Тайна казачьего обоза

районе магазина «Туйара»; через год Федя выкупил под квартиру весь этаж  в доме на проспекте Ленина. Бизнес шёл в гору благодаря его везению и чутью тестя.
    Иногда мысль о долге, безусловно, невозвратном, ненавязчиво посещала состоявшегося бизнесмена и депутата Госсобрания Фёдора Витальевича Владимирцева, коробила самолюбие, но деться от этого чувства никуда было нельзя. Тесть преследовал неотступно: наяву ли, во сне. О деньгах разговор не вёл, но взгляд, твёрдый и уверенный говорил: «Я тебя породил, я тебя и убью!»
     Со временем Федя свыкся с этим своим гордиевым узлом, осознавая, разрубить его сил и решимости у него не хватит.
    «Эх, папа-папа! – подумал Федя, вытянувшись в кресле, закрыв глаза и, вслух повторил, но уже с укором: - Папа!..»
    Резкий луч солнечного света, отражённый лобовым стеклом проезжающего автомобиля потревожил глаза даже через закрытые веки. Вернувшись из сладкого мира грёз в мир неустойчивых либерально-демократических отношений, Федя обратился мыслями к бизнесу. Наклонившись к столу, перебрал пальцами стопку документов; не найдя нужного, нажал кнопку вызова секретаря на селекторе.
    - Слушаю, Фёдор Витальевич! – раздался приятный голос секретаря Анастасии.
    - Настенька, - сказал он, улыбаясь, - не могу найти отчёт нашего юного друга, московского варяга. Хочу узнать, как у нас обстоят дела.
    По настоятельной просьбе Ники Семёновны он полгода назад пригласил менеджера, его нашла супруга через консалтинговое агентство в Москве. «Он увеличит товарооборот фирмы в два с половиной раза! – убеждала Ника Семёновна мужа, по блеску её глаз он видел полную веру в свои слова. – Плохих специалистов не рекомендуют!»
   С супругой Федя согласился сразу, иначе пришлось бы согласиться после вразумительной беседы с тестем. «Ты себе не можешь представить, он высококлассный менеджер, суперспециалист в своём деле!» В каком именно, не упомянула.
    Нельзя сказать, что Фёдору Витальевичу не нравилось, как идут дела в его торговой империи: сеть магазинов, заправка, реализовывается собственный план по открытию мебельного производства.  Но, и перечить жене не стал. «Коль на то твоя воля, любимая, - сказал Федя после очередной беседы, -  пусть так и будет». Последний аргумент, если ты, конечно, всё ещё меня любишь; а Нику он любил.
    Началась история примерно год назад. На одном банкете. Лучшая подруга, в бизнес-сообществе все подруги лучшие, поделилась с Никой  новостью, что для улучшения работы фирмы муж пригласил специалиста со стороны, нашёл через агентство; не можешь представить, щебетала подруга, какой он умный, обходительный, красивый. Ну, как же, уколола Ника, главное – красивый; подруга отметила про себя, что ей позавидовали и продолжила, что следом за её благоверным и другие, назвала две-три фамилии, последовали их примеру. «А главное, - подруга сгустила краски в голосе, - без меня бы ничего не получилось. Муж на дыбки, зачем нам со стороны, свои неплохо работают. А я ему, разве это работа, ноют-ноют, денег мало, а сами чуть, что в отпуск в Таиланд летают. Производительности никакой!» Ника продолжила выпытывать у подруги, как, поднялась производительность, приняли они со стороны спеца, на что подруга отмахнулась, не знаю, мол, спроси у мужа.
