в числе «подкожных» орбит, хранилищ информации. Создай дроид на их основе семейство, оно обретёт имя его специфики, а они совершат фазовый переход уплотнения до трона. Но почему-то далеко не все стремятся к этому, расширяя внешние орбиты до пределов, в общем-то, и не нужных одиночке 2-1.
Замечание к теме.
Почему поисковики так ценны? Потому что их мало. А почему мало? Потому что их устройство полезное тронам не несёт выгоды самим вепрям и выпям. За пластичность орбит движения, за высокие поисковые качества они платят внутренней пустотой. Нечего сжимать, нет хранилищ, вот и пластичность. Нет своей темы, нет памяти, кроме актуальной на момент запроса. Существующие поисковики на свою жизнь не жалуются, но вступить в их ряды никто из высших дроидов, – а драконов тем более! – не горит желанием. Создать же поисковика с нуля, задача трудная даже для Гелиотропа. По аналогии: как создать сложно организованную оболочку на пустоте, без костяка и без постамента. Августейший не зря встревожился: Айн счётчик, но практически – поисковик, сразу шагнувший от технического дроида на ступень сильнейших высших.
Пересекаясь орбитами как кругами, хоть это далеко не круги, по секущей в двух точках, дроиды не мешают один другому, даже и не замечают. А вот попав внутрь целиком - беспокоятся. Эти их реакции легко описать в человеческих словах.
Если окружёнными оказываются внутренние орбиты внимания, дроида это беспокоит как навязываемое общение.
Если промежуточными, подкожными орбитами хранилищами – как подглядывание, потенциальное воровство.
Если их наружные, орбиты движения оказались окружены, это подобно плену, это дроид уже в чьём-то семействе.
Немного сложней выразить эмоции того, чьи орбиты оказались снаружи, а сделать это он мог как намеренно, так и случайно.
Если поймал внутренними орбитами внимания, вариант крайне редкий, это равнозначно приглашению в семейство, так Доминго понравившегося и предложившего себя дроида порой с Йош уводил. Не тронный дроид лишён такой возможности. Негативного продолжения такая пойманность по определению не имеет.
Захватив дроида промежуточными орбитами, информ-контур-азимутом, дроид как бы словами поймал, угрозой, соблазном, правдой или ложью. Это требование чего-то действия или информации. В случае тронов это равносильно приказу. Равносильно и запросу от Восходящего.
Пленение внешними орбитами движения ничего не значит. Это игра. Призыв к игре, провокация. Противоположно пленению внутренними. То: «Иди ко мне насовсем. Серьёзно...» А это: «Убегай! Лови!..»
Малые орбиты форм, всей совокупностью, форм-контур-азимутом оказавшись в чьих-то пределах, это уже практически стычка. Она возможна лишь в человеческой сфере, в дроидской – на Турнирной Площади, там малые орбиты обретают вид турнирного оружия. Остальные же уровни дроидской сферы до пуха Рассеяния и храма Фортуны недаром называются Лабиринтами Бегства, по ним кто-то убегает, кто-то догоняет, но драка невозможна между ними, только захват. Либо прекращение дроида на месте.
Поймать и пойманным быть можно произвольными сочетаниями внутри орбит-категорий: внимания, хранения, движения, форм. Описывать их нюансы слишком долго.
В Туманных Морях дроидов свободнее чем в верхней дроидской сфере, но тесней, чем в человеческой. Там из четырёх категорий следует вычесть информ-контур-азимуты. Ими не захватывают, их тоже. Недаром называются – одиночки 2-1, недаром в Туманном Море представший человеку дроид присваивает и преображает всё море, весь лес. На время разговора человека с дроидом окружающее их Туманное Море предстаёт лесом и подчинено лишь его специфике.
Автономные могут в любой момент поймать любого из высших дроидов в свой внутренний контур внимания. Но предпочитают делать это по взаимному согласию. Тут человеческие слова бессильны: приглашение, приказание?
