окончательно развернулась на необщем дроидском, на языке перезвона Туманных Морей.
Гром и Отто на пару, переглядываясь уже как друзья, разглядывали клокастую бородку пламенной драконессы и думали, что в этом мире никогда не будет скучно.
– Метки! – фыркнул Уррс на эсперанто. – Метки вылетят, им хоть бы хны!
Айн молчал.
Амаль потешалась.
Дракон Суприори отчаивался:
– Кому ты метку пошлёшь?! Чего ты напишешь в ней?! Что мы по У-Гли стосковались? Гелиотроп, забери нас отсюда, мы замёрзли под землёй? Пришли нам угольков из У-Гли?
– Своим напишу...
– Что?
– Э... – фррр... Нууу...
Амаль энергично закивала:
– Браво-браво, текст, что надо! А как лаконично сформулировано!
И разразилась весёлым, заразительным смехом дроида желания! Уррс собрался злиться. Не получилось.
– Люди! – воззвал дракон Суприори. – У вас есть какая-нибудь мысль?
Тишина...
– Чего ты от них хочешь? – недоумённо фыркнула Амаль-Лун. – Я вниз просочилась, мне и наверх карабкаться. Авось вылезу.
– А в какую матрёшку складываемся? Кокон что ли?
Уррс замотал головой:
– Кокон-свит не выйдет.
Амаль уничижительно хлопнула пятизрачковыми глазищами:
– Во-первых, выйдет! А во-вторых, матрёшкой надёжнее – с каждым в отдельности. Полазаю, чего...
Айн поднял лицо и вслушался счёт-орбитами в тракт, пропустивший их.
Покачал головой:
– Не выйдет. Я вижу его, значит, тракт разрушен. Его чинить Тропу под силу, – и добавил, – я ухожу? Я не нужен здесь?
Драконы обернулись.
– Везёт тебе... – кто профырчал, кто подумал.
А Суприори подумал: «Не уходи».
Присутствие этого дроида, высшего счётчика вещей невозможных и отсутствующих, овевало его целительной свежестью. Холодным по холодному. Как вечерний ветерок из сада. Травы росисты, на ночь закрылись цветы. Благословенный ночной покой задувает в склеп – холодный в холодное...
Этот дроид видел его. Дракон услышал, а этот - видел. Ровно то переживание, о котором говорил ушедший док-шамаш: не глаза, покой послезакатного неба смотрит на мнимого киборга, как на песчинку, как на ладони.
Такова его функция: Айну не требуется специальное отождествление с человеком. А растождествление невозможно.
Айн стремился к контактам с людьми меньше, чем какой бы то ни было 2-1. Но он услышал «не уходи», верней, услышал отсутствие намерения человека произнести это слово. Отговорку знал и воспользовался ей на автомате...
– Сформулируй конкретнее, – холодной скороговоркой произнёс дроид.
Чтение мыслей державший за глупую сказку, технарь удивился безмерно. Люди и дроиды вслух-то прескверно друг друга понимают!
Так же на автомате Суприори переспросил:
– Сформулировать что?
Дроид завис. Меж продолжением и непродолжением диалога. Который сам без нужды, неосторожно начал! И естественно, не ушёл, что и требовалось: шах и мат!
Кое-кому, а именно Густаву, в отчаянном противоборстве с августейшим гаером не приходил в голову такой примитивный, такой бесстыдно дурацкий ход: ответить вопросом на вопрос!
Уррс неисчерпаем!
– А если послать метку – улитке?!
Амаль, в технических дроидах не разбиравшаяся, как дракон, а как дроиду желания, ей они и вовсе ни к чему, стрельнула десятью зрачками на Айна... «Дело он говорит или как?»
Спокойно-преспокойно Айн, творение и подопечный двух выдающихся технарей уточнил:
– Уррс, ты состоишь в переписке... с улитками?
– Нет! – оскорбился дракон, стеганув по полу хвостом
Искра на языке загорелась.
Амаль расхохоталась.
Айн педантично продолжил уточнения:
– Тогда кому и кто метку