    С того памятного дня начались тяжёлые будни для Фёдора Витальевича. Ника бомбардировала его сознание тяжёлыми зарядами увещеваний, с утра до вечера, в минуты отдыха и отходя ко сну. Посмотри, убеждала она мужа, почти все наши друзья (в бизнесе друзей нет, резонно заметил Федя) пригласили на работу менеджеров из Центра; да, они запрашивают большие деньги, но они их и отрабатывают! Они не сидят, сложив руки, работают дённо и нощно, можно сказать, горят на работе. Не будь, Федя, таким упёртым и неповоротливым, надо держать нос по ветру, появились новые методы работы, пора отходить от классических правил ведения бизнеса, наступил час отринуть консерватизм как атавизм и с надеждой смотреть в будущее. С уверенностью на успех! Он посмотрел, отринув классику и консерватизм, на ситуацию глазами жены и обратился к тестю. Не сено к корове ходит, разумно подумал Федя. Тесть обрадовался инициативе зятя, поблагодарил, что пришёл без настояний Ники, выслушал и резюмировал: - Зятёк ты мой дорогой, чем рискуешь (внелитературный лексикон, упрямо практикуемый тестем, опустил)? Ничем! Подумаешь, эка невидаль консультант! В моё время их тоже было, что по комсомольской линии, что впоследствии по партийной, лопатой черпай. Это – первое. Второе. Что ты теряешь, приняв на работу образованного специалиста? Приобретаешь, только. И, наконец, пошло что-то не так, начнёт загибаться дело, не дай бог, всегда можно спросить с такого суперспеца и в итоге под зад мешалкой. Неустойку платить необязательно; всегда найдутся методы, не прибегая к открытой жестокости, доходчиво объяснить ему, в чём именно заключается его ошибка. Понял?» «Да», - ответил Федя. «Так что, уважь просьбу моей дочурки, - тесть вдруг прослезился. – Она ведь у меня одна-единственная!..»            
    Уважил просьбу; но слова тестя вывели из равновесия, почему Ника единственная, пятеро сыновей не в счёт?
    Ника загорелась. Обзвонила подруг. Выслушала уйму советов. Что, где, в какой цене. Связалась с фирмами, ознакомилась с резюме предлагаемых кандидатов, выбрала несколько кандидатур и отправилась в Москву за товаром. Одна. Вернулась с ним. Консультантом.  
    Феде он не понравился с первого взгляда: видно сразу, проныра и хлыщ, роста выше среднего, худощав, личико кругленькое, со старыми следами от прыщей, носик маленький и вздёрнутый, глазки чёрные глубоко посажены, уши-локаторы, рот маленький: верхняя губа тонкая, нижняя пухлая, слегка отвисает вниз. Охарактеризовал для себя спеца Фёдор Витальевич отрицательно. Совсем другого мнения была Ника Семёновна.
    Она зашла издалека и представила нового управляющего, как специалиста широкого профиля, пожаловалась, что ей с большим трудом удалось переманить его на свою сторону, конечно, он запросил увеличение месячного оклада, и ей пришлось пойти на такой решительный шаг; Федя, говорила она, хорошие специалисты нарасхват.
   - Довольно, - устал от болтовни супруги Фёдор Витальевич. – Познакомь нас.
   Ника вспыхнула.
   - Ой, в самом деле, за разговором забыла представить – Клим.
   Клим улыбнулся натянуто, степенно поклонился и подал руку. «А ручонка-то холодная! – отметил про себя Фёдор Витальевич. – Бздит, специалист». Но в ответ широко улыбнулся и представился:
    - Владимирцев Фёдор Витальевич.
    - Вершков Клим Ефремович.
    «Прямо, как Ворошилов», - пришла первая мысль Феде. На этом сходство закончилось. Начались отличия. По настоянию жены Федя отдал в руки Клима ведение бизнеса на полгода. «Вот увидите, Фёдор Витальевич, - заверял суперспец Клим, - через полгода вы свою фирму не узнаете». Произошло это скорее -  в марте. Звонки от старых и проверенных сотрудников начали поступать сразу же. Он их успокаивал, предлагал потерпеть, присмотреться хорошенько к новому управляющему, вдруг он окажется прекрасным специалистом. Запомнились слова старшего экономиста: - Фёдор Витальевич, вы сами в это верите? Минул месяц, но поток устных жалоб только увеличился, в них сообщалось, что что-то невообразимое творится на фирме, пора бить в колокола, собирать вече и принимать меры.
    Федя вкратце рассказал жене, что говорят сотрудники. Ника отреагировала болезненно, мол, это дело рук завистников, в людях говорит обида. Клим заставляет сотрудников работать по новому; они сопротивляются, саботируют, пишут жалобы; Клим вкладывает в труд душу; они – отлынивают. Ты хочешь сказать, что не видишь результатов его труда, раскрой пошире глаза, они лежат на поверхности.