В случае Гелиотропа с его Чёрными Драконами, тоже автономными, требуется приложить орбиты малых форм – клещей, тисков, горна, молотов и самого У-Гли.
В случае Августейшего с его красавицами, помогает контур движения, паяц каждый момент в движении, не даёт заскучать, на опережение играет.
А в случае Тропа... Лучше спросить тех белок, которые повстречались ему в Обманке, в Пуху Рассеяния, тех чернушек, телохранителей не при деле, которые в Великом Море натолкнулись на него... Да они уже ничего не расскажут.
Кто-то из высших считал, Троп – весь внимание, что свойства всех слоёв орбит передались внутреннему контуру. Кто-то наоборот считал, Троп весь форм-контр-азимут, набор зубов и когтей, весь оружие, что иллюзорны два нескончаемых крыла, потому и нескончаемы, что иллюзорны...
Но все сходились во взгляде на его ужасающую цельность и на то, что голос Тропоса исходит ото всех слоёв и контуров, представляя собой отдельное явление в дроидской сфере.
Внимательный, феноменальный Тропос, бумц – и аварию устроил! Над Шаманией, над её мраморным облаком.
Внедорожно-аварийная ситуация сложилась на верхних лепестках человеческой сферы, куда случайно относит немногие Собственные Миры, нарочно – чаще относит... А так-то обычно спокойное, хорошее место – верхние лепестки.
Облака усеяны огоньками дроидов, синими огоньками Доминго. Размытые, рассеянные облака Впечатлений, из Великого Моря первым делом сюда взмывающие, в самую ввысь, слишком лёгкие, чтоб пролиться в ближайшие годы.
Облачный рынок и вовсе один... Не кружит, как на якоре встав, пребывает, монолитно мраморный, и Белые Драконы не подлетают к нему. Если с земли горами кажутся низкие, чёткие облака, то в небе он кажется горой взлетевшей, есть в нём какая-то тяжесть...
Аварийная ситуация сложилась как раз над ним и прекратилась – разом. Раньше, чем, попавшие в неё, успели осознать, что разбросало их в разные стороны?
Тесно, что ли в небе? Тесно. В некоторых определённых местах.
В высоком небе три дроида оказались на его пути случайно. А вместе – далеко не случайно.
Троп вовсе летит сквозь сущее, не исключая артефакты и земную твердь. Магматическая капля, с тяжестью которой несоизмерима тяжесть всей земли. За ним как вода смыкается чёрный обсидиан, повредить ему Троп не может.
При необходимости без труда носящий всю землю на хребте, Троп, разумеется, не нуждался в общем поле Юлы, как в опоре. Как в ручке и то не нуждался. Но как в ориентире – да. Можно сказать, Юла – его контур-азимут. Траектории снижения он выбирал, обтекая чужие орбиты, внимательно вёл себя. Что поделать, бывают осечки. Бывают специальные места, в которых лично уверен, и в которых никто не может быть твёрдо уверен. Так сказать, два пограничных варианта свободы, совсем ничейное и совсем своё. Обломы в отношении последнего наиболее огорчительны.
В пустоте между этих двух лепестков Тропос был уверен, как хозяин мира в том, что за его рамой находится его прихожая. Всегда тут снижался. Каплей падал, ядром пушечным, не глядя. На пути же его в этот раз что происходило...
Как пёс тряпичного щенка, Белый Дракон трепал за шкирку дроида второй расы 2-1. Не упрощая до сугубой образности: дракон вцепился во внешнюю орбиту 2-1 закручивающим, рвущим ухватом. Но не мог или не хотел разорвать её.
Дроиды боролись в постоянной смене общих форм на необщие. Едва Белый Дракон становился видим, обруч в его зубах делался мячом. Удержать в пасти – невозможно. Дракон, раскручиваясь, вышвыривал его и ещё добавлял ускорения хлёстким ударом хвоста. Шар летел человечком, изнутри пропадавшим, до контура, контур расплывался в тот самый обруч орбиты. На периферии дракон ловил его заново, как необщая форма необщую. В реальности не отпускал, это и есть «кручёный хват», ведь они дроиды, держание в руке для них не статика.