    Фёдор Витальевич на зрение не жаловался и всё прекрасно видел: заявление на увольнение от работников и малый отчёт от финансиста, по предварительным подсчётам семь миллионов рублей недополученной прибыли, плюс потеря важных контрактов с фирмами, с которыми сотрудничаем не один десяток лет; начался отток рабочих к конкурентам.
     Ника слегла в больницу. «Ты всё делаешь вопреки мне», - упрекнула она мужа.
     «Как там у нас дела? – съёрничал про себя Федя и сам же ответил, - на «х», но не хорошо».
    Постучавшись, Настя вошла в кабинет и положила перед боссом тонкую кожаную папку с фирменным знаком: тиснением латинской N золотом, обрамлённой венком из лавровых листьев с одной стороны и дубовых с другой.
    - Что-то ещё, Фёдор Витальевич? – улыбнулась Настя. – Кофе, чай.
    - Нет, спасибо, - ответил он. – Понадобишься, вызову.
    Когда за секретарём закрылась дверь, он открыл папку. Полный отчёт оказался горше. Цифра семь оказалась весьма приблизительной. Нанятый независимый аудитор установил сумму в десять миллионов рублей. У Феди аж свело челюсти от результата проверки. Он присвистнул, чего раньше не позволял себе делать в кабинете; не от того, что денег не будет, кабинет – не улица. «Суперспециалист широкого профиля, ёк-макарёк! – со злостью подумал Федя. – Не сказать больше и не добавить. А ведь этот специалист, - шевельнулся внутри червячок ревности, - втёрся к Нике в доверие. Убедил в необходимости привлечь ещё двух консультантов. Своих друзей, как оказалось. Хотелось как лучше, а вышло не так, как думала Ника».
     Фёдор Витальевич начал кнопку на селекторе.
     - Настя, разыщи, пожалуйста, Клима.
     Настя отреагировала оперативно, чувствовала, дело повернётся именно так:
     - Клим Ефремович ожидает в приёмной.
     «Ну, - подумал весело Федя, - на ловца и зверь бежит».
    - Пригласи, пожалуйста, Клима Ефремовича, - Настя передёрнула плечами, сжался Клим, они услышали в голосе Фёдора Витальевича такую сталь, будто плач приказывает осуждённому класть голову на колоду.
     Вдохнув глубоко пару раз, оправившись от неприятного чувства, Клим, сияя улыбкой, вошёл  в кабинет.
    - Здравствуйте, дорогой Фёдор Витальевич, давно хотел поговорить с вами, встретиться.
     - Почему не встретился? – хозяин кабинета сразил Клима прямой наводкой в лоб, разбив хрустальную чашу его уверенности. – Занят сильно был?
    Клим растерялся; улыбка все ещё держалась на лице, но не сияла и не источала яркий свет.
    - Как-то всё не получалось, Фёдор Витальевич. Работа, работа, будь она неладна, - неуверенно высказался Клим. – В гору глянуть некогда, тружусь…
    Федя резко хлопнул ладонью по столу; Клима от неожиданности передёрнуло, он умолк и, обуреваемый не хорошими предчувствиями, посмотрел на хозяина кабинета.
    - Что же это получается, Климушка Свет-Ефремович, - начал Фёдор Витальевич вкрадчиво, медленно поворачиваясь в кресле из стороны в сторону, гипнотизируя взглядом визитёра. – Мы тебе доверились. Так?  
    - Да, - поспешил ответить Клим, меняясь в лице.
   - Вручили бразды правления нашего детища в твои руки. Так?
   - Конечно. Уж как я старался…
   Фёдор Витальевич поднял вверх указательный палец.
   - Не перебивай, пожалуйста. Не прилично. Всё-таки, мы люди образованные.
   Бледнея и обильно потея, Клим сухо сглотнул и поспешно кивнул.
   - Вот. – Протянул Фёдор Витальевич и продолжил, - вожжи, образно говоря, в твоих руках, казалось бы, должен быть результаты.