Четырёхконечной звездой, ласточкой на пружинящей верёвке смотрелся высший дроид, то появляясь, то исчезая вокруг крылатого ящера, туманного смерча.
Дракон играл и сердился. Дракон не помнил, с кем играет, и не понимал: что ему препятствует сильней сдавить дроида поперёк, связать его же внешними орбитами. Рвать, да действительно не собирался. Есть разница, связать или крылья оторвать.
На что сердился? На точнейшее совпадение по месту и времени при их общем начальном такте сборки из необщей формы. Столкнулись. Надо же такому совпасть! Притом, что они разных рас, разных схем сборки, размеров. Казус. Все дроиды без исключения не выносят такого. Перед вторым тактом сборки внутренняя орбита внимания как бы выглядывает, осуществляет грубую фиксацию на произвольно выбранном объекте, как на временном, доли секунды необходимом азимуте для сборки. Ими-то и совпали. Как столкнуться в дверях, с поправкой: оба заходили к себе домой!
Белый Дракон не помнил одиночку, не узнал новыми глазами, после обнуления. Прежнее же своё имя дракон не обнулил, но дополнил и звался теперь – Амаль-Лун. Дроида звали Айн. Могла ли Фортуна не свести?
Пикирующий Троп разбросал их как галопом несущийся на пастбище бык, заигравшихся в траве щенков. Не грудью, не копытами, ветром от своего приближения, дрожью земли, грохотом копыт. Заметил, конечно. Но возвращаться он не счёл нужным. Все живы-здоровы и ладно, под лепесток низлежащего перекрёстка канул, под мраморную глыбу облачной Шамании.
Айн подобной ему каплей тут же пал в Туманное Море. Освобождённый, замученный. Дракон Амаль не смогла одолеть ею же одарённого когда-то.
Она никуда не канула, вернулась пронюхать след: что за дела? И третий дроид, ожидавший развязку трёпки, от ураганного Тропа вовремя отшатнувшийся, вернулся...
Третьим был Страж.
Наглядная демонстрация относительности понятий «случайность» и «свобода выбора». Фортуне принадлежит не один лишь храм её, а все на свете «ничейные поля».
Буквально накануне по причине дозавершённости Айн вышел из-под опеки тёплого трона, обретя свою нишу в Туманных Морях дроидов, свой абсурдный лес, образованный вычитанием из всех существовавших когда-то лесов.
Августейший караулил этот момент с пристальностью хищной птицы. Не пропустил. Но и воспользоваться не удалось. В итоге оказался нос к носу с прекраснейшей и поныне, с бывшей из своих королев! С Белым Драконом, на минуточку, не ведавшим стадии уробороса, воплощённым не временем и не чьим-то ковальским мастерством, а собственной волей.
Фантазия, которую дракон приложил к конструированию своей общедраконьей формы, была достойна бывшего владыки!.. Вдобавок, как выяснилось, гигантоманией Амаль страдала не слегка... Дроид желания, в нескончаемой череде фаз проявления-исчезновения, под неисчислимыми покровами, вуалями, скрывал всю жизнь изящество непрерывной изменчивости... Могло ли не наскучить ей? Уж драконом, так драконом!
Вот они-то с Августейшим мигом узнали друг друга! Амаль, дрянь, порву? С первого взгляда в паяце здравомыслие взяло верх! В конце концов, самосохранение дроидов установлено второй наружу от сердечника орбитой!
Её внешность...
Незаурядная внешность Амаль-Лун, это фигня! А вот очи...
Очи именно то, чем неугоден, по мнению Гелиотропа, новоявленный дракон должен был стать Доминго. И что в действительности заставило Доминго влюбиться с первого взгляда!
Дракон стоил того, и зависть в главном троне накопилась, лишку созерцал, как